На правах предводителя Низим то шел во главе растянувшегося отряда, то останавливался и пропускал подчиненных вперед, наблюдая, все ли в порядке. У него имелись все основания для гордости. Полторы сотни воинов, половина — свои, половина — присоединившиеся жители поселения, захватили едва не вдвое больше пленных, и это не считая всей прочей добычи.

Даже по сотне монет за раба — уже без малого тридцать тысяч, огромная сумма, а ведь есть еще масса одежды, ковров, всяких хитрых штуковин, на изобретение которых были такими мастаками предки элостян.

Нет, набег был совершен не зря. Жаль только, что сил было маловато и, соответственно, от многого пришлось отказаться. Зато подтвердилось мнение, что взять столицу — не проблема. Элостяне давно отвыкли от войн и в столкновении ведут себя ничуть не лучше баранов. Мечутся, пытаются спастись, и им даже в голову не пришло, что при малейшем усилии они могли бы запросто раздавить вторгшийся к ним небольшой отряд.

Сколько миллионов жителей в столице? Десять или больше?

А вот оружия у них практически не было. С одной стороны, хорошо, ведь и самый никудышный человечишко может выстрелить хоть со страха, могли бы и перестрелять всех нападавших. Но с другой — Низим втайне рассчитывал разжиться винтовками, «дыроколами», а то и чем помощнее. Но тут уже — не судьба.

Ничего, еще дня три такого марша — и можно будет спокойно отдохнуть, поделить добычу, согласно принятым правилам, а там подойдет долгожданный братец, и уже с новыми силами отряд обрушится на беззащитный город.

Вот только узнать бы, где находятся арсеналы. Ведь должны же быть. Оружие никуда не пропадает, и власти просто обязаны складировать его. Если учесть, что все население давно сосредоточилось в нескольких городах, а вся остальная территория даже не контролируется или контролируется постольку-поскольку, то где может находиться вожделенная добыча? Правильно, где-то в городской черте.

Только идиоты станут хранить оружие в иных местах, но предки нынешних изнеженных горожан не были идиотами. Во всяком случае, их так просто было не взять.

Надо будет, по прибытии на место, допросить пленных как следует. Быть того не может, чтобы никто ничего не знал.

Хотя Низим ничему бы не удивился. Раньше он твердо ведал, что у него есть враг. Сейчас, после «прогулки» по столице, стал в этом сомневаться. На врага попавшиеся жители не тянули. Так, какое-то недоразумение. Проще говоря — легкая добыча. Было бы их чуть поменьше, а людей с Низимом — раз в сто побольше, и война могла бы закончиться уже этой осенью.

Даже — в этом месяце.

И стоило столько лет ходить вокруг да около?

6

Больше всего на свете Лином жаждал двух вещей — славы и богатства. Хотя, вполне возможно, речь шла об одной. Ведь что такое слава без некоего материального наполнения? Так, даже не дым — легкий дымок, который сейчас поднимается, а через мгновение уже растаял под лучами солнца.

И уж совсем излишне говорить, что настоящее богатство само подразумевает определенную известность. И чем больше богатство, тем больше славы изливается на его владельца.

До сих пор ни того ни другого Линому добиться не удалось. Его знали, но, в основном, как младшего брата удачливого разбойника и контрабандиста. Он не бедствовал, однако вокруг были люди куда более состоятельные, те, кто мог позволить себе любую прихоть, а Линому всего лишь хватало на жизнь. И, конечно, на увеселения. Но разве без них жизнь?

Между братьями было без малого полтора десятка лет. Четырнадцать, если быть точным. Низим являлся первенцем в семье. После него шли или дочери, однако кто принимает их во внимание, или сыновья, по тем или иным причинам так и не ставшие взрослыми. Кого-то унесла болезнь, кого-то — несчастный случай, ведь чтобы стать настоящим мужчиной, надо ничего не бояться и постоянно испытывать себя в опасностях.

Лином не был трусом. Ловкий, умелый, неплохой стрелок, удачливый воин, но сам возраст пока стоял помехой на дальнейшем пути. Низим уже добился кое-какой славы своими вояжами через границу в горах и даже несколько увеличил доставшееся по наследству состояние, пусть и не став пока крупным богачом, а младший брат?

Участие в нескольких походах старшего, роль помощника, надежного, хотя по молодости и слишком горячего, — все это, разумеется, почетно, но так хочется большего…

Привести подмогу необходимо, однако хотелось и самому поучаствовать в первом же деле, да и не мешало бы прирастить состояние, ведь Лином был влюблен, а что больше всего на свете любят девушки? Правильно, богатство.

И, как назло, брат не стал дожидаться и отправился брать первые призы сам, будто и не было обещания подождать и приступить к делу вместе!

Оставалось последнее средство — поспешить. В погоню выступили налегке, только с оружием, зато включая кое-что из тяжелого, и минимум продуктов. Ни одного ишака, да и зачем? Как известно, человек может порою унести больше, если тащит к себе. Да и пленные на что? А в том, что они будут, никто не сомневался.

А вот кто знал, что дорога приведет отнюдь не к столице. При чем тут дорога? Она бы привела, но оказалась перегорожена врагами, и единственным выходом было смести прочь эту преграду.

Где уж изнеженным горожанам устоять перед уроженцами гор?

Так приходит к людям слава…

Кто сказал — посмертная? Настоящая слава живет века!

Глава 3

7

Пока Анохин беседует с моим замполитом Птичкиным, не спеша обхожу позиции. Лучше уж самому удостовериться, все ли в порядке и не было ли чего упущено во время подготовки. Жизнь наша — сплошной экзамен, только цена ошибки слишком высока.

Как всегда, перед боем большинство бойцов нашли себе какое-нибудь несложное занятие, лишь бы не томиться в ожидании. Кто-то раскладывает пасьянс из обойм и магазинов, кто-то курит чуть в сторонке от позиций, за подходами смотрят лишь наблюдатели, остальные не спеша обедают, раз уж выпала возможность. Консервы, сыр, сок, — тут жаловаться нечего. Кормят нас на убой, не к бою будь он помянут!

Чувствую, что и у меня пробуждается аппетит. Обед на войне — святое. Лучше уж недоспать, но поесть необходимо в любой обстановке. Иначе откуда возьмутся силы?

Солнце светит не по-осеннему, без прежнего жара ласкает кожу, пытается обмануть, ввести в заблуждение, ибо воздух здесь, на высоте, довольно прохладен.

— Как рука, Костиков? — спрашиваю я бойца, единственного, кто был ранен по эту сторону Врат, и лишь недавно вернувшегося в роту.

— Все в порядке, товарищ старший лейтенант, — улыбается солдат. — Да разве это рана? Так, царапина.

Повезло ему. Кроме шуток. Кость не задета, пуля прошла навылет, и теперь лишь небольшой шрам будет напоминать о былом.

— Ты больше царапин не зарабатывай. Для форса перед девками хватит.

— Пуля же дура, товарищ старший лейтенант, — напоминает Костиков.

— Хорошо, штыка-молодца не было, — хмыкаю я и достаю сигареты. — Закуривай.

Солдат снабжают табаком, но сигареты у них без фильтра, и мой офицерский «Ростов» является признаком более высокого социального статуса.

— Может, зря ты отказался от госпиталя?

— Не хотелось полк покидать, товарищ старший лейтенант. — Костиков курит деликатно, стараясь не выдыхать дым в мою сторону. — Скажите, правда, что банда идет с пленными?

— Правда. — Ох, уж этот солдатский телеграф!

— И что теперь?

Я лишь пожимаю плечами. Вопрос явно вне сферы моей компетенции. Раз уж начальство до сих пор решить его не может! Тут ведь как — пуля действительно не разбирает, кто ты, но положи мы хоть одного горожанина, и как бы затем ни начались осложнения. А с другой стороны — что мы можем поделать? Разве — окружить банду и предъявить ультиматум. Если нас опять-таки кто-нибудь станет слушать.

Нет, я многое понимаю, но не могу взять в толк, каким образом заезжая банда может войти в столицу технически развитой страны, словно в какой-нибудь кишлак, устроить там погром, захватить людей и спокойно уйти прочь? Мы же в цивилизованных местах, где власти просто обязаны обеспечить граждан самым основным. А разве охрана человека не является главным? Чем они тут вообще занимаются, раз уж полностью перестали контролировать собственную территорию? Или думали, будто в таких случаях поможет ограда вокруг города? Тоже мне, средневековые замашки! Уже молчу, что в те времена на стенах находилась стража, которая наверняка зорко следила, как бы внутрь охраняемой зоны не ворвались незваные гости. Тем более — в ночное время.

Неожиданно вспоминается Даша. Она с коллегами должна вылететь в Хитхан, а при царящем здесь беспределе кто знает, во что может обернуться поездка ученых? В лагере они под нашей защитой, а там будут совершенно одни. Мало ли!..

Или я зря волнуюсь? Хитхан намного дальше от Врат, чем столица, и вряд ли духи пойдут так далеко. Надо же в дороге чем-то питаться, а нелегальных кишлаков в той стороне нет. Если верить выданным нам картам. Но, чем дальше, тем меньше веры всем местным деятелям, да и нашим вкупе с ними.

Привычно отгоняю посторонние мысли прочь.

Вовремя. Издалека мне машут рукой, зовут на КП, я подхватываю автомат и торопливо направляюсь туда.