— Куда ты летишь потом? — мой голос звенит в пространстве зала, отражаясь от высоких потолков и мраморного пола. Элис все еще вглядывается в детали города.

— Следующая пресс-конференция через 3 дня в Сингапуре, — она оборачивается и я стараюсь уклониться от мыслей о ее ключицах.

— Перелеты выматывают, — прыгаю на другую тему, как на скользкий камень в ледяном ручье, — нужно отдохнуть, когда вернёшься домой.

— Да, но я подписала контракт с издательством на вторую книгу и хочу скорее начать.

— О чем она?

— От том, что мы влияем на других людей сильнее, чем кажется, — пока она продолжает задумчиво изучать горизонт, я размышляю, как Элис, сама того не предполагая, помогла мне выбраться из кошмара.

Замечаю, что поджимаю губы, как обычно при смущении. Элис что-то говорит и я понимаю слова, но внимание как будто разделено и часть меня старается удержаться от необдуманного поступка.

КНИГА

“Что ты вспомнишь в последний день этой жизни? О чем пожалеешь? Чьи лица пронесутся как на карусели? Какой совет ты отправишь себе в прошлое? В чем самый большой смысл для тебя?”

Глава 6. Времени нет

ОНА

Чувствую тепло внизу живота и резко замолкаю. Дыхание бухается вниз, как сорвавшийся со скалы камень и приходится отвернуться к стеклянной стене. Уговариваю тело успокоиться, но отголосок его парфюма на руках шепчет, что мы здесь одни. В этом идеальном месте и времени. Закрываю глаза и делаю несколько вдохов и выдохов.

Мои попытки прийти в себя прерывает звук смс. Эм куда-то уходит и я мякну, прижимаясь лбом к прохладе окна. 108 этажей ниже, люди даже не подозревают, что девушка, которая каждую ночь мечтала лишь об одном, сейчас находится к этому так близко, что дрожит от волнения.

Через минуту у белоснежного дивана уже двое: Эм и столик на колёсах. Несколько бутылок с водой и вином, тарелка фруктов, сыр, хлеб и что-то еще. В бокалах соломенное отражение солнца.

Легкие перехватывает, но уверена, что пожалею, если не сделаю шаг.

ОН

Передаю Элис бокал с хрустящим яблочным ароматом. Пьянит ее спокойствие, а может цвет глаз или то, как они смотрят. Тонкие линии пальцев поднимают стеклянную ножку, чтобы сделать глоток.

— Что для тебя счастье?

Влажные от вина губы отвечают почти мгновенно:

— Свобода.

Замираю, когда она снова касается бокала.

— Я всегда зависела от кого-то. Всю жизнь слышала только «должна», «правильно» и «как все». В какой-то момент стало казаться, что не могу ничего изменить в этом сценарии. А потом появился… — взгляд скользит по мне и устремляется в противоположную сторону, — Книга. Появилась книга.

Она на минуту теряется в мыслях или воспоминаниях.

— Еще до публикации, книга начала что-то во мне менять… — она замолкает, как принтер, в котором закончились чернила.

— А сейчас? Ты чувствуешь себя свободной? — произношу вслух.

И понимаю, что вряд ли на этот вопрос кто-то ответит стопроцентное «да» (и при этом не соврет), ведь степень свободы, как и счастья, варьируется: сегодня 30 %, завтра 70 %, через неделю 10 %. Тут важен средний уровень за период и сравнительный анализ динамики с прошлым. Простыми словами — насколько ты чувствуешь себя счастливее в общем, по сравнению с тем, как было, например, год назад. Если есть улучшения — двигаешься в правильном направлении, если нет — меняй маршрут.

Облекаю эти размышления в слова и нахожу поддержку в ее “так и есть”. Элис продолжает:

— Сейчас я понимаю, чего хочу. Меньше нуждаюсь в подтверждении значимости. Расширяю рамки того, что наполняет меня ресурсом. Когда-то мой психотерапевт дала задание: разделить год на отрезки одного дня или даже часа. И в каждый такой отрезок спрашивать: «Что сделает меня счастливее и свободнее прямо сейчас?» А потом делать это. Без крайностей, конечно, — ямочка от улыбки скользит по правой щеке.

— Просто раскрашиваешь картину жизни небольшими движениями, вместо попытки объять всю плоскость. Слишком пафосно, да? — ресницы порхают в смущении.

Ее слова такие простые, как и те, что были в книге, отзываются во мне эхом. Как будто сказано то, что сам хотел, но не смог.

Ставлю бокал на стол и делаю глубокий вдох, словно перед прыжком с обрыва. Она погружена в мысли и пейзаж. Мне хватает секунды, чтобы сократить расстояние между нами и оказаться близко. Ближе, чем в машине. Элис растерянно замирает, но не отстраняется. Касаюсь мягкой кожи и теряю ощущение реальности.

Не помню, когда в последний раз испытывал такое волнение. Но не “волнение-страх”, а “волнение-предвкушение”. Сомнений нет — этот шаг прибавит смысла в отрезок под названием «сегодня».

— Я пожалею, если не сделаю этого, — произношу чуть дрожащим голосом, надеясь, что Элис не заметит.

— Тогда сделай, — бархатом шепчет она.

Мои губы касаются ее и …все сжимается. Логика, мысли, мир за окном — пропадают.

ОНА

Все замирает. Его рука сильнее прижимает к себе, вторая ложится на шею. Накрывает амброксаном и я тону в миксе из эмоций, ощущений, страхов и удовольствия. Он не спешит отстраняться, и мы просто дышим друг другом. Сила и мягкость прикосновений граничат с экстазом.

Мужчина снова размыкает губы и на этот раз аккуратно касается языком, отчего по всему телу прокатывается волна. Меня знобит от желания, растерянности и чего-то, что невозможно назвать. Как будто вырастают настоящие крылья. Как будто я нашла все ответы.

Его образ преследовал и вдохновлял, когда нас разделяли тысячи километров и миллионы фанатов. Сейчас между нами нет ничего. Ничего, кроме свободы.

ОН

Мне хотелось стать еще ближе. Остаться здесь без правил и сложностей. Целовать закрытые веки, читать вслух книги, готовить завтрак — жить в другой реальности.

Тону в ее запахе, глазах, руках, прижимаюсь всем телом и не могу заставить себя отступить даже на миллиметр. Нежность окрашивается желанием и я жадно спускаюсь к шее.

Это звериное, неконтролируемое влечение означает, что в дикой природе мы — идеальная пара.

Она издает стон, который почти лишает меня рассудка, почти сбивает с ног, потому что кажется, еще мгновение и я потерян.

КНИГА

«Я стану твоим маяком, твоим причалом и домом. Я стану твоим кораблём, твоим ветром и парусом. Я стану твоим всем, потому что для меня всё — ТЫ».

Глава 7. Ближе, чем небо

ОНА

Чувствую тепло внизу живота и резко замолкаю. Дыхание бухается вниз, как сорвавшийся со скалы камень и приходится отвернуться к стеклянной стене. Уговариваю тело успокоиться, но отголосок его парфюма на руках шепчет, что мы здесь одни. В этом идеальном месте и времени. Закрываю глаза и делаю несколько вдохов и выдохов.

Мои попытки прийти в себя прерывает звук смс. Эм куда-то уходит и я мякну, прижимаясь лбом к прохладе окна. 108 этажей ниже, люди даже не подозревают, что девушка, которая каждую ночь мечтала лишь об одном, сейчас находится к этому так близко, что дрожит от волнения.

Через минуту у белоснежного дивана уже двое: Эм и столик на колёсах. Несколько бутылок с водой и вином, тарелка фруктов, сыр, хлеб и что-то еще. В бокалах соломенное отражение солнца.

Легкие перехватывает, но уверена, что пожалею, если не сделаю шаг.

ОН

Передаю Элис бокал с хрустящим яблочным ароматом. Пьянит ее спокойствие, а может цвет глаз или то, как они смотрят. Тонкие линии пальцев поднимают стеклянную ножку, чтобы сделать глоток.

— Что для тебя счастье?

Влажные от вина губы отвечают почти мгновенно:

— Свобода.

Замираю, когда она снова касается бокала.

— Я всегда зависела от кого-то. Всю жизнь слышала только «должна», «правильно» и «как все». В какой-то момент стало казаться, что не могу ничего изменить в этом сценарии. А потом появился… — взгляд скользит по мне и устремляется в противоположную сторону, — Книга. Появилась книга.

Она на минуту теряется в мыслях или воспоминаниях.

— Еще до публикации, книга начала что-то во мне менять… — она замолкает, как принтер, в котором закончились чернила.

— А сейчас? Ты чувствуешь себя свободной? — произношу вслух.

И понимаю, что вряд ли на этот вопрос кто-то ответит стопроцентное «да» (и при этом не соврет), ведь степень свободы, как и счастья, варьируется: сегодня 30 %, завтра 70 %, через неделю 10 %. Тут важен средний уровень за период и сравнительный анализ динамики с прошлым. Простыми словами — насколько ты чувствуешь себя счастливее в общем, по сравнению с тем, как было, например, год назад. Если есть улучшения — двигаешься в правильном направлении, если нет — меняй маршрут.

Облекаю эти размышления в слова и нахожу поддержку в ее “так и есть”. Элис продолжает:

— Сейчас я понимаю, чего хочу. Меньше нуждаюсь в подтверждении значимости. Расширяю рамки того, что наполняет меня ресурсом. Когда-то мой психотерапевт дала задание: разделить год на отрезки одного дня или даже часа. И в каждый такой отрезок спрашивать: «Что сделает меня счастливее и свободнее прямо сейчас?» А потом делать это. Без крайностей, конечно, — ямочка от улыбки скользит по правой щеке.

— Просто раскрашиваешь картину жизни небольшими движениями, вместо попытки объять всю плоскость. Слишком пафосно, да? — ресницы порхают в смущении.