Не успела шарахнуться от дверного проема, навстречу вышел Сьерра. Ну вот кто делает из первой же комнаты собственных покоев спальню? Тем более, судя по трем дверям, тут еще минимум три помещения!

Самым выдающимся предметом обстановки была кровать. Пятиспальная, не меньше. Но скорее добротная, удобная, нежели по-королевски шикарная. Ни тебе пуховых перин, ни украшений — простой деревянный каркас, невысокий матрас и две худые подушки. В изголовье таких уместилось бы семь-восемь в ряд.

Стальной меня явно не ждал и выглядел так, словно только что отжимался или бегал.

Черные космы в беспорядке разметались по плечам и спине, голубые глаза прищурились.

Слава богу, хоть не из душа! Широкие брюки висели на бедрах Сьерры так низко, что несколько черных завитков бессовестно торчали над резинкой.

Босые ступни бесшумно перекатывались по полу.

— Что… ты… хотела? — отчеканил он с подозрением в голосе, медленно приближаясь. Будто я дикая кошка, а стальной — дрессировщик, цель которого — поймать непокорную зверюшку и посадить на цепь. Взгляд Сьерры скользил по фигуре так, что мне стало неловко. Хотя оделась я более чем скромно — в просторные брюки и тунику из запасов Рэйн. Светло-бежевые, нейтральные. Волосы убрала в высокий хвост.

— Хотела спросить — зачем ты меня спас, — пробормотала, отступая к стене.

— Так и знал! — фыркнул Сьерра, продолжая наступление. — Рейн, небось, наплела, что я болел и вытащил тебя из бессознательности усилием воли?

— Да, — взвизгнула я, врезавшись в прохладную преграду. Все, теперь деваться некуда. Холодок прошелся по спине. Глаза стального сверкали лазурью — слишком лихорадочно для обычного разговора. Губы налились кровью, и как будто даже немного припухли. Точеным чертам прибавилось резкости, угловатости. Впервые он по-настоящему пугал. Не выглядел пугающим, а именно пугал. Я поежилась и вжалась в стену, обхватив себя руками…

— Зачем ты пришла? — выпалил Сьерра, не прекращая приближаться. Боже! Какой он огромный! От страха ноги одеревенели.

— Пламя? Зачем ты пришла? — потребовал ответа стальной.

— Х-хотела понять — зачем ты меня спасал? — промямлила я, загипнотизированная его взглядом — Василиск бы удавился от зависти. — Ведь ты подозревал, что я нарочно…

— Не подозревал, — перебил меня Сьерра и подскочил вплотную. Его руки уперлись в камень по бокам от моей головы. Перед моими глазами замаячили розовые соски с пятирублевую монету размером.

— Я знал! Я был уверен, чувствовал нутром, что ты повторишь глупую попытку! И следил! Позвонил Рэйн! А эта блаженная проспала твое бегство! — прогремел Сьерра, сжав кулаки.

— Зачем? Делать тебе нечего… — вспыхнула я. Под давлением духа противоречия оковы страха слетели.

Лицо стального приблизилось — овальные зрачки расширились, сузив радужку до узкого голубого кольца. Он придвинулся так, что я ощущала тепло дыхания на щеках. Некоторое время мы хранили молчание. Сьерра не произносил ни слова, я ждала его ответа.

Внезапно стальной схватил меня за плечи и наклонился так, что наши носы почти соприкоснулись. Теперь от Сьерры исходила не опасность. Вернее, она тоже… Но куда больше ощущалась его сила — грубая, мужская, первобытная.

Я дернулась — напрасно. Проще вырваться из стальных кандалов, чем сбросить лапищи Сьерры. Его ладони накрыли плечи, большие пальцы доставали до шеи. Взгляд вонзился в меня.

— От-пу-сти, — прошипела я возмущенно. Гнев заставил щеки пылать, жаром разлился по груди и шее. Почему он со мной так? Зажал, пленил, не отпускает. Сьерра выдохнул с таким шумом, что я вздрогнула.

Прищурился вновь.

— Боишься меня?

— Раньше не боялась… теперь… не знаю… — промямлила я. — Отпусти… обещаю больше не спрашивать ни о чем… Уйти и не возвращаться.

На последнем слове стальной дернулся, губы скривились. Напоминало гримасу боли или презрения.

— Поклянись, что не повторишь! — потребовал он, слегка сжав плечи. Больно не было. В жесте стального сквозила не мятежная жестокость, как в жесте Мендры, когда он меня бил. Скорее какое-то странное собственничество. От вспышки негодования меня передернуло.

— С чего бы мне… тебе что-то обещать? Я не просила меня спасать! — выплюнула ему в лицо. Я, незаметно для себя, возвращалась. Становилась прежней — порывистой, резкой, упрямой. Упрямой до глупости, до безрассудства.

— Я сказал — поклянись!

Думала, Сьерра ударит или еще что, но… он вдруг прижался ко мне всем телом.

Единственное, чем я теперь могла пошевелить — пальцами и головой.

Дыхание стального горячим паром оседало на шее. А дышал он так, словно бежит марафон.

Я чувствовала, как наливаются мускулы Сьерры, каменеет тело… Даже там, где совершенно не ожидала. Ничего себе!

Сьерра дернулся, сглотнул и отступил, но из плена рук не выпустил.

— Клянись, я сказал! Или я…

— Или что? Что ты можешь мне сделать? — я отлично понимала — может и очень даже многое. Я больше не искала смерти! Но хотелось спорить, до одури спорить со стальным. Дух противоречия распалял все сильнее. Я оживала, сама того не желая, не представляя — почему. И воскрешение бурлило внутри глупым, но непобедимым упрямством.

— Или я убью Рейн, — холодно процедил стальной. Его ноздри начали раздуваться, зубы скрипнули.

— Ты-ы-ы… — выдохнула я, захлебнувшись возмущением. Рейн, добрая, покладистая бренлога. Та, что заботливо обрабатывала раны незнакомки, выхаживала, как родную. Я не могу ее подвести…

— Не посмеешь! — прошипела в лицо Сьерре.

Стальной невесело усмехнулся, стиснул меня между собой и стеной, пыхнул жаром в плечо снова. Его тело напоминало раскаленную каменную глыбу. Включая то самое место, где ожидает почувствовать такую твердость и жар лишь любовница, прильнув к своему мужчине.

— Клянись или я сделаю то, что обещал, — повторил Сьерра чуть более нервно, чем в предыдущий раз. Вжался так, что я едва дышала.

Тело стального пылало — хоть аккумулятор заряжай. Мужчины… прижался и вот тебе на…

Сьерра тряхнул головой. Отставил меня на шаг, все еще удерживая за плечи, повторил требование.

— Клянись!

— Клянусь, — поникла я.

— Вот и отлично. Спасал, значит было зачем, — с придыханием, но с куда меньшим напором, произнес стальной. — Не нравлюсь тебе? — вдруг прищурился опять, сделал шаг навстречу.

— Не-е… очень… То есть… — я искала нужное выражение, бочком пятясь к двери.

— Я понял, ты ко мне безразлична, — поморщился Сьерра, черты лица его заострились, щеки втянулись, румянец схлынул. — Что ж… я этого ожидал. Иди, больше не скажу ничего. Встретимся по поводу бриталлия. Наконец-то займешься делом, вместо тупого самоуничтожения!

Стальной помедлил, некоторое время пытливо вглядывался в мое лицо и натужно дышал.

Но спустя секунду, без предупреждения, толкнул… и … я улетела в портал.

Глава 6

(Сьерра)

Я рвал и метал. Схватил стол и размаху швырнул его в стену. Деревянный колосс пережил моего деда, отца, падение в Разлом… Но… пал бесславной жертвой бешеного хозяина после встречи с Пламенем.

Когда Рэйн сообщила, что рыжая исчезла, я сразу понял куда бежать. И ведь стрельнуло же блаженной в голову проболтаться про атаку ОНО!

Я не высказал все Рэйн только потому, что ей предстояло выхаживать Пламя…

Слишком хорошо понимал, что, пытаясь спасти рыжую, серьезно пострадаю. Возможно, даже погибну.

Последний случай, когда один из наших бросился в жадную пасть энергетической твари за женой, на слуху до сих пор. Хотя приключилось это много лет назад. Супругов нашли без сознания. На обоих живого места не было — рана на ране, ссадина на ссадине, ожог на ожоге. Половину кожи словно корова слизала, часть мышц — болтается тряпками.

Муж выжил, жена — нет.

Но парень опоздал — ОНО уже изрядно высосало женщину, покромсало. Я же успею вовремя! О другом и подумать не мог! Успею и все тут!

Она не умрет! Сам погибну, но она не умрет!

Добежав до молочной завесы, резко затормозил. Истеричка Бэррейн шумно выражал беспокойство — мотался туда-сюда и кудахтал, словно клуша. Заметив, что я остановился, радостно воскликнул:

— Сьерра! Я уж боялся, ты за ней бросишься.

Каждый видит в других собственные недостатки. Должно быть, так проще с ними мириться. Для неумирающего Бэррейн был редкостным трусом. Я не ответил. Не тот случай, чтобы тратить время на бессмысленную болтовню. Я судорожно искал Пламя. Высматривал так, что из глаз брызнули слезы. В ушах бухало, в грудь словно клинки вонзились. Я гнал прочь треклятые мысли, что не успею, не найду, не разгляжу… А они стервятниками кружили в голове…

Когда же увидел Пламя — с широко открытыми перепуганными глазами, оцепеневшую посреди смертельной белизны, вконец поплохело.

Я полез в ОНО.

Бэррейн что-то визжал в спину. Но голос его быстро затерялся в молочном тумане, как глохнут крики в пуховой подушке.

ОНО преграждало мне путь — словно прорывался сквозь бесконечные простыни из грубой холстины. Ногти ломались, выдирались с корнем, тело будто тиски плющили.

Но я добрался до Пламени, забрал и бросился вон из белесого брюха проклятой твари.