— А музычка у тебя есть? — спросила Надя Соловьева, похожая на фейри.

— Нет. Прости, — ответил я.

— Ясно, — сказала она и поджала губы.

Мои новые одноклассники расселись и начали говорить друг с другом. Они снова говорили обо всем подряд, постоянно меняя тему разговора.

Я молчал и наблюдал. Подруга Алины, похожая на Белоснежку, тоже молчала. Она сидела рядом с Алиной и смотрела в окно. Периодически она отпивала из своего стакана и морщила нос.

Я не пил то, что мне налили, потому что никогда не любил газированные напитки. Я просто смотрел на остальных, и это не так уж плохо. Мои одноклассники у меня дома, мы сидим вместе почти как… как друзья.

Раньше я иногда закрывал глаза и представлял, что у меня есть друзья. А сейчас мне даже глаза закрывать не надо было.

Гриша обошел остальных и налил им еще виски и кока-колы. Я старался не морщиться, представляя вкус этой смеси. Но остальные пили, даже Алина.

А я смотрел. Просто смотрел.

Мне было хорошо.

— Давайте играть в «Я никогда не…» — громко сказал Артем.

— Давайте. А как это? — спросила Надя Соловьева.

Они сидели рядом, и Артем обнимал ее за плечи.

И как у людей так быстро получается начать неформальное общение?

— Ну, короче, кто-нибудь говорит: я никогда не пил вискарь. А если он пил, то должен выпить.

— Я не поняла, — нахмурилась Надя Соловьева.

С другой стороны от нее сел Саша Соколов и продолжил объяснять:

— Ну, смотри, Надь. Например, я говорю: я никогда не прогуливал. Те, кто никогда не прогуливал, не пьют. А те, кто прогуливал, делают глоток. Так понятнее?

— Кажется, да, — она улыбнулась.

Саша Соколов улыбнулся ей в ответ. Они смотрели друг на друга около трех секунд. Дольше, чем обычный обмен взглядами. Артем в это время хмурился.

Кажется, я наблюдал начальную стадию ухаживания. И это почти ничем не отличалось от того, что происходит в животном мире. Особь женского пола выбирает из двух самцов.

Логичнее было бы выбрать Сашу Соколова. У него широкие плечи и атлетическое сложение, а у Артема еще даже голос не до конца сломался.

Забавно все-таки люди говорят: «сломался голос».

— Ну, начнем, — сказал Артем. — Я никогда не курил.

Все представители мужского пола выпили, а из девушек выпила только Соня Ильвес.

— Да ладно, — со смехом сказал Саша Соколов. — Ильвес курила?

— Пробовала на даче, — она криво улыбнулась.

— А что ты еще на даче пробовала?

— Играй дальше и узнаешь.

— Ладно. Ну, например, я никогда не целовался.

На этот раз выпили все, кроме меня и длинного Юры Бережкова.

— Становится интереснее, — Саша Соколов засмеялся. — Теперь пусть Надя что-нибудь скажет.

Надя Соловьева похлопала глазами.

— Я не знаю, что придумать.

— Да что угодно.

— Ну, например, я никогда не прогуливала.

Выпили все, кроме меня.

— Ты серьезно никогда не прогуливал? — спросил Саша Соколов.

Я помотал головой.

— Да ладно. Такие еще остались? Ты просто вымирающий вид.

Я заставил себя улыбнуться. Если бы вид. Так я же совсем один.

— Пусть Леха скажет теперь.

Мне стало не по себе.

Очевидно, я молчал слишком долго, потому что Артем сказал:

— Да придумай что угодно. Ты можешь сказать что-нибудь, что уже делал. Просто выпьешь.

— Э-э… Я никогда не нырял с аквалангом, — сказал я.

На этот раз не выпил никто.

— Ну, так не интересно, — Артем махнул рукой. — Надо говорить всякое такое… ну, понятно какое.

Мне не было понятно, какое такое.

— Пусть Шишка теперь говорит, — сказал он.

Алина подняла глаза и еле заметно улыбнулась. У нее были очень красивые губы.

— Я никогда не играла в бутылочку.

Оказалось, что она играла в бутылочку. Не играли только я и Юра Бережков.

— Пф, — нахмурился Артем. — А я никогда… не трахался.

И сразу выпил.

Саша Соколов тоже выпил. Последней выпила подруга Алины.

— Ильвес? Когда ты успела? — спросил он.

— Сашка, отвянь, — она махнула рукой в его сторону.

— Это все твоя дача, я знаю. Совсем от рук отбилась, — Саша Соколов подмигнул ей.

Подруга Алины показала ему средний палец.

— О да, детка, я никогда не против, ты же знаешь.

Она хмыкнула и снова отвернулась к окну.

— Ильвес, а Ильвес? — сказал Саша.

— Чего тебе?

— Давай теперь ты говори.

— Хм. Ну, я никогда не влюблялась.

Никто не выпил, кроме Алины.

Мое сердце забилось быстрее.

Интересно, а в кого она влюблялась? И любит ли она до сих пор? Почему-то от этой мысли стало немного грустно.

— Ладно, моя очередь, — сказала Алина. — Я никогда не смотрела порнуху.

Выпили все, кроме нее и Нади Соловьевой. Даже я сделал маленький глоток.

— Вау, — сказал Саша, показав в меня пальцем. — Мы зна-а-али.

— Ага, — засмеялся Гриша. — Он еще руки под парту прятал. Понятно почему.

И все засмеялись.

Только мне не было смешно.

— А что ты смотришь? — спросил Артем. — Любишь пожестче, да? Сисястых девочек?

Я почувствовал, как к моим щекам начала приливать кровь.

— Кажется, на кухне был пирог, — сказал я и встал. — Пойду посмотрю.

И я ушел. Открыл дверь холодильника, отгородившись ею от остальных, и прислонился лбом к ледяной полке.

Через двадцать три секунды я услышал, что дверь в кухню открылась и кто-то вошел.

Мне хотелось, чтобы это была Алина. Я закрыл дверь холодильника.

Передо мной стояла Соня Ильвес. Бледная, волосы черные и глаза очень-очень большие.

— Они придурки, не обращай внимания, — сказала она и улыбнулась.

Я кивнул.

— Я сама только в прошлом году пришла в эту школу. Сначала сложно, потом привыкнешь.

— Спасибо, я уже приходил в новый класс. Я знаю, — ответил я, почувствовав раздражение.

Я достал из холодильника медовый пирог, разрезал его и вернулся к гостям.

В «Я никогда не…» мы больше не играли, потому что они снова начали говорить обо всем подряд. На этот раз я решил тоже поучаствовать в беседе. Но каждый раз, когда я придумывал реплику, тема беседы уже менялась.

Только один раз я успел вставить слово, когда они говорили про вино и его сорта.

— Вино — это круто, — заявил Артем Хвостов.

— Есть легенда, что вино придумала одна придворная дама из Персии, — сказал я.

Все замолчали и посмотрели на меня.

— Она была в депрессии и решила покончить с собой. Она хотела отравиться, выпив со дна чаши сок, который остался от перебродивших ягод винограда. Только она не умерла. Наоборот — весело стало. И депрессия у нее закончилась.

Кажется, это была моя самая длинная речь за… все время, сколько я себя помню.

Сначала гости смотрели на меня, а потом продолжили разговаривать.

Они доели пирог, чипсы и сухарики и выпили одну бутылку виски, а потом разошлись. Я остался и убирал в комнате.

Впервые в жизни я проводил время с одноклассниками, и это оказалось не так страшно, как я думал. Если просто молчать, улыбаться, когда другие смеются, то можно сойти за своего. Общение с людьми оказалось даже приятным.

Это было удивительное открытие.

Оставшись в звенящей тишине пустой квартиры, где еще несколько минут назад звучали чужие голоса, я впервые понял, насколько одинок. Я осознал одну простую, но страшную вещь.

Я хотел, чтобы у меня были друзья.