— …спасибо вам, дяденьки, — прощебетала девчушка, даже не подозревая, за что благодарит. — А то вот… растерялась я. Совсем-совсем не знала что делать! Шестая дочь я, вот и пришлось в Москву ехать…

«Дурёха… — едва не хлопнул я себя по лицу. — Да ты сейчас просто расписываешься перед ними в том, что дома никому не нужна, и искать тебя никто не будет. Зато голосок, конечно, как у нежной дриады…»

— …а так я и шить, и кроить умею. Вязать опять же!

— Как тебя хоть записать-то? — деловым тоном спросил один из братков-подборщиков.

— Так Алёнка я! — произнесла она, потупив голубые глазищи и поправив выбивавшуюся из-под платка светло-русую прядь. — Лавра Оксёмыча дочь. Из Подпятницкого Посада мы, слышали, может, о посёлке таком?

— Конечно, слышали! — важно кивнул второй. — Кто же в Москве о вас не слышал? Мы же тебя, Алёнка, сразу заприметили, потому и подошли. Удивились ещё, а что это шестая дочка нашего знакомца Лавра здесь одна делает? Ещё обидит кто!

— Ой, спасибо вам, дяденьки! — ахнула девушка. — А батенька мне не рассказывал никогда, что знакомые у него в городе е…

— А ты у нас «А» или «О» «лёнка», — тут же сбивая простушку с мысли, перебил её первый, чирикая что-то огрызком карандаша на грязном куске рыжей обёрточной бумаги.

— Алёнка… — смущаясь произнесла она.

— Вот! Лавр нам так и говорил, а ещё о твоих сёстрах упоминал. Как там их, дай Древо памяти…

— Катенька, Юленька, Леночка, Афросья и Проська! — радостно улыбаясь, «напомнила» девушка. А ещё два братца — младшенький Гришенька и старшой Антон!

«Ну да… и Антон», — почему-то зло подумал я, услышав имя тёзки. — И куда же ты, Антон, смотрел, когда твоя сестрёнка садилась на поезд в Москву? Впрочем, теперь это не так важно…»

Сейчас у подборщиков была одна единственная задача — заболтать её так, чтобы жертва сама и добровольно пошла за ними на нижний уровень, где нет городовых, наёмников и чародеев, которые могут вмешаться. Ведь на самом деле деревенские вовсе не такие тупые, как то может показаться обычному горожанину. Просто характер, уклад жизни, где все друг друга знают и уйма новых впечатлений полностью отрубают критическое мышление, после того как те попадают в большой Полис.

Да вспомнить даже меня! Когда «Шипы», выдернув меня из тюрьмы, привезли слегка прибалдевшего в школу при Тимирязевской Академии. Нет, я, конечно, отличался от этой Алёнки, напоминая нынешнему себе, скорее, маленького озлобленного крысёныша, не знающего то ли хвастаться былыми заслугами, то ли дрожать от страха, и забившегося в угол, потому как в новом месте всё не так, но по привычке думается, что все вокруг уроды и подлецы!

Вот и девчушка радостно схватилась за то, что ей знакомо: все друг друга знают! И папка её так известен, что дочь чуть ли не сразу же после приезда в Полис встречает пару его старых знакомых. Которые непременно помогут ей — и вообще!

Ага! Как же! Подобными психологическими приёмами бандюки научились пользоваться очень давно, а смазливое личико с огромными испуганными глазищами словно маяк во тьме привлекает «подборщиков», отирающихся у вокзалов. Ведь для них подобные девочки не люди, а ходячее мясо! Одной больше под тенью кроны Древа, одной меньше — бабы в Зелёной Зоне ещё нарожают!

— С денюжками что будешь делать? — продолжая играть непонятно кого, спросил у Алёнки явный заводила в этой паре. — Немаленькие всё-таки!

— Так… на домик хотелось бы откладывать начать, — пролепетала дурочка. — Но вообще, маменьке с батюшкой…

— Ну привет, смертнички! — зная, что будет дальше, я вмешался и, рывком оказавшись около «подборщиков», с силой вцепился в загривки мужиков. — Вот и Уроборос к вам пришёл. Что делать будете?

Алёна, испуганно вскрикнув, отскочила назад, прижимая к груди узелок. Подборщики же одновременно попытались вырваться, что привело только к звонкому удару черепа о череп. Впрочем, я не старался их вырубить и даже отпустил, чтобы в следующую секунду отработать троечкой в челюсть вначале одного, выключив его на какое-то время, а затем и второго, вывернув руку с надетым на неё кастетом так, что мужик запищал от боли.

— Отпусти дяденьку, изверг! — громко крикнув, дёрнулась в мою сторону девушка, замахиваясь узелком, но в последнюю секунду так и не решилась ударить.

— С чего бы сразу «изверг»?

— Так кто ж ещё на людей посреди бела дня-то нападает? — Алёнка бросилась было к лежавшему без сознания братку, но остановилась под моим взглядом.

— Ну, например, хороший парень, который пожалел деревенскую дурёху, потерявшуюся в Полисе… — усмехнулся я.

— Да какой же ты «хороший парень»! — возмущённо воскликнула девушка. — Коль на знакомцев моего отца, которые помочь мне в трудный час решили, нападаешь?!

— Ах… Так это знакомые уважаемого Лавра Оксёмыча, — наигранно ужаснулся я. — У которого, помимо тебя, есть ещё Катенька, Юленька, Леночка, Афросья и Проська, а также два сына: младшенький Гришенька и старшой Антон?

— Да, — пролепетала девушка. — Так ты тоже знаешь моего батеньку?

— Нет! — грубо ответил я. — И уверен, что почти никто в Москве не знает этого, возможно, достойного жителя Подпятнинского Посада. Зато я знаю, как подобные бандиты обрабатывают приезжих девушек. И не раз видел, как их изуродованные трупы потом сбрасывают в коллектор.

— А… — Алёнка сделала несколько шагов назад. — Но как же… Они же знают… и ты…

— Ты сама всё рассказала, — произнёс я, рывком доламывая руку, а затем, ударом колена прерывая вой второго подборщика. — Это простейший фокус, которым пользуются такие подонки, как они, чтобы втереться в доверие приезжим дурочкам.

— Да как… как ты смеешь! — от возмущения девушка аж не сразу нашла нужные слова. — Как ты вообще можешь так говорить о незнакомых…

— А знаешь зачем? — жёстко перебил я её, успокаивая ударом ноги в челюсть начавшего приходить в себя главного подборщика.

— З-зачем? — на автомате переспросила она.

— А затем, что в борделях на нижнем уровне девушки без роду и племени всегда в цене! А то, что ты дочь какого-то там известного в Посаде Лавра, ты до бесконечности объясняла бы всё новым и новым клиентам! — добил её я, заставив девчонку густо покраснеть, а затем побелеть. До измученной новыми впечатлениями дурехи наконец дошёл тот факт, что она чуть было не доверилась крайне подозрительным незнакомцам, и ярко представились дальнейшие перспективы.

О том, что эта Алёнка могла стать товаром только для одного-единственного посетителя, зато с очень нестандартными запросами, я даже заикаться не стал. По опыту общения с попавшими в этот грязный бизнес девчонками из Таганской Нахаловки, которых мне порой приходилось охранять по заказу бугра, знаю, что для женщины слова «изнасилуют и убьют» звучат куда менее страшно, чем «будут насиловать всю оставшуюся жизнь». Это потом, когда всё уже случилось, остаётся единственное желание — выжить, а ещё лучше — отомстить. А поначалу, если, конечно, девчонка достаточно взрослая, чтобы понять, что происходит, смерть вообще кажется единственным выходом.

— Да как так-то… — пролепетала, наконец, девушка. — За что ж меня-то…

— Не обольщайся, — отмахнулся я. — Не только тебя. Ты ведь недавно приехала?

— Ага… — она потешно кивнула.

— А это значит, что на вокзал пришёл пригородный поезд так называемая «шпрота», — пожал я плечами, — состав, подбирающий на полустанках в Зелёной Зоне желающих попасть в Полис. Самое «рабочее» время для таких вот ублюдков…

Я от души пнул по рёбрам застонавшего в беспамятстве бандита с вывернутой рукой.

— Сейчас подобные прохиндеи вовсю обрабатывают других деревенских девушек, что прибыли вместе с тобой, — произнёс я, глядя ей прямо в глаза. — Так что скоро в публичных домах на самом дне будет пополнение.

— Им… Им же нужно помочь! — воскликнула Алёнка, судорожно теребя свой узелок.

— Знаешь, — я тяжело вздохнул, — вот пусть кому нужно, тот и помогает. Для этого, вообще-то, в Полисе специальные люди есть — городовыми называются! А я здесь вообще случайно и по делу. Радуйся, что заметил, как эти двое на тебя нацелились.

— Мальчик, миленький…

«Хм… “Мальчик”, — удивился я такому обращению от той, которую спас и вроде бы как учу уму-разуму. — Ну ладно хоть не “девочка”! И на том спасибо…»

— …а как бы мне домой, к батеньке и матушке вернуться? — в огромных наивных глазах выступили слезы. — Страшно тут у вас в городе. И людей разных много, и вот… Ты не подумай, у меня денюжка на поезд ещё осталась! Вот только не знаю теперь куда идти, чтобы опять на вокзале оказаться. Потерялась я.

— М-да… — я потёр переносицу. — Ответ «быстро — никак» тебя не устроит. Подожди, не плачь… Просто «Шпрота» ходит раз в трое суток, отправляясь из полиса и возвращаясь назад этим же днём. Так что надо подождать. А то даже если заплатишь полную цену за билет до Архангельска, «Перевозчики» для тебя состав останавливать не станут. Есть, конечно, вариант найти «своих» купцов или поставщиков и возвратиться домой с их обозом под охраной…

«Не вариант… — понял я, глядя на зашмыгавшую носом девицу. — Предлагать отправиться через Запретную Зону самостоятельно и пешкодралом даже не стоит!»