БЕАТА. Я не понимаю… Это оскорбительно!
МИЛЬХ. Мадам, вы не Беата Ковальчик. Вы пытались нас обмануть. Вы — обычная проходимица. Нет. Вы — шпионка. Я вас расстреляю. (Вытаскивает револьвер) Руки вверх!
БЕАТА (в ужасе вздергивая руки). Ох! Матка Бозка!
МИЛЬХ (Беате). Кто ты? Отвечать, быстро! (Бауэру). Это шпионка, мы ее мигом расколем. Фюрер предлагал мне на выбор — люфтваффе или гестапо. Я выбрал авиацию, но шпионов чую за версту! (Беате). Имя!
БЕАТА. Бе-бе… Бе…
МИЛЬХ. Нечего блеять! Не прикидывайтесь овцой! Вы — волчица, я вас вижу насквозь. Имя!
БЕАТА. Беата…
МИЛЬХ. Какая упорная. Придется расстрелять. (Прицеливается).
БЕАТА (крестится). Пан Езус, Дева Мария!
БАУЭР. Послушай, Эрхард. Мне кажется, не нужно спешить. Она не похожа на шпионку.
БЕАТА. Я певица!
БАУЭР. Видишь, она певица.
МИЛЬХ (опуская пистолет). Но она не Беата!
БЕАТА. Я — Беата!
МИЛЬХ. Слыхал? Продолжает врать… И кому? Мне, герою Германии!
БЕАТА. Но я правда…
БАУЭР (срываясь, кричит). Вы можете помолчать или нет?!
Становится тихо.
БАУЭР (Беате). У вас что, шило в заднице?! Или вам жить надоело? Вам сказано, что вы не Беата, значит, не Беата! Вам все ясно?
Беата испуганно кивает.
БАУЭР. Как вас зовут?
БЕАТА. Н-не… не знаю.
БАУЭР. Но вы не Беата?
Беата, дрожа, отрицательно качает головой.
БАУЭР (Мильху). Успокойся, она не Беата.
Появляется Распорядитель.
РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Пани Беата, вы уже здесь?
МИЛЬХ. Что ты сказал?
РАСПОРЯДИТЕЛЬ (струхнув). Я? Ничего!
МИЛЬХ. Нет, ты сказал!
РАСПОРЯДИТЕЛЬ (дрожа). Я сказал: «пани Беата»…
МИЛЬХ. Где?!
РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Что?
МИЛЬХ. Где она? Где пани Беата?
Распорядитель в ужасе переводит взгляд с Мильха на Бауэра, потом на Беату и обратно.
БАУЭР. Вы оглохли? Где пани Беата?
РАСПОРЯДИТЕЛЬ (показывая на Беату). Вот она…
МИЛЬХ. Ты в этом уверен?
РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Конечно. Спросите у кого угодно… Да она только что пела вам со сцены.
МИЛЬХ. Это вы пели со сцены пять минут назад?
БЕАТА. Н-нет…
МИЛЬХ. Я же говорил!
РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Как — не вы? Но это ваш номер!
БЕАТА. Прошу прощения. Вы… выходя из дома, я сломала каблук и упала. Запачкала платье. Пришлось возвратиться и переодеться… Я опоздала. Еще раз прошу простить.
РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Но если пели не вы, то кто это пел?
МИЛЬХ (после паузы). Хороший вопрос…
БАУЭР (поднимаясь, громко). Гауптштурмфюрер! Оцепить театр, никого не впускать, никого не выпускать!
МИЛЬХ (поднимаясь). Это покушение. Меня хотели убить. Проклятое сопротивление. Оно пролезло даже в оперетту. (Распорядителю). А все ваш концерт!
РАСПОРЯДИТЕЛЬ (падая на колени). Господин генерал! Ясновельможный пан фельдмаршал… Я клянусь вам… Я ни сном, ни духом… я — ни за что…
МИЛЬХ (брезгливо отпихивая его). Ну, хватит уже, хватит. Виноваты — будете отвечать. Диверсионная деятельность — это вам не оперетки танцевать. Это — по законам военного времени…
Распорядитель в ужасе падает ничком, обхватив голову руками. Мильх проходит мимо него в центр сцены. Поворачивается к зрителям.
МИЛЬХ. Господа! Концерт окончен! (Поднимает палец, лукаво улыбается). Никому не расходиться.
Сцена третья
За сценой. Появляются Розетта и Ривка, обе в масках, запыхавшиеся.
РИВКА. Пани Роза, что вы творите?! Я чуть со страху не умерла!
РОЗЕТТА. Но признайся, тебе ведь понравилось? Скажи, Ривка, тебе понравилось выходить на сцену?
РИВКА (потупясь). Немножко.
РОЗЕТТА. Немножко? А почему у тебя румянец на щеках, и так горят глаза? Я вижу даже через маску. Ривка, теперь ты тоже звезда.
РИВКА. Не смущайте меня. Все эти дамы и господа… Они такие красивые, богатые и добрые. Им понравилось мое выступление. Они так хлопали бедной Ривке.
РОЗЕТТА. Нам.
РИВКА. Что?
РОЗЕТТА. Они хлопали нам, Ривка. Тебе и мне.
РИВКА. Да… Нам. Мне… и вам немножко. (Неуклюже напевает). «Мне часто снится, как будто я птица…»
Внезапно Розетта зажимает ей рот и утаскивает в тень. Появляется Адольфо, сын Бауэра и его друг Дитер.
ДИТЕР. Адольф, ты с ума сошел? Зачем тебе эта старая полячка?
АДОЛЬФО. Она вовсе не старая. Она юна, как утренняя заря.
ДИТЕР. Боже, какой слог. И совершенно не по адресу. Ей лет тридцать.
АДОЛЬФО. Ей не больше шестнадцати.
ДИТЕР. Я сам видел ее в оперетте. Пышный перезрелый розан — и ничего больше.
АДОЛЬФО. Значит, это была не та сцена. И не та Беата.
ДИТЕР. С тобой невозможно говорить. Ты переспоришь пулемет.
АДОЛЬФО. Ты просто не видел, как она пела. Пусть даже ей триста лет, она все равно лучшая из женщин. Она горит таинственным огнем праматери Евы. В ней все манит, все опьяняет…
ДИТЕР. Остынь. Папаша Бауэр не похвалит тебя за интрижку с неполноценной.
АДОЛЬФО. Папаша — нацист.
ДИТЕР. Мы все — нацисты. Или ты исключение?
АДОЛЬФО. Не вижу большой разницы между немцами и поляками.
ДИТЕР. Может, ты и между немцами и евреями разницы не видишь?
АДОЛЬФО. Не передергивай. Евреи — наши природные враги.
ДИТЕР. Наши природные враги — все низшие расы.
АДОЛЬФО. Дитер, ты дурак. Нельзя быть врагом целому миру.
ДИТЕР. Сам ты дурак… Лично я буду врагом тому, на кого укажет фюрер. А ты оставайся тут со своими унтерменшами и целуй их в грязные зады.
Дитер уходит.
АДОЛЬФО. Да где же она? Своими глазами видел, как они обе сюда проскользнули.
Неожиданно громко чихает Ривка.
АДОЛЬФО. Кто здесь? Мадам Беата, это вы? Мадам Беата, отзовитесь, умоляю!
ГОЛОС РОЗЕТТЫ. Не кричите, прошу вас!
Розетта выходит из тени. На ней маска.
АДОЛЬФО. Да, это она. Тот же голос, тот же стан. Сомнений быть не может. (Розетте). Мадам Беата?
РОЗЕТТА. Что вам нужно от старой полячки?
АДОЛЬФО. Я потрясен вашим талантом.
РОЗЕТТА. Я всего лишь пышный перезрелый розан.
АДОЛЬФО. Дитер — дурак. Не обращайте на него внимания.
РОЗЕТТА. Правда? А вы умны?
АДОЛЬФО. Влюбленный всегда слегка безумен.
РОЗЕТТА. Какие слова! И кто же тут влюблен?
АДОЛЬФО. Не смейтесь, но это я, бедный Адольф.
РОЗЕТТА. Вас назвали в честь фюрера?
АДОЛЬФО.
Конец ознакомительного фрагмента
