Алиса Перова

Танец на крыльях

Глава 1

2008–2009 гг

Айсген

Ох, чую — не отдыхать я сюда приехала!

Айсген. Не Париж, конечно, но и не хуже, чем Оксфорд. Из окна частной гостиницы я наблюдаю за прохожими и велосипедистами. Кажется, велики — основной вид транспорта в этом городе.

Вчера я познакомилась со своим репетитором по немецкому. Первое время будем заниматься по четыре часа в день, а потом — в зависимости от результата. Будет им результат!

У меня полный душевный раздрай. Завтра мой день рождения, а сегодня уезжает Странник… Возможно, он не помнит о моём дне или вообще о нём не знает, он холоден и немногословен. Это уже не тот Странник, которого я приняла и полюбила, но и не настолько равнодушный, каким хочет показаться — я знаю это. Мои чувства к нему никуда не делись, но я по-прежнему не намерена прощать его пренебрежение.

Странник входит в мою спальню без стука. А вдруг я голая? Ах, да — он ведь просматривал школьное видео и наверняка всё успел рассмотреть. Конечно, он его изъял и теперь покажет Демону. Мне не стыдно — пусть смотрят. Жаль, качество там не очень, а вот отсутствие звука — это хорошо.

Странник усаживается прямо на кровать. Он везде чувствует себя хозяином, только я почему-то нигде не хозяйка. Ну, для начала буду хозяйкой своих слов.

— Поговорим? — его голос спокоен, а взгляд… Я вообще на него не смотрю.

— Говори, — внешне я совершенно непрошибаема.

— Принцесса, я тебе не враг.

— Но и не друг, — мне больно произносить это и, надеюсь, ему тоже сейчас больно.

— Позднее ты меня поймёшь, — я слышу горечь в его голосе, но он опоздал с раскаянием.

— Тогда позднее и поговорим. — Я собой горжусь, но хочется выть.

Странник резко встаёт на ноги и подходит ко мне. Берёт меня за плечи и разворачивает от окна.

— Я могу рассчитывать на твоё благоразумие?

Мы смотрим друг другу в глаза.

— Ты можешь рассчитывать на что угодно, Странник, — я растягиваю губы в издевательской улыбочке.

Он не отвечает, но взгляд его остывает и покрывается ледяными кристаллами.

Уехал. Он просто взял и уехал!

«В твоих интересах быть хорошей девочкой», — сказал он мне перед отъездом.

Гад! Не буду плакать!

Закашливаюсь, сделав слишком глубокую затяжку. И как люди курят эту гадость? Ник говорил, что сигареты его успокаивают. Вот я и тиснула у него пачку успокоительного. Брехня — никакого спокойствия, только мерзкий привкус во рту. Может, не прикурилась ещё? В первый раз я пробовала вместе с Дашкой, когда ещё мама была жива. Дашка говорила, что привычка курить, хоть и плохая, но навык очень полезный. Кажется, даже тогда не было так противно.

Глава 2

2018 год

Диана

— О, Господи, — звучит тихо и обречённо.

— Римма, прекрати уже вздыхать и причитать, как старая бабка. Тебе заняться нечем?

— Я волнуюсь, — заявляет Риммочка таким тоном, словно это сейчас самое важное занятие.

— Одиссей вон тоже волнуется, однако молчит и занят делом, — киваю в сторону адвоката, залипшего в своём телефоне с очень серьёзным видом.

— Да, — подтвердил Одиссей, не отрываясь от экрана, — я в тетрис играю.

— Этот хомяк волнуется только, когда голодный, — фыркает Римма.

— Я всё слышу, — предупреждает Одиссей.

— Диана, Вам надо хорошенько покушать, — Риммочка бестолково суетится на маленькой кухне, постоянно что-то протирая тряпочкой, и то и дело подвигая ко мне розетку с вареньем, а про кофе она опять забыла, хотя я просила уже три раза.

— Римма, у меня короткая деловая встреча, а не трёхдневный турпоход, — я выбираюсь из-за стола и подхожу к кофемашине.

— Ох, простите, я же про кофе забыла, — бормочет Риммочка, и ее хорошенькое личико приобретает плаксивое выражение.

Как на войну меня отправляет! Я стараюсь подавить раздражение, щадя чувства своей помощницы. Знаю, что она сильно за меня переживает, но мне нужен исполнительный солдат, а не кудахчущая нянька.

— О, и мне тоже сделай кофе, Мусик, — просит занятый тетрисом адвокат.

— Я тебе не прислуга, ясно? — рычит Риммочка. — А ещё раз назовёшь меня Мусиком…

— Успокойся, Римма, — я киваю ей на стул, — присядь и отдохни. Ты ни для кого не прислуга, ты — моя правая рука, вот и не забывай об этом. Одиссей, я сама тебе сделаю кофе.

— И чего я такого сказал? Римусик-Мусик — по-моему мило, — тихо ворчит адвокат. И уже громче: — Спасибо, Моя Госпожа, хоть Вы понимаете, что мозг надо подкармливать.

— Пока он не станет похож на два полушария жирной задницы, — не медлит с ответом Римма.

Как же эта парочка мне надоела!

* * *

Небольшое кафе «Засада», в котором наша шустрая журналистка организовала встречу с судьёй Глебовым, находится неподалёку от здания городского суда, и это, конечно, не очень хорошо. Однако место встречи назначил сам Глебов, поэтому выбирать не приходится. Мы же предусмотрительно назначили здесь переговоры с нужными нам людьми. Хоть какое-то дело да выгорит, но в идеале, чтобы — оба.

— Такое ощущение, Диана, что водить Вы учились в Каире. Там, кто успел — тот и прав, — ворчит Одиссей.

— А у меня такое ощущение, что я зря тебя взяла — весь мозг мне уже выел.

Я припарковала свой роскошный «Инфинити» и заглушила мотор.

— Здесь нельзя парковаться, — счёл своим долгом заметить мой занудный пассажир. — Говорил же, что надо было на моей ехать.

— Слушай, ты весь такой правильный, не боишься участвовать в убийстве судьи?

— Ну-у… так уж и убийстве. До инфаркта, может, и не дойдёт, а твои преднамеренные действия ещё нужно будет доказать. А кто у нас лучший в мире защитник?

— Ага — защитник по гражданским делам и по совместительству мой подельник, — парирую я.

— Зато я всегда соблюдаю правила дорожного движения.

— Вряд ли это станет смягчающим обстоятельством.

— Как знать, — Одиссей взглянул на огромный циферблат своих дорогущих наручных часов и деловито поправил очки на переносице. — Наши юные активисты уже должны быть на месте.

Я взглянула на себя в зеркало заднего вида, чтобы проверить макияж. Сегодня я потрудилась над своим образом и очень жаль, что делать это пришлось ради того, чтобы произвести должное впечатление на человека, который не стоит моих усилий. Но мне придётся потерпеть его общество. Ради большего можно пожертвовать малым.

— О, а вот и наш маячок, — радостно сообщил Одиссей и, покинув салон, рванул вокруг машины, чтобы открыть мне дверь и подать руку. Это непременный джентльменский ритуал, и я терпеливо жду.

Маячок, он же — молодой неприметный парнишка, широко нам улыбнулся и, прикурив сигарету, пошёл прочь. Значит, Светочка начала судьбоносное интервью.

В кафе совсем немного посетителей, но наш дуэт мгновенно привлекает к себе внимание. В нашей паре очевидный диссонанс, но Одиссея это нисколько не смущает, а уж меня — тем более. Мой маленький пухленький четырёхглазик выглядит как эксклюзивный пирожок за миллион баксов, и я улыбаюсь, видя, с какой гордостью он меня сопровождает. Он великолепен, и я им горжусь.

Удивительно, но я не ощущаю волнения, когда замечаю судью в компании Светланы и оператора. Глебов выглядит вальяжным, а на его лице играет снисходительная улыбка. И даже когда он видит нас, улыбка не сразу сползает с его сытой ухоженной рожи. Она тает по мере узнавания.

Конечно, он меня узнал, ведь он до сих пор продолжает наводить обо мне справки в попытке найти улики преступления, которое он с легкостью прикрыл когда-то. Сейчас, спустя почти шестнадцать лет, эти раскопки обходятся ему куда дороже, чем утопление концов в воду тогда. Ведь растоптать незащищённую сиротку гораздо легче, чем вскрыть тайны наследницы могущественной империи. А он, конечно, не сомневается, что я и есть наследница.

Одиссей вежливо кивает судье, и мы направляемся к столику, за которым нас уже ожидают. Я же скольжу по Глебову равнодушным взглядом, не выдавая интереса или узнавания.

Активисты движения со смешным названием «Усы, лапы, хвост» встречают нас дружелюбными улыбками и восхищёнными взглядами. Ребята хорошо подготовились к встрече — на столе разложены документы и раскрыт нетбук. Но это для Одиссея. Для меня важны визуальная оценка и первое впечатление после короткого общения.

Эту скромную организацию, состоящую из пяти сердобольных любителей животных Риммочка, по моей просьбе, нашла ещё неделю назад и, проведя небольшое расследование, пришла к выводу, что они нам идеально подходят. Теперь дело за нами. Одиссей углубился в изучение бумаг, а я сосредоточила внимание на собеседниках — молоденьких парне и девушке в лёгких китайских пуховичках и с искорками надежды в глазах.

Ребята продолжают быть мне симпатичны и спустя десять минут разговора. Но теперь мой взгляд постоянно соскальзывает на экран мобильного. Кажется, наша Светочка любит долгие прелюдии. Но это ничего — лишь бы Глебову нравилось.

— … И каждый вложенный Вами рубль будет потрачен с пользой! — завершает свою пламенную речь улыбчивый юноша.

Меня сложно обмануть задорной интонацией и натянутым на лицо восторгом, но эти ребята действительно верят в то, что говорят. А небольшая нервозность объяснима — они боятся, что мне, денежной кубышке, будет неинтересно вкладывать средства в такой маленький и непопулярный фонд. К слову, девушка уже поникла и тоскливо ждёт, когда я озвучу свой отказ. Она ошибается.