Через какое-то время я поняла, что с нетерпением дожидаюсь этих почти молчаливых часов, когда мне не надо было притворяться ледяной и гордой Вирой Линд.

Когда в начале этого года наставник Луккиан снова предложил дополнительные занятия — на этот раз для изучения малых диалектов, — я не задумываясь выбрала Кинна, хотя на этот раз ему досталась трудная тема. Но мне не хватало нашего совместного молчания.

А сегодня Кинн опаздывал.

Я убедилась, что поблизости никого нет, и из стопки заметок вытащила помятый листок бумаги. Там были нарисованы восточное побережье Серры и Пряные острова. Этот листок Кинн выбросил еще в прошлом году, а я, повинуясь непонятному порыву, подобрала и сохранила. Просто потому, что я люблю карты, а Кинну они явно удаются — это ясно даже по наброскам.

Я услышала шаги за пару мгновений до того, как Кинн подошел к столу, и едва успела спрятать листок. Чувствуя, что краснею, я напустила на себя занятой вид, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Привет, тебя можно отвлечь?

Голос Кинна звучал как обычно, но почему-то его было приятно слышать.

Я подняла голову.

— Да, конечно. В чем дело?

Кинн держал в руках небольшой деревянный ящичек. Сердце у меня неприятно ёкнуло.

— Наставник Сарден просил оказать ему услугу. Тут геррионы. Их необходимо рассортировать по силе. Тут нужна точность, и я подумал, что ты могла бы помочь…

Руки у меня похолодели так, словно я уже прикоснулась к камням.

Несколько секунд, не дыша, я смотрела на ящичек в руках Кинна.

— Я… — голос предательски дрогнул.

Как мне отказаться, не вызвав подозрений? Грудь сдавило, голова закружилась — мне показалось, что я сейчас потеряю сознание.

От Кинна не укрылось мое состояние:

— С тобой всё в порядке?

Я постаралась взять себя в руки.

— Да, конечно. Я бы помогла, просто… Сколько сейчас времени?

Поискав глазами настенные часы, я притворно удивилась:

— О, уже четыре часа! Мне надо спешить домой. Меня ждет платье… Сегодня последняя примерка.

Заметив недоумение в глазах Кинна, я опустила взгляд на заметки и сдавленно добавила:

— Послезавтра моя помолвка.

Мне послышался резкий вдох, но, когда Кинн заговорил, его голос звучал по-прежнему ровно и отстраненно:

— Конечно, если тебе надо спешить… Я сам справлюсь.

Чувствуя странное желание расплакаться, я торопливо сгребла заметки и книги и уже приготовилась уйти, когда Кинн тихо сказал:

— Поздравляю.

Я нашла в себе силы слегка улыбнуться и кивнуть, а потом зашагала прочь так быстро, что даже ковер не смог заглушить мои шаги. Библиотекарь Аррин оторвался от заполнения каталога и поднял на меня удивленный взгляд. Стараясь не показать, что у меня трясутся руки, я положила книги на дубовую стойку и вежливо попросила:

— Если можно, поскорее, пожалуйста.

Пока библиотекарь оформлял возвращенные книги, я сцепила перед собой руки, до боли впившись ногтями в подушечки пальцев.

Когда-то мне казалось, что мы с Кинном похожи на два самых высоких пика Серебристых гор — такие же недостижимые, холодные и одинокие. Пусть так и останется.

Особенно теперь, когда мне предстоит выйти замуж за другого человека.

Глава 3

Хейрон Бернел оказался совсем не таким, каким я его себе представляла.

Когда в день помолвки Нелла провела меня в дядин кабинет, я готовилась увидеть иссушенного учебой молодого человека с грустными преданными глазами — а чего еще ожидать от человека с именем самого верного пса в истории города?

Но ни грусти, ни особого рвения к учебе в Хейроне заметно не было. Наоборот, мне стоило большого труда представить его запертым в душной аудитории с разложенными на столе камнями и корпящим над вторым множественным сопряжением. Хотя зеленая студенческая форма наверняка ему очень шла.

Хейрон был на пять лет меня старше и почти на полторы головы выше. Со светлыми волосами, как у отца, в темно-синем, с иголочки, костюме, он был элегантен, изыскан и, без сомнения, красив. И идеально вписался бы в любое феерическое празднество, например у Аксарров.

Про себя я порадовалась, что, несмотря на скромность церемонии, дядя не поскупился на платье, а Нелла собственноручно убрала мои волосы в замысловатую при ческу, украсив золотой цепочкой с цветками, декорированными лазурной эмалью.

Под портретом моего отца стоял мой будущий супруг, рядом негромко переговаривались его родители — оба в бордовых тонах Торговой гильдии — и дядя. Ощущая всеобщее пристальное внимание, стараясь не краснеть и не наступать на подол платья, я подошла к собравшимся. Краем глаза я заметила на дядином столе уже приготовленные для подписи договоры и помолвочные кольца.

Едва мы обменялись поклонами и приветствиями, как мать Хейрона, Ния Бернел, урожденная Родд, вышла вперед и, схватив меня за плечи, прижала к пышной груди:

— Душечка, как мы рады!

В отличие от нее я была совсем не рада: запах ее духов был таким резким, что мне захотелось чихнуть. К счастью, она быстро отпустила меня и взялась за мое платье. В прямом смысле: слегка склонив голову набок, она пощупала полупрозрачную ткань рукава.

— Знакомый шелк, глаза меня не обманули! Советник Дан, вы же у нас его приобрели? Посчитаю это комплиментом!

Дядя слегка поклонился, а мать Хейрона, оглядев меня с головы до ног, задержала взгляд на жемчужных пуговицах — мне показалось, она их считает. Наконец она расплылась в широкой улыбке, словно довольная покупкой матрона:

— Ты просто прелесть, дорогая!

Чувствуя сильную неловкость от такого бесцеремонного обращения, я скромно поблагодарила ее, втайне надеясь, что Огаст Бернел не последует примеру жены. Но, судя по тому, что отец Хейрона не двинулся с места, глядя на меня с прохладцей, стало ясно, что «душечки» от него можно не ждать. Хоть какое-то облегчение.

Наконец ко мне подошел сам Хейрон. Голубые глаза, унаследованные им от матери, смотрели внимательно и с интересом, настолько живым, что мое сердце забилось быстрее. Мне отчаянно захотелось спрятаться, как вдруг мой жених улыбнулся — открыто и приятно:

— Очень рад встрече с вами…

Я мимоходом подумала, что он сейчас поцелует мне руку, но он ограничился простым полупоклоном. Меня коснулся легкий и притягательный аромат его парфюма с мягкими нотками кедмарского ильвиниума.

Дядя сухо пригласил нас к письменному столу. Договор я прочитала заранее, поэтому сразу поставила свою скромную подпись рядом с дядиной, выверенной и четкой, которую он, будучи моим опекуном, оставил еще накануне. Затем Хейрон размашисто выписал многочисленные завитушки своего имени.

Когда с этим было покончено, дядя передал Огасту Бернелу копию договора и придвинул к нам с Хейроном серебряный поднос, на котором лежали помолвочные кольца — из белого золота с черным жемчугом. Жемчуг и так был редкостью, а откуда взялся ценнейший черный, особенно теперь, после нашествия Теней, я не представляла. Дядя украшениями никогда не интересовался. Возможно, у Бернелов оставались какие-то запасы с прошлых времен или же это было их семейное наследие.

Мои пальцы задрожали, когда я подняла кольцо для жениха. Хейрон стоял так близко, что я чувствовала исходящее от него тепло. Он улыбнулся и протянул левую руку. Задержав дыхание и больше всего опасаясь, что выроню кольцо, я быстро надела его на указательный палец Хейрона и тут же убрала руки.

Хейрон, наоборот, не стал торопиться. Взяв меня за запястье, он медленно надел кольцо на мой палец. Движения его были плавными, мягкими и одновременно решительными. Не успела я пошевелиться, как он прижал мою ладонь к губам, а затем не спеша отпустил. Сердце затрепетало у меня где-то в горле.

Ния Бернел разразилась шумными поздравлениями, к ней присоединились ее муж и мой дядя.

— Теперь позвольте предложить вам нуммийское красное, после чего я с удовольствием покажу наш дом, — голос дяди прозвучал еще официальней, чем обычно, словно он присутствовал не на помолвке, а в городском Совете.

При упоминании вина Огаст Бернел заметно оживился — ведь после того как Нумм поглотили Тени, нуммийское красное стало раритетом — и первым последовал за дядей к небольшому столику у дивана, где в специальной оплетке с геррионом дожидалась прохладная бутылка и теснились бокалы и тарелки с закусками.

Кольцо на пальце казалось непривычным, чужеродным, а место поцелуя до сих пор горело, и я держалась от жениха на некотором расстоянии, не особо представляя, как теперь себя вести.

К счастью, после нескольких тостов мы покинули кабинет и отправились вниз, где нас встретила Нелла. По тому, как Ния Бернел оглядела любимое лавандовое платье Неллы, и по взгляду, который та подарила гостье в ответ, я подумала, что в лице друг друга они встретили достойных соперниц. Если бы не волнение, я бы, наверно, почувствовала легкое злорадство.

Знакомство с домом решили начать снаружи. Дядя шел впереди и сжато, безэмоционально рассказывал об истории здания, архитектурных особенностях и штате прислуги. Рядом с ним шагал Огаст Бернел, далее следовали Ния Бернел и слегка раздраженная Нелла. Мы с Хейроном замыкали процессию.