Закрываю глаза и отдаюсь нашим слитным, древним, как мир, движениям. Тим берет меня совсем иначе, чем бывший муж. Его поцелуи, касания, темп — все другое. И мне это нравится.

После близости накатывает новая волна смущения. Прячу лицо у Тимофея на груди.

— Тебе понравилось?

— Да, — поглаживаю пальчиками разгоряченную, влажную кожу, — а тебе?

— Очень, — в голосе Тимофея слышна улыбка. — Безумно рад, что Андрей оказался ушлым махинатором и ты появилась в моем доме.

Суббота оказалась волшебной. После завтрака Тим вытащил из сарая за домом пару велосипедов, и мы отправились к озеру на пикник. Плавали, загорали, после обеда скатались в соседний поселок поесть мороженого и купить натуральных продуктов.

Тим приготовил сырники из домашнего творога, пожарил на только утром взбитом коровьем масле и съели мы их со сметаной — густой и настолько вкусной, что потом я еще ела ее ложкой.

— Это гастрономический рай, — сообщила ему серьезно. Тим рассмеялся.

Весь день на его лице проскакивала грустинка. Где-то там в Питере брат женился на его любимой девушке. Ночью мы опять не могли оторваться друг от друга. Было нежно и страстно. Я поймала себя на сумасшедшей мысли, что не хочу, чтобы наши отношения заканчивались.

Но… К сожалению, я не вписываюсь в параметры девушки, которую он бы хотел себе. Иду «два по цене одного», как в пятерочке. Мама огорчается, что моя доля теперь остаться одной, замуж не возьмут. Разведёнка с прицепом — постыдное прозвище мне в спину.

Тимофей эту теорию не опровергает.

Нет, у него свои серьезные обстоятельства, я понимаю. Сложный опыт и так далее. Надеюсь, для меня обязательно где-нибудь найдется человек, который примет с дочкой. К сожалению, будет это не Тим.

В воскресенье утром на такси приехало новое колесо для машины. Тим его поменял, потом мы побродили по лесу вокруг дома. Было хорошо ощущать под подошвой кроссовок хрустящую подстилку из мелких веточек, вдыхать чистый воздух, слушать пение птиц.

Тимофей предложил довезти меня до дома, я отказалась. Мне не хотелось в нашем шикарном романе выходного дня драмы, если он вдруг увидит мою дочь на детской площадке. По всему выйдет, что я его обманула, или смолчала… какая разница. Пусть эти два дня останутся идеальными от и до.

— Оставишь свой номер? — Тим погрузил мой чемодан в багажник такси. Оно домчит меня до поселка, а там я куплю билет до города. Потом еще через весь Питер тащиться по пробкам.

— Нет, — сжимаю руки в замок. Туфли на ногах привычно жмут, каблуки проваливаются в дерн. Таксист, видя наше неловкое прощание, скрылся в машине. — Спасибо, выходные получились потрясающими.

— Да, — Тим щурится. Нервно проводит ладонью по медным волосам, вздыхает. — Я сделал что-то не так?

— Все так, — в моем горле образуется ком. Глаза сами собой увлажняются. — Ты потрясающий, Тим… У тебя обязательно все наладится, — оставляю на его щеке быстрый поцелуй и спешу сесть в машину. Стараюсь не обращать внимания на растерянный взгляд парня. Прости… ты не хочешь растить чужого ребенка, а для меня дочь — самое важное в жизни. Важнее любого мужчины, каким бы прекрасным он ни был.

Машина трогается с места. До самого поворота я не отрываюсь от зеркала, в котором фигура Тимофея и его дом становятся все меньше и дальше. Не все мечты в нашей жизни могут сбыться. К сожалению, это так…

Глава 02

Год спустя

— Я не хочу в сад, — Тамила хмурилась над тарелкой с кашей. — Лето, мам. Не хочу! Я туда и так хожу все время.

— Мне нужно на работу.

Треплю дочь по темноволосой макушке. Была бы моя воля, уехала бы с Тами к родителям на дачу. Свежий воздух, лес, клубника скоро созреет, красота. Летом сидеть в душном офисе хочется меньше всего.

— А давай я дома тебя подожду, тихо-тихо сидеть буду, — глаза дочки зажглись озорным огоньком.

— Перед телевизором, угу, — зеваю. Кофе в турке на плите слишком долго варится. Усну ведь. — Лучше скажи, как тебе мамин новый костюм?

— Черный, — дочка кривится.

Действительно черный, ничего не поделаешь. На новом месте работы именно такой дресс-код. В чем еще можно продавать очень дорогие автомобили?

По квартире разносится тихая трель звонка.

— Доедай, а я пойду открою.

В такую рань у нас может быть всего один гость.

— Привет, — за огромным букетом белых роз не сразу различаю подругу. — Зашла поздравить с первым рабочим днем?

— Почти, — Тоня всунула мне букет. — Кофе есть?

— Уже ждет тебя в кухне.

— Тамишка, привет, кашей делиться будешь?

Подхватываю тяжеленный букет. Аромат сумасшедший, сладкий. Бутоны свежие, крупные. Ни одного шипа.

Сколько мне не дарили цветы? Год? Два?

А таких, как эти, — никогда, пожалуй.

Дема всегда обходился скромными букетами, пока мы встречались, а когда начали жить вместе, и вовсе перестал дарить. Муж считал, деньги лучше потратить на что-нибудь полезное — продукты, одежду, ремонт машины. Но праздники… на них-то можно было побаловать.

— Опять таинственный поклонник?

— Он самый…

Наблюдаю в кухне, как тарелка с рисовой кашей перекочевала к Тоне, рядом дымится кружка с кофе. Тамила обложилась глазированными сырками и печеньем.

— Каждый эфир заканчивается розовым безобразием. Ставить негде. И одинаковая записка внутри: «Антонина, ваш голос разбивает мне сердце».

Подруга эффектно вздыхает, прикладывая ладонь к груди. Голос чистый и грудной, заслушаться можно. Тоня ведет программу «Бессонница» для полуночников. Музыка, откровенные разговоры, острые темы.

— За год можно было что-нибудь пооригинальнее придумать.

— За год можно было сто раз на свидание меня позвать и в постельку уложить. Тами, не слушай, — Тоня принялась за кашу. — И чего не ешь? Вкусная. Эх, мне бы сейчас в садик: сон в обед, играй, сколько хочешь, кормят трижды в день.

— Есть еще второй завтрак и полдник.

— Боже, мечта, а не жизнь. Цени, Тамиш, потом школа, универ, взрослая жизнь.

— А я скорее работать хочу, — бурчит дочка. — Буду покупать все, что захочу — игрушки, вкусняшки, лизуны.

— Ну-ну. В реальности тебя ждут счета за коммуналку, стоматолог, кредиты и прочие взрослые радости. Если хватит на шоколадку после всех счетов, уже удача.

— Не пугай Тамишу раньше времени, — отправляюсь варить еще один кофе.

— А костюмчик ничего, мрачненький, — замечает подруга. Сама она в салатовой майке и потертых джинсах. Короткая черная стрижка обрамляет лицо с ярким макияжем, в ушах пластиковые розовые кольца. Я бы тоже с удовольствием так на работу ходила, но боюсь, не оценят.

— Блузка белая, — указываю свежим нюдовым маникюром на вырез пиджака. — Я должна выглядеть строго и представительно. Салон — один из лучших, не представляешь, какие там машины продаются. Тами, беги за рюкзачком, скоро выходим, — озабоченно смотрю на мобильный. Не хватало только опоздать в первый день.

— Псс, — Тоня привлекает мое внимание, когда дочка скрывается в детской, — рассказывай.

— О чем?

— Как свидание прошло?

— Ужасно, — выпаливаю. Сажусь к Тоне за стол. В горле ком. — Больше не пойду ни на одно. Хватит.

— Да что такого он сделал? Анкета на сайте знакомств выглядела хорошо, в переписке тоже отлично себя проявил.

— Он сказал, — вяло взмахиваю ладонью и понижаю голос до шепота, — что у него нет прав на управление транспортным средством с прицепом*.

— Не поняла, — глаза Тони округлились.

Я робко кивнула в сторону детской. В глазах мимо воли блеснули слезы. Обидно не за себя, за Тами. Как можно сравнивать подобные понятия?

— О боже, очень жестоко, Кать. Ужасно, просто. Он идиот.

— Действительно, — почти залпом выпиваю горячий кофе. Напиток обжигает, но даже это лучше, чем гадкое чувство внутри, которые вызывает воспоминание о неудавшемся свидании.

А парень действительно сначала был нормальным. Мило улыбался, комплименты говорил, я смогла расслабиться. Зря.

— Я удалила анкету.

— Кать, не все такие, как он.

— Да, согласна, — пожимаю плечами, — но попадаются мне именно такие. У каждого из них своя правда, почему чужой ребенок им помешает, только мне от нее не легче.

Помню, как тяжело отходила от прошлогоднего летнего романа. Приятный, красивый парень. Тимофей… Каким бы он был, если бы я ему про Тами сказала? Может, и не сказал бы подобных обидных слов, что-нибудь приемлемое придумал. Но суть…

— Я готова, — дочка появляется с блестящим розовым рюкзачком на плече. Нежное летнее платье с цветочками, две косички. А улыбка, от нее сердце екает.

Никогда не будет рядом со мной мужчины, способного отнестись к ней пренебрежительно. Лучше одной. Мама права: надо смириться и жить для нее.

— Отлично.

Быстро убираю со стола, последний раз осматриваю себя в зеркале перед выходом — строгий костюм, лодочки, волосы собраны в пучок. Наношу на губы нежный блеск и отправляюсь к девчонкам. Обе ждут меня со скучающим видом.

— Созвонимся, — Тоня целует меня и Тамишу, — у меня есть пара идей, как устроить твою личную жизнь.

— Лучше свою устрой и выясни, кто твой тайный поклонник.

— Я так подумала, не буду, — подруга хмурится. — А вдруг он мне не понравится? А так цветы, записки, романтика. Все, я отсыпаться.