Сгибаюсь пополам, разминая руки, по которым бегаю противные иголочки. Ноша мне не по силам, но в критической ситуации сделаешь и не такое. Отдышавшись, показываю Герде, чтобы она запрыгнула туда же, закрываю дверь багажника и спешу в известном направлении. Пока не предполагаю, что скажу, но точно знаю — помогут только Чайковские.

— Кто?

— Алиса, это Настя, — отвечаю, как только отзывается селектор у ворот.

Преграда отъезжает, а на пороге уже мнётся рыжая девушка. Машет мне рукой, улыбается, решив, что я заглянула в гости.

— Привет! — кричит, как только выхожу из машины. — Мы с Ромкой вдвоём, Герман уехал. Заходи, — открывает дверь, собираясь войти в дом, но я здесь не ради чая.

— Алиса… — мнусь, не зная, как озвучить просьбу. — Я знаю, что вы с мужем оказываете медицинские услуги. Незаконные. Тем, кого нельзя везти в больницу или светить в официальных учреждениях. В курсе, что отец Германа занимался тем же. Мне дедушка рассказывал много историй. Они тесно общались.

— Если ты хочешь рассказать о нас кому-то или…

— Я прошу твоей помощи, — произношу на выдохе, отмечая, что Алиса напряглась, лицо заострилось, а сама она готова отбиваться. Но затем она опускает взгляд и осматривает меня, замечая пятна на куртке, которые появились, когда я затаскивала мужчину в багажник. — Он в машине.

Ничего не говоря, направляется к автомобилю, мотор которого работает. Открываю багажник, показывая находку. Герда при виде девушки начинает скулить и вновь вылизывать мужчину, который не подаёт признаков жизни.

— Где взяла? — спрашивает Алиса, бегло его осматривая.

— Герда в лесу нашла. Я за машиной сбегала, с трудом затолкала. Сначала думала, что он мёртвый, но он глаза открыл. Пульс почти не прощупывается.

— Глаза открыл рефлекторно. Поверь, он ничего не осознаёт. Много повреждений, — неприятный вердикт, — как минимум два огнестрельных ранения, несколько ножевых и не все кости целы. Почти отбивная, — поднимает его руки и кофту, окидывая равнодушным взглядом.

Не знаю, что в этом месиве можно рассмотреть, но Алиса врач, и уверена, видела такое неоднократно.

— Можешь ему помочь?

— Тебе это нужно? — разворачивается ко мне, окидывая сосредоточенным взглядом. — На нём наручники, а две пули дают понять, что он не из серии хороших ребят. Ты понятия не имеешь, кто он. Вдруг это какой-нибудь маньяк или убийца, которого наказали за паршивые дела. Поверь, я таких видела немало.

— Но ты им помогла.

— Потому что мне всё равно, кто они. Я не спрашиваю, не выясняю — просто делаю свою работу. И Герман тоже. Нас не интересует судьба тех, кто попадает к нам на стол. Привезли — увезли.

— Помоги ему, пожалуйста, — удивляюсь сама себе, когда перехожу к мольбам. — Если дело в деньгах, я заплачу. Сколько скажешь.

— Настя, ещё раз спрошу — ты действительно этого хочешь?

Задумавшись, смотрю на Герду, которая лежит рядом с мужчиной, положив на его грудь морду и тихонько поскуливая. Тем самым словно просит Алису наравне со мной, желая переубедить. В моём доме бывает мало людей, но впервые на кого-то она реагирует таким образом.

— Посмотри на неё, — кивок в сторону собаки, которая в сотый раз вылизывает лицо раненого, — она даже ко мне таких чувств не проявляет. Животные не ошибаются.

Минуту гипнотизирует Герду, смотрящую на неё с тоской и отчаянием, а затем произносит:

— Подгони машину задом к тем дверям, — указывает на соседнее с домом строение, которое я видела неоднократно.

Идёт в озвученном направлении, пока я разворачиваюсь и подъезжаю. Выскакиваю, открываю багажник, когда Алиса подходит с большими кусачками, чтобы рассоединить наручники

— Их можно открыть?

— Я сниму. Ключ есть. А теперь понесли.

Вдвоём однозначно легче, поэтому подхватываем мужчину и заносим в небольшое помещение. Но Алиса идёт дальше, а когда отрывает двери, я теряю дар речи. Просторный светлый зал с шестью операционными столами, отделёнными ширмами. Всё здесь поделено на секции, а одновременно можно помогать нескольким раненым. Водружаем на ближайший, и только после этого я осматриваюсь, отмечая, что незнакомцу здесь точно помогут. Много оборудования, назначения которого я не знаю, но выглядит оно современным и дорогим.

— А теперь иди в дом. Там Ромка один, посмотри за ним, пока я буду возиться здесь. Но предупреждаю — на многое не надейся, — качает головой, осматривая мужчину. — Шансов, что он выживет, мало.

Лишь киваю, соглашаясь с её предположениями. Ей виднее. Она, уверена, видел в этой комнате немало тех, у кого было «мало шансов» и понимает, о чём говорит. Я и не надеюсь, лишь хочу задобрить свою совесть пониманием, что сделала всё от меня зависящее. Зову Герду, но она отказывается идти со мной, оставшись в смежной с операционной, комнате. Всё равно не заставлю, так пусть караулит свою находку. Плетусь в дом, одолеваемая противоречивыми чувствами, а чего в действительности желаю я: чтобы он выжил или покинул сегодня этот мир?

Глава 6

— Давай запускать поезд!

Ромка скачет по гостиной, потому что спустя четыре часа ожидания Алисы и сборки железной дороги, мы готовы установить локомотив, который плавно ползёт по рельсам. Я успокоилась, ублажая ребёнка. Трясущимися руками соединяла детали и обдумывала, верно ли поступила. Вопрос «что я сделала?» пульсирует в висках, отдаваясь чередой невнятных мыслей.

А если Алиса права и человек, которого я привезла, из разряда тех, кому не желают ничего хорошего? Но Герда отчаянно боролась за него, всем видом показывая, что находка нам нужна, и мы не имеем права её оставить в лесу. К тому же собака, которая почти всегда ведёт себя настороженно по отношению к незнакомцам, словно слетела с катушек, едва не зализав его до смерти. Странное ощущение правильности и одновременно неправильности происходящего. Но что дальше? Не успеваю ответить самой себе на вопрос, как щелчок входной двери оповещает, что Алиса закончила.

— Мам, смотри! Мы с Настей всё собрали, — Ромка тащит её за руку, чтобы восхититься проделанной работой.

— Спасибо Насте, — смотрит на меня с улыбкой, — что избавила от такого «интересного» многочасового процесса. Играй, а мы с Настей пойдём на кухню.

Кивком увлекает меня за собой, показывая, что при сыне поднимать тему раненого не стоит. Топаю следом, прикрыв дверь, но оставив пространство, в котором видно Ромку.

— Если я сейчас не выпью кофе, просто сдохну, — Алиса стонет, выставляя кружки, и щёлкает кнопку чайника. — Ты будешь?

Соглашаюсь, но с трудом сдерживаюсь, чтобы не спросить.

— Как он?

— Пациент, скорее, мёртв, чем жив. — Сжимаюсь после её слов, но Алиса, заприметив мою реакцию, продолжает: — Ему за тридцать: крепкий, здоровый мужчина. Имеются старые шрамы от огнестрельных и ножевых ранений. По свежим… — бросает взгляд на дверь, убедившись, что Рома занят поездом, — как и сказала: две огнестрельные, четыре глубоких колотых раны и множество порезов, сломано несколько рёбер и нос, ушибы, ссадины. Босая ступня повреждена. Он долго шёл. Удивительно, как ноги не отморозил.

— То есть, его выбросили не там, где я нашла?

— Уверена. Скорее всего, он пришёл от трассы.

— Но это шесть километров… — замолкаю, с трудом представляя, как в таком состоянии вообще можно передвигаться.

— Всё бывает, Насть, — пожимает плечами, — всё зависит от мотивации. Если человек желает выкарабкаться и не такое расстояние пройдёт.

— Что теперь? — Хочу услышать конкретику.

— Крови потерял много, но у меня есть нужная. Следующие сутки определят, будет ли он жить. Пока останется у меня, но, — наклоняется, оказавшись рядом, — Герман вернётся через два дня, и его здесь быть не должно. Если он выживет, заберёшь к себе, если нет… — осекается, смотря на меня в упор, — от тела придётся избавиться.

— Поняла, — сглатываю, не представляя себя соучастницей озвученного. Но именно я привезла мужчину к Алисе и втянула в авантюру, значит, и последствия разгребать тоже мне.

— Не переживай — я помогу. Нужные лекарства дам, покажу, как обрабатывать раны. Крови боишься?

— Нет. Неприятно, но не смертельно.

— Уже лучше, — отпивает кофе, прикрыв глаза от удовольствия, а я в замешательстве смотрю, как спокойна та, что четыре часа оперировала человека. — Кстати, Герда действительно странно себя ведёт. Как только я открыла дверь, заскочила лапами на стол и начала облизывать его руку.

— В лесу она выла и подсовывала морду, чтобы его поднять, а когда я тянула тент, помогала.

— Может, ты и права, — Алиса задумчиво смотрит в окно, где всё устлано белоснежным покрывалом, — животные не ошибаются.

— Алиса, я могу заплатить за него, каким бы ни был исход… — затихаю, сжигаемая недовольным взглядом. — У меня есть деньги. Скажи сколько.

— Твоя работа.

— Не поняла…

— Я хочу сумку и кошелёк твоей работы. Из кожи питона, зелёный. Видела такую в магазине, но купить не успела.

Отчего-то сразу понимаю, о каком наборе идёт речь, потому что Андрей сказал, что две девушки готовы были вступить в схватку, чтобы забрать понравившийся товар.

— Он был выполнен в одном экземпляре. Андрей отдал немало мне, а затем ещё сделал наценку, чтобы остаться в плюсе. Лучше продаются изделия по средней цене, к тому же я стараюсь каждую работу сделать индивидуальной.