Хм… Но, если поверить Смаку — а ему врать смысла нет, то эта байда тянется уже порядком. И да, Тодд, скотина в рясе, скажи мне правду, я о том, что я сюда надолго загремел, не факт, что я б согласился. Уж лучше в каменном мешке сдохнуть, чем здесь, с дикарями по лесам прыгать.

Ну, Тодд, ну…

Прерываю бег мыслей, переводя взгляд Смака, уже немного отошедшего от меня.

Впереди, в стене, я увидел ворота с небольшой дверью, перед которыми из мешков с землёй, или с песком, были сложены несколько стрелковых ячеек.

— Сегодня Игорь Кнут и Васька Ломбард дежурят, — чуть повернув голову и продолжая держать руки поднятыми, он шагнул к воротам: — Эй! Кнут, Ломбард! Это я — Смак! Новичка привёл. Знаменитость! Про него в новостях показывали.

Подхожу к нему, останавливаясь в паре шагов за его спиной.

— Тут такое дело, — не поворачивая головы, и почти не шевеля губами, продолжил он: — Уходил-то я один, а назад — с тобой. Подозрительно, понимаешь? Может меня аномалия новая съела, кто ж его знает. А Кнут с Ло…

— Смак? Ты, что ли? — Из-за левой ячейки показался ствол штурмового карабина, а затем и голова владельца, на которую была надета каска самого простого образца.

— Да я! — Мой спутник, продолжая держать одну руку над головой, опустил вторую и погрозил кулаком охраннику: — Ну? Убедился?

— А это кто? — Над забором, справа от ворот, появилась ещё одна каска: — Чего он молчит? Пусть скажет чего-нибудь!

— Чего-нибудь! — Послушно повторяю слова охранника: — Я это, ну — человек.

— Уверен?

— Был! Пока тут не очутился, — хмыкаю, опуская руки вниз, несмотря на недовольное шипение Смака: — Лётчик я. Военный. Сэм Люциус. Был, то есть лётчиком. Испытатель. Позывной Поп.

— Допустим, — голова на стене исчезает.

— А это кто? — Тот, что был за мешками с песком, встаёт, держа ствол наготове: — Чёрт за ящик, летающий?

— Мой дроид, — не поворачиваясь, киваю назад: — Экспериментальная модель. Вместо комплекта выживания. Вроде как помощник. С продвинутым ИИ, всё понимает, только говорит плохо, — последнее произношу специально для Бродяги. Вот только мне не хватало, чтобы он тут беседы разводить начал.

— Это твой самолёт днём рванул? — Над забором снова появляется каска.

— Мой. Я программу испытаний отрабатывал, а оно вон как, — развожу руками: — Так что? Пустите?

— Ну… — он исчезает, но уже через миг за стеной скрежещет запор и дверь распахивается.

— Чего не пустить хорошего человека, — шагнув за проём, охранник приглашающе поводит рукой: — Добро пожаловать в Солар-сити, Сэм Поп.

Внутри, то, что я вижу за стеной, лишний раз подтверждает слова Тодда о глобальной разрухе, охватившей этот мир. Впереди, составляя квадрат своими телами, возвышаются стандартные пятиэтажные дома, собранные из типовых блоков. Многие окна, да не, не многие, почти все, щерятся на меня пустыми провалами выбитых окон и только первые этажи ещё как-то обжиты. Там, среди них, нет-нет, да и проглянет свет, пробивающийся сквозь щели в грубо сколоченных щитах, прикрывающих проёмы окон.

Сам Купол, этого нельзя не отметить, отсюда, с территории внутри забора, выглядит куда как меньше — его полог накрывает лишь небольшой квадрат зданий, причём углы домов торчат сквозь синеву прожилок, оставляя себя без защиты.

Ещё я вижу какие-то руины — явно недостроенные домики такого же проекта, что и в центре, несколько домов, сложенных из кирпича, но стоящих в отдалении от Купола и, потому, заброшенных, дорогу, остановку наземного транспорта, на удивление хорошо сохранившуюся и… Но тут Смак, потянув меня за рукав, кладёт конец моему осмотру.

— Пошли, нечего ворон считать, успеешь ещё красотами налюбоваться, — говоря это, он сдёргивает с плеча ружьё: — Крысы и собаки, — следует пояснение, в ответ на мой, полный непонимания взгляд: — Жуть как расплодились, а от нас, — он кивает на пакет, который я повесил на крюк, специально для подобного, приклёпанный к корпусу Бродяги: — У нас мясо. Свежее. Сейчас мы к Михалычу — он у нас за старшего, представим тебя. После в кабак — крыс сдать. Ну а потом можно и к Рафику — Михалыч тебе сертификат даст. На ствол, патроны, нож и всё прочее, что каждому положено. Мы же люди, нельзя своих вот просто так бросать. Давай, — толкнув меня в бок он порысил в сторону Купола, нацеливаясь на ближайшую щель между торцами пятиэтажек.

Прежде чем перейти к описанию встречи с местным руководством и прочими жителями Солар-сити, уделю пару слов тому, что открылось мне, стоило нам зайти внутрь квадрата, составленного из зданий.

Первым, что просто бросалось в глаза, была та самая установка-генератор силового поля, расположившаяся прямо перед нами. На небольшом постаменте, сложенном из уложенных плашмя, друг на друга, бетонных плит, стояла разлапистая конструкция, вызвавшая у меня ассоциации и с ёлкой, и с кактусом одновременно. От центрального столба, или ствола — из него, вертикально вверх уходил поток, ну, наверное, энергии, синего цвета, отходили в стороны и вверх ещё пять коротких толстых веток. И в самом стволе, и в ветках, были вставлены крупные святящиеся камни. Или, не камни, но нечто гранённое, размером с пару кулаков. Рядом с плитами, но уже на земле, стоял железный шкаф — такие ещё называют распределительными, а от него, ко всей этой конструкции, тянулся толстый кабель пронзительно оранжевого цвета. Само место, где расположился генератор, было обнесено сетчатым забором с настежь распахнутой калиткой.

Признаюсь — подобное отношение к центральной системе, отвечавшей за безопасность всех находящихся тут, под её покровом, меня поразило до глубины души, отчего я немедленно поделился со Смаком своим удивлением.

— Охрану? У генератора Купола? Ха! Ну ты сказал, — рассмеялся он в ответ: — Ты чё? Серьёзно думаешь, что найдётся дебил, готовый разрушить свой дом?!

Неопределённо пожимаю плечами — всякое, мол, бывает.

— Не, — тянет он меня за рукав, обходя двухэтажное здание прямо перед генератором, над единственным входом в которое криво висит вывеска с небрежно исполненной надписью: «Магаз».

— Там Рафик барыжит, — отпускает он прямо на ходу короткие комментарии: — И Два Ха склад держит. Пошли, — следуя за ним обхожу здание, обнаруживая перед собой небольшую площадь, превращённую местными в подобие кафе, или, что будет вернее, в место для распитий.

Самодельные, сколоченные из досок, столы с лавками, обложенное камнями место для огня, вокруг которого кругом лежат ящики из-под патронов. Пейзаж дополняют основательно проржавевшие остовы машин — легковушки и грузовика и, судя по тому, что ржа здесь основательно попировала, стоят они здесь уже давно. Ну, явно не полгода.

— Нам — туда, — вытянув руку, Смак указывает на дом с рядом подъездов. Над одним вижу табличку «Администрация», над другим сразу две. Вернее, одна, но разделённая на две части. Слева на ней написано «Бар», справа же красуется жирный красный крест.

— Ага, — кивает мой спутник, увидев, куда я смотрю: — В кабаке крыс сдашь, а прямо напротив наш док. Семён Петрович, — имя-отчество местного эскулапа он произнёс с явным уважением, отчего в моей памяти появилась очередная зарубка — а медики здесь в почёте.

Кабинет Михалыча, главы Солар-сити, представлял собой небольшую комнату с окном на внутренний двор, на подоконнике которого стоял пустой цветочный горшок, рядом с которым лежала дешёвая алюминиевая ложка. Кроме самого обычного стола с лампой и парой толстых журналов-гроссбухов, здесь был шкаф, лишившийся створок, да небольшой пуфик, притулившийся к батарее под окном. Дополняли обстановку розовые обои с золотистыми, сильно выцветшими цветочками и лампочка без какого-либо абажура, свисавшая с потолка.

Сам Михалыч был мужиком лет так под шестьдесят, с хорошо сохранившейся спортивной фигурой и лёгкой сединой в русых волосах.

— Аааа! Новичок! — Привстав, стул громко скрипнул, глава поселения протянул мне руку.

Рукопожатие крепкое, но в меру.

Что ж, сломать, демонстрируя силу не пытается. Это плюс.

— Так ты и есть тот самый испытатель? — Откинувшись на спинку стула он быстро окидывает взглядом мою фигуру: — А к нам каким ветром занесло?

— Да если б я сам знал, — оглядываюсь, но сесть некуда — не на пуфик же, ясно что там любимое место начальника.

— Летел, программу отрабатывал, а оно вон как вышло. Только назад пошёл, а тут туман какой-то и — бах! И нет самолёта. На парашюте спускался.

— Ага, — кивает Лексеич, разглядывая пятна на моём комбезе: — Что ж… Складно поёшь. Главное — фальшивить не начинай, здесь народ фальши ой как не любит. Ну да ладно, пилот — время, оно покажет, врёшь ты, или нет. Оно покажет, а мы — посмотрим.

— Да я и не… — Начинаю было оправдываться, но он, не слушая меня, машет рукой, одновременно вытаскивая из нагрудного кармана рубашки небольшой блокнот.

— Рафику передай, — что-то быстро чирикнув, он выдёргивает листок, протягивая его мне: — Всё, боец. Свободен. Будут вопросы — заходи.

Смак, дремавший внизу, кабинет Михалыча был на втором этаже, мигом пробудился, стоило мне выйти из подъезда.