— Мальчишку не троньте! — подал голос третий братец. — Он и правда не при делах.

— Да, Патрика оставьте, — заступился еще один грузчик, тот самый, что вылез передо мной с поднятыми руками. Остальные согласно закивали. Некоторые переминались с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуверенно, переча копам, другие — смотрели прямо и с вызовом.

Мы с Лексом обменялись мрачными взглядами, но ссориться с компанией работяг — не лучшая мысль. Лично мне на сегодня и без того драмы хватило.

— Мальчик остается здесь, — объявил напарник, расстегивая на нем наручники. — Этих двоих мы забираем в управление.

Пока мы заталкивали Инглисов в авто, грузчики потихоньку разошлись по своим делам. Представление окончено, и только хмурый взгляд Патрика — младшего из братьев — я поймала в зеркале заднего вида, отъезжая от склада.

* * *

Я задумчиво барабанила пальцами по столешнице. Звук этот изрядно раздражал допрашиваемого, хотя он и так оказался парнем неспокойным. Доставив братьев Инглисов в управление, мы с напарником развели их по разным комнатам. Конечно, Лэнс, учитывая его богатый криминальный опыт, не мог не знать, что это стандартная процедура, но все равно заартачился. За полтора часа мы с Лексом несколько раз сменили друг друга в допросных, а наш преступник не проронил ни единого слова. Он упорно отказывался отвечать, пока к нему не приведут брата. Я выпила уже три чашки кофе и даже сходила на перекур с коллегами из наркоотдела. К слову, те посоветовали мне пойти на небольшие уступки. Черта с два ему, а не уступки! Лэнс Инглис еще должен ответить за мою разбитую скулу и синяки на руках. Теперь все, кого я встречу, будут думать, что бедняжку поколачивает муж. Хотя какая, собственно, разница?

— Приятель, ты меня уже основательно достал, — прямо сообщила преступнику, с которым мы давно перешли на «ты». — Если через десять минут ты не расскажешь мне то, что я хочу знать, придется притащить сюда твоего младшенького. Как бишь его? Патрик?

— Попробуй, — нагло осклабился Лэнс. — На складе вам, копам, живо объяснят, что к чему. Или ты возьмешь с собой целую группу захвата, чтобы арестовать пацана?

Я нахмурилась. Эту линию можно отбросить. Арестовывать детей мне приходилось, но не сказать, чтобы занятие приносило удовольствие. К тому же, скорее всего, такая мера не принесет результата. Угроза выдать другим членам банды Литтл Би поболтушки Лэнса с Нилом Макензи из конкурирующей группировки, тоже лишены смысла. По той простой причине, что выдавать некому — их имена-то я и хотела бы выяснить.

В этот самый момент дверь открылась, и в комнату вошел Йонас Рид, держа в руках разрешение на ментальный допрос, подписанное шефом полиции.

— Ну, наконец-то! — Я воздела руки к небесам. — Дядюшка Эрни смилостивился надо мной. Надо привести Лекса, а то будет возмущаться, что не позвала его, когда запела наша птичка.

И начала пристегивать руки и ноги преступника к стулу.

— Это еще что за фокусы ты готовишь? — забеспокоился тот, глядя на меня из-под тяжелых кустистых бровей. Грубые, будто вырубленные черты лица сложились в выражение осознания, а затем страха. — Ни черта у вас не получится, сраные копы! — не особенно уверенно сказал он и попытался взбрыкнуть, но получил от меня зуботычину.

— Тише, Лэнс, тише. Недолго осталось. Скоро будешь драить сортиры в «Констанс» и плевать в потолок в своей уютной камере, — пообещала я.

— Ни черта у вас не получится, — повторил тот, словно убеждая самого себя. Йори при этом довольно улыбался и смотрел на преступника как-то плотоядно. Даже очки не могли более-менее сгладить это выражение.

Мы с напарником вернулись через несколько минут и обнаружили, что ментал уже нашел с нашим арестованным общий язык. Йонас стоял позади, прикрыв глаза и положив ладони ему на виски. Через Аспект я чувствовала, как ментал настойчиво опутывает его незримыми энергетическими нитями и связывает разум. Ощущение похоже на то, как дрожит краешек паутины, когда паук оплетает жертву сетями. Гримасу самого Лэнса трудно описать. Он таращился на меня выпученными глазами с покрасневшими белками и, как рыба, открывал и закрывал рот в беззвучном крике. На лбу выступила обильная испарина, руки и ноги мелко подергивались, как будто через него пропускали разряд электричества. Преодоление естественного барьера — штука не из приятных, но чтобы настолько…

— Аааххрррр… — захрипел Инглис, захлебываясь слюной, и резко откинулся на спинку. Мы с Лексом одновременно подоспели и придержали стул, чтобы не перевернулся.

— Что за ерунда? — недоуменно пробормотал напарник.

Сама хотела бы знать, но ментала нельзя отвлекать от процесса. Пришлось держать Инглиса на стуле десять напряженных минут, по истечении которых Йори наконец снял ладони с его головы и сам едва не рухнул на пол. Лекс ловко подхватил его под мышки, а я подставила табурет, устраивая перетрудившегося мага.

— Принеси ему батончик и воды, — безапелляционно скомандовал напарник.

Быстро же он освоился с назначением Страйтона! Но для выяснения отношений время неподходящее, поэтому я просто сделала, как он велел. Йори молча поглотил предложенный шоколад и осушил стакан. Лишь затем заговорил.

— На Инглисе стоял блок, — огорошил ментал. На фоне побледневшего лица веснушки казались черными точками. — Не очень сильный, но умело настроенный. Он полагал, что если кто-то проникнет в сознание, его братья и мать умрут. — Йонас взъерошил короткие рыжие волосы и добавил виновато: — Привязка к семье всегда самая паршивая.

— Тебе удалось разрушить блок?

— Ну… я… в общем, немного перестарался, — признался ментал, по очереди косясь на меня и на Лекса в ожидании реакции. — Вместе с блоком сломал естественный барьер.

Я шумно выдохнула и плюхнулась рядом на свой стул. Напарник остался нависать над магом и обессиленным преступником.

— И что, что теперь? — нетерпеливо спросил Лекс, заглядывая в опустевшие глаза арестованного.

— Теперь он скажет все, что помнит, — устало ответила я за Йори. — Чаще всего вместе с естественным барьером путаются последние воспоминания. То есть о своем детстве Инглис сможет рассказать вполне связно.

— Дерьмо! — в сердцах воскликнул Лекс.

— Дерьмо, — мрачно подтвердил ментал.

— Так, давайте все передохнем, перекусим, выпьем кофе и вернемся к допросу через пятнадцать минут, — внесла я оптимистичное предложение. — Может, не все потеряно и не стоит ругаться раньше времени.

— А потом можно? — сыронизировал Йонас. Напарник хмыкнул, но против предложения не возразил.

— Потом нужно, — усмехнулась я, наблюдая, как коллеги понуро покидают допросную.

Я использовала эту четверть часа, чтобы собрать кое-какие полезные материалы. Фоторобот Джонни Нэша — правой руки Литтл Би и соорганизатора банды, опиум, банкноты и визитка джаз-клуба, найденные в его саквояже — все, что может помочь освежить память Лэнсу Инглису. Сюда же добавила фото из досье Нила Макензи, с которым приятельствовал наш арестованный. Что ж, по крайней мере, я сделала все что могла. Очень жаль, если этого окажется недостаточно и придется искать другую ниточку к Литтл Би.

Лекс и Йонас вернулись через двадцать минут. Увидев собранные вещицы, ментал заметно воодушевился, а напарник позволил себе высказать короткую похвалу, чем вызвал у меня приступ раздражения. Но я лишь кивнула, проглатывая одобрение.

Йори вновь встал позади Инглиса и приложил руки к его вискам. Несколько минут прошли в напряженном ожидании, когда каждый из нас боялся сделать лишнее движение. Но вскоре преступник вышел из затянувшегося ступора, удивленно проморгался и облизнул пересохшие губы. Тогда ментал позволил задавать вопросы.

— Ваше имя? — обобщенно начала я.

— Ленс Инглис.

— Сколько у вас братьев? Как их зовут?

— Двое — Джек и Патрик. — Он отвечал умиротворенно, даже доброжелательно, и по порядку восстановил основные события своей жизни. Иногда я задавала неожиданные и даже неловкие вопросы, а Йори кивал, давая понять, что преступник не лжет. Лекс записывал слова допрашиваемого в протокол.

— Вы знаете этого человека? — указала на фото Нила Макензи. Инглис сосредоточенно хмурился и морщился, как от зубной боли, но ничего не говорил. Ментал пожал плечами и сделал знак пропустить вопрос.

— Ладно, все в порядке. А этот человек вам знаком? — рядом лег фоторобот Джонни Нэша.

— Да.

— Кто это? Что вас связывает?

— Это Джонни, — нерешительно проговорил преступник. — Его… убили.

— Очень хорошо, — оговорилась я, но тут же исправилась: — То есть вы знаете, кто его убил?

— Не помню.

— Что вас связывало с Джонни?

— Не помню. Не уверен. Деньги? — предположил Инглис.

— Верно. Назовите имена других людей, с которыми вас связывают деньги.

Снова он скривился, силясь вспомнить, но так ничего и не выдал. Лекс разочарованно бросил ручку, но я взглядом указала ему продолжить записи. Выложила перед преступником один за другим пузырьки с опиумом.

Конец ознакомительного фрагмента