«Может, её здесь и нет», — предположила она и, подняв голову, увидела Корда.

Он шел из леса слабой, хромающей походкой, в груди торчал тот самый кинжал Грэя, и на серую землю сочилась алая кровь.

Вскочив, Эри и подбежала к нему. Обхватив пальцами рукоятку, она вытащила кинжал и, взвалив тяжелую руку на плечо, проводила Корда в домик.

Он лег на кровать. Широкая грудь вздымалась и опускалась под тяжестью дыхания. Эри сбегала к ручью за водой.

Мокрый кусок тряпочки лег на раскаленный лоб. Кровь перестала сочиться из раны, но сильнейший жар охватил его тело. Эри села на краешек кровати, взяв в руки горячую ладонь.

— Все будет хорошо, — ласково прошептала она. — Ты дома. Все хорошо.

— Девочка, — простонал он, сжимая ее пальцы.

— Спи. Спи, Корд. И не думай ни о чем, — она погладила его по мокрым от пота волосам.

Он вдруг показался таким уязвимым, и вовсе не тем всесильным и даже пугающим мужчиной, к которому она когда-то постучалась в дверь.

Сжимая ее ладонь, Корд заснул. Оставаясь рядом, Эри смотрела на покрытое шрамами лицо. Постепенно оно разглаживалась, он успокаивался, а когда вновь очнулся, рана чудесным образом зарубцевалась.

— Привет, — сказал он, глядя на дремавшую рядом Эри. Вздрогнув, она открыла глаза.

— Как ты?

— Спасибо тебе, — Корд улыбнулся.

— Часто такое происходит?

— Часто. Но раньше я не понимал. А теперь знаю, что мертв, и когда Элисон зовет, не могу не идти. Вижу ее бледную, плачущую и как будто сошедшую с ума, а затем снова и снова возвращаюсь в тот день и тот момент, когда Грэй завершил мою жизнь. И раньше я думал, что это только сон, но теперь знаю…

— Тебе больно? — Эри указала на свежий рубец на груди.

— Не телесно, — ответил он, поднимаясь.

— Интересно, есть ли от этого средство, — задумчиво проговорила она.

— Может, и есть, — вздохнул Корд, застегивая рубашку. — Но я его не знаю. Ладно, давай поедим и еще погуляем.

Так прошло несколько дней. Эри оставалась у Корда, они много-много беседовали как в старые добрые времена. Она рассказывала подробнее о своих приключениях и сопутствующих переживаниях. О новых друзьях, о неудачных влюбленностях и о том, как никак не может найти себе места.

— У тебя насыщенная жизнь, — улыбался Корд, слушая. — Как я и предрекал. Но ты, похоже, не можешь определиться с направлением. И пока этого не произойдёт, так и будешь ходить кругами.

Эри на минуту задумалась.

— Я думала, что знаю, чего хочу, — проговорила она, — но теперь не уверена. Я не рассказала главного: я познакомилась с Розалиной Найт, моей матерью.

— Но не раскрыла ей, кто ты, — догадался проницательный Корд.

Эри кивнула.

— Раньше я всем, и себе прежде всего, говорила, что хочу семью и нормальной жизни. Но когда шанс на эту самую нормальную жизнь появился, я всё не могла успокоиться. И признаюсь, сейчас рада, что у меня есть цель, дело, важное. Только… — она сделала паузу. — Боюсь, что ничего не получится, и я подведу всех. Однажды Айлин сказала, что на меня невозможно опереться. Что если это всегда будет так?

Корд посмотрел ласково, как он умел.

— Опереться можно на то, что сопротивляется. До сих пор тобой двигало желание понравиться, что есть противоположность сопротивлению. Желание это понятно, потому что так ты инстинктивно пыталась себя защитить. Но как невозможно быть в нескольких местах одновременно, так и нельзя нравиться сразу всем. Поэтому ты и оказалась между людьми и эльфами, разбойниками и Охотниками, и не туда и не сюда.

Эри кивнула, не перебивая.

— Когда мы выбираем место для вещей, мы учитываем их форму, — продолжал Корд. — Полки подходят для плоских и квадратных предметов, а корзины, например, для круглых. А если у вещи нет формы — то куда её?

— Как вода, — Эри вспомнила слова Айлин.

— Ты не найдешь свое место, девочка, пока не станешь тверже, не обретешь форму, не станешь кем-то определенным. И если подумать, это хорошо, что ты больше не цепляешься за иллюзию о нормальной жизни. Ведь что такое нормальная жизнь, у кого она есть? Прежде ты смотрела со стороны и думала, что чужое счастье может стать твоим. Но, во-первых, может, оно не такое уж и счастье, а во-вторых так в мире устроено, что каждому свое. И что обрадует и наполнит смыслом именно твою жизнь — зависит от того, какая ты есть сама. Обрети себя, не прогибайся, не предавай в желании понравиться, и вот увидишь, все встанет на свои места.

Эри посмотрела ему в глаза. Во всем мире, наверное, не было и не будет больше такого человека, как он.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Я тоже тебя люблю, — и он потрепал ее по белокурой голове.

Эри обняла его.

— Ты прав, Корд, — сказала она. — Ты всегда прав. И мне пора действовать, хотя совсем не хочется оставлять тебя одного.

— Пока ты помнишь обо мне, — он погладил ее по волосам, — я всегда буду с тобой.

Они простояли так долго, не торопясь. Эри смахнула набежавшую слезу.

— Я вернусь, — пообещала она.

— Буду ждать.

Корд поцеловал её в макушку и отпустил по мертвой дороге навстречу судьбе.

Глава девятая. Синий дракон

Прошло несколько унылых, дождливых недель, заполненных бесцельным брожением по городу и разовой дешевой работой. Ссадины заживали, и каждый день Рикки ждал, что кто-нибудь найдет его в «Зеленом псе». В лучшем случае, Лапкритис, в худшем — убийца Джамаль. Впрочем, последнему ведь платят за каждую голову, и Горностай надеялся, что вряд ли кто раскошелится ради него.

— Чего грустишь, друг? — обратилась к нему сидевшая за соседним столиком девушка.

Она была полуэльфом, как и Эри. Симпатичная, белокурая, голубоглазая. С миниатюрной точеной фигуркой и почти детскими ладошками, едва удерживающими тяжелую глиняную кружку.

Скользнув по ней взглядом, Рикки уткнулся обратно в тарелку. Но девушка не сдавалась. С легкостью бабочки она перепорхнула к нему за столик.

— Слушай, — начал он, — мне не нужна компания.

Девушка склонила голову набок, напомнив любопытную сову.

— Мое имя Ласка, — представилась она.

— Я серьезно, — Рикки посмотрел в ее распахнутые глаза.

— Как зовут? — спросила девушка и, не получив ответа, добавила: — как ее зовут?

— Кого? — все же подал голос он.

— Девушку, из-за которой ты здесь.

«Неужели я так похож на покинутого влюбленного?» — мысленно усмехнулся Горностай.

— Ты сделал ей документы, но она все равно ушла? — проговорила Ласка как будто с искренним сожалением.

Рикки почувствовал, как в животе затянулся узел.

— Ты от Лапкритиса? — шепотом спросил он.

Девушка мотнула головой.

— Тогда…

— Тсс, — она прижала палец к губам. — Так что же произошло? Она ушла?

Рикки отпил из кружки.

— Или ты устал от нее? — не унималась девушка.

Он нахмурился:

— Слушай, зачем ты…

Ласка вздрогнула от скрипа двери.

— Сюда идут, — быстро проговорила она — Но мы можем тебе помочь.

Она сунула ему в руку клочок бумаги и торопливо встала. Рикки увидел, что внутрь вошел Лапкритис. Девушка подхватила висевший на стуле плащ, о столик звякнули брошенные монеты. Едва не столкнувшись с орком, она выпорхнула на улицу.

— Кто это был? — Лапкритис занял ее место.

— Привет, — сказал Горностай.

— Вижу, ты меня давно ждешь, — орк заговорил другим тоном. — Надеюсь, не рассчитываешь на оплату?

— Ты не сказал, чей это дом.

— А должен был? Это ты задолжал кое-кому, и тебе дали возможность не только расплатиться, но и заработать. И если ты не захватил ничего ценного…

— Не надо запугивать, — перебил его Рикки. — За пазухой у меня пусто, это факт, но я кое-что слышал. И готов продать в обмен на мой долг.

Лапкритис потер щетинистый подбородок.

— Ладно, — кивнул он.

— Заринг планирует убийство человека по имени Грэй.

— Неудивительно, — качнул головой орк. — Грэй собрал бывших Охотников, обретавшихся здесь еще с начала войны, и теперь он серьезная сила. Ни Зарингхалд, ни другие кланы это не устраивает, что всем понятно. Так что твои слова ничего не стоят, прости.

— То есть ты и Бирцелис, — задумчиво проговорил Рикки, — не работаете на него.

— Нет, — Лапкритис скрестил руки на груди. — Поэтому даже если ты знаешь какие-то подробности, нам они без надобности.

— Кого же ты представляешь? Кого-то из других кланов?

— Нет, — повторил Лапкритис. — Кланы устанавливают закон, но есть те, кто вне правил.

Рикки подумал о Вирте Соколе. Когда Леория и Лидер устранили Хинта, ныне воскресшего, то Вирт как раз был на стороне третьей силы. Он помог бежать Даррену Тигру, подставив Лидера и, возможно, что-то такое нашептывал королеве, отчего та и наделала глупостей. До власти в Толлгарде добрался бандит Гаюс Ловкий, но долго удержаться не смог. Его и приспешников убили. Одни говорили, что это были призраки толлгардского дворца, другие, что некая женщина, третьи — что отряд Рыцарей Служения, проникших в город через канализацию. Один вывод из всего можно было сделать точно: трон — не самое полезное для здоровья кресло.

— Говорящим с мертвыми нет дела до возни между кланами, — продолжил Лапкритис, и Рикки понял, что ошибся в умозаключениях. — Так что жив Грэй или мертв — не имеет значения.