Тогда он перегнулся чрез борт собственной триеры и посмотрел вниз, на камни, увидев, что они уже скрылись под водой. Массивный корпус корабля начинало слегка потряхивать на волнах. Но он все еще цеплялся килем за скалистое дно, оставаясь на месте.

— Недавно начался? — спросил наварх у капитана.

Тот кивнул.

— Да, вода начала подниматься перед самым рассветом. А сейчас весь берег, где мы вчера собирали рыбу, уже почти затопило.

Гисандр посмотрел в указанном направлении. До отвесных скал было недалеко, и даже сквозь еще не рассеявшийся туман можно было заметить, что там, где он вчера вечером еще спокойно прогуливался, сейчас уже плескались волны. Правда, пока небольшие.

Из-за спины возник Архон.

— Все дозорные вернулись? — уточнил наварх.

— Да, едва вода начала подниматься, они вернулись на свои триеры, — подтвердил командир морпехов. — Мне доложили со всех кораблей.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Гисандр, опершись руками о деревянный борт, — ночь прошла спокойно, никто нас не обнаружил и не напал. Подождем еще немного. Пока туман не рассеется.

— Может, приказать солдатам спрыгнуть в воду и подтолкнуть корабль? — предложил Архон. — Быстрее отплывем.

— Не надо, — отмахнулся наварх. — Скоро вода должна подняться достаточно высоко, чтобы сдернуть корабли с места стоянки и перенести через прибрежные скалы. Раз Посейдон пощадил нас вчера, то и сегодня не оставит. Торопиться не будем. Пусть луна делает свое дело.

— Кто делает? — вытаращился на него капитан.

— Не важно, — перевел разговор на другую тему спартанский наварх, опять вспомнивший свои ночные грезы, — займись проверкой снастей. Они скоро нам понадобятся. За ночь море почти успокоилось. Как только покинем гавань, нужно будет развить большую скорость. Поставим парус. Царь давно ждет нас.

Капитан, уже привыкший иметь дело со спартанским навархом, не стал ничего уточнять. Едва заслышав металлические нотки в голосе Гисандра, он почел за благо удалиться на другой конец триеры и там начал подгонять матросов. Так было гораздо безопаснее.

Командир морпехов тоже отправился проверять своих подчиненных, выстроив их на палубе и заставив проверять амуницию. Сам же Гисандр, пользуясь затишьем, подошел к Темпею. Алхимик, лежавший на мешковине между бортом и баллистой, уже давно проснулся от громкого голоса своего хозяина, но предпочел делать вид, что спит.

— Эй, врачеватель, — наварх мягко пнул «спящего» Темпея в бок носком сандалии, — просыпайся. Разговор есть.

Темпей открыл глаза, изобразив удивление, но тут же сел, привалившись спиной к массивной балке, на которой было собрано метательное орудие.

— О чем вы хотели со мной поговорить, господин Гисандр? — пробубнил Темпей, сладко потянувшись. — В такую рань добрым людям еще следует спать.

— Тот, кто слишком много спит, рискует быть убитым во сне, — назидательно произнес Гисандр, опускаясь на мешковину рядом с Темпеем и точно так же прислоняясь спиной к балке, — нам, спартанцам, нужно уметь чутко спать. Верно, Темпей?

Алхимик вздрогнул от такого вопроса и поневоле кивнул.

— Но поговорить я пришел с тобой не о царстве Морфея, — начал он и осмотрелся вокруг, словно не хотел, чтобы их кто-нибудь увидел вместе или услышал. Казалось, поначалу он был удовлетворен результатами увиденного. Так как висевший над палубой туман делал очертания любого человека, даже стоявшего в нескольких метрах, слегка расплывчатыми. Но взглянув на солнце, скрытое от его глаз тем же туманом, слегка погрустнел.

— Скажи мне, Темпей, — медленно произнес наварх, доставая из-за пазухи небольшой, отполированный водой полупрозрачный камешек и подбрасывая его на ладони. — Ты ведь у меня смышленый малый. Снадобья знаешь. Придумал рецепт горючей смеси для горшков. А тебе не приходило в голову, что поджигать что-то можно не только с помощью огня?

— О чем вы говорите, господин Гисандр? — не понял Темпей, но его взгляд не отрывался от полупрозрачного камня, который подпрыгивал на ладони наварха, то и дело поблескивая.

Гисандр поднял голову и увидел, что туман стал быстро рассеиваться, а в его разрывах прямо над кораблем показалось молодое солнце.

— Я говорю о нем, — наварх поднял палец вверх, указав на светило, — ты ведь наверняка догадался, солнце обладает такой мощью, что сможет своими лучами разжечь огонь такой силы, о которой смертный человек может только мечтать.

— Да, я не раз видел пожары, возникавшие сами по себе, от жаркого солнца, — кивнул Темпей, все еще не понимавший, к чему клонит хозяин, — но я не умею укрощать силу солнца. Смертным это не под силу.

— Это не так уж сложно, — удивил его Гисандр, — если знать, как. Дай-ка мне свою ладонь.

Темпей с интересом протянул свою руку и разжал пальцы.

— Смотри, — приказал наварх и поднял над ладонью врачевателя полупрозрачный камешек, очень похожий на лупу из его прошлой жизни.

Солнце в это время уже светило ярко. Камешек был мутноват, но Гисандру удалось поймать в него солнечный луч и направить на ладонь заинтригованного алхимика. Он держал его так до тех пор, пока не раздался сдавленный крик и Темпей не отдернул руку.

— Ой, — простонал он, убирая резко ладонь, — просите, господин Гисандр, но я больше не мог терпеть эту боль.

— Что ты почувствовал? — спокойно уточнил наварх, не обращая внимания на стоны алхимика, который тер свою покрасневшую ладонь.

— Боль и жжение, — ответил Темпей.

— Вот видишь, — просиял Гисандр, — жжение! Солнечные лучи, которые наше светило рассылает во все стороны, можно собирать в один мощный луч с помощью этой линзы. Я собрал на твоей ладони лишь несколько лучей, и ты уже почувствовал жжение.

Гисандр понизил голос, нагнулся вперед и перешел почти на шепот:

— И это еще почти непрозрачная и очень маленькая линза. А теперь представь, если она будет полностью прозрачной и шириной с бочку?

Заинтригованный Темпей молчал в предвкушении, ожидая, когда хозяин продолжит.

— Эта линза лучом прожжет твою руку и дно нашей триеры. И вообще сможет на расстоянии поджигать другие корабли!

Темпей просиял, словно перед ним раскрыли тайны вселенной.

— А что значит «линза» и «прозрачной», хозяин?

«Эх, я и забыл, что здесь еще не знают ни оптики, ни даже стекла», — расстроился Гисандр.

— Представь стенку горшка, сквозь которую можно смотреть, как сквозь обычный воздух или воду, — попытался объяснить он, вновь демонстрируя Темпею свою блеснувшую на солнце находку. — Только твердая. Вот это и значит «прозрачная». А линза — это вот такая круглая и выпуклая штука, как эта, только опять же «прозрачная».

Темпей помолчал, абсолютно сбитый с толку новыми откровениями. А потом задал вопрос, от которого у Гисандра стало на душе очень весело. Почти так же, как когда он обсуждал с Темпеем необходимость придумать зажигательные горшки для баллисты, которых еще никто в мире не делал. Они тогда были первооткрывателями, поймавшими кураж.

— Но ведь такого материала в природе не существует.

— Вот именно, друг мой, — похвалил его Гисандр, рассмеявшись, и даже хлопнул по плечу, — вот именно. Ты его и придумаешь. Держи!

И он вложил полупрозрачный камешек в ладонь мгновенно потерявшего интерес ко всему окружающему Темпея.

«Ну все, теперь не будет спать и есть, — подумал довольный собой Гисандр, вставая и поправляя кожаный доспех, — до тех пор, пока не найдет способ создать прозрачную линзу».

— Я слышал, что их выплавляют из песка, — подбросил задумавшемуся алхимику направление мысли наварх, — правда, чтобы его расплавить, жар нужен очень большой.

Он помолчал еще мгновение, но не выдержал и проговорился:

— А еще — если смотреть через нее не на солнце, чтобы не сжечь глаза, а вдоль горизонта, то можно увидеть дальние берега. Подумай еще и об этом.

Он сделал несколько шагов по направлению к мачте, у которой стоял капитан триеры, как за спиной у него раздался вопрос.

— А откуда вы все это знаете, господин Гисандр?

Наварх застыл на месте, но не задержался с ответом. В этом мире только один ответ мог устроить всех. И он поднял палец вверх, указав на небо.

— Боги открыли мне тайну, — проговорил наварх, вновь бросив быстрый взгляд по сторонам. — Но ты не должен никому говорить об этом. Иначе мы оба погибнем.

Темпей быстро замотал головой.

— Я лучше умру, но не расскажу, — выдавил он из себя, добавив уже еле слышно: — Господин Гисандр.

— Вот и отлично, — снова подбодрил его Гисандр, — умереть мы всегда успеем.

Глава шестая

Тайный посланник

Едва туман рассеялся, а вода поднялась над острыми краями скал настолько, чтобы днища спартанских кораблей ощутили свободу, как в бухте началось движение. Гребцы налегли на весла, и вся эскадра из двенадцати триер потихоньку стала выгребать к выходу из каменного мешка, служившего им пристанищем этой ночью. Первой в скальный проход вошла флагманская триера Гисандра. Сам наварх стоял на носу, рядом с капитаном, и с нетерпением вглядывался вперед, словно ожидая увидеть там что-то, кроме бескрайнего моря, пустынного в этих, почти свободных от судоходства местах. Ведь они были первыми и единственными спартанскими мореплавателями, не считая торговые корабли периеков, изредка бороздившие здешние воды.

Когда корабль, движимый вперед ритмичными взмахами весел, осторожно выбирался из скального прохода, в котором кое-где вровень с бортом триеры еще висел туман, Гисандру вновь показалось, что вода рядом с левым бортом вспенилась сильнее обычного, и на миг на поверхности показалась черная блестящая спина морского чудовища, скрывшаяся вслед за этим в пучине.

— Ты видел? — не выдержал на этот раз Гисандр, толкнув под локоть капитана, и указал в сторону уже сомкнувшихся волн, плескавшихся у самого подножья уходящей высоко вверх каменной стены.

Конец ознакомительного фрагмента