Если все пойдет как надо, уже через неделю он добьется своего. Аллан усмехнулся и снова постучал в дверь.

Тишина. Он повернул ручку двери и вошел. Хорошо, что Линор не заперлась на ключ перед сном. Это добрый знак. Может быть, дела пойдут еще быстрее, чем он предполагает.

— Линор?

Он позвал совсем тихо. И неудивительно, что молодая женщина не проснулась. Аллан шагнул к постели и склонился над спящей.

Линор лежала, свернувшись клубочком. Легкое одеяло сбилось, открывая длинные ноги, прижатые к животу. Хорошая поза: Аллан вспомнил, что в книге о беременности рекомендовали будущим матерям спать именно так, в позе зародыша. Нужно будет подарить Линор одну из специальных подушек, с которыми спать еще удобнее.

Ночная рубашка из бежевого шелка задралась, открывая бедро до самого края кружевных трусиков. Наверное, не стоило стоять и разглядывать спящую, но Аллан ничего не мог с собой поделать. Линор выглядела сейчас удивительно красивой и беззащитной и дышала ровно, как ребенок, положив ладонь под щеку… Ужасно жалко было ее будить.

Взгляд Аллана скользнул чуть выше, на легкую выпуклость ее живота под бежевым шелком. Где-то там, за прекрасными изгибами женского тела, скрывался ребенок. Его ребенок.

Ему безумно захотелось прикоснуться к ее животу. Проверить — вдруг он ощутит легкое движение? Вдруг сможет почувствовать ребенка? Аллан знал из книг, что для этого еще рановато, но желание не покидало его. Он не сдержался и легко положил ладонь поверх тонкого шелка сорочки, сразу почувствовав теплоту скрытой тканью кожи.

Линор открыла глаза, еще не понимая, где она и что с ней, моргнула длинными ресницами.

Аллан отдернул руку и придал лицу максимально серьезное выражение.

— Доброе утро.

— Аллан?

Глаза ее приобрели осмысленное выражение. Она приподнялась, одергивая сорочку.

— Я поставила будильник на половину седьмого. Но, наверное, не расслышала звонка… Извини.

— Нет, будильник еще не звонил.

— Тогда что… — Она бросила быстрый взгляд на окно, наполовину скрытое шторой. На сером утреннем небе только начинала брезжить алая полоса рассвета. — Который час?

— Без четверти шесть.

Карие глаза Линор расширились.

— Шесть часов дня?!

— Нет, утра.

Ужас и недоверие в ее взгляде вызвали у Аллана улыбку. Именно такой реакции он и ожидал. Все идет по плану. Наверняка Линор еще никогда не вставала в такую рань.

— Я обычно приезжаю в офис раньше, чем открываются первые магазины. Что-то не так?

— Н-нет… Все так. — Линор сморгнула. — Ты уже оделся?

— Ну да. Ты вчера вечером была такая усталая, и я хотел дать тебе поспать подольше.

— Спасибо за… заботу. — Линор в замешательстве бросила взгляд на часы, словно все еще не веря, что сейчас действительно так рано. — Во сколько мы должны выехать?

— Через полчаса. Нам еще придется заехать куда-нибудь позавтракать. Так, чашка кофе и сандвич. — Он сделал паузу, ожидая возгласа протеста, но его не последовало. — Если тебе нужно больше времени…

— Я спущусь через пятнадцать минут.

«Надо же, какая уверенность!»

— Хорошо. Жду тебя внизу.

«Через пятнадцать минут, как бы не так!»

Женщинам вроде Линор недостаточно полутора часов, чтобы одеться и привести себя в порядок.

Аллан отправился вниз, тихонько насвистывая. По крайней мере час в его распоряжении есть, и он вполне успеет просмотреть утреннюю корреспонденцию и даже написать пару ответов. Он взял с журнального столика поднос с письмами и опустился в кресло.

Минут через десять его привлек легкий шум у дверей. Аллан удивленно поднял голову. Это была Линор собственной персоной.

— Я готова, — заявила она. — Мы выезжаем или тебе нужно еще что-то сделать?

Еще что-то сделать? Да он едва успел набросать ответ на первое письмо!

Аллан посмотрел на часы. Как ни трудно поверить, Линор собралась за двенадцать с половиной минут.

— Да, сейчас выезжаем. Я думал, тебе понадобится больше времени, вот и сел за письма.

Он наконец взглянул на нее повнимательней — и у него дух захватило. Аллан не находил слов, мог только смотреть расширившимися от восторга глазами. За ничтожно малый срок Линор успела превратиться в настоящую принцессу.

Она оделась очень просто и по-деловому. Черная юбка до колен, черный свободный пиджак, доходящий до середины бедра. Белая блузка с жабо подчеркивала строгие линии костюма. Единственным ярким пятном был бледно-голубой шелковый платочек на шее. Волосы молодая женщина уложила в высокую прическу, оставив одну прядь свободно виться, падая на плечо. Линор Монтекьют, как она есть.

— Что-то не так? — Линор взволнованно проследила за его взглядом, оправила складки жабо. — Дело в том, что мой гардероб сильно уменьшился из-за… э-э-э… изменений фигуры.

— Нет, ты выглядишь просто… потрясающе.

— Спасибо. — Она слегка покраснела. — Ну, так что, мы выходим?

Аллан стремительно поднялся. По правде говоря, меньше всего он хотел сейчас куда-нибудь идти. Все его существо желало противоположного — забыть о работе, махнуть на все рукой и остаться дома, с ней, заключить ее в объятия и утащить наверх, обратно в спальню… В его спальню.

Но он этого не сделает. Ни за что на свете!

Аллан на миг сжал кулаки, пытаясь усилием воли взять себя в руки. Господи Иисусе, во что он позволил себя втравить из-за этой женщины?..

5

Что происходит с Алланом?

Линор никак не могла понять, чем он недоволен. Неужели она сделала что-то не так? За все время после выхода из дома он не сказал ей ни слова за исключением пары фраз в кафе, где Аллан спросил, не глядя в ее сторону, что она предпочитает — кофе или чай. Если бы Линор не чувствовала себя столь неуверенно, она попросила бы его остановиться у закусочной подешевле. Но Аллан всем своим видом давал понять, что не склонен к разговорам. Так что ей пришлось смириться, и, когда он заплатил за себя и за нее, она не посмела возразить. Только про себя решила, что с первой же зарплаты отдаст ему деньги за жилье и за еду.

Линор была недостаточно знакома с Алланом, чтобы строить предположения. Может быть, он всегда такой мрачный по утрам. Тогда, в феврале, она так и не узнала, какое у него настроение при пробуждении, потому что поторопилась уехать, когда он еще спал. Линор слишком боялась, что магия ее единственной прекрасной ночи умрет с приходом утра. Она хотела сохранить эту сказку нетронутой, не омраченной ничем. Навеки спрятать ее в своем сердце и не делить ни с кем… Вот почему она сбежала от Аллана так поспешно.

И теперь, глядя на этого человека, понимала, что не ошиблась в своем решении. Наверное, он не относится к «жаворонкам», у которых с утра повышенный тонус. Но ничто, даже дурное настроение Аллана, не должно было испортить Линор ее первый рабочий день.

Как ни странно, но в офисе, несмотря на ранний час, уже кипела жизнь. Линор даже не представляла, кто же все эти люди — клиенты, работники, посетители? Они сновали взад-вперед, весело переговаривались, слышался треск пишущих машинок и звонки множества телефонных аппаратов. На нее никто не обращал внимания, но все вежливо раскланивались с Алланом, который вел Линор сквозь людской водоворот к кабинетику за стеклянной вращающейся дверью.

Сама атмосфера фирмы заряжала энергией. Линор повеселела, на лице ее заиграла улыбка. Сразу видно, что она попала в правильное место. В место, где делается настоящая карьера, где пахнет настоящими деньгами. Здесь она сможет обеспечить себя и своего ребенка.

— Я провожу тебя к Кэтрин, — резко сказал Аллан, не оборачиваясь. — У меня сегодня очень напряженный день, но, если тебе что-нибудь от меня потребуется, скажи ей. Она знает, как меня найти.

— Спасибо, я думаю, что это не понадобится, — бодро ответила Линор.

Она действительно не собиралась к нему обращаться. Не для того она приехала в Лондон, чтобы нуждаться в няньке. Теперь она деловая женщина, и должна сама о себе заботиться. Во что бы то ни стало.

Аллан толкнул дверь справа от собственного кабинета и позвал:

— Кэтрин!

Секретарша подняла голову и на миг оторвала руки от клавишей пишущей машинки. На этот раз она зачесала свои разноцветные волосы наверх и закрепила пучок на затылке шпильками. Весь облик ее был куда строже, чем в прошлый раз.

— Да, мистер Форестер, — отозвалась она без малейшей фамильярности. — Доброе утро.

— Доброе. Я привел твою новую помощницу.

Кэтрин сухо кивнула и окинула Линор оценивающим взглядом. От ее вчерашней приветливости не осталось ни следа.

— Кэтрин расскажет о твоих обязанностях, — сухо объяснил Аллан, поворачиваясь к Линор. — А меня ждут дела.

— Удачи, Аллан. — Она улыбнулась, стараясь выглядеть одновременно любезной и не слишком развязной.

— И тебе того же. — Он коротко кивнул и закрыл дверь с обратной стороны, оставив женщин наедине.

Линор надеялась, что Кэтрин что-нибудь ей скажет. Но новая начальница безмолвно созерцала ее, и, как казалось Линор, созерцала с неодобрением. Может быть, Кэтрин заметила, что ее новая подчиненная беременна? А Линор так надеялась, что выглядит просто чуть полноватой… Кто бы мог подумать, что беременности можно стыдиться? Однако сейчас Линор хотела оттянуть время, когда станет ясно, что она в положении.

Она улыбнулась начальнице, отчаянно думая, как бы завязать дружеский разговор.

— Кажется, сегодня отличная погода, мисс… Донован.

Какая удача, что Линор вспомнила ее фамилию!

Кэтрин бросила взгляд за окно и нахмурилась. Похоже, менее всего на свете ее сейчас волновала погода.

Ну что же, Линор должна справиться с ситуацией. И она знала, что сможет это сделать. Когда-то Кевин Ладлоу сказал, что Линор Монтекьют может очаровать и носорога, если захочет. Эта самая Кэтрин не была носорогом, а значит, ее очаровать намного проще. Может быть, дать ей почувствовать свое превосходство над новой подчиненной?

Линор расправила плечи.

— Знаете, я очень рада, что оказалась под началом именно у вас.

Кэтрин поджала губы. Не лучшая из возможных реакций.

— Кажется, нам лучше приступить к работе. Садитесь. Да не туда, а за стол, напротив меня.

Линор подвинула стул и уселась, сложив руки на коленях. Улыбка, напомнила она себе. Что бы ни случилось, главное — сохранять улыбку.

Кэтрин протянула ей стопку бумаг.

— Нужно заполнить эти формы по образцу. Когда бланки кончатся, возьмете еще вон из той папки. Если возникнут вопросы, задавайте сразу.

Линор посмотрела на двухдюймовую стопку бумаг перед собой и сказала:

— Я хотела бы задать пару вопросов прямо сейчас… Если вас не затруднит ответить.

— Что еще?

Линор сделала вид, что не замечает резкости начальницы. Может быть, у Кэтрин личные проблемы; может быть, она, как и Аллан, раздражительна по утрам…

— В чем будут состоять мои обязанности?

— Вы — помощница секретаря главы юридической компании: Вы возьмете на себя часть моих обязанностей — по крайней мере, технических. Будете отвечать на телефонные звонки, проверять данные, делать копии договоров. Да мало ли что может понадобиться. Ничего особенно сложного.

В самом деле, ничего особенно сложного. Кроме того, Линор приобретет полезный опыт работы секретарем-референтом…

— Спасибо. И еще один вопрос. Аллан сказал, что именно вы определите размер моей зарплаты.

— Сто.

Сто фунтов в неделю? Да это почти вдвое больше, чем Линор рассчитывала! Она, конечно, знала, что в фирме Аллана много платят, но услышанное превосходило ее самые радужные ожидания. Ура! С такой зарплатой она снимет действительно хорошее жилье — может быть, даже не квартиру, а небольшой особнячок. Сможет купить все, что нужно для ребенка, нанять няню… А пока обновит гардероб, в котором нет одежды для беременных.

Это было так прекрасно, что Линор едва удерживалась, чтобы не броситься радостно обнимать свою начальницу. Кажется, новая жизнь и в самом деле начиналась.

Кэтрин взглянула на листок бумаги и кивнула, подтверждая:

— Да, сто фунтов в месяц плюс, возможно, премии.

В месяц? Значит, в неделю она будет получать… Линор прикусила губу. Небольшой особнячок, няня и новые платья исчезли как дым. Эта зарплата, конечно, превышала прожиточный минимум, но ненамного.

— Вас что-то не устраивает?

— Нет-нет, меня все устраивает. — Линор заставила себя улыбнуться. Улыбаться, во что бы то ни стало улыбаться. Она не позволит себе сломаться.

— Правда, первый месяц вы будете получать немного меньше, потому что проходите испытательный срок, — продолжала Кэтрин, все сильнее погружая молодую женщину в пучину отчаяния. — Потом вас переведут на нормальный оклад. Возможно, с учетом экономической ситуации зарплата будет меняться. За последние несколько лет средняя зарплата в нашей фирме стала выше. Еще вопросы есть?

«Есть, и еще сколько! Как я буду платить за квартиру? На что куплю детские вещи? Как смогу одновременно работать и смотреть за ребенком, если у меня не хватит средств на няню?»

Линор сглотнула.

— Нет, спасибо. Пока вопросов нет.

— Тогда пойдемте, я преподам вам первые уроки машинописи. Вам не придется печатать много, но лучше начать заполнять бланки на машинке — это будет поначалу медленно, а потом вы привыкнете.

Собрав все душевные силы, Линор поднялась. Она старалась держаться как можно прямее. Монтекьюты не сдаются без боя.

— Хорошо, мисс Донован. Покажите мне машинку.

С глаз долой — из сердца вон. Аллан всегда верил в эту старую пословицу. Однако сегодня она почему-то не оправдывала себя: мысли его то и дело возвращались к Линор. Сказать по правде, он весь день только о ней и думал, хотел увидеть, спросить о самочувствии. И это после твердо принятого решения никогда не поддаваться на ее губительное очарование!

Стоит ли привязываться к женщине, которая презирает тебя? Нет. Ее надлежало проучить, и даже сам брак для Аллана был только способом ответить унижением на унижение.

Он взглянул на часы: почти половина пятого. Обычно его рабочий день кончался около шести, но сейчас речь шла не только об усталости. Аллан поднялся из-за стола и отправился в кабинет секретарши.

Кэтрин была на месте, что-то печатала, не глядя на клавиатуру, а только на копируемый текст. Линор нигде не было видно. На миг Аллану показалось, что воротничок рубашки слишком давит на горло.

— Где она?

Кэтрин на миг прервалась.

— Я ее послала принести чистой бумаги.

— Ну и как у вас с ней получается?

— Нормально.

Она упорно не смотрела начальнику в глаза. Это было не похоже на Кэтрин, всегда такую откровенную, не терпящую недомолвок.

— Сработались?

Кэтрин кивнула, по-прежнему отводя взгляд в сторону.

— Кэтрин, я тебя давно знаю. Не дурачь меня. Что случилось?

Она вскинула глаза.

— Это просто… ужасно.

Чем ужаснее, тем лучше, решил Аллан.

— Понятно. Хорошо.

— Может, для вас и хорошо. — Всегда приветливая и спокойная Кэтрин сердито нахмурилась. — Знаете что, мистер Форестер, мне не нужна прибавка, которую вы вчера обещали. Я так не могу.

— Как — так?

— Не могу обращаться с человеком, как законченная мерзавка.

— Почему же нет?

— Потому что я ненавижу унижать людей. Делать им больно. Доводить их до слез.

— Линор плакала?

— Ну… почти. — Глаза Кэтрин заблестели, будто она сама готова была разрыдаться. — Когда я сказала, сколько она будет получать, бедняжка едва с собой совладала. Я что-то ничего не понимаю. Она выглядит так, будто купается в деньгах. У нее пиджак от Кардена, один ее шейный платок стоит, сколько мой костюм! Что она здесь делает? Скрывается от полиции?

Аллан расхохотался.

— Не вижу ничего смешного! — гневно воскликнула Кэтрин. — Это ваша бывшая жена, а не моя. По-моему, единственное, что ей нужно, так это любовь и забота, а не работа помощницы секретаря.

— Вот именно, — усмехнулся Аллан, но усмешка получилась невеселая. — И в твои обязанности входит помочь ей это понять. Чем она сегодня занималась?

— Заполняла бланки. Копировала документы… Еще что-то делала по мелочам…

— Слишком легкая работа.

— Ни на что большее Линор не способна. Она же ничего не умеет, даже к машинке не знает с какого боку подойти!

— Так научи ее, — отрезал Аллан. — Понимаешь, мне нужна твоя помощь: неважно, что она умеет, а чего нет. Важно загрузить ее работой по самое горло. Пусть протирает пыль, делает всю ту мелкую, грязную работу, на которую ни у кого нет ни времени, ни желания.

— Нет, мистер Форестер.

— Да. Пусть моет посуду, расставляет папки по алфавиту, служит девочкой на побегушках. Все в этом роде.

Кэтрин наморщила нос.

— Я и не знала, что у вас есть садистские наклонности.

— Я забочусь о ее же благе. Немного поработать никому еще не вредило. — Аллан криво улыбнулся. — Уверяю, через неделю она уволится. Максимум — через две.

«Уволится и выйдет за меня замуж. Сама попросит меня об этом», — подумал он.

— А если вы ошибаетесь?

— Когда я последний раз ошибался на твоей памяти?

— Год назад, когда предрекали, что в тяжбе между фирмой «Баррет и сын» и стариком Торнтоном победят Барреты.

— Ну, это была не только моя ошибка, ошиблась вся фирма. А относительно Линор Монтекьют я ошибиться не могу.

— Надеюсь.

— Поверь, я знаю, о чем говорю.

Кэтрин как-то по-новому взглянула на своего начальника.

— Мне это кажется или происходящее доставляет вам удовольствие?

— Пока еще нет. — Улыбка Аллана стала шире. — Еще нет, но скоро я получу свою долю удовольствия. Очень скоро.

Интересно, могли ли дела идти еще хуже или все-таки хуже некуда?

Усевшись в машину к Аллану, Линор откинулась на спинку сиденья и на миг прикрыла глаза. Бес попутал ее надеть утром эти проклятые туфли на трехдюймовом каблуке! Теперь не только щиколотки — все ноги ломило. Но по сравнению с болью в позвоночнике это были сушие пустяки. От пишущей машинки ныла и спина, и даже саднили кончики пальцев. Никогда еще Линор так не уставала.

Какие там магазины детской одежды, куда она планировала заскочить после работы! Линор было страшно подумать о том, чтобы пройти пару лишних шагов на высоченных каблуках. Похоже, сегодня она набегалась по офису на неделю вперед.

«Может, Аллан был не так уж и не прав: работа в самом деле не для меня, — тоскливо думала она. — Может, лучше было бы принять его предложение и жить без забот, растрачивая чужие денежки? Может, я и в самом деле не отличаюсь от красавиц прихлебательниц вроде матери и бабушки…»

Но выйти замуж за Аллана значило оказаться во власти человека, который ее не любит. И тогда прости-прощай мечта о самостоятельности, о честном имени, которое так хотелось передать в наследство ребенку… Линор никогда уже не сможет себя уважать. А следовательно, не будет заслуживать и уважения других людей. Стоит ли сытая и спокойная жизнь на деньги мужа такой малости, как самоуважение?

Нет, не стоит. Раньше, возможно, Линор и решила бы иначе. Но сейчас она ждала ребенка, и это меняло приоритеты. Ей не хотела уподобиться матери и вызывать у малыша такие же чувства, как у нее вызывала миссис Луэлла Монтекьют.

Аллан пристегнул ремень и обернулся к молодой женщине, в изнеможении полулежащей на сиденье.

— И как тебе первый рабочий день?

Она вздрогнула, приподняла отяжелевшие веки.