Алексей Самочётов

Сюрпризы Лебяжьего озера

Пролог

Люсьен, может, не стоит рисковать?!

— Боишься за меня?

— Очень боюсь. Кто знает этих добряков. У них зубищи — цапнут, мало не покажется.

— Ерунда. Что бобр может сделать человеку. Тем более человеку с таким стволом. — Люсьен передернула затвор автоматической винтовки.

— Вспомни Мельника, которому белка всю морду когтями располосовала.

— Вот только не надо сейчас про этого мужлана шрамообразного, а то приревную.

— Какая ревность, Люсьен! Ты у меня одна.

— Ты у меня тоже одна. Поэтому остаешься здесь и следишь за водой до тех пор, пока я не переползу на во-он тот бугорок, самый крайний.

— Называй вещи своими именами. Не бугорки это, а хатки, бобровые хатки. И кто знает, сколько добряков там может оказаться.

— Нам нужен всего лишь один, но живой. Значит, стреляй только в крайнем случае. Все, давай. — Люсьен потянулась к подруге, и они чмокнули друг друга в губы.

При этом ни та ни другая не выпустили из рук автоматические винтовки. Наверное, вовремя вспомнив про них, девушки оторвались друг от друга. Одна осталась на бугорке, держа палец на спусковом крючке, приготовившись в любую секунду на него нажать, другая поползла вперед — к точно такому же бугорку, находившемуся у самого уреза воды. Помимо винтовки, у Люсьен имелся еще и специальный пистолет, выстреливающий очень прочной капроновой сетью, в которую она собиралась поймать одного из обитавших в заповеднике бобров. Им должен был стать взрослый самец. Здешние ученые обещали добытчицам за этот трофей неплохие деньги. Работа казалась не столько опасной, сколько необычной. К сожалению, так только казалось.

Когда Люсьен забралась на вершину самого близкого к воде бугорка, то есть на вершину бобровой хатки, та вдруг провалилась под ее весом, и девушка мгновенно исчезла из поля зрения наблюдавшей за ней подруги.

Подруга вскочила, вскинув винтовку, но кто-то дернул ее за ногу, и она упала. Перед лицом появилась морда здоровенного бобра с оскаленной пастью. Огромные темно-желтые зубы приблизились к ее носу, но не укусили. Она была вынуждена выпустить из рук оружие, замереть и не двигаться. И тут же почувствовала, как чьи-то мокрые, холодные, липкие лапы начали безжалостно рвать на ней одежду, заставив завизжать во весь голос от ужаса происходящего…

Глава 1

Хозяин базы «Граничная»

Хлопнула входная дверь, и Петр Васильевич Нешпаев оторвался от созерцания вялотекущей реки. Поморщился не столько из-за резанувшей боли в правом запястье, сколько от нежелания сейчас с кем-либо общаться.

На самом деле никакого запястья и вообще правой руки до середины предплечья у него не было — лишился во время рыбалки в заповеднике. Руки не было, зато боль возникала постоянно: то создавалось впечатление, что ноют суставы в пальцах, которых не было, то словно что-то сплющивало отсутствующий локоть… И от осознания, что болит давно уже несуществующее, становилось вдвойне обидно.

Судя по раздавшимся в прихожей звукам, кто-то к нему наведался, и, скорее всего, по делу. Петр Васильевич все еще оставался хозяином рыболовной базы «Граничная» и арендатором угодий, простиравшихся на несколько километров вглубь заповедника под названием Кабанье урочище. Гостем мог быть либо очередной турист, либо знакомый егерь, либо потенциальный покупатель базы.

С покупателем Петр Васильевич все-таки нашел бы силы поговорить. Без руки ему, заядлому рыболову и опытнейшему егерю, нахождение на базе с каждым днем становилось все более невыносимым, он мечтал продать свои владения и обо всем, что связано с ними и заповедником, забыть…

— Привет, Ношпа! Не ожидал?

— Гараж? — Петр Васильевич вскочил, толкнув стол, пустой стакан упал, покатился, и он схватил его. Хорошо, что початая бутылка стояла на подоконнике.

Хозяин базы не просто не ожидал увидеть старого приятеля Геннадия Белова, — глядя на него, подумал, что спит.

— Гараж! — закричал он, надеясь проснуться. — Живой?

— Жив и невредим! — Радостный Белов протянул руки и пощелкал пальцами. — Выпить-то нальешь, Ношпа?

— Конечно, конечно! — Петр Васильевич со стуком поставил стакан на стол, опрокинул в него горлышко бутылки и наполнил по самый край. — Да ты садись, Гараж, садись.

Рваная, грязная одежда висела на Белове лохмотьями, один сапог отсутствовал, из вещей — лишь рыбацкая сумка через плечо… Внешне егерь соответствовал одежде, и воняло от него неслабо, но, похоже, гостя это ничуть не смущало. Да и Петра Васильевича вид Гаража не напрягал. Ему самому пару раз доводилось в таком же виде возвращаться из заповедника. И точно так же он предпочитал первым делом опрокинуть в себя полный стакан водки и только затем позволить расслабиться.

Гараж пил неторопливо, зажмурившись, наслаждаясь каждым глотком. Петр Васильевич пил вместе с ним, но из горлышка бутылки и глаза не закрывал, а вовсю пялился на руку егеря, сжимавшую стакан. Руку, у которой должна была отсутствовать, как минимум, кисть. Потому что Гараж потерял ее одновременно с ним, когда Петр Васильевич лишился почти всей своей правой руки. А еще, помимо кисти, в те же самые короткие мгновения его товарищ по несчастью потерял левую ногу, чуть ниже колена…

— Что, Ношпа, глазам своим не веришь? — Белов покрутил стакан пальцами, которых у него не должно было быть. — А ведь не брось ты меня тогда, глядишь, и у самого рука полностью восстановилась бы. Хотя, возможно, не все еще потеряно. Для твоей руки, я имею в виду…

— Ты на что намекаешь? — Голос хозяина базы дрогнул.

— Да есть у меня кое-что, — похлопал Гараж по своей сумке. — Кое-что настолько ценное… — Он осекся, глаза превратились в две узкие щелки. — Что о нем… о ней никто посторонний знать не должен!

— Может, еще выпьешь? — предложил Петр Васильевич. Он бросил взгляд в окно, спиной к которому сидел гость, и увидел двух мужчин, приближавшихся к дому со стороны поселка. Как же не вовремя они решили его навестить!

— Наливай! И закуску тащи. — Выпитые двести граммов уже начали действовать. — Угощай, Ношпа, не пожалеешь, клянусь моим ржавым гаражом!

— Тогда пойдем на кухню. Там и водка в холодильнике, и закуска, да и вообще — чего нам в кабинете-то сидеть.

— Пойдем. — Гараж поднялся, слегка покачнувшись. — Ты, кстати, обратил внимание на мою ноженьку? Как новенькая, а?

— Да обратил, обратил. Расскажешь, как такое чудо могло произойти?

— Ха! Может, расскажу, а может, и нет, клянусь моим ржавым гаражом…

Они прошли на кухню, Петр Васильевич торопливо прикрыл дверь, подскочил к холодильнику.

— Гараж, помоги на стол накрыть, а то мне с одной рукой… сам понимаешь.

— Да уж, как не понять. — Егерь первым делом достал из холодильника и выставил на стол бутылку водки и две банки пива. Вновь сунулся в холодильник, выбирая, чем бы закусить.

Тем временем Нешпаев открыл дверцу шкафчика, но вместо стаканов и тарелок достал медицинскую колбу, вытащил зубами резиновую пробку, затем взял пинцет и, опустив его в горлышко, извлек наружу извивающуюся пиявку перламутрового цвета. Гараж все еще копошился в холодильнике, когда хозяин дома поднес пиявку к его давно не мытой шее и разжал пинцет. Егерь вздрогнул, потянул руку, чтобы сбросить с себя что-то противно-скользкое, но Нешпаев сжал его пальцы, которые сразу стали какими-то гуттаперчевыми. Гараж обмяк, ноги подкосились, Петр Васильевич, не без труда его поддерживая, опустил на пол.

Пиявка, присосавшаяся к шее человека и впрыснувшая в ранку сок, тут же поменяла свой цвет на грязнобелый, только вяло пошевеливающийся кончик хвоста остался перламутровым. Петр Васильевич прижал его пинцетом и неторопливо потянул на себя. В доме послышались шаги, кто-то позвал хозяина, но тот не торопился, лишь крикнул, чтобы его подождали минутку.

После того как пиявка наконец-то оторвалась от жертвы и была помещена обратно в колбу, а та — в шкафчик, Нешпаев оставил на полу парализованного егеря и, словно ничего не случилось, предстал перед новыми гостями. Одного — толстенького мужичка неопределенного возраста — видел впервые, другого — вертлявого, щербатого, с копной пшеничных волос и топорщившимися усами такого же цвета, егеря по прозвищу Гэдульдихт — знал давно.

— О! Дядя Петь, а чего это ты такую грязищу на полу развел? — кивнул тот на оставленные Гаражом следы.

— Не я, Гэдульдихт, а такие, как ты, грязь наносят…

— Как здоровьице-то, дядя Петь?

— Живу, — хмуро ответил хозяин. — А ты нового клиента привел?

— Вот, познакомься с господином Карповым Игорем Константиновичем. — Гэдульдихт подтолкнул в спину мужичка.

Тот шагнул вперед, собираясь поздороваться, но увидел пустой рукав рубашки хозяина, заправленный в брюки, и запнулся, не зная, куда девать руки.

— Кого мечтаете поймать, Игорь Константинович? — поинтересовался Петр Васильевич. — Если рассчитываете на мирную рыбу, соответствующую вашей фамилии, так это не по адресу. В заповеднике — сплошь хищники, и большинство из них смертельно опасны для человека.

— Хищника! Конечно же хищника! — На лбу Карпова выступили капельки пота. — Вот такого, а еще лучше — вот такого! — показал потенциальный клиент на висевшие на стене цветные фото не совсем обычных рыб.