— Скажи, Тони, — прервала ее Кэтрин, а твой будущий муж разделяет это твое увлечение?

— Пока нет, но, думаю, я смогу привить ему страсть к путешествиям, — мечтательно улыбнувшись, ответила Тони.

— Ну а что бы ты хотела получить, кроме яхты? — вновь спросила Кэтрин. — Наверняка у тебя есть еще какие-нибудь мечты или пожелания.

— Есть! Мне ужасно понравилось то оранжевое платье, что мы с Лайзой видели на прошлой неделе в «Мейси». Просто чудо, а не платье! Обидно только, что я так и не успела примерить его. И все из-за тебя, Лайза! Жаль, что ты не видела его, Кэт. Тебе бы оно обязательно понравилось.

— Ты должна благодарить меня, Тони, что я утащила тебя оттуда! — в негодовании воскликнула Лайза. — Рыжие волосы и оранжевое платье! Более жуткого сочетания нельзя даже представить!

— Ну да, а ты конечно же считаешь, что с моим цветом волос следует носить только приглушенные тона? Да я буду похожа в них на серую мышь!

— Нет, но, согласись, оранжевый — это уж слишком! Твой Харди, едва увидев это платье, наверняка откажется жениться на тебе. Так что можешь сказать мне спасибо за то, что я избавила тебя от лишних душевных страданий. А что думаешь по этому поводу ты, Кэт?

— Думаю, что куплю это платье в подарок Тони. Желание невесты закон, так когда-то говорила моя бабушка.

— Вы обе сошли с ума! — фыркнула Лайза. — Впрочем, поступайте как знаете, я все равно останусь при своем мнении. Ну ладно, ты едешь с нами в гостиницу, Кэт?

— Нет. Я переночую в городе. У меня здесь живет одна дальняя родственница, хочу навестить ее.

Мысленно ругая себя за вранье, Кэтрин в то же время прекрасно понимала, что не может сказать всей правды. Ведь стоит только назвать имя тети Лесли, как у Лайзы и Тони мигом возникнет множество вопросов, начав отвечать на которые она еще глубже увязнет в лживом омуте.

Взяв такси, Кэтрин попросила отвезти ее в Блессуотер. Сидя в машине, она с удовольствием рассматривала проносившиеся мимо пейзажи. Как они с Памелой любили бывать в Атланте! Тетя Лесли потакала всем их капризам и разрешала то, о чем они и помыслить не могли дома.

Свои первые ночные вылазки мы с Пэм совершили именно в Атланте, и здесь же я впервые поцеловалась с Диком Спенсером, вспомнила Кэтрин. Мы даже поссорились с Пэм тогда и не разговаривали целых два дня. Потом она призналась, что ей тоже нравится Дик, и мы стали ходить на свидания по очереди. Какими же счастливыми и беззаботными мы были тогда! И разве могли представить себе, что это не навсегда?!

Занятая своими мыслями, Кэтрин не сразу заметила, что деловая часть города уступила место пригороду, и, глядя на спрятавшиеся за коваными оградами и зелеными кустами магнолий особняки, подумала вдруг о том, что когда-нибудь обязательно поселится в этом великолепном южном городе. Может быть, даже выйдет замуж, родит детей и… Дальше она старалась не думать. Слишком страшно было заходить туда, где можно было вновь стать счастливой.

Пока я не готова к этому, сказала себе Кэтрин. Что-то случилось с моей душой. Она словно заснула крепким сном, и мне никак не удается разбудить ее. Мне нужно вновь научиться радоваться жизни, а как это сделать, я не знаю.

Расплатившись с шофером, Кэтрин подошла к высоким, украшенным ажурным литьем воротам и, дождавшись, когда сработает охранная система, направилась к спрятанному за кустами магнолии и акации дому.

Как же давно я не была здесь! — растроганно подумала Кэтрин. На первый взгляд все осталось таким, как прежде. Идеально подстриженный газон так и манил прикоснуться к нему рукой, а от аромата цветущих роз кружилась голова.

— Маленькая мисс!

Едва услышав этот голос, Кэтрин почувствовала, как что-то теплое, давно забытое шевельнулось в ее груди.

— Молли! Как же я рада видеть тебя! Как поживаешь, Молли?

— У меня все хорошо, мисс. Благодарение Господу и миссис Кроссби! А как вы, мисс? Как же давно мы вас не видели! Вот уж миссис Кроссби обрадуется! Пойду скажу ей, что вы здесь!

— Нет, Молли, не нужно никуда идти. Я сама. А ты возьми, пожалуйста, мою сумку и приготовь комнату, в которой обычно жила Патриция. В той, другой… я вряд ли смогу спать спокойно.

— Как скажете, мисс, но нужно все же спросить у миссис Кроссби. Вы ведь знаете, как она не любит когда кто-то, пусть даже вы, распоряжается в доме. Даже мистер Кроссби и тот не перечит ей.

— Знаю, Молли, — улыбнулась Кэтрин. — Но, думаю, тетя не будет возражать. Впрочем, делай, как считаешь нужным.

Передав сумку, Кэтрин быстрыми шагами направилась к входной двери и, дойдя до нее, помедлила всего несколько секунд. Хватит! Сколько можно бегать от преследующих ее повсюду мыслей и воспоминаний?! Да, все здесь — каждый куст, каждая травинка — напоминает о Памеле, но если думать только об этом, то можно сойти с ума!

Кэтрин потянула дверь на себя, а спустя еще мгновение с удовольствием втянула в себя знакомый с детства аромат роз, воска и лимонной вербены.

— Кэт! Неужели мои глаза не обманывают меня?!

— Тетя!

Знакомые руки подхватили ее в свои объятия, и вот она вновь маленькая девочка. Тепло распространяется по всему телу, и она чувствует, как начинает таять огромная ледяная глыба внутри нее.

— Знаю, девочка моя, все знаю. Не буду ничего говорить, тем более никакие слова здесь не помогут. Но как все же хорошо, что ты здесь. Пойдем выпьем чаю. У Молли наверняка найдется что-нибудь вкусное, я уверена. Как насчет лимонного пирога? Кажется, я видела что-то такое сегодня утром на кухне. Иди прими душ и приходи в розовую гостиную, я буду ждать тебя там.

— Тетя Лесли…

— Знаю-знаю, ты хочешь спросить о комнате. Конечно же можешь занять комнату Патриции. Она готова и ждет тебя.

Окидывая задумчивым взглядом комнату, Кэтрин не заметила, как вновь позволила воспоминаниям овладеть ею. Патриция никогда не разрешала нам заходить в ее комнату и не давала пользоваться своей косметикой. Говорила, что маленьким мерзким девчонкам не место среди взрослых. И ужасно сердилась, когда мы с Пэм подглядывали за ней и Стюартом Ллойдом, с грустной улыбкой вспомнила она.

Открыв окно, Кэтрин с удовольствием втянула насыщенный ароматами цветов воздух. Как все же хорошо, что, несмотря на свои страхи, она приехала сюда. Быть может, здесь, наедине с детскими воспоминаниями, она сможет наконец почувствовать себя хоть немного спокойнее?

Ожидая племянницу, Лесли Кроссби с тоской подумала, что, несмотря ни на что, ожидает услышать шаги двух пар ног вместо одной. Внутренняя боль отразилась на ее лице, и лишь усилием воли ей удалось придать лицу спокойное выражение. Смахнув с ресниц предательские слезы, она задернула шторы, и комната тут же погрузилась в мягкий, розово-сиреневый полумрак.

— В этой комнате никогда не знаешь, раннее утро за окном или сумерки, — услышала миссис Кроссби голос Кэтрин и, улыбнувшись мягкой, необыкновенно привлекательной улыбкой, повернулась к вошедшей племяннице.

— Это и в самом деле особенная комната, в ней я чувствую себя моложе. Не так видны морщины и цвет лица более ровный. Все дело в освещении, я уверена. Молодой я любила белую гостиную, а теперь все чаще прихожу сюда. Но хватит об этом, садись за стол и расскажи, как ты жила все это время. Лора сказала, что ты работаешь стюардессой. Это правда?

— Да. И мне очень нравится эта работа, — приподняв подбородок, ответила Кэтрин. — У меня появились новые друзья, и мне теперь не так одиноко.

— Я очень рада за тебя, Кэт. Ты нашла в себе силы жить дальше, а это главное.

— Мама пришла в ужас, когда узнала о моем решении. Мне даже страшно вспоминать о том дне. Я все пыталась объяснить ей, но она не слушала меня и все твердила о том, что я подрываю семейные устои.

— А мой брат Майкл, он тоже был против твоего решения?

— Папа? Нет. Он, как и все, не был в восторге от него. Но он хотя бы постарался понять меня, тогда как мама твердила только о том, как отреагирует желтая пресса на мой уход из дома.

— Лора всегда пеклась о престиже семьи, ее нельзя винить за это. Согласись, она во многом права.

— Не знаю, может быть. Но мне эта работа и в самом деле нравится. Не думаю, что это на всю жизнь, но пока это то, что мне нужно.

— Расскажи мне о своей работе, это должно быть интересно.

— Это и в самом деле интересно, тетя. За этот год я побывала во стольких городах мира, что впечатлений хватит на долгие годы. И столько всего случается интересного. Я и не подозревала, что с людьми может происходить такое. Вот, например, сегодня на борту оказался безбилетный пассажир…

— Студент? Или…

— В том то и дело, что нет. Вполне состоятельный человек. Просто он так торопился, что не успел купить билет. Что-то случилось с одним из его родственников, и он обманом проник в самолет. — Рассказав о безбилетном пассажире, Кэтрин отметила, что, по ее подсчетам, Дерек Ламберт давно уже должен был позвонить и сказать, когда она сможет поговорить с Крисом. Неужели он обманул ее? Неужели его обещание помочь лишь пустая отговорка?

— Ты о чем-то задумалась, Кэт?

— Нет, тетя. Все в порядке.

— И что же случилось дальше?

— Ничего. Авиакомпания ни за что не будет поднимать шум из-за безбилетного пассажира. На это просто закроют глаза.

— Но почему?

— Стоит только подобной информации просочиться на страницы газет, как количество безбилетных пассажиров увеличится в несколько раз. С этим уже сталкивались в «Эр Франс» и на Канадских авиалиниях.

— В этом есть смысл. Впрочем, в путешествиях без билета тоже — поднимает уровень адреналина в крови.

— Мне кажется или ты и в самом деле хочешь попробовать полететь без билета? — рассмеялась Кэтрин.

— Я нет, но Ричарду эта идея определенно понравилась бы. Ты ведь знаешь своего дядю, он всегда питал слабость к подобным штучкам.

— А где, кстати, дядя Ричард? С ним все в порядке?

— Он в больнице святой Бригитты. Ты ведь помнишь, Рич никому не позволяет дотрагиваться до своих картин. Сметая пыль с одной из них, он упал с лестницы и повредил лодыжку. Мы с Молли ужасно перепугались, но потом приехал доктор Линц, сделал ему обезболивающее и увез в больницу. Кстати, мы можем съездить к нему вместе. Ричард будет рад видеть тебя, ты ведь всегда была его любимицей. И еще, позволь мне поговорить с тобой о Памеле. Нет, прошу, не перебивай меня, Кэт. Это важно для тебя и для меня. Майкл сказал мне, что ты винишь себя в ее смерти. Это не так, поверь. Когда погиб мой брат, я тоже во всем винила себя и чуть не сошла с ума от съедавшего меня чувства вины. Это было ужасно. Я жила словно в аду, везде мерещились осуждающие взгляды, я даже слышала не то, что говорили мне окружающие. И спасла меня тогда любовь Рича. Он сумел вытащить меня из этого омута, доказал, что мы не в силах изменить судьбу, что иногда в жизни случается то, что должно случиться. Во всем есть свой смысл, поверь мне.

— Но какой смысл в смерти Памелы?! Кому она мешала?! Разве она сделала что-то плохое?! Да нет тут никакого смысла, просто какая-то дикая, никому не нужная случайность!

— Смысл, как это ни страшно звучит, есть. Но ты пока не понимаешь его. Смысл есть во всем, просто мы привыкли мерить все узкими категориями и не умеем мыслить в масштабах вселенной.

— Мне сложно это понять. Но я обещаю подумать. Памела… она была частью меня. Без нее я чувствую себя потерявшимся ребенком. Я все время ощущаю ее присутствие… кажется, стоит только обернуться — и я увижу сестру.

— Мне тоже иногда кажется, что вот сейчас откроется дверь — и она войдет в комнату. Войдет и потребует, чтобы я разрешила вам участвовать в карнавальном шествии или отпустила на вечеринку к Рейнолдсам.

— Как все это ужасно, тетя!

— Ужасно, не спорю, но нужно помнить, что жизнь продолжается, и не погружаться еще глубже в свое горе. Я верю, что, где бы ни была сейчас Памела, она вряд ли одобрила бы твое поведение. Теперь ты должна жить за двоих, помни об этом, Кэт, и не вини себя ни в чем.

— Но мама с папой… они ведь наверняка думают, что, если бы я оказалась в тот момент рядом с Пэм, она осталась бы жива!

— Не говори глупости! С чего вообще ты так решила?

— Не знаю, но у них были такие лица… они так смотрели на меня, что я подумала…

— Выброси все это из головы, Кэт. Конечно же они ни в чем не винят тебя. Пэм всегда делала только то, что хотела, и все мы об этом знаем.

— Но она просила меня поехать с ней! — не сумев сдержать слезы, воскликнула Кэтрин. — Она просила, а я отказалась! Почему?! Ну почему я не поехала с ней?!

— Потому что так распорядилась судьба. Если бы мы знали, что и когда нас ожидает, жизнь не имела бы смысла. Но это, слава Создателю, не так.

— Но я все равно не могу выкинуть все эти мысли из головы. Я стараюсь, но у меня не получается.

— Со временем все станет иначе, дорогая моя. Ты встретишь свою настоящую любовь, и она поможет тебе не только примириться со своим горем, но и начать жизнь заново. А теперь давай навестим Рича. Он будет счастлив видеть тебя.

3

Едва увидев бледное до синевы лицо брата, Дерек тут же решил, что ни за что не разрешит девушке из самолета задать какие-то вопросы Крису. Она, конечно, помогла ему, но это все равно не дает ей права вмешиваться в его и Кристиана личную жизнь. Лучше он пошлет ей чек. Нет, чек это слишком. Она может обидеться, а это ни к чему. Он пошлет ей цветы. Да. Цветы именно то, что нужно. Ни к чему не обязывающий знак внимания. Это будет лучше всего. Сэм прав, никогда и никого нельзя впускать в личную жизнь. Мир полон тех, кто только и думает, как поживиться за чужой счет, и где гарантии, что эта симпатичная девушка не из их числа?

Дерек и дальше бы продолжал искать оправдание своему отказу, но голос брата вывел его из оцепенения.

— Дерек! Рад тебя видеть, дружище. Ты давно здесь?

— Несколько часов. Ты спал, а я не хотел будить тебя.

— Сэм говорит, что я звонил тебе вчера, но я ничего такого не помню. Помню только, как напился в баре, все остальное стерлось из памяти.

— Не в моих правилах читать нотации, но, думаю, все же нужно взять себя в руки и перестать мучить себя никому не нужными обвинениями. Но об этом потом. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь. Док сказал, что у тебя сломаны два ребра, повреждены связки и плюс ко всему сотрясение мозга. Все это достаточно серьезно, Крис. Я беспокоюсь за тебя. Вот уже столько месяцев ты ищешь встречи со смертью. Попадаешь из одной переделки в другую, рискуешь жизнью понапрасну, тогда как давно уже пора забыть о том случае и начать жить заново.

— Ты ничего не понимаешь, Дерек! Как ты можешь давать советы, если не имеешь ни малейшего представления о том, что со мной происходит?!

— Послушай, Крис. Я действительно хочу помочь тебе. Хочу, но не знаю, как это сделать. Может, расскажешь, что все же произошло тогда в Канаде?

— Да, думаю, ты прав. Ты единственный, Дерек, кому я могу рассказать об этом. Я сойду с ума, если буду и дальше держать это в себе. Порой мне делается так плохо, что я готов мчаться куда угодно, лишь бы только избавиться от жутких воспоминаний. Когда я и Пэм поднялись на вершину той горы, не знаю как, но я почувствовал, что что-то неладно. Было странно тихо, словно затишье перед бурей. Даже снег скрипел не так, как всегда. Я все слышал, но словно сквозь слой ваты. А потом раздался тот страшный звук. В какой-то момент мне почудилось, что рухнули небеса. Я обернулся и увидел, что соседняя гора вся окутана странным светящимся облаком. Это было так красиво, что я, вместо того чтобы бежать со всех ног, стоял и как последний идиот любовался этим зрелищем. Я даже не сразу понял, что пошла лавина. Потом, осознав это, я крикнул Памеле, что нужно спускаться, но она не слышала меня, она тоже стояла и смотрела на соседнюю гору. Когда же мы наконец пришли в себя, лавина неслась уже прямо на нас. Был всего один шанс спастись — двигаться не вниз, а наперерез, за скалы. Только там можно было укрыться.

Сказав это, Кристиан надолго замолчал. Страшные события с беспощадной ясностью возникли в его памяти. Если бы только он не замешкался тогда, Памела была бы жива!

— Мы уже почти пересекли равнину, — найдя наконец в себе силы, продолжил он. — До скал оставалось всего несколько ярдов, но тут вдруг Памела упала и покатилась кубарем вниз. Я был в десятке ярдов от нее и не успел помочь. Ее увлек за собой сдвинувшийся снежный пласт. О господи, Дерек! Я до сих пор слышу ее последний крик! Он звучит у меня в ушах, будит меня во сне! Эта жуткая снежная масса унесла Памелу так быстро, что я ничего — понимаешь, ничего! — не успел сделать! И даже сейчас я не могу понять, как и почему это произошло. Я на несколько минут или секунд потерял сознание, а когда очнулся, лавина с жутким ревом неслась мимо меня и я мог только беспомощно наблюдать за происходящим!

Кристиан со стоном уткнулся лицом в подушку, не видя, какая страшная боль отразилась в глазах брата. Никогда еще Дерек не чувствовал себя столь беспомощным. И что самое страшное, он ничем не может помочь Кристиану.

— Прости меня, Дерек, — услышал он вдруг голос Криса. — У тебя и так слишком много дел, а тут еще мои проблемы. Я, наверное, должен спросить, как дела в корпорации, но, честно говоря, это последняя вещь, которая может заинтересовать меня.

— Ты всегда был жутким эгоистом, Крис, — ласково усмехнувшись, ответил Дерек. — Впрочем, я не в обиде. Но все же хочу напомнить, что жизнь продолжается, и если ты и дальше будешь зацикливаться на прошлом, то…

— То у меня появится вполне реальный шанс окончательно сойти с ума. Ты это хотел сказать?

— Не совсем так, но что-то вроде этого. Скажи, а ты любил эту девушку, Памелу?

— Тогда мне казалось, что она просто нравится мне, но теперь, когда я вспоминаю все это, думаю, что любил. Если бы только я сразу понял, что произошло, Памела была бы жива. И не говори, что я не виноват в ее смерти. Я виноват и знаю об этом.

— Но, Крис, это ведь был несчастный случай.

— Пусть так, но я все равно должен был попытаться спасти ее!

— Ты не мог. Лавина унесла бы и тебя.

— Пусть. Но зато я не страдал бы так сейчас, не сходил бы с ума от разных «может быть», которые то и дело лезут мне в голову! Если бы ты только знал, как часто я вижу все это во сне!

— Скажи, Крис, а с тобой не искали встреч ее родные?

— Нет, и это ясно показывает, как они презирают меня.

— А как полное имя девушки?

— Армстронг. Памела Армстронг.

— Я знаю нескольких Армстронгов, но это явно не те, о ком мы говорим. Ты должен держаться, Крис, а я помогу тебе всем, чем смогу. Завтра же сюда прилетит самолет компании, и я увезу тебя в Лос-Анджелес. Будешь любоваться океаном, слушать звук волн, познакомишься с Клэр. Я говорил тебе как-то о ней, ты помнишь?

— Нет, но это не важно. Думаю, ты прав, мне и в самом деле пора взять себя в руки, начать жить заново. Кто знает, может, на этот раз у меня и в самом деле все получится?

Вжавшись в стену, Кэтрин с расширившимися от боли глазами жадно ловила долетавшие из-за чуть приоткрытой двери слова. Поговорив с дядей, она оставила тетку наедине с мужем и, чтобы не скучать, отправилась на поиски кафетерия. А затем, повернув не в ту сторону, оказалась у одной из дверей, из-за которой и донеслись мгновенно привлекшие ее внимание слова. Услышанное заставило Кэтрин сжаться в комок. Слушать дальше не было сил, но и уйти она тоже не могла.