— Ангорцы предлагают хорошую сделку, — сказал вождь, видя мои сомнения. — Твой будущий муж не кто попало, а член императорского дома.
— Их армия истощена, — добавил отец. — Подступает зима, у них вряд ли осталось много провизии, а чтобы удержать уже завоеванное, может просто не хватить людей. Если мы промедлим, им могут прислать подкрепления, и вот тогда ни о каком союзе уже не будет речи.
Да уж. Сначала заверили, что у меня есть выбор, а сами продолжают давить.
Я потерла лицо ладонями. Часть меня не хотела верить, что это происходит. Работая в лечебнице, я видела, что мы не побеждаем. Слишком много привозили раненых. И всё же надежда была, что каким-то волшебным образом все вдруг разрешится.
— Ты устала, — заметил отец. — Я попросил приготовить тебе палатку. Поспи. А утром поговорим.
— Спасибо, — я поднялась на ноги.
— Только помни… — начал было вождь.
— Поверьте, я помню.
Перебивать его было невежливо, но в ту минуту мне уже было нечего терять. Я знала, что никакого выбора у меня нет. Можно было не тратить время и соглашаться сразу, но внутри вдруг заклокотало от обиды. Почему я? Это из-за того, что в мою сторону никто не смотрит? Мол, сбагрим ее, и никто скучать не будет. Нет, мама будет. И хотелось надеяться, что и Алисса. А вот папа…
На глаза навернулись слезы, и я поспешно покинула шатер. Словно что-то почуяв, отец вышел за мной следом и легко нагнал.
— Я покажу, где палатка, — объявил он и посмотрел виновато. — Поверь, Ниа, мне тоже тяжело. Иногда легче самому на плаху, чем отдавать родного ребенка. Ты поймешь, когда сама станешь матерью.
При мысли о том, что до меня будет дотрагиваться посторонний мужчина, меня передернуло. Я больше думала о том, что уеду на чужбину и не увижусь со своей семьей. А вот об этом аспекте замужества я пока подумать не успела.
Ну спасибо, папа. Теперь вообще буду спать великолепно!
Отец показал мне палатку, где было обустроено небольшое ложе из сена и шкуры, а в углу стояло ведро с холодной водой. Пожелав родителю спокойной ночи, я ополоснула лицо и, не раздеваясь, легла.
Я была уверена, что не засну. Слишком волнующими оказались новости. Я всё думала, какой он, этот младший брат императора? И можно ли мне с ним встретиться до того, как доверять ему свою жизнь? Хорошо бы. Правда, вождь дал понять, что решать надо сейчас.
Точнее, даже не решать, а отвечать утвердительно. Потому что скажи я «нет», им пришлось бы спешно искать другую невесту. А за ней надо ехать, ее тоже надо уговаривать. А как мне четко дали понять, времени было в обрез. Нельзя ждать, пока имперская армия разобьет нас с севера или получит подкрепление с юга.
От волнения меня затрясло, и я обняла себя за плечи.
Ну что ж, если у меня нет выбора, то чего маяться? Остается принять как есть.
Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Надо поспать. Силы мне во всех случаях еще понадобятся.
Мои веки отяжелели, и я почти провалилась в сон, как снаружи послышался хруст. Через минуту в палатке появился темный силуэт и двинулся прямо ко мне.
Я резко села, так что даже голова закружилась, но встать не успела. Широкая мужская ладонь закрыла мне рот.
— Тсс, Ниа, не кричи.
Куда там кричать, впору было падать в обморок.
— Люк?
Я сощурилась, надеясь разглядеть его в темноте. Интересно, изменился ли он?
— Извини, что напугал, — он уселся на край ложа.
Так близко, что мое бедное сердце забилось еще чаще.
— Ты пришел спросить, как дела дома? — предположила я.
— Нет, то есть не только. Тут есть свечи?
— Не знаю…
Люк снова поднялся на ноги и, засуетившись, умудрился что-то в полумраке найти. Я увидела искру от огнива, и через мгновение в палатке зажегся огонек.
Люк поставил свечу на бочку рядом с ложем и повернулся ко мне.
Его лицо почти не изменилось. Разве что стало мужественнее, утратив юношескую смазливость. Даже светлая щетина стала как будто гуще.
Я заметила, что Люк тоже меня рассматривает. Так, словно видел впервые. Словно мы не были много лет знакомы. Чего это он? Решил меня совсем смутить?
— Хм, — я прочистила горло.
— Прости, давно тебя не видел, — Люк коснулся моей ладони.
Как будто невзначай, но руку убирать не стал. Я не шевельнулась, и он легонько провел большим пальцем по моим костяшкам.
Это простое движение ввело меня в ступор.
— Т-ты чего? — кажется, я начала заикаться.
— Ты очень красивая, — он накрыл мою ладонь своей.
— Неправда, — пробормотала я, опуская взгляд.
— Я и раньше это видел, — Люк провел другой рукой по моей раскрасневшейся щеке. — Но не разрешал себе на тебя засматриваться.
От удивления я вскинула голову. Мне хотелось спросить Люка, почему, но я так и застыла, завороженная. Его глаза, голубые, как небесная синева, смотрели прямо на меня. Я, должно быть, заснула. Это не могло происходить на самом деле.
— Твой отец — правая рука вождя, — проговорил Люк. — Я не мог ухаживать за его дочерью.
Почему? Что в этом такого? Разве мой папа был бы против?
— Но мой отец… — начала я.
— Тсс, — Люк приложил палец к моим губам. — Теперь это неважно. Мы здесь и сейчас только вдвоем.
Он чуть сжал мою руку и склонился к лицу.
Я сидела застывшая, так и не понимая, что происходит. Что за странный сон? Мое воображение играет со мной. Вроде я ничего ж такого не ела и не пила.
Лицо Люка оказалось совсем близко. Он на секунду заглянул в мои глаза, словно хотел что-то спросить. Но я смотрела на него, как завороженный удавом кролик. Не знаю, такого ли ответа он ждал.
Через мгновение его губы коснулись моих. Он легонько раскрыл их языком, но, словно замороженная, я не знала, что делать. Надо было как-то отвечать, но я не представляла, как. Очень боялась, что он разочаруется во мне из-за неумелости.
И все же первый поцелуй. С Люком. Это можно вот прямо сейчас умереть от счастья.
Парень провел рукой по моему предплечью, и я почувствовала, как кожа покрывается мурашками. Его ладонь, словно генерал, заставляла волоски вставать по стойке смирно.
— Ты дрожишь, — заметил Люк, чуть отодвинувшись.
— Я никогда… — я посмотрела виновато. Хотя чего тут стыдиться? — Я ждала тебя.
Эх, Алисса всегда говорила, что женщине не стоит признаваться в чувствах. Надо сохранять загадочность и оставаться неприступной. А я вот всё прямо сейчас и выдала. Не выйдет из меня соблазнительницы!
— Это твой первый поцелуй? — перевел Люк мой невнятный ответ.
Я кивнула.
Он взял мое лицо в свои ладони и снова поцеловал. На этот раз куда настойчивее, заставляя и мой язык двигаться.
Теперь мне стало жарко. Сердце колотилось так, что даже Люк это, кажется, чувствовал. И вместе с тем меня сковывал страх. Я ступала на неизведанную доселе территорию и совершенно была к этому не готова. Несмотря на годы мечтаний, реальность застала меня врасплох.
— Ну чего ты? — Люк улыбнулся. — Не бойся.
Облизнув два пальца, он затушил свечу, и мы снова оказались в полной темноте. И ощущение, что мне все это снится, только усилилось.
Люк снова принялся меня целовать, но на этот раз его руки нащупали шнуровку моего сарафана. Он двигался так быстро и умело, словно каждый день раздевал девушек. Впрочем, может, и…
— П-погоди, — я уперлась ладонями ему в грудь.
— Ниа, — прошептал он на ухо, обдавая меня горячим дыханием.
С трудом, но я заставила себя отодвинуться.
— Нет. Я не могу. Всё слишком быстро.
Мне было чудовищно стыдно за свою трусость, но поддаваться его страсти было еще страшнее.
Люк отстранился и взял меня за руку.
— Я знаю, что отец хочет отдать тебя чужакам, — мрачно проговорил он.
— Знаешь? — удивилась я.
— Ты невероятно храбрая, — Люк провел большим пальцем по моей ладони. — Уверен, какая-нибудь Джетта точно не согласилась бы. А ты… Ты меня восхищаешь.
Он обнял меня за талию и прижал к себе.
— Правда? — теперь мое ухо было на уровне его груди, и я слышала его сердце.
Ту-дум. Ту-дум. Совсем как мое.
— Простить себе не могу, что не стал за тобой ухаживать, — Люк поцеловал меня в макушку.
Его ладонь переместилась к моему бедру и нежно прошлась вдоль ноги. Эти прикосновения, такие новые, заставляли меня чувствовать неизведанное. Мне вдруг захотелось, чтобы Люк коснулся меня и в других местах. Кажется, я даже спину выгнула от удовольствия.
Люк снова поцеловал меня и, осторожно придерживая, повалил на спину. Он гладил мою грудь, живот и бедра, пока его губы безжалостно подчиняли мои.
И мне захотелось… О, северные боги! Как мне захотелось прыгнуть в этот омут…
Но остатки разума, удивительным образом не утонувшие в пучине страсти, застучали во все барабаны.
Нельзя! Нельзя! Нельзя!
Я снова отстранила Люка и, чтобы уж наверняка, скатилась с ложа на пол.
— Что не так? — он сел, и в темноте я видела его силуэт с растрепанными волосами.
Это казалось очень милым.
Я поднялась на ноги и принялась поправлять вконец сбившийся сарафан.
— Меня не просто так отдают чужакам, — сказала я, потянувшись к шнуровке. — Меня выдают замуж.
— И? — не понял Люк.
— Замуж, понимаешь? Я должна быть… — пикантные слова давались мне с трудом. — Я должна быть девственницей.