Предложив Даяне то единственное, от чего хитрая коллекционерка странных вещиц не смогла бы отказаться, а именно заученные мной наизусть заклинаниям из Книги Вечности, я потребовала от нее информацию о брате и встречу с автором пророчества, в котором фигурировала как зачинщик апокалипсиса в мире фейри.

— Но как обычная монетка поможет найти фавна? — недоумевающе нахмурилась я и подняла взгляд на собеседницу.

— Без понятия. Я лишь добываю информацию, а то, как вы ее примените, — не моя забота.

Даяна поплелась к входной двери, намекая, что нам пора прощаться.

— Мне нужно больше зацепок! — запротестовала я. — Вы не зря славитесь своими хм… шпионскими талантами, поэтому смело предположу, что за дополнительную плату вы с удовольствием посодействуете нашему с Фабионом знакомству.

Оторвавшись от прилавка, я схватила с полки насмешившее меня пучеглазое чучело. Импульсивно развернувшись на каблуках, я бросила в руки торговки бархатный мешочек с золотом и высокомерно добавила:

— Загляну к вам через неделю. Надеюсь, в следующий раз вы порадуете меня гораздо более весомыми наводками.

Даже не простившись с фейкой, я набрала в грудь побольше воздуха и, окутанная магией ветра, нырнула в свет Лимбо.

Глава 2. Падение

Лазурные волны прибоя приятно ласкали кожу босых ног. Королевский пляж находился в небольшой лагуне, увидеть которую можно было только с башен Цитадели Дыхания.

Пропуская мелкие песчинки сквозь пальцы, я с притворным интересом наблюдала, как чайки одновременно балансировали на волнах и клювами чистили перья. Все лучше, чем думать об еще одном ударе от брата.

— Не верится, что Артур так легко отвернулся от меня, — прошептала я своему новому другу, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

Несуразный гном в зеленом колпачке, которого я усадила рядом с собой, лишь покачнулся на ветру. Мрачно рассмеявшись, я коснулась лбом собственных колен.

Что-то нависло надо мной, закрыв высокой тенью оранжевые переливы закатного солнца. Вскинув голову, я с облегчением наткнулась на два разноцветных глаза. Прищурив зеленый, Дориан загадочно всмотрелся мне в лицо.

Свободная рубашка принца была расстегнута, ветер играл тканевыми подолами, наполняя воздух терпкими нотами миндаля и пепла. Ничего не сказав, Дориан опустился рядом со мной на песок и принялся закатывать серые брюки.

— Смотрю, ты вновь посещала Даяну. — Принц ткнул указательным пальцем в чучело, опрокинув его на спину.

Я молча наблюдала, как он расшнуровывает ботинки, подставляя длинные ноги под поцелуи теплого моря, и внезапно выпалила:

— Ты знал, что мой брат решил жениться на Бриэль? — Отражая внутренние терзания, мой голос прозвучал надломленно.

Дориан отложил ботинки в сторону. Словно не расслышав мой вопрос, он лениво откинулся на руки позади себя. Морские блики заплясали на точеном теле фейца. Сглотнув, я поспешно отвернулась.

— Знал, — коротко ответил принц. Возмущение ущипнуло щеки, делая их пунцовыми. — Но я не хотел вновь причинять тебе боль. Зачем заново заставлять тебя страдать, если ты никак не можешь повлиять на его выбор?

Я резко встала, и Дориан прошелся по мне изучающим взглядом.

— А затем, чтобы я смогла научиться доверять тебе и отцу. И тогда мне не придется обращаться за помощью к Даяне.

Отряхнув юбку от мелких песчинок, я поплелась по пляжу прочь от принца.

— Агнес! — Звучный голос Дориана раздался позади меня, перекликаясь с шепотом волн.

Еще через мгновение мне на плечо сел пучеглазый гном, и я не смогла сдержать тихий смешок.

— Дориан просит не дуться на него, — по-детски произнес принц, дергая гнома за ручки. — Бестолковый феец вовсе не хотел тебя обидеть. Как и твой отец, он беспокоится о твоем душевном равновесии.

Я выхватила пучеглазую марионетку из рук принца и стукнула звенящим бубенчиком ему по лбу. Дориан состроил притворную гримасу боли и, извернувшись, обхватил меня руками. Волевой подбородок лег мне на макушку. Спину, крепко прижатую к телу принца, обдало жаром его кожи. Циркулирующий в его венах огонь словно проникал в меня через тонкий шелк платья.

— Я больше не выдержу твоих слез, зефирка. — Тон принца стал как никогда серьезным, в нем одновременно слышались решимость и дрожь от внезапного признания. — Не смогу спокойно смотреть, как ты убиваешься по прошлой жизни.

За последние месяцы мы с Дорианом очень сблизились. Рядом с ним я оживала, чувствовала. Даже разорванная в клочья душа на короткие минуты приобретала целостность. Наши отношения застопорились на недосказанности. Я все еще боялась раскрыть ему сердце, весомая часть которого, как ни старалась, до сих пор принадлежала другому. А он боялся спугнуть меня излишней назойливостью или получить отказ.

Я вжалась в крепкие мускулы.

— Дориан, не ты ли говорил, что правда всегда ранит? Что лучше жить с болью, чем витать в иллюзиях?

Благой феец тяжело выдохнул, смешав жар от своего дыхания с прохладой морского бриза.

— Обещаю впредь сообщать тебе все новости о Неблагом Дворе, даже если Маркус будет против.

Я благодарно кивнула, развернувшись к принцу лицом. Дориан напрягся, когда моя грудь прижалась к его.

— Филиппу сильно досталось? — прошептала я, не отрывая взгляда от пухлых губ принца.

Дориан хмыкнул:

— Нет, ему повезло, что он сначала встретил меня, а не короля. Отец думает, что все оставшееся после тренировки время ты провела со мной.

— А как прошла ваша аудиенция с лордами и представителями торговых ассоциаций?

Мне приходилось беспрерывно болтать, чтобы не замечать близости наших тел и разгорающегося пламени в чарующих глазах принца. Словно разгадав мою уловку, Дориан взял меня за руку и повернул вокруг оси, пощекотав намокшим подолом платья свои лодыжки.

— Как и всегда. Зажиточные фейцы требовали больший процент от сбора дани да увеличение численности армейских командиров. Торговцы же настаивали на расширении морского пути между западной и восточной частями Благого Двора для упрощения торговли пряностями и зерном.

Принц галантно подхватил меня под локоть, и мы неспешно двинулись вдоль раскидистого берега, омывая босые ступни в белой пене морских волн.

За первым ужином в королевской трапезной, из окон которой я и увидела благоухающую спокойствием прекрасную лагуну, отец поведал мне, что это было одно из любимых мест Элеонор. Вместе они часами бродили по пляжу, собирая ракушки и весело болтая ни о чем. Я сразу же влюбилась в этот уголок умиротворяющей природы, пряча за смирением воды и успокаивающим пением птиц свою разрушенную жизнь.

— И что решил отец?

Дориан убрал со лба черный локон, выбившийся из-под короны.

— Он отказал лордам, а торговцам пообещал к концу года построить несколько кораблей для переправы продуктов.

Я одобрительно кивнула. Новые суда решили бы не только проблемы торговых узлов, но и способствовали бы более частому посещению приграничными фейри столицы Благого Двора. Не все представители волшебного народа владели магией перемещения, поэтому для многих горожан большие расстояния между родственниками до сих пор являлись главной из проблем.

Воздух рядом с нами затрепетал, как нежные крылышки бабочки. Ворох бледно-розовых лепестков и сочных листьев явил нам чересчур сосредоточенную Викки. Фейка задумчиво склонила кудрявую голову набок и, скользнув по дышащему свежестью морю тоскливым взглядом, сообщила:

— Благой Король просит вас, Агнес, присоединиться к нему в тронном зале. — Пока я не начала возражать, Викки хмуро добавила: — Это срочно.

Уверенная в том, что отец снова отчитает меня за безрассудное поведение на тренировках и очередной побег в город, я раздосадованно пнула песок под ногами.

Дориан ободряюще похлопал меня по руке и, потянувшись, отнял улику моего разговора с Даяной. Чучело гнома тут же было бестактно утрамбовано в карман его брюк. Благо я не успела рассказать о загадочной монете фавна, которая обжигала грудь у меня в лифе.

— Иди, я разыщу тебя позже. Хоть Маркус и наш отец, невежливо заставлять короля ждать.

Громко стуча каблуками по каменным плитам, я шла по облицованному деревом коридору. Тут и там мне на пути попадались картины в драгоценных рамах, высокие вазы из тончайшего фарфора и обвивающий стены плющ.

Тронный зал располагался в самом сердце Цитадели Дыхания. За тяжелыми дверьми из молочного оникса меня дожидался отец. Он сидел на подлокотнике изысканного золотого трона с высокой спинкой. Прикрыв глаза, король устало потирал виски.

Я удивленно осмотрелась. Каждый раз, когда я посещала зал, в его интерьере что-нибудь менялось. Сейчас витражные окна с разноцветным остеклением украшали тяжелые бирюзовые портьеры. С высокого потолка свисали вьюнки и дикие лианы, обвивая цилиндрические колонны. Потолок напоминал перевернутую оранжерею, под ним нежно щебетали птицы и порхали изящные бабочки.

Прислуги в зале я не заметила. Должно быть, отец намеренно распустил горничных и лакеев. Медовые глаза Маркуса распахнулись и остановились на мне, когда я застыла перед ним, низко поклонившись. Король был удручен тяжелыми мыслями, глубокие складки бороздили высокий лоб отца, что не предвещало мне ничего хорошего.