Василиса оторвалась от созерцания рук Кощея и оглядела кабинет.

Обитель Баюна была выполнена в приятных темных оттенках бордового и коричневого. На полу лежал мягкий ворсистый ковер, по которому запрещалось ходить всем, кроме хозяина кабинета. Ближе к окну стоял массивный стол со множеством ящичков и письменным прибором ручной работы. Дубовая столешница хранила многочисленные следы начальственного гнева: царапины и вмятины от железных когтей. За столом примостилось резное вольтеровское кресло с высокой спинкой, обитое бархатом, с заботливо положенной на сиденье затейливо вышитой подушечкой. На стене за креслом висел портрет Гвидона и Лебеди: Гвидон взирал благосклонно, царица двух миров смотрела испытующе. Тут же находился шкаф, в котором Баюн хранил важные документы, а также настойки личного изготовления. На подоконнике единственного окна обитал мирт. Он был знаменит тем, что не боялся хозяйского нрава (только этим можно было объяснить его долголетие) и трепетал не от ужаса, а исключительно от негодования, вызванного посетителями. В общем, все в кабинете говорило о том, что его хозяин ценит покой, комфорт и раболепство со стороны подчиненных. К большому сожалению Баюна, со всем этим дела в Конторе обстояли неважно.

Мирт на окне разделял мнение хозяина о местных сотрудниках и в данный момент потрясал всеми листьями, дабы присутствующие не забывали позицию отсутствующего начальства. А начальство и впрямь проявляло недовольство. Впрочем, как и всегда. Иногда Василисе казалось, что заслужить от Баюна похвалу после задания можно, только на этом самом задании умерев, и тогда кот снизойдет до панихиды. Но и это было не точно.

Баюн вообще славился дурным характером. За восемнадцать лет работы с ним Василиса видела его в добром расположении духа всего несколько раз, и каждый из них оборачивался головной болью для сотрудников Конторы. Подчиненные шутили, что у Баюна существует три настроения: легкое недовольство, среднее раздражение и «всем кирдык». Василиса могла поспорить: как-то раз ей довелось наблюдать четвертый вариант — лютое бешенство, после чего легкое недовольство воспринималось ею исключительно как радужное состояние.

Сейчас Баюн был зол, и Василиса радовалась, что Кощей рядом: она слишком устала, чтобы выслушивать нотации от начальства, и Кощей устал, а значит, кот трижды подумает, прежде чем перейти к явной экзекуции.

Дверь распахнулась и с грохотом впечаталась в стену. На пороге возник крепко сбитый невысокий мужчина лет пятидесяти с буйными густыми темными волосами, которым позавидовал бы любой его ровесник. Он очень походил на человека — и при этом абсолютно точно им не являлся. Его внешность была заслугой артефакта — золотого кулона, висящего на цепи у него на шее. Но какой бы силой ни обладал этот артефакт, он не мог полностью сдержать сущность Баюна — порождения первобытного хаоса в кошачьем обличье, сторожащего границу между Навью и мирами живых. Одни говорили, что кота в его истинном обличье не держит земля, поэтому он стерпел унижение и согласился на человеческое тело, другие — что это был приказ Лебеди, которого он не смог ослушаться. Но как бы там ни было, Баюна выдавали железные когти и клыки, хорошо заметные во время разговора. На дне карих глаз то и дело начинал кружить золотой вихрь. И тьмой от него разило так, что хотелось отойти подальше. И еще подальше. И еще…

Впрочем, тем, кто имел счастье пообщаться с ним хоть раз, и без этого не особо-то хотелось снова к нему приближаться.

— Поговорить! — взревел Баюн и смерчем влетел в кабинет. Обогнул стол, сметя лежащие на краю бумаги, и, не заметив этого, грузно упал в свое кресло, воткнул когти в столешницу и подался вперед. — Объяснить! Сопроводить к нам добровольно! Какое из этих слов вам незнакомо?! На следующий же праздник я подарю вам толковый словарь, и вы будете изучать его по вечерам, а потом докладывать мне об успехах! Какого черта вы устроили?

Кощей потер переносицу и устало, но совершенно спокойно отозвался:

— Ребята попались нервные. Я решил, что большой пушистый котик вполне сойдет за игрушку-антистресс, и пригласил их сюда. Добровольно они идти не захотели, а мне завтра вставать рано. Не хочешь показать им свое истинное лицо?

Уже после слов о большом пушистом котике радужки у Баюна налились золотом, а железные когти с неприятным звуком резанули по столешнице. Сверкнув глазами, он перевел взгляд на Василису.

— Я предупреждала тебя, что не гожусь для работы с детьми, — поспешно начала Василиса. — Кощей уж тем более не создан для задушевных бесед. Они напали на него, ему пришлось их скрутить, а потом девочка попыталась разбить себе голову об пол, и мы применили снотворное. Если уж на то пошло, надо было посылать Варвару и Горбунка, все-таки он наш штатный психолог.

Баюн оскалился. Сверкнули острые клыки.

— Я послал вас, значит, так было нужно! Что по магическому раскладу?

— Девчонка сильна, попыталась меня проклясть, было забавно, — поморщился Кощей. — Мальчик особой магической активности не проявлял, но, полагаю, это могло быть по незнанию, а не из-за отсутствия способностей. В любом случае у меня сложилось впечатление, что они ожидали гостей, но не знали точно, кто это будет, и, возможно, приняли нас за них. Правда, там на болотах… — Кощей замолчал, что-то обдумывая, потом резко продолжил: — Девочка так перестаралась с отпугивающей сетью, что сама выдала свое местоположение. С другой стороны, сработала на совесть: ужасом разит за версту. Думаю, сворачивать ее пока нет смысла: участок остался без ведьмы, а с сетью вряд ли кто-то из простых смертных сунется на тропу. След ведьмы есть, но остывающий. Она не появлялась в доме около недели. Полагаю, дети несанкционированно ходили у нее в учениках и могут что-то знать о ее пропаже. И да, у девчонки проблемы с аурой. Пусть Варвара глянет.

Василиса вскинула брови и с трудом подавила зависть. Они были в одном месте и видели одно и то же. Когда он успел все это подметить?

— Отлично, — мотнул головой Баюн. — Что ж, думаю, до утра детки поспят, а потом можно с ними поговорить. И ты, Василиса, этим займешься.

— Я? — удивленно переспросила она. — Ты правда думаешь, что после того, как мы напали на них, скрутили, усыпили и доставили сюда, они захотят со мной разговаривать?

— Я даже думать об этом не буду, — едва ли не промурлыкал Баюн, внезапно меняя гнев на милость, что само по себе было очень тревожным знаком. — Я хочу видеть результат. Завтра к окончанию рабочего дня у меня на столе должен лежать отчет о сегодняшнем выезде, дополненный результатами твоей беседы с детьми. А теперь, Константин Иосифович, забирайте свою супругу, и чтобы через минуту я вас здесь больше не видел!

Кощей взглянул ему в глаза совершенно спокойно.

— Благодарствую за высочайшее соизволение, — с насмешливым почтением ответил он.

Баюн зашипел, но его шея предательски склонила голову в поклоне.

— Будь проклят тот день, когда я привел тебя в Контору! — прохрипел Баюн.

— Я сам пришел, — успокоил его Кощей. — И я тоже испытываю к тебе самые теплые чувства. Да не волнуйся ты так, а то удар хватит. Ходить потом еще за тобой…

Василисе показалось, что за спиной Баюна мелькнул кончик пушистого хвоста. А вот когти его точно удлинились. Иногда она забывала, что когда-то ее начальство вполне себе безжалостно убивало и в благостном расположении духа. Дело запахло паленым, так что она схватила мужа под руку и в спешке покинула кабинет главы Конторы, на ходу подметив, что от их с Кощеем болотных сапог на любимых длинноворсных коврах Баюна таки остались следы. В последний момент кинула взгляд на окно. Мирт едва ли не раскачивался от ярости, рискуя упасть с подоконника вместе с цветочным горшком.

* * *

Черный джип Кощея стоял у ворот Конторы. Интерьер машины был зачарован на чистоту, и можно было не бояться, что болотная грязь с сапог нанесет хотя бы малейший урон идеально чистым коврикам, натертой до блеска полированной обивке или светлой коже сидений. Машину мужа Василиса любила, в ней ей всегда становилось спокойно, здесь от нее ничего не зависело и она ничего не решала: едешь и наслаждаешься. Так что она откинулась на спинку сиденья и устало прикрыла глаза. От долгой прогулки по болотам, тряски на псе из огнива и пытки стульями в кабинете Баюна ломило все тело. Время было уже за полночь, страшно хотелось спать. Кощей выглядел не лучше. Он не торопился заводить машину, вероятно, давая себе время собраться с силами — они жили в небольшом коттеджном поселке за городом, и до него еще нужно было доехать, — и просто сидел, уставившись в невидимую точку на руле.

— Знаешь, — устало вздохнула Василиса, глядя сквозь едва приоткрытые веки на ярко горящий уличный фонарь. — Настя мне рассказывала, как она порой Соколу с работой помогала. Так вот, ее послушать, сплошная романтика да забавные случаи. И я даже немного обрадовалась, мы же тысячу лет вдвоем на вызовы не ходили. Думала, вдруг в этот раз у нас тоже будет интересно и романтично. А в результате меня перепугали, а тебя покусали… Что с нами не так?