Становится не по себе. Особенно после моей короткой прогулки, когда трое незнакомцев посчитали, что напасть на просто проходящую мимо женщину — это нормально. Эх, не добрался досюда феминизм… не добрался. И я сейчас не про радикально настроенных дамочек, которые устраивают странные перформансы с непонятной целью, а нормальное и здоровое отстаивание женских прав. Как минимум то, что без мужа мне одна дорога — в бордель или его альтернативу — фабрику и разбери ещё, что убьёт меня быстрее. Жуткий мир.

— То-то же, — кивает Эванелия, по всей видимости считав с моего лица осознание. — Времена наступают опасные, так что для твоей же безопасности не говори ни с кем без меня или мужа. Куда бы ты ни пошла, тебя будут преследовать журналисты, а после осуждать за то, что неправильно оделась, неаккуратная причёска, обломанные ногти. Ты поняла меня, Мия? Ты в центре внимания, тебя будут обсуждать и осуждать.

— И что теперь? Из дома не выходить?

— Нет, но быть осторожнее. На людях играй роль любящей жены. Чтоб не устраивала больше скандалов вроде сегодняшнего, поняла меня?

Хмыкаю.

— Я хочу отдельную комнату. Не буду спать с этим чудовищем.

— Ладно.

Серьёзно? Вот так просто?

— Да? — недоверчиво щурюсь я. — Помнится, в прошлый раз вы послали меня лесом, едва я заикнулась об этом.

— Сейчас всё изменилось. Секса между вами не будет, чтобы не вредить ребёнку.

— Опасно только в первые месяцы, — объясняю я.

— А в чём дело? Помнится, ты злилась, когда Анрэй проявлял к тебе интерес. Теперь всё, можешь расслабиться, никто тебя больше не тронет.

Звучит неплохо.

— А ещё я хочу, чтобы он больше мне не изменял.

— Нет, этого не будет, — возражает Эванелия.

— Почему? — хмурюсь я и пытаюсь продавить. — Мне так будет спокойнее.

— Он взрослый активный мужчина с очень стрессовой работой. Если ты не хочешь секса с ним, это не значит, что он обязан от него отказаться.

Вот чёрт. Меня фактически в монастырь, а муженёк кутить будет?

Несправедливо.

Глава 5. Похититель

Выселять Эванелию из гостевой спальни я не решилась, но на втором этаже поместья имелось ещё две пригодные для обитания комнаты. Я выбрала центральную, чтобы быть настолько далеко, насколько это возможно, и от свекрови, и от чудовища. Теперь в моём распоряжении была крошечная ванна с красивым медным зеркалом, кажущийся пузатым шкаф, комод и кровать с пыльным, как выяснилось впоследствии матрасом.

Вообще, ощущение такое, будто я приехала на дачу и это первая ночь за полгода отсутствия здесь людей. Пахнет деревом и залежавшимся постельным бельём. Чисто, не придраться, но как-то… неуютно. Чувствуется, что здесь никто не живёт.

Плетусь в ванную, включаю воду и жду, пока наполнится. У Анрэя есть много разных масел и пенок, в которых классно нежиться, а кожа потом как шёлк, но я не хочу туда идти. Нет уж. Он перечеркнул то немногое, что мы успели выстроить.

Я только-только привыкла к новому миру. Начала смиряться с тем, что останусь здесь навсегда, со скрипом приняла законы и вдруг такой удар в спину. Чувствую себя брошенной и ненужной.

Снимаю дурацкое платье, которое выбирала для меня Эванелия. Вытаскиваю шпильки из волос, опираюсь на раковину и смотрю в отражение. В какой-то момент действительно казалось, что здесь я на своём месте. Ещё немного и совсем освоюсь, начну воспринимать этот мир как родной.

Никогда, видимо.

Забираюсь в ванну и обнимаю колени. Не таким я, конечно, представляла себе день, когда узнаю о том, что беременна. Помню, как искала в интернете классные способы сказать мужу о радостном событии. Спрятать в коробочку соску, маленькое боди. Подарить футболку с надписью «самый лучший папа»… за выбором последней мой реальный муж меня и застал.

Скандал был громким, я поначалу даже не поняла, к чему всё это. Андрей орал, что я изменщица, грозился выгнать меня из квартиры. Я тогда удивилась сильно. Скандал кое-как удалось замять, но он ясно дал понять, что детей у нас не будет. Не знаю уж, может у него какие-то проблемы были, или вообще операцию сделал…

Робко и осторожно глажу живот. Беременна, надо же. Пожалуй, я совсем неправильно повела себя в новом мире. Но теперь уже поздно. Если раньше я не могла убежать, потому что банально не знала, как и куда, то теперь мне просто некуда. Нужно думать о моём ребёнке. Маленьком крошке, существование которого возможно только здесь. Во всяком случае, в своём мире я не видела серьёзных перспектив стать мамой.

Мне нужно поменьше нервничать. Это сейчас вот вообще не полезно будет. Хотя, блин, легче сказать, чем сделать. Дома я хоть интернет спросить могу, если что-то будет непонятно, а здесь что? Даже книг в духе «Как стать клёвой мамой» наверняка нет. Не Эванелию же слушать, она вон какого придурка вырастила.

А подгузники где взять? Нет, я, конечно, понимаю, что раньше без них обходились и никто не умер, но… насколько я знаю, подгузников нужно целое море. А пелёнок и того больше. Анрэю лучше выкупить одну из прачечных, потому как стирать они будут только наши заказы.

После горячей ванны всё кажется лучше, чем могло бы быть. Мне даже принесли одну из ночных рубашек, уж не знаю, Эванелия или слуги. Я уже боялась, что в комнату Анрэя всё же придётся идти.

На душе скребут кошки. Всё вроде хорошо, но не хорошо.

Брожу по комнате, то и дело подхожу к окну, высматривая… сама не знаю что. Анрэя, наверно. Его экипаж. Что он там делает? Неужели опять с Лулой? Пошла ли она домой? Семейка у них с Мией… вернее, со мной, так себе. Дядя мерзкий и алчный человечишка, который успел попортить девчонкам жизнь. Лулу мне всё ещё не жаль. Даже если Анрэй её заставил. Я всё ещё считаю, что это она виновата в моей смерти.

В конце концов психую, запираю дверь и иду в постель. Ни одной дельной мысли за этот вечер на ум не пришло. Наоборот, напала жуткая сонливость, так что я просто забралась под одеяло и прикрыла глаза. Попробую утром. Сегодня я слишком устала и перенервничала.

Провалилась в сон я практически мгновенно. Даже увидела какой-то бессвязный бред, как вдруг ясно чувствую, что меня схватили вместе с одеялом и куда-то несут. Спросонья первой мыслью стало — похищение! Эванелия предупреждала!

— Нет! Отпусти! Помогите! Анрэй! — кричу я, барахтаясь в одеяле. — Нет! Не смей!

Похититель не отзывается. Я пытаюсь бороться с ним, но ничего не выходит. Брыкаюсь, пытаюсь высвободить руки, но я будто в коконе.

Божечки, это что теперь?! Меня утащат? Изнасилуют? Убьют?! Чёрт, я же беременна! Я не могу вот так просто взять и лишиться ребёнка, о котором мечтала!

— Анрэй! Помогите! — визжу я. — Пусти немедленно! Он найдёт тебя и отхватишь! По полной!

Слышу непонятный звук, а потом меня укладывают на что-то мягкое. В ярости скидываю одеяло, готовясь защищаться, но вижу перед собой… чудовище?!

— Вообще обалдел?! — взрываюсь я. — Какого чёрта ты устроил?!

— Тот же вопрос к тебе, — невозмутимо хмыкает Анрэй и расстёгивает рукава рубашки.

Я настолько возмущена его выходкой, что вынуждена взять паузу и оглядеться. Понимаю, что он притащил меня обратно в нашу комнату. Вскакиваю и намереваюсь уйти к себе, но Анрэй перегораживает дорогу, так что я врезаюсь в его грудь и оказываюсь в капкане объятий.

— Немедленно отпусти!

— Знаешь, что мне особенно понравилось? — слышу по голосу, что этот мерзавец улыбается. — Подумав, что ты в опасности, первым, кого попросила о помощи, был я. Умная крошка. Всё верно, я найду тебя везде и любой, кто посмеет тебя тронуть, получит по полной, это я гарантирую.

В глазах собираются непрошенные слёзы. Какого чёрта?

— Отпусти! — кричу я, а голос постепенно скатывается то ли в рёв, то ли в плачь. — Предатель! Не трогай меня! Пусти!

— Нет.

Страх окатывает меня будто ледяной водой. Становится очень холодно. Как этот придурок вообще додумался так меня пугать?!

— Идиот! Я чуть не умерла второй раз! Отпусти, говорю!

— Нет. Тебе надо успокоиться.

— Я успокоюсь! У себя!

— Я слышал, что у беременные чудят, но не думал, что это начнётся так рано. Крошка, ты комнаты перепутала.

— Я не буду здесь спать!

— Куда ты денешься? Я твой муж и должен охранять тебя, да и к тому же, — Анрэй усмехается и, наклонившись, прихватывает мочку моего уха, — я не люблю спать один. Мне нравится обнимать кого-нибудь во сне, сама знаешь.

— Ни за что! Ты спал с ней! Вот и обнимай свою Лулу!

Анрэй хмыкает.

— Так вот оно что. Ты обиделась…

Не успеваю я возмутиться, как он хватает меня на руки и переносит на кровать. Уже знаю, что будет дальше, и начинаю извиваться:

— Нет! Не смей! Нельзя этого делать! Ты ребёнку навредишь!

— Не бойся, крошка, я буду предельно осторожен.

Он хватает мои запястья и вжимает в подушку над головой. Устраивается рядом и ведёт по бедру вверх.

— Нет, — всхлипываю я.

— Да, Мия, — скалится чудовище и накрывает мой пах ладонью.