Алена Любимова

Ирония любви

1

Сидя у экрана компьютера, я изредка поглядывала на развалившегося за соседним столом красавца-атлета и по совместительству нового менеджера нашей фирмы Лёню Градова и философствовала на тему неразделенной любви.

Странно, почему одни женщины всегда влюбляются именно в тех мужчин, которые готовы положить к их ногам целый мир, живут счастливо и вполне довольны своей жизнью, тогда как другие вечно обречены страдать от любви без взаимности, мучиться неразделенной страстью, медленно, но уверенно обрастая комплексами?

Парадокс.

Попутно я думала о том, сколько сама успела приобрести комплексов, с тех пор как по уши втюрилась в обаятельного сердцееда Лёню? Наверное, с десяток, не меньше.

В отличие от остальных мужчин, трудящихся на нашей фирме, Лёня категорически не замечал моих длинных ног и тонкой талии, его не впечатлял высокий уровень моего IQ, и даже мое не проходящее, а стремительно усиливающееся желание понравиться ему упорно оставалось незамеченным. В Лёнином обществе я чувствовала себя едва ли не невидимкой, так как он наотрез не желал замечать во мне женщину. Вопреки всем моим стараниям и нехитрым уловкам я оставалась для него всего лишь сотрудницей, не более того, и это было чертовски обидно.

Сама же я настолько плотно влюбилась в Лёню, что совершенно потеряла чувство реальности. Бегала за ним, как последняя идиотка, пекла по воскресеньям пироги, чтобы Лёнечка попил в понедельник чаек со свежим пирожком, заглядывала ему в рот, внимая каждому произнесенному слову, пусть даже Лёня изрекал полную ахинею, в общем, вела себя, как влюбленная дура.

Лёня мое внимание к своей персоне принимал весьма благосклонно, но дальше короткого «спасибо» за очередной кулинарный шедевр в виде песочного печенья с клубникой или рогаликов с творогом дело не шло, как я ни старалась. Однако я не собиралась сдаваться и, вместо того чтобы вспомнить старую поговорку: насильно мил не будешь, с каждой неудачей удваивала натиск. Я звонила Лёне домой, делая вид, что забыла что-то важное по работе, просила совета по любому поводу, желая потешить его самолюбие, караулила возле дома, в общем, всячески мешала жить.

Надо отдать Лёне должное — к моему рвению он относился довольно равнодушно. Я бы даже сказала, с юмором. Это придавало мне оптимизма, заставляло думать, что не все еще потеряно, и я продолжала завоевание Лёниного сердца под девизом: вижу цель, не замечаю препятствий, свято веря, что в один прекрасный момент Лёня вдруг поймет, какая я замечательная и сделает меня счастливой. А пока я была счастлива уже тем, что могла каждый день видеть Лёню на работе, печь для него пресловутые пироги и приставать с расспросами.

Откинувшись на спинку кресла, я убрала со лба волосы, наблюдая за Лёней, сосредоточенно вглядывающимся в экран компьютера. Его мужественное лицо выглядело озабоченным, брови сошлись на переносице, губы были плотно сжаты. Я вздохнула, подумав о том, как должно быть здорово прикоснуться к этим губам поцелуем, но, вовремя одернув себя, встала из-за стола.

— Кофе будешь? — обратилась я к Нине, нашей третьей соседке по кабинету.

Тридцатипятилетняя статная брюнетка, счастливая супруга и мать троих детей, Нина ненавидела Лёню как потенциального нарушителя спокойствия чувствительной женской души.

В ответ на мой вопрос она покачала головой, продолжая изучать документы, аккуратно разложенные на столе.

— Лёня, а ты?

Я повернулась к нему и заметила, что голос мой помимо воли потеплел и в нем появились какие-то просительные интонации. Как если бы я умоляла Лёню о том, чтобы он разрешил мне сделать для него кофе.

— Ага, — бросил он, не глядя в мою сторону. — С сахаром и сливками.

Сливок в наличии не оказалось, но, счастливо улыбаясь в диком щенячьем восторге, я мигом сгоняла в буфет и вернулась с пакетиком сливок. Чайник к тому времени как раз успел закипеть.

Насыпав в две чашки растворимый кофе, я добавила в Лёнину сливки и залила все это дело кипятком. По кабинету разнесся аромат кофе.

— У-у-у, как вкусно пахнет, — заметила Нина, поднимая голову от бумаг.

— Давай свою чашку, — благосклонно разрешила я.

Настроение мое было превосходным. Господи, а как же могло быть иначе? Ведь Лёнечка милостиво разрешил поухаживать за собой, и я была просто вне себя от счастья.

Я налила кофе Нине и рванула к Лёнечкиному креслу с чашкой кофе в одной руке и блюдцем, на котором лежали собственноручно мной изготовленные печенья, — в другой.

— Угощайся, сама испекла, — глупо улыбалась я.

Лёня царственно склонил голову и протянул руку к тарелке.

— Давай.

Разомлев от счастья, я трясущимися руками протянула ему блюдце, но в это время в Лёнином кармане запиликал мобильник. Лёня вскочил, едва не сбив меня с ног, и выскочил в коридор. Я чуть не уронила блюдце с печеньем, чудом перехватив руки в самый последний момент. Из-за закрытой двери тут же раздался его елейный голосочек, и я поняла, что Лёне звонит какая-нибудь подружка, коих у этого ловеласа наверняка имелось в избытке. Стиснув зубы, я поставила на стол печенье и взяла свою чашку с кофе, делая вид, что Лёнины телефонные разговоры меня совершенно не касаются.

Наверное, удалось мне это не слишком хорошо, так как умудренная жизненным опытом Нина понимающе усмехнулась.

— И долго ты собираешься сохнуть по этому идиоту? — спросила она, прихлебывая кофе.

— Я вовсе по нему не сохну, — отмахнулась я.

— Ври больше, — хмыкнула Нина. — Думаешь, я ничего не вижу? Да ты же по уши влюблена в этого мерзавца. Только слепой может этого не заметить.

— Это почему он мерзавец? — возмущенно выступила я в Лёнину защиту. В моих глазах он был прекрасным принцем из далекой мечты, которую я намеревалась претворить в действительность, чего бы это ни стоило. То, что Лёня был мелочным эгоистом, умело манипулирующим десятком таких же влюбленных идиоток, как я, почему-то ускользало из поля моего зрения.

Нина на мой вопрос ничего не ответила, а вместо этого устало спросила:

— Ну скажи мне, что ты нашла в этом кретине?

— Он не кретин, — покачала головой я и стала перечислять неоспоримые Лёнины достоинства: — Он умница, красавец…

— К тому же бабник, самовлюбленный павлин, и ты сходишь по нему с ума. — Нина не дала мне договорить.

— Это так заметно? — спросила я, не став отрицать очевидного.

— Можешь не сомневаться, — кивнула она, отставляя опустевшую чашку. — Со стороны ты выглядишь полной дурой. Господи, да ты только посмотри на себя: рассыпаешься перед ним — Лёнечка то, Лёнечка се, а он ведет себя как принц Датский, не меньше. Смотреть противно.

— По-моему, ты преувеличиваешь, — сказала я, в глубине души понимая, что Нина права. Только слепой мог не заметить, что Лёнино отношение ко мне граничит с пренебрежением, тогда как моя любовь к нему крепла с каждым днем. Классик, сказавший золотые слова: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей», определенно знал толк в амурных делах. — Мне кажется, я тоже нравлюсь ему.

Нина фыркнула, давая тем самым понять, что думает о моих словах, и заявила:

— Если ты не перестанешь бегать за ним, я не знаю, что с тобой сделаю. Раскрой ты наконец глаза и посмотри на себя в зеркало.

— А что? — удивилась я.

— Да на тебе ж лица нет. Ты осунулась, высохла. Если так пойдет дальше, от тебя останется только тень.

— Да, Лёнина тень, — обреченно кивнула я, отдавая себе отчет, что, если все и дальше пойдет по той же схеме, это произойдет очень скоро, и не зная, радоваться этому или огорчаться.

Нина покачала головой и вздохнула.

— Нет, ты определенно сошла с ума, — констатировала она.

Я немного подумала и кивнула.

— Не буду спорить.

Эта внезапно накрывшая меня любовь к Лёне действительно чем-то смахивала на безумие. Мне хотелось ежесекундно быть с ним рядом, слышать низкий, чуть хрипловатый голос, видеть его красивое лицо, на котором блуждала легкая ухмылка. Последний раз такое со мной случалось, наверное, в классе шестом, когда я была безумно влюблена в капитана школьной баскетбольной команды. Тогда я не могла есть и спать, меня преследовали навязчивые мысли о статном красавце и никакие мамины уговоры о том, что не мешало бы сесть за уроки, не действовали.

Сейчас, по прошествии пятнадцати лет, со мной творилось нечто подобное. Я день и ночь думала о Лёне, попутно изобретая новые кулинарные рецепты, и свято верила, что только с ним могу быть счастливой.

— Неужели ты думаешь, что из этой любви выйдет что-то путное? — ухмыльнулась Нина, разглядывая мое лицо. Кажется, она догадалась, о чем я думаю, и не одобряла эти мысли.

— Честно? Да, — призналась я.

— Напрасно тешишь себя надеждой, — заверила она. — Послушай моего совета, лучше забудь его и займись чем-нибудь полезным. Оглянись по сторонам — вокруг уйма парней, которые только и ждут, когда ты обратишь на них внимание. Сдался тебе этот Лёня. С ним хлопот не оберёшься.

— Возможно, — согласилась я, — но никто из них мне не нужен. Я люблю Леню.

Нина снова покачала головой и констатировала:

— Господи, какие же все-таки бабы дуры.

Я попыталась было возразить, что вовсе не считаю себя дурой, но в это время дверь открылась, и в кабинет вошел Лёня. Не просто вошел, влетел, как ракета, схватил свою куртку и выбежал в коридор. Уже оттуда его бодрый голос произнес:

— Девочки, пока, до завтра.

— А как же кофе? — растерянно спросила я, глядя вслед его удаляющейся широкой спине. Прекрасное настроение сдуло ветром, как будто его и не было.

— К черту кофе, — отмахнулся Лёня и потрусил по коридору со скоростью резвого арабского скакуна.

— Поскакал на свидание, кобель, — усмехнулась Нина, когда дверь за Лёней закрылась, и повернулась ко мне: — А ты сохни по нему, страдай.

— Вовсе я не собираюсь по нему страдать, — соврала я, предвкушая еще один унылый вечер в компании телевизора. — И вообще с чего ты взяла, что он пошел на свидание?

Нина пожала плечами и не удостоила меня ответом. Он и так был очевиден. Куда еще мог отправиться Лёня с таким блаженным выражением лица. Не на ковер же к начальству.

Наверное, Нина была права, мне следовало выбросить из головы Лёню, но на практике осуществить этот совет никак не удавалось. Моя любовь к нему была похожа на наркотическую зависимость, избавиться от которой даже при желании было не так-то просто, а если учесть, что желания такового у меня не наблюдалось, то и вовсе невозможно.

Вздохнув, я вылила Лёнин кофе в раковину и тщательно вымыла чашку, отчаянно завидуя той дамочке, на свидание с которой помчался Лёня, и мечтая оказаться на ее месте. Не поверите, но в этот момент я считала ее самым счастливым человеком на земле. Поистине любовь слепа.

2

Если мне и суждено было когда-нибудь оказаться на месте Лёниной девушки, то уж совершенно точно не сегодня. Лёня до конца рабочего дня так и не объявился, как я ни надеялась на это. Совершенно истерзав себя мыслями о том, что возможно именно в этот момент Лёня находится в объятиях какой-нибудь юной нимфы, я с трудом дождалась окончания рабочего дня и рванула к его дому посмотреть, не стоит ли у подъезда Лёнина машина. Что делать в том случае, если машина там все-таки стоит, я понятия не имела, но на мое счастье ее на месте не оказалось. Таким образом, сложная дилемма была решена.

Чувствуя себя совершенно несчастной, я потопталась немного у дома, потом запахнула куртку и направилась к метро, намереваясь поехать домой, с горя принять ванну и залечь на диван с книжкой.

Начинался мелкий сентябрьский дождик. По-осеннему хмурое небо затянуло тучами. Я ускорила шаги, но дождь неожиданно усилился, превращаясь в настоящий ливень. Холодные тяжелые капли стекали по волосам и падали на плечи. Тонкая кожаная куртка тут же промокла насквозь. Спрятав лицо в воротник, я дернула на себя ручку двери первого попавшегося магазина и оказалась среди длинных рядов книжных полок. По проходам бродило несколько покупателей.

Я подошла к окну и посмотрела на улицу. Дождь и не думал заканчиваться. Прямо над мостовой висело темное облако, из которого непрерывными потоками текла вода, заливая тротуар. Убедившись, что это надолго, я присоединилась к покупателям книжного магазина и стала медленно прохаживаться вдоль стеллажей, уставленных книгами в разноцветных обложках.

Честно говоря, я не собиралась ничего покупать. Буквы так и прыгали перед глазами, обложки слились в одну. Я была не в состоянии думать ни о чем, кроме Лёнечки. Медленно шагая по проходу, я мысленно рисовала картины Лёнечкиного свидания с незнакомкой и терзалась муками ревности. Мне виделось Лёнино счастливое лицо и тонкие девичьи руки на его сильных плечах.

Картина была настолько реальной, что я стиснула зубы.

Нет, Нина права, надо что-то делать с этой любовью, граничащей с наваждением.

Надо, но что?

По странному стечению обстоятельств скоро меня занесло в ряд, где на полке как раз на уровне моих глаз стояли книги по модной ныне науке фэн-шуй.

«Фэн-шуй в саду…»

«Фэн-шуй на рабочем месте…»

«Фэн-шуй, полезные советы…»

И наконец, «Фэн-шуй для привлечения любви».

Последняя книжка сразу обратила на себя мое внимание, и я схватилась за нее, как утопающий за соломинку, тут же начав перебирать страницы.

«Для того чтобы привлечь в свою жизнь любовь…»

«Как найти идеального партнера…»

«Становимся проводниками любви…»

Кажется, это было как раз то, что нужно. Если Лёня не желает влюбляться в меня добровольно, что ж, придется немножко ему подсобить. Фэн-шуй в тот момент представлялся мне эдакой панацеей. Быстро пролистав книжку, я уверилась, что наука эта довольно проста, и тут же решилась.

Захлопнув книжку, я выбрала из оставшихся стоять на полке еще парочку в том же роде и рванула к кассе, на ходу отмечая, что дождь закончился так же внезапно, как и начался.

Расплатившись за стопку литературы, я выбежала на улицу и нырнула в метро. Спустя пятнадцать минут я уже была возле дома, а еще через десять сидела за кухонным столом с книжкой в руках и внимательно изучала приводимые советы.

Надо сказать, большая половина из них выглядела абсурдом, но я, полная решимости завоевать Лёнино сердце, пообещала себе воспользоваться каждым из них. В конце концов, фэн-шуй существует на протяжении сотен лет, значит, рациональное зерно в этих совершенно сумасшедших на первый взгляд советах должно быть, и я твердо решила его отыскать.

Рассудив подобным образом, я смело взялась за дело. Компас, линейка и карандаш помогли мне составить план дома и наложить его на какую-то мудреную сетку из девяти секторов. Таким образом я определила, где в моей двухкомнатной «хрущевке» находится та самая «зона любви». Теперь оставалось только активизировать ее и пожинать плоды своих усилий. Если, конечно, верить фэн-шуй.

Я очень хотела верить, потому снова припала к книге и стала внимательно изучать предложенные в ней рекомендации. За этим занятием меня и застала Людочка — моя институтская подруга.

Она нагрянула нежданно-негаданно, как тайфун, и стала с порога делиться со мной своей личной жизнью, фонтанирующей через край.

— Господи, мне столько всего нужно тебе рассказать, — размахивала руками она, стягивая через голову мокрое пончо, сшитое вручную из тонких полосок кожи разного цвета. — Помнишь того парня, с которым я познакомилась на прошлой неделе в ночном клубе? Он оказался таким душечкой. Никогда бы не подумала. Это что-то.

Людочка умильно закатила глазки и театрально всплеснула руками. Я хмыкнула, наблюдая, как подруга восторженно хлопает длинными, искусственными ресницами и про себя подумала: «Везет же некоторым».

Вот, например, Людочке.

Все ее романы заканчивались именно тогда, когда этого хотелось самой Людочке. И ни минутой раньше. Она, несмотря на всю свою кажущуюся романтичность, подходила к такому вопросу, как любовь, очень практично — любые отношения рассматривала только с позиции личного счастья. Людочка никогда не мучилась муками неразделенной страсти, никогда не бегала ни за кем и, уж конечно, никогда не пекла по воскресеньям пирожки для счастливого избранника. Вместо этого Людочка милостиво разрешала кавалерам ухаживать за собой, водить в рестораны и выполнять все ее маленькие и большие прихоти. Ее натуре был присущ здоровый эгоизм, который начисто отсутствовал у меня, когда речь заходила о любви к Лёнечке.

— Что читаешь? — раздевшись, Людочка добралась до кухни, плюхнулась на табуретку и взяла в руки книгу. — «Фэн-шуй для привлечения любви». Интересно?

Я кивнула, гадая, для чего ей нужна эта информация. Все равно ничего толще модного журнала Людочка не читала уже лет десять, а энциклопедия «Фэн-шуй» выглядела довольно объемным трудом.

— И о чем пишут? — продолжала допытываться она.

— Обо всем понемножку, — туманно ответила я и присела за стол напротив Людочки, думая о том, что посвящать ее в свои планы бесполезно. Увлеченная своими собственными любовными приключениями, Людочка вряд ли станет вникать в мои проблемы, но она стала.

— Мечтаешь влюбить в себя Лёньку? — спокойно поинтересовалась подруга, пролистав несколько страниц.

Я не стала лукавить и кивнула. Все равно Людочку на мякине не проведешь.

— Думаешь, это поможет? — усмехнулась она. Как-то слишком уж высокомерно усмехнулась. Мне эта усмешка жутко не понравилась, поэтому я тут же набычилась и пошла в наступление.

— Думаю, но тебе-то какая забота?

— Мне никакой, — согласилась Людочка, догадавшись, что мне не до смеха. — Жаль только твоего потерянного времени. В таких делах надо искать рекомендации не в фэн-шуй, а скорее в Камасутре.

— Только не в моем случае, — расстроенно фыркнула я и мгновенно остыла. — Лёня, кажется, строго вознамерился не допустить меня в свою постель, так что Камасутра пока не пригодится.

— Ну и скажи мне, дорогая, на кой черт он тебе после этого сдался? — спросила Людочка.

— Любовь зла, — обреченно развела руками я.

— И ты надеешься прояснить ситуацию с помощью фэн-шуй? — понимающе спросила она.

Я снова кивнула и призналась:

— Честно говоря, я готова на что угодно ради этой любви. Я даже подумываю пойти на сеанс к ворожее и приворожить Лёню, чтоб ему пусто было.

— Это уж слишком, — сморщила свой хорошенький носик Людочка. — Представь себе, как трудно будет избавиться от него, когда его физиономия тебе порядком надоест.

— Этого не произойдет никогда, — покачала головой я. Даже мысль о том, что Лёнино красивое благородное лицо может когда-нибудь мне надоесть, казалась абсурдной.

— Не зарекайся, — посоветовала она. — В жизни всякое может случиться.

Я пожала плечами, предпочитая не спорить, но про себя подумала, что Людочка, очевидно, никогда не была по-настоящему влюблена, если рассуждает подобным образом. Для меня было совершенно очевидным: что бы ни стряслось, моя любовь к Лёне никуда не исчезнет. Она навсегда останется со мной, независимо от обстоятельств.

Людочка, наверное, прочла мои мысли, так как понимающе хмыкнула и сказала:

— Знаешь, твое чувство к этому парню сродни психологической зависимости. Я читала об этом, кажется, у Фрейда или Норбекова, не помню точно. Что-то типа того, что если нельзя, то, значит, хочется еще больше. Если бы Лёня сразу влюбился в тебя, ты на него и не взглянула бы. А тут сработал принцип запретного плода.