Тогда я была уверена, что с таким человеком, как Вадим, те демоны, что сидят в моем сознании, успокоятся навсегда.

Честно говоря, я плохо помню историю нашего знакомства. Кажется, это было в парке… Или все-таки на набережной. Да это, в общем-то, и неважно, главное, что он достойный мужчина, и мне с ним очень повезло. Но…

Но это не помогло. Я вообще плохо понимаю, для чего я здесь. Почему я с ним. Может, я хотела настолько сбежать от гиперопекающей мамы, которая задушила меня своей заботой? Всего должно быть в меру, но ей это не объяснить.

При этом я не могу представить себя в виде самостоятельной личности. Я боюсь жить одна. Я уверена, что окончательно сойду с ума. Что я сделаю, услышав голоса в голове? Вадим — это не то чтобы сдерживающий фактор, но с ним мне чуточку спокойнее. Возможно, он успеет схватить меня, когда я побегу к подоконнику, пытаясь спастись от сумасшествия и его проявлений.

Я скрывала и продолжаю скрывать от Вадима свои психические проблемы. Видимо, я хорошая актриса, раз такой чуткий человек до сих пор не распознал истощение моего ментального здоровья.

А сколько таких историй — внезапно человек совершает самый страшный грех, и для всех это полная неожиданность. Можно убеждать себя, что «там просто не замечали изменений в его поведении». Но вы уверены, что заметите сами?

С такими философскими мыслями я лежала несколько минут. Или часов. Но раздается звонок в дверь, мне приходится подняться. Мысли о незаконченных статьях давно покинули мою голову, я же говорила, что плохой работник. Вполне вероятно, что мне подкидывают работу из жалости. Мне плевать.

Как всегда, не посмотрев в дверной глазок, я распахиваю дверь. Посмотрев на звонящего, я хочу упасть обратно на пол коридора. Но на этот раз от невероятной эмоции, которая никогда не посещала мою персону.

Ярко-голубые глаза смотрят на меня насмешливо. Их обладатель дружелюбно улыбается мне и говорит:

— Привет, я — Стас.

* * *

За 10 лет до моей смерти

В этот день моих родителей нет дома. Уж не знаю, какими аргументами папа выманил маму из дома на базу отдыха провести уикенд, но главное — я осталась без вездесущего контроля. Свобода!

Мама наверняка и представить не могла, что любимая доченька устроит в квартире проходной двор для всех желающих. Но мне нравится, много народу — много веселья. А Антон обещал принести кое-что особенное. Благодаря этому обещанию, мои эмоции, которые я принимаю за настоящую любовь, растут в геометрической прогрессии. Хотя по-хорошему это был явный звоночек для понимания, что это за человек и как может быть опасен для меня.

Но я же бунтарь, игнорирование здравого смысла — мое ежедневное кредо.

Вся компания воодушевлена предложением Антона. Он неоднократно намекал, что есть развлечения куда интереснее простого алкоголя. И вот уже сегодня он должен принести это на вечеринку. Не знаю, что меня волнует больше — присутствие Антона или возможность попробовать запретный плод.

Против только Лера. До нашей с ней ссоры остается совсем немного.

— Это дурацкая затея, — упрямо говорит она, не успев зайти в квартиру.

— Господи, Лер, ну почему ты такая занудно-правильная? — я закатываю глаза.

— Это не занудство, а голос разума, который ты, Алиса, почему-то не слышишь, — строго изрекает Лера.

— Не вижу смысла его слушать, — беспечно отзываюсь я. — Мы не будем делать ничего плохого, просто попробуем, и все. Неужели тебе самой неинтересно?

— У меня другие интересы. И у тебя тоже, но ты зачем-то поддаешься стадному инстинкту.

— Какому еще инстинкту? — возмущаюсь я. — Мне просто любопытно испытать новые ощущения.

— Для чего? — тут же уточняет Лера. — Ты хочешь только потому, что это будут делать все.

— Что плохого в том, чтобы присоединиться к компании? — я хмурю брови. Мне не нравится мораль, которую она пытается навязать. — Еще спроси, пойду ли я прыгать с крыши, если все пойдут.

— А ты пойдешь? — серьезно спрашивает Лера.

— Ну конечно, что я буду делать в одиночестве, если все спрыгнут и умрут? — я пытаюсь перевести все в шутку, но подруга настроена критично.

— В этом и суть, Алиса. Ты не думаешь о том, как будет лучше для тебя самой, ты думаешь, как не отбиться от стада. Ты принимаешь чужую волю, не прислушиваясь к своей собственной.

— Что ты делаешь среди стада?

— Если бы не ты, я бы не общалась с этими людьми. Но ты дорога мне, и я хочу тебя уберечь от очевидных глупостей.

— Лер, — я устаю с ней спорить. — Давай ты почитаешь мне нотации в другой раз, сейчас вообще неподходящий момент. Обещаю тебе, что ничего плохого не случится. В конце концов, ты же будешь рядом.

Я крепко обнимаю ее.

— Спасибо за заботу, но не превращайся в мою маму, хорошо?

— Хорошо, — отвечает она. Но по выражению лица видно, что я ее не убедила. Ну и ладно, она просто трусит.

В прихожей нас встречает мой любимый кот. Он и Лера — две мои дорогие привязанности. Я еще не знаю, что очень скоро потеряю обоих.

Но сейчас они здесь, кот сразу прыгает к ней на колени.

— Привет, — ласково говорит Лера, почесывая его ушко. Пушистый предатель довольно мурлычет, со мной он ведет себя по-другому. Я бросаю на него обиженный взгляд, но ему все равно.

Потихоньку подтягивается народ, квартира заполняется подростками обоих полов. На самом деле, людей не так уж и много — восемь, не считая нас с Лерой. Самым желанным гостем я, конечно, считаю Антона. Лера неодобрительно смотрит на то, как мы пьем сомнительные джин-тоники из банок, но ничего не говорит. Я стараюсь не замечать ее укоризненного взгляда.

Через час Антон, хитро прищурившись, начинает хлопать в ладоши, привлекая общее внимание.

— Итак, детки, кто хочет попробовать чего-то по-настоящему крутого?

Народ одобрительно гудит, Лера продолжает молчать, поглаживая кота. Она выглядит напряженной.

— Все хотят, я так и думал, — довольно улыбается Антон. Я незаметно любуюсь его улыбкой. Мне кажется, что он улыбается именно мне. Точнее, мне хочется так думать.

Он достает что-то из кармана и кладет на стол. Кто-то издает радостный возглас. Присматриваюсь — пакетик с белым порошком.

— Где ты достал? — восхищенно спрашивает Кирилл, парень из нашей компании. Он всегда заглядывает Антону в рот, и я его, если честно, понимаю.

— Где достал — там больше нет, — подмигивает Антон. — Это, мальчики и девочки, амфетамин. Будем нюхать через свернутую купюру, как в кино.

— Какой эффект от него? — спрашивает высокая рыжеволосая Маша. Ей уже семнадцать, на нас с Леркой она смотрит свысока, но открыто на конфликт никогда не выходит.

— Быстрый, — отвечает Антон. — Хочется разговаривать, много разговаривать. Плясать до упаду и не спать всю ночь. Взбодримся, короче.

Я кидаю взгляд на Леру. Она поджимает губы.

— Лерка, а ты будешь? — к ней обращается Кирилл. — Хотя нет, ты что-то сильно бледная.

Все, кроме меня и Леры, начинают отвратительно хихикать. Бледная — это ее фамилия.

— Заткнись, придурок, — спокойно говорю я. Я знаю, что он шутит так из-за скудоумия, а не из желания ее уязвить. Лера даже не оборачивается в его сторону.

— Еще немного таких шуток, и я решу, что попал в детсад, — говорит Антон. — Алис, где у тебя тут курят?

Вообще-то нигде, но ему я говорю другое.

— На балконе, — надеюсь, запах выветрится до приезда родителей.

— Понял, — он улыбается, и я чувствую, что плыву. — Кто курить?

За ним идут все, мы с Лерой остаемся вдвоем.

— Ты совсем не думаешь? — сердито спрашивает она. — Зачем тебе наркотики, Алиса? Мало этого мерзкого пойла в банке?

— Я просто попробую, — огрызаюсь я. — Я же не собираюсь все время это делать.

— А наркоманы, по-твоему, собирались? Тоже просто попробовали!

Кот спрыгивает с ее колен, Лера встает из кресла, становясь напротив меня. Сверлим друг друга взглядом. Лерина правильность начинает меня раздражать.

— Мы же договорились, что ты не будешь включать маму.

— Я забочусь о тебе, вот и все.

— Мне не нужна вторая мать, мне и первой хватает за глаза с ее дурацкой опекой.

— Лучше бы ты ценила ее заботу, — злится Лера. Я понимаю, что еще чуть-чуть, и мы поругаемся, поэтому предпочитаю снизить накал.

— Давай не будем ссориться, я понимаю твое беспокойство, но я уже взрослая и…

Я не успеваю договорить, мы обе вздрагиваем от громкого звона в стороне стола. Я вижу, как мой кот яростно разрывает когтями пакетик, который Антон оставил на столе. Весь порошок тут же рассыпается по ковру с длинным ворсом, а сверху заливается бордовой жидкостью из уроненной котом банки.

— Жесть, — все, что я могу сказать, наблюдая эту картину. Кот же, окончательно уничтожив пакетик, издает короткое шипение и удаляется, напоследок потерев спину о Лерину ногу.

— Смышленый, — комментирует Лера, улыбнувшись уголками рта.

— Нафиг он это сделал? — все еще не отойдя от увиденного, спрашиваю я.

— Охраняет тебя, как и я.

В этот момент мы обе не знаем, насколько Лера попала в точку.