Землянка помогла решиться.

— А верх не оденешь? — уточнила с хитроватой улыбкой. — Что-то вы, верианцы, любите раздеваться, а вот одеваться не очень, — она задорно хихикнула.

Я метнулся в угол, схватил тунику и натянул так поспешно, что швы заскрипели.

Не забыл и про сапоги, после чего вернулся к продолжавшей хихикать Милене.

— Значит, я тебя не напугал? — казалось жизненно важным убедиться.

— Когда? — резко посерьезнела землянка.

Ой… Значит когда-то все же напугал. Мне опять стало не по себе.

— Здесь, у двери, — уточнил, запоздало осознав, что снова нарушил любимое ею расстояние для общения. Сам того не заметив, остановился в полушаге от землянки, заставив ее задрать голову, чтобы взглянуть мне в глаза. Тотчас наклонился, но от этого стало лишь хуже. Наши лица разделяло не больше ладони. И теперь вместо того, чтобы думать о словах Милены, я мог лишь смотреть на ее губы. Аккуратные, словно вырезанные искусным мастером, нежно-розового оттенка они напоминали о бутоне. Пахли чем-то сладким, с кислинкой.

Еще немного и желание будет преследовать постоянно, догадался я по реакции собственного тела. Такое случалось с верианцами в первые месяцы ухаживания, когда они не имели права даже намекать любимым на интим. Все дело в количестве гормонов. У нашей же семьи, судя по рассказам мужчин-родственников, их хоть отбавляй.

Впрочем, я буду драться, а в это время передышка обеспечена. Гормоны желания переходят в гормоны агрессии.

Я непроизвольно облизал пересохшие губы. В первые месяцы ухаживания допустимы только объятия. А я, кажется, умудрился еще вчера «превысить полномочия», когда прижимал ее так… В голову ударило.

Я инстинктивно расставил ноги пошире, и постарался отвлечься на слова Милены, долетавшие урывками:

— Рэм… не то чтобы напугал… просто как-то странно, когда мужчина вот так реагирует… всмысле, я такого еще не видела, — она запнулась: — то есть я, конечно, видела, но не так… не так быстро… не настолько… и… тьфу ты, не знаю, как объяснить, — отмахнулась, отступив на шаг. Но сейчас меня больше волновало другое. Нынешнее представление перевозбужденного верианца не устрашило маленькую женщину. Тогда значит, вчерашняя дурная выходка ополоумевшего от гормонов зрелости?

— Но я все-таки имел несчастье напугать тебя? — спросил хриплым голосом. Кажется, это побочный эффект желания.

— Вчера, когда резко приблизился, пока смотрела в экран и потом… схватил… не знаю… это было… да, устрашающе… Неприятно…

При моих размерах, наверное. Холодок прошелся по спине, в груди опять заныло.

— Чем могу это исправить? А заодно сегодняшнее… неожиданное? — уточнил поспешно, изо всех сил надеясь, что в ответ не прозвучит нечто вроде: тем, что больше меня не потревожишь, не подойдешь, не заговоришь.

Трон волновал меня в последнюю очередь. Если честно, я абсолютно не жаждал рулить страной. Положение принца-управленца несколькими провинциями, более чем устраивало, дарило определенную свободу, немыслимую для государя. Невозможность иметь детей огорчала, но я пережил бы это стойко. Тем более, у меня подрастали шесть очаровательнейших племянников — сынишек двоюродного брата отца. А там, кто знает, может у Сэла появится столько же малышей.

Перспектива время от времени переживать приступ гормонального бунта, тоже не пугала. В конце концов, это случалось с каждым одиноким, но встретившим свою единственную, верианцем, не реже пяти раз в месяц. За сутки организм справлялся, и все повторялось снова.

Хуже всего было ощущение, что если я ее больше не увижу, весь мир потеряет краски. Потеряет смысл любая победа в боях, любые прогулки на шарах-мобилях. Даже полеты на планерах над горами унгов, от которых захватывает дух и кажется, что мы, верианцы, тоже летуны.

Я перенес острый приступ этого состояния вчера и сегодня утром, пока намеревался, скрепя сердце, выполнять данное Милене обещание. Но испытать подобное снова… казалось немыслимым.

Пока я размышлял о своем незавидном положении, в котором сам же виноват, целиком и полностью, землянка облокотилась о ближайшую стену. Лицо сосредоточилось, взгляд устремился в пустоту — тоже о чем-то задумалась. Я решил не форсировать события, дав Милене столько времени, сколько потребуется. Сердца зашлись, воздух едва просачивался в грудь. Хотелось потормошить маленькую женщину, расспросить. Но я удержался.

Наконец, землянка отступила от стены и начала говорить.

— Рэм, я не очень знакома с вашими традициями, обычаями и, откровенно говоря, только вчера открыла брошюру. О различиях наших рас и физиологии еще не прочла… — Милена остановилась, видимо, заметив досаду на моем лице. — Но совсем не против, если станешь моим личным телохранителем, — землянка усмехнулась.

Совершенно зря! За нее я убью и покалечу любого.

— И экскурсоводом… при нескольких условиях.

Я кивнул, в очередной раз обнаружив, что задерживал дыхание.

— Во-первых, все прочту сегодня, обещаю. Но скажу тебе сразу — я не планировала никаких отношений в ближайшее время, устала от них, — впервые на ее лице промелькнул след богатого и, видимо, не такого уж радужного опыта.

Обидно! Теперь меня будут мерить чужим мерилом. Ну ладно… переживу.

— Поэтому сразу поясняю — я ничего тебе не обещаю. Если рассчитываешь, что мое согласие на наше общение означает согласие также и на ухаживания… — Милена осеклась…

Я решил воспользоваться паузой, чтобы облегчить ей участь.

— Не рассчитываю, — затараторил поспешно. — Вернее, я бы этого очень хотел, не стану скрывать. Но у нас существует положенный трехмесячный период знакомства. После него женщина озвучивает решение — примет ли мужчину как потенциального жениха или это категорически не входит в ее планы.

Милена довольно кивнула. Видимо, ей понравилась вставка. Не очень хорошо для меня…

— Во-вторых, мне бы хотелось, чтобы ты оставался при мне одетым! Во всяком случае, в штанах!

Я хохотнул, не знаю почему, просто вырвалось. Она тоже.

— Согласен, — выпалил, не желая заставлять ее ждать.

— В-третьих, — Милена уперлась ладошкой в мою грудь.

Зря! Так я гораздо хуже соображал, нежели раньше.

— Ты не будешь приближаться сильнее, чем на два шага!

Ого! Мы сократили дистанцию на целый шаг! Это меня приободрило.

— На все согласен, — вновь заторопился с ответом. — Но хотел бы также попросить тебя о нескольких вещах.

— Слушаю, — кивнула она, чуть опустив голову, как обычно, когда внимательно что-то изучала.

— Хотел бы, чтобы любой знак внимания с моей стороны ты воспринимала естественно. Как будто, так и должно быть, не задумываясь о чем-либо еще, — попросил я.

Она кивнула второй раз.

— Также был бы счастлив представить тебя своей семье, в дни пребывания на состязаниях. Если, конечно, ты не решила отказаться, — продолжил, кажется, не очень-то уверенно.

— Не решила, — заверила Милена, и мне сразу стало легче дышать. — Но не обещаю смотреть все поединки. Возможно, они покажутся слишком… хм… жестокими.

— Как тебе будет угодно, — согласился, втайне надеясь, что хотя бы на моих она поприсутствует. Одна мысль об этом заставляла тело наливаться невероятной силой и гибкостью.

— И последнее, — выдал на радостях. — Очень надеюсь, сопровождать тебя на корабле и в случае других выходов в свет. Ну если, конечно, не предпочтешь уединение.

Вот тут она призадумалась. Несколько минут изучала мое лицо, склонила голову в другую сторону, вздохнула.

— Рэм, — начала медленно. — Я немного устала от общества. Поэтому давай сойдемся на следующем. Если захочу пойти куда-то одна, пойду туда одна. Ни с кем-то, вместо тебя, просто одна. И ты не будешь кидаться на меня как вчера, и возражать?

Я кивнул, хотя ее слова заставили болезненный комок в груди сжаться еще раз.

— Мы немного другие, — продолжила она. — И развиваемся несколько иначе.

Я читал, Милена! Так и подмывало похвастаться. Вчера, ночь напролет штудировал все, что раскопал в королевской библиотеке о твоей расе. Вернее, о землянах. Потому что про араччи знал немало и до нашего знакомства.

— Ну, а пока ты мой спутник, — закончила Милена: — я бы хотела побольше услышать о вашей культуре, традициях, планете. Обожаю этнос, биологию…

— С удовольствием расскажу все, что знаю, — заверил горячее, чем намеревался. — А знаю я немало. И это не хвастовство! Просто каждый отпрыск королевской династии обязан просвещать любых инопланетников о нас…

Милена улыбнулась.

— Ладно, — ее ладонь почти ласково прошлась по моей руке — от плеча и ниже. Я непроизвольно прикрыл глаза, наслаждаясь этим маленьким чудом. Каждая клетка звенела от ликования. — Проводи меня до каюты что ли… Но это не означает, — землянка прервала желанный контакт и подняла пальчик вверх. — Что потом будешь меня там отлавливать.

— Не означает, — выдохнул я. — Идем.