Деймен прижимает ладонь к моей щеке.

— Эвер, — говорит он вполголоса, — все хорошо.

— Прости меня, — шепчу я. — Прости, прости!

— А сейчас все закончилось? Ты справилась с заклятьем?

— Да. — Я киваю, утирая глаза тыльной стороной руки. — Все прошло. Меня больше не преследуют навязчивые мысли о Романе. Просто я хотела тебе рассказать. Было ужасно, что ты ничего не знаешь.

Деймен прижимается губами к моему лбу.

— А теперь, мадемуазель, быть может, начнем?

Он широким жестом обводит луг и склоняется передо мной в глубоком поклоне.

Я с улыбкой подаю ему руку, и Деймен ведет меня к великолепному павильону.

— Что это? — спрашиваю я, любуясь блистающими полами белого мрамора и невероятными фресками на сводчатом потолке, где розовощекие херувимы резвятся в окружении прочих небесных созданий.

Деймен улыбается, приглашая сесть на кремовый диванчик, мягкий и пышный, словно большая зефирина.

— Это — подарок на день рождения. И на годовщину.

Мысленно перебираю длинный ряд воспоминаний и ничего не нахожу. Еще не прошел год, как мы встретились — по крайней мере, в этой жизни. О какой годовщине он говорит?

— Восьмое августа. — Деймен кивает, забавляясь моим удивлением. — Если совсем точно, восьмое августа тысяча шестьсот восьмого года — день нашей первой встречи.

— Серьезно? — от потрясения только и могу выговорить я.

— Серьезно. — Он погружается в облако подушек и притягивая меня к себе. — Я не прошу верить на слово — можешь сама посмотреть!

Деймен берет со стола пульт и нацеливает его на огромный экран, занимающий всю дальнюю стену комнаты.

— Не только посмотреть, но и ощутить, если захочешь.

Разглядываю экран, не вполне понимая, о чем речь.

— Я давно над ним работал, и, кажется, все наконец получилось. Это своего рода интерактивное кино. Можно просто сидеть и смотреть, а можно войти в него и участвовать в происходящих событиях.

Только нужно кое-что иметь в виду. Во-первых, изменить сценарий нельзя, а во-вторых… — Он проводит пальцем по моей щеке. — В Летней стране все сказки заканчиваются счастливо. Все трагические и печальные детали тщательно отредактированы, так что ни о чем не беспокойся. Возможно, тебе понравятся один-два сюрприза. Мне, по крайней мере, понравились.

— Это настоящие сюрпризы, или ты их специально для меня приготовил? — спрашиваю я, уютно прижимаясь к нему.

— Самые настоящие. Как ты знаешь, я жил очень долго и некоторые давние события помню довольно смутно. Вот я и обратился в залы учености. Так сказать, повторение пройденного. Мне там напомнили некоторые подробности, о которых я позабыл.

— Например?

Бросив на Деймена быстрый взгляд, утыкаюсь лицом в чудесное местечко у основания шеи, наслаждаясь почти-прикосновением к его коже и теплым мускусным запахом.

— Например, вот это, — шепчет он, поворачивая меня лицом к экрану.

Мы сидим, тесно прижавшись друг к другу. Деймен щелкает пультом, и экран оживает. Изображение кажется объемным, словно мы сами там находимся.

Перед нами — оживленная городская площадь, вымощенная брусчаткой. Толпы людей спешат куда-то по своим важным делам, совсем как в наши дни. Пусть вместо машин — кареты и повозки, вместо современной одежды — старинные наряды, все равно торговцы, расхваливающие товар, выглядят ужасно знакомо.

Это же супермаркет! Просто не нашего времени, а семнадцатого века.

Вопросительно смотрю на Деймена, а он, улыбаясь, помогает мне встать и ведет к экрану. Я невольно останавливаюсь в полной уверенности, что сейчас ткнусь носом. Деймен наклоняется и шепчет в самое ухо:

— Верь!

И я верю.

Без колебаний делаю шаг вперед, и твердая хрустальная поверхность расступается перед нами. Мы оказываемся на сцене, и не просто двумя странно одетыми чудаками из массовки, а главными действующими лицами в подобающих эпохе костюмах.

С удивлением вижу у себя на руках мозоли и тут же вспоминаю свою парижскую жизнь, когда я была простой служанкой Эвелиной и трудилась от зари до зари, пока не встретила Деймена.

Разглаживаю платье из грубой колючей ткани, скромного покроя. Оно совсем меня не красит, но, по крайней мере, чистое и только что отутюженное. Хоть этим я могу гордиться! Мои белокурые косы уложены в тугой узел, только одна-две непокорные пряди выбились из прически.

Торговец что-то говорит по-французски. Я не знаю этого языка, я всего лишь играю роль и все же каким-то образом понимаю и даже могу ответить. Узнав одну из самых придирчивых покупательниц, он вручает мне спелый красный помидор, уверяя, что товар лучшего качества. Я верчу помидор в руке и, оставшись довольна цветом и упругостью, вытаскиваю кошелек. Тут кто-то сильно толкает меня, помидор выскальзывает из пальцев и шлепается на мостовую.

С больно сжавшимся сердцем смотрю на красную кляксу под ногами. Мне это обойдется дорого, деньги-то хозяева не вернут! Крутанувшись на каблуке, открываю рот, чтобы наброситься на невежу, и замираю, увидев, кто передо мной.

Темные волосы, сверкающие глаза, прекрасно сшитый костюм и королевская осанка. Его зовут Деймен… Деймен Августо. В последнее время я повсюду с ним сталкиваюсь.

Подобрав юбки, наклоняюсь к земле в надежде спасти хотя бы остатки, и тут на мой локоть ложится его рука. От прикосновения по коже бегут мурашки, и жар опаляет до самых костей.

— Прошу меня простить, — говорит он, учтиво кланяясь, и немедленно расплачивается с торговцем.

Хоть я и заинтригована, хоть сердце бьется часто-часто, и вся я горю, словно в огне, заставляю себя отвернуться и продолжить свой путь. Знатный господин просто играет со мной. Мы не ровня.

Далеко уйти я не успеваю.

— Эвелина, постой!

Оглядываюсь, встречаюсь с ним глазами, зная, что мы так и будем играть в кошки-мышки — этого требуют приличия, но если Деймен не отступится, если игра ему не наскучит, я буду рада сдаться.

Он улыбается, взяв меня под локоть, и думает: «Вот так все и началось. И продолжалось какое-то время. Прокрутим до более приятных эпизодов?»

Я киваю, и в следующий миг уже стою перед огромным зеркалом в золоченой раме, глядя на свое отражение. Вместо некрасивого простенького платья — пышный наряд. Шелка скользят по телу, глубокое декольте подчеркивает бледность кожи, а россыпь драгоценных камней ослепляет блеском.

Деймен ловит мой взгляд в зеркале и восхищенно улыбается. Как случилось, что я, бедная сиротка-служанка, очутилась в великолепном дворце, рядом с этим удивительным, волшебным человеком? Я едва верю своему счастью.

Он предлагает мне руку и ведет к роскошному столу, накрытому на двоих. За такими столами я привыкла прислуживать, а сейчас сижу как госпожа, и Деймен, отпустив на ночь слуг, поднимает хрустальный графин. Рука Деймена дрожит, и я угадываю в нем какую-то внутреннюю борьбу.

Наши взгляды встречаются. Его лицо отражает противоречивые чувства. Чуть нахмурившись, он вновь ставит графин на стол и берет бутылку красного вина.

Ахнув, широко раскрываю глаза. Внезапно мне становится ясно значение этой маленькой пантомимы. «Ты готов был сделать это! Почему же ты остановился?»

Если бы он не передумал, если бы с самого начала дал мне эликсир, все было бы иначе!

Трина не смогла бы меня убить. Роман не смог бы меня обмануть. Мы с Дейменом жили бы долго и счастливо, а не так, как сейчас…

Он заглядывает мне в глаза, качает головой и думает: «Я не был уверен. Не знал, как ты к этому отнесешься. Не считал возможным решать за тебя. А сегодня привел сюда, чтобы показать, что твоя парижская жизнь, при всех трудностях, не всегда была несчастной. Случались у нас и такие волшебные мгновения. Их было бы еще больше, если бы…»

Деймен умолкает. Мы оба знаем, что он хотел сказать.

Не успеваю я поднять в ответ бокал, как обед уже завершен, и Деймен провожает меня домой. Останавливается у черного хода, обнимает меня за талию и целует так глубоко, так страстно… Я хочу, чтобы это не кончалось! Его губы, теплые и настойчивые, мягкие и зовущие, пробуждают глубоко внутри какое-то невероятно знакомое чувство… Невероятно… настоящее.

Отступаю, глядя на него расширенными глазами. Дотрагиваюсь до своих припухших губ, до щек, оцарапанных его щетиной. Нас не разделяет защитное поле! Никакой преграды, только упоительное ощущение его кожи.

Деймен, улыбаясь, проводит кончиками пальцев по моей щеке, спускается на шею, на ключицы, и вот уже вместо пальцев меня касаются его губы.

«Все на самом деле. Здесь нам не нужны щиты».

Мысли у меня разбегаются. «Значит, здесь… Мы можем быть по-настоящему вместе?» Как я на это надеюсь, вопреки всему!

Но Деймен, вздохнув, сплетает свои пальцы с моими, и думает: «Увы, это просто кино. Сценарий можно чуть-чуть редактировать, однако менять его по своему вкусу нельзя. Мы не вправе добавлять события, которых не было в прошлом».

Грустно это слышать, однако я рада и тому, что есть, и, вновь притянув Деймена к себе, припадаю к его губам. Хочу быть счастливой хотя бы так, пускай и недолго.

Мы целуемся возле черного хода, Деймен — в красивом черном камзоле, я — в простеньком платьице служанки.

Мы целуемся на конюшне, он — в полном охотничьем костюме английского джентльмена, я — в тесных бриджах для верховой езды, приталенной красной куртке и блестящих черных сапогах.

Мы целуемся на берегу реки, он — в простой белой рубашке и черных брюках, я — в некрасивом пуританском платье.

Мы целуемся на лугу алых тюльпанов, почти такого же оттенка, как мои густые огненно-рыжие волосы. Деймен — в тонкой белой сорочке и свободного покроя брюках, а на мне всего лишь кусок шелка цвета зари, искусно задрапированный в стратегических местах. Деймен пишет мой портрет, время от времени откладывая кисть, чтобы привлечь меня к себе и осыпать поцелуями.

Все мои жизни такие разные, и в то же время повторяются в главном. Каждый раз мы находим друг друга и влюбляемся, и каждый раз Деймен медлит, желая завоевать мое полное доверие, прежде чем напоить эликсиром. Из-за его нерешительности Трина успевает вмешаться и уничтожить меня.

«Поэтому ты не стал терять времени после аварии?»

Убаюканная теплом его объятий, прижимаясь щекой к груди Деймена, я вижу прошлое его глазами — как он нашел меня, десятилетнюю (не без помощи Роми и Рейн), как ждал несколько лет, как поселился поблизости от меня в городе Юджин, штат Орегон, и даже записался в ту же школу, что и я, когда внезапная авария разрушила все его планы.

Я вижу, как он терзается, не зная, на что решиться, как приходит в ужас от того, что серебряная нить, соединяющая душу и тело, натягивается и дрожит, готовая вот-вот порваться. И тут к нему приходит мгновенное озарение. Деймен подносит к моим губам бутылку с эликсиром и заставляет сделать глоток, вернуться к жизни, стать бессмертной, как и он.

«Жалеешь?» — спрашивают его глаза, умоляя меня не лгать, каким бы ни был ответ.

Я качаю головой и улыбаюсь, притягивая его к себе, возвращая из далекого прошлого на полыхающий алым луг.

ГЛАВА 23

— Готова?

Пальцы Деймена почти-касаются моих губ, напоминая о поцелуе. Воспоминание настолько яркое, осязаемое, что мне хочется немедленно утащить Деймена в Летнюю страну и начать все сначала.

Нельзя. Мы обещали. Пусть здешний праздник не сравнится с тем, что подарил мне Деймен, нас ждут друзья, и нет пути назад.

С глубоким вздохом смотрю на дом с простым, но симпатичным фасадом. Такой приветливый с виду, хотя здесь произошли едва ли не самые страшные события моего недавнего прошлого.

— Давай вернемся в Париж! — Я, конечно, шучу, но только отчасти. — Можно даже не пропускать грустные моменты. Серьезно, я лучше буду ходить в темном платье из грубой ткани и чистить уборные, или как они в ту эпоху назывались, чем войти в этот дом.

— Уборные? — Смех Деймена омывает меня искрящейся волной, его темные глаза весело поблескивают. — Извини, Эвер, не было тогда никаких уборных. Ни туалетов, ни даже ватерклозетов. То было время ночных горшков. Такую, знаешь ли, фаянсовую посудину держали под кроватью. И можешь мне поверить, эти воспоминания тебе вряд ли захочется вернуть к жизни!

Я невольно морщусь. Даже представлять не хочется, каково было пользоваться подобным сосудом, а тем более — выливать потом его содержимое.

— Жаль, я не могу объяснить Муньосу, что потому-то и не люблю его уроки. Для тех, кому довелось жить в прошлом, история теряет все свое очарование.

Деймен смеется, запрокидывая голову и открывая взглядам шею до того маняще — я едва удерживаюсь, чтобы не прижаться к ней губами.

— Все мы когда-то жили в прошлом, просто не каждому дано его вспомнить, а тем более — пережить заново. — Он становится серьезным. — Так готова или нет? Я понимаю, ситуация неловкая, и ты не скоро еще сможешь доверять Аве, но все-таки нас ждут. По крайней мере, заглянем, дадим им возможность крикнуть «С днем рождения»?

Взгляд у Деймена такой теплый, открытый. Стоит мне сказать «нет», и он не будет настаивать. Но я этого не скажу. Если честно, Деймен прав. Рано или поздно все равно придется столкнуться с Авой лицом к лицу. И мне на самом деле хочется посмотреть ей в глаза. Пусть попробует меня убедить в правдивости своей невероятной истории.

Медленно и неохотно киваю, направляясь к двери.

— Не забудь изобразить удивление, — напоминает Деймен.

Тихонько стучит в дверь — один раз, другой, сдвигает брови, не слыша в ответ ожидаемого радостного хора: «Сюрприиз!»

Распахнув дверь, ведет меня по коридору в солнечно-желтую кухню. Там мы и находим Аву — она в коричневом платьице без бретелек и золотых сандалиях непринужденно прихлебывает напиток подозрительно красного цвета.

— Сангрия, — смеется Ава. — Эвер, когда ты снова начнешь мне доверять?

Поджав губы, передергиваю плечами. Вряд ли я смогу ей верить, несмотря на объяснения Деймена. Мне необходимо услышать всю историю от самой Авы, а там посмотрим.

— Все там, за домом. — Ава кивает куда-то в сторону и прибавляет, обращаясь ко мне: — Ну скажи, сюрприз удался? — Сюрпризом стало отсутствие сюрприза.

Выжимаю полуулыбку — Аве и того много. Я делаю над собой усилие не из личной симпатии, просто я благодарна ей за то, что она взяла на себя заботу о двойняшках, дав нам с Дейменом возможность уделить немного внимания своей личной жизни.

— Ага, получилось! — хохочет Ава. — Мы решили, что единственный способ тебя удивить — сделать не то, чего ты ждешь.

Мы выходим на патио. Роми и Рейн, валяясь в траве, нанизывают в ожерелья хрустальные и самоцветные бусины из большой блестящей миски и увешивают ими каменную статую Бумы. Рядом растянулся Джуд, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам. Руки у него совсем зажили, спасибо Летней стране. Деймен прислоняется ко мне плечом, сжимает ладонь. От его прикосновения по телу растекается ощущение тепла и защищенности, и все же мне грустно смотреть на компанию моих так называемых друзей.

Женщина, которая мне неприятна и которой я не доверяю; двойняшки, которые меня терпеть не могут — одна больше, другая меньше, и давний воздыхатель, он же непримиримый соперник моего суженого. Единственное светлое пятно — Майлз. Жаль, что он во Флоренции, иначе обязательно был бы сейчас здесь.

В отличие от Хейвен.

Когда я вновь обрела себя, то попыталась все ей объяснить, но она была слишком зла и только наорала на меня. Что делать, я на время оставила ее в покое, пусть поостынет. Надеюсь, в конце концов она поймет, что представляет собой Роман на самом деле.

А этот грустный день рождения лишний раз напоминает о том, что я утратила ее доверие, ее дружбу и понятия не имею, как все это вернуть. Казалось бы, сейчас у нас больше общего, чем прежде, я наконец-то могу поделиться с ней секретами, так нет — сама все испортила. Собственными руками толкнула Хейвен к моему бессмертному врагу.

Тихонько вздыхаю. Вроде хуже стать уже не может, и тут открывается стеклянная дверь, из дома выходит Хонор и плюхается на траву рядом с Джудом, преспокойно расправляя юбку. А я смотрю на нее, разинув рот, не в состоянии скрыть свое изумление. Хонор оборачивается и слегка смущенно машет мне рукой.

Еле-еле киваю. Ком в горле мешает говорить. Что все это значит?

Они встречаются? Или дело в общем увлечении магией? Неужели Джуд ничего не понял, я ведь так старалась ему объяснить, что мы с ней не подруги, просто одноклассницы, и между нами — целая пропасть?

Смотрю на них на всех и поверить не могу. Почти год я старалась прижиться в этом городе, и в итоге единственные прочные отношения — с Дейменом, да и то лишь благодаря его долготерпению. Я-то, сказать по правде, сделала все, чтобы его оттолкнуть.

Ава, откашлявшись, предлагает нам выпить — наверняка ради Джуда и Хонор. Они одни еще не всё знают о нас с Дейменом.

Жестом отказываюсь от угощения. Так будет лучше, убеждаю я себя. Меньше связей придется рвать. Увы, правильные рассуждения не помогают заполнить огромную пустоту, образовавшуюся у меня внутри.

Стискиваю руку Деймена и мысленно прошу его подождать: я скоро вернусь. Хочу заглянуть в ванную, ополоснуть лицо холодной водой — может, лучше станет. Однако по дороге мне попадается дверь в «священную комнату» Авы, и я захожу туда. Меня ждет неожиданность: фиолетовые стены и дверь цвета индиго уступили место детской спаленке в пастельных тонах. Наверняка это комната Роми. Рейн от подобного дизайна отказалась бы наотрез.

Присаживаюсь на край кровати, разглаживая рукой нежно-зеленое стеганое одеяло. Уставившись в пол, вспоминаю тот день, когда все изменилось. День, когда я по глупости оставила Деймена на попечение Авы, в полной уверенности, что иначе поступить невозможно. Тогда я не знала, что одно-единственное решение будет иметь далеко идущие последствия и повлияет, по сути, на всю мою оставшуюся жизнь… На все оставшуюся вечность.

С тяжелым вздохом опускаю голову на руки. Надо встать, вернуться к гостям, вести светскую беседу, а потом под каким-нибудь предлогом удрать отсюда. Протираю глаза, поправляю волосы, одежду и уже собираюсь двинуться к двери, когда в комнату входит Ава.

— О, хорошо, я как раз хотела поговорить с тобой наедине!

Сжав губы, подавляю сильнейшее желание выбить ей все чакры — хотя бы для того, чтобы раз и навсегда проверить, на чьей она стороне. Остаюсь на месте и жду, что она скажет дальше.

— Знаешь, ты была права на мой счет. — Ава прислоняется к низенькому комодику, скрестив лодыжки, в то время как руки свободно висят вдоль тела. — Я действительно сбежала и забрала эликсир. И Деймена бросила без всякой защиты. Тут не поспоришь.

Сердце у меня стучит, как сумасшедшее, хотя я все это уже и сама знала, и от Деймена слышала. Услышать от самой Авы — совсем иное.

— Не спеши делать выводы! Все не так просто. Что бы ты ни думала, я не была в сговоре с Романом. Я с ним не дружила и не сотрудничала. Да, однажды он заходил погадать — я тогда только начинала здесь работать. Честно говоря, его энергия показалась мне необычной. Про себя я пожелала ему всех благ и отправила восвояси. А почему я не позаботилась о Деймене, как обещала… Это довольно сложно.

— Не сомневаюсь.

Вздернув бровь, качаю головой. Я не намерена ничего спускать Аве и не позволю ей морочить мне голову путаными объяснениями.