Раньше эта мысль до тошноты разъедала мое нутро, сейчас же я поняла: гораздо проще ненавидеть, чем прощать. Это относилось и к моему отцу. Я никогда не смирюсь с надругательством над мамой, но из двух зол выбрала того, кто хотя бы не притворялся добродетельным.
Когда я только появилась при Благом Дворе, отец тепло поприветствовал меня. Маркус не стал оправдываться и извиняться за прошлые поступки, лишь пообещал попытаться изменить мое будущее, не позволить прошлой боли вновь настигнуть меня. Это заставило проникнуться к нему пусть не дочерней любовью, но уважением.
Первые недели, проведенные в замке, я не покидала отведенных мне покоев. Даже забвение мира грез не спасало от терзающей агонии и разъедающей душу горечи от предательства. Я засыпала и просыпалась со слезами на глазах и с дрожащими от кошмаров губами. Все дни сливались воедино. Казалось, будто я схожу с ума, пока в один из вечеров ко мне не постучался король.
Я помню, как отец, войдя в мои покои, рывком сорвал с витражных окон зеленые портьеры, впустив в пропитавшуюся печалью комнату солнечный свет. Король осторожно сел на прикроватную софу. А я даже головы из-под одеяла не потрудилась высунуть, намекая, что не слишком рада его необоснованному появлению в моей разбитой жизни.
Но, на удивление, отец не проникся моим горем. Стянув с чернильных волос корону, он зашвырнул ее в дальний угол комнаты. Золотой венок в виде лавровых листьев, стукнувшись о стену, со звоном покатился по деревянным половицам. Приподнявшись на локтях, я удивленно уставилась на сгорбившегося возле моей кровати короля.
Маркус сидел, уронив лицо в ладони. Коричневый сюртук с изумрудными вставками до предела натянулся на его могучих плечах.
— Я не могу тебе помочь, — тихо признался отец. — Не могу унять твои страдания по брату или возлюбленному. Когда погибла Элеонор, я сам проходил через все это… — Он поднял на меня наполненные мукой медовые глаза. — Единственный, кто способен вытащить тебя из пучины отчаяния, — это ты, Агнес. Не позволяй обстоятельствам взять над тобой верх, борись! Только тебе подвластна собственная судьба: ни пророчествам, ни древней силе. Ты — моя дочь, прародители не зря даровали тебе свою магию. Если ты не согласна с выпавшей тебе долей, так измени ее! — Маркус встал с софы и, подойдя к изголовью кровати, легонько коснулся моих спутанных волос. — А я буду рядом и присмотрю за тобой.
После этих слов феец покинул мои покои, слегка шаркая подошвами массивных сапог. Взглянув через высокое окно на залитый солнечными лучами сад, я внезапно обнаружила еще оставшиеся в мире краски.
Позже вечером меня навестил Дориан. После разговора с отцом я заставила себя принять ванну и даже переоделась из помятой сорочки в розовое платье с жемчужным лифом. Благой Принц явился ко мне с подарком — подносом, доверху набитым зефиром. Когда-то я упоминала, что испытываю слабость к смертным сладостям. Не знаю, где он раздобыл мои любимые лакомства, но это еще больше воодушевило меня.
Со временем каждый мой вечер стал проходить в компании принца. Мы часто пили вино на прилегающем к моим покоям балкончике. Дориан рассказывал мне истории из своего прошлого. Как и мои, его детские воспоминания были полны радостных и печальных событий. Я поведала ему о некоторых полезных изобретениях смертных, включая таблетки от похмелья, которое страшно мучило нас после таких вот посиделок.
Вскоре я пришла в себя, решив изменить течение собственной судьбы и перестать жить в вечном страхе перед прошлым и будущим. И уже через пару недель принялась обследовать замок, а позже отец предложил мне начать тренировки с Викки. Увидев взбалмошную фейку с веснушками, я с радостью согласилась.
Сейчас же я завернула за угол и нырнула под натянутые над козырьками магазинов цветные палантины, а отошедший от ступора Филипп помчался за мной, локтями расталкивая прогуливающихся горожан.
Под оранжевой тканью меня дожидалась старинная лавка с мутным стеклом витрины. Настойчиво постучав, я впорхнула внутрь. Зазвенел дверной колокольчик. Створка позади меня захлопнулась, оставляя моего спутника раздосадованно топтаться на пороге да нервно вглядываться в витринное стекло.
В обшитой темным брусом лавке пахло затхлостью. Продвигаясь вдоль стеллажей, заставленных разной, никому не нужной всячиной, я провела пальцами по пыльным полкам. Со всех сторон на меня смотрели чучела животных и незнакомых мне существ, пылились вазы и бархатные шкатулки, а с потолка свисали пожелтевшие растения и обереги из ракушек. Задев лбом один из них, я недовольно поморщила нос.
— Снова ты, девочка, — раздался в сумраке магазина низкий женский голос. Рядом с прилавком в кресле-качалке сидела утонченная благая фейка и крутила в руке продолговатый предмет, напоминающий курительную трубку смертных.
— Не самое радушное приветствие для своего постоянного клиента, — с вызовом бросила я, остановившись возле набитого ватой гнома. Глаза бедняги были настолько выпуклыми, что я невольно захихикала.
«Интересно, его так перекосило до смерти или после?»
Фейка качнулась в кресле. Как и все представители волшебного народа, Даяна была изумительно прекрасна. Темные волосы струились до плеч, плотными локонами обрамляя острое девичье лицо, а сине-зеленые глаза даже в полумраке горели лукавыми искрами.
На вид ей было не больше двадцати пяти, но, как я успела узнать, владелица магазина оказалась гораздо старше моего отца, а это означало, что ее возраст давно перевалил за пятьсот лет.
— Мне нечего тебе рассказать, принцесса.
Затянувшись трубкой, Даяна выпустила в воздух ароматизированные клубы пара. Горький запах табака и мяты сдавил гортань, и я поперхнулась. Прокашлявшись, я наклонилась вперед и требовательно проговорила:
— Я дорого заплатила тебе за информацию, Даяна, и с нетерпением жду ответов.
Фейка рассмеялась, ее смех получился хриплым, надменным. Отложив трубку, она встала с кресла и оперлась поясницей на стеллаж напротив меня.
— Ты так похожа на Маркуса, что даже жутко. Удивительно, что никто раньше не замечал твоего с отцом сходства. — Я лишь изогнула бровь, а владелица лавки продолжила, указав на меня длинным ногтем: — Когда-то и он стоял на твоем месте и требовал ответов о том, как уберечь Элеонор от пророчества и гнева неблагих фейцев.
— Мне не нужен урок биографии отца. Информация, я здесь только за этим.
Я придала лицу властное выражение и вздернула подбородок, напоминая фейке о том, с кем именно она ведет диалог. И дело было не только в статусе принцессы Благого Двора. Среди подданных со скоростью света расползлись слухи о моей магии воздуха, не проявляющейся на землях фейри уже тысячу лет. Даже моему отцу не удалось подчинить себе силу ветра.
— Твой брат жив и здоров, — сузив глаза, словно разочаровалась во мне, ответила Даяна. Тугой узел в сердце ослаб. Не успела я облегченно выдохнуть, как фейка, шагнув ко мне, добавила: — Если верить разговорам на рынках Араклеона, Артур готовится к помолвке с Неблагой Принцессой.
И без того спертый воздух магазинчика стал удушающим, а незажившая душевная рана больно заныла. Раньше брат был для меня всем. Живя в мире людей, мы оставались единственной опорой друг для друга. Мы доверяли и любили друг друга, пока он не предал меня, скрыв правду о своей принадлежности к друидам.
Пошатнувшись, я задела спиной деревянный стеллаж, стеклянные вазы протяжно зазвенели. Брат давно наплевал на меня, за последние полгода я не получила от него ни единой весточки. Все это время я думала, что Неблагой Король запрещал ему поддерживать связь со мной или Артур просто не мог найти способ передать сообщение, но, как оказалось, он и не пытался. Брат вполне был доволен своей новой жизнью, в которой больше не осталось места для меня. Он счастливо проводил время с любимой, подготавливаясь к свадьбе.
Даяна хищно улыбнулась, удовлетворенная тем, что ее колкие слова угодили в цель.
Не желая выглядеть поверженной в глазах старой торговки, я выпрямилась и двинулась к ней навстречу. Остановившись на потрепанном коврике возле прилавка, я скрестила руки на груди.
— А что насчет фавна? Тебе удалось выяснить, где именно находится Пещера Прорицания?
Ко мне по прилавку покатилась монетка, вытащенная из кармана длинной туники торговки. Стукнув ладонью по отполированному дереву, я остановила направленную мне подсказку.
— Это все, что я смогла раздобыть. Фабион появляется только тогда, когда сам хочет, чтобы его нашли. Его пещера скрыта древней магией, преднамеренно обнаружить ее невозможно. — Фейка кивнула подбородком на блестящий металл у меня в руке: — Монета — единственная наводка на его местоположение.
Присмотревшись к потертой бронзе более внимательно, я отметила неровность боковой грани, словно монетку кто-то пробовал на зуб, и гравировку сердца с обвитой вокруг него колючей лианой.
Появившись у Даяны впервые, я была воодушевлена нашей встречей. Подслушав разговор отцовских приближенных, я узнала о секретном информаторе, живущем под видом обычной фейки в городской лавке. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы вычислить ее, и еще несколько недель, чтобы уговорить торговку тайно сотрудничать со мной вопреки предостережениям Благого Короля.