— Я знаю, какой сегодня день, — проговорила я робко, продолжая комкать полотенце и пытаться стать прозрачной.
— Я много работаю, Майя, — озвучил Егор очередную потрясающую новость. — Эта неделька выдалась адской. Я так устал, что не могу заснуть. Еще и ты выбесила своим тупым опозданием.
— Ты решил, что все-таки стоит меня убить за это?
Егор хмыкнул.
— Не сегодня. Но нам точно стоит пообщаться, раз ты здесь, а я не могу заснуть. Подойди ближе.
Я сделала два малюсеньких шажочка.
— Подойди к кровати, Майя, и не заставляй меня повторять сто раз одно и тоже.
Вздохнув, я послушно приблизилась к нему. Перед смертью не надышишься. Пусть все будет быстро.
Егор встал. Мы поравнялись, и я заметила, что он действительно очень устал. Глаза красные и какие-то блеклые, под ними темные тени, между бровей глубокая морщина. Захотелось разгладить ее пальцем, но я не стала. Хмурился Баринов на меня. Вряд ли он оценит мое сочувствие в таком виде. Ему нужно только тело в дар собственной гордыне. Это есть у меня.
Егор не разочаровал. Он дернул мое полотенце вниз, раздевая в мгновение.
— Больше опозданий я ненавижу только одно, — проговорил он устало, почти лениво. — Когда из меня делают идиота.
Я автоматически прикрылась руками, пыталась что-то сказать, но запиналась после каждого звука.
— Не мямли, Майя. Тебе не идет. Из себя дуру тоже не корчи. Мы взрослые люди. Опусти руки.
Он сделал шаг назад, чтобы лучше рассмотреть. Я зажмурилась и опустила руки вдоль тела.
— Глаза открой.
Я не хотела смотреть на него, но Егор не оставил выбора. Чувствуя, как краснеют мои щеки, я разомкнула веки.
— Ты очень красивая, — сообщил Егор между прочим. — Знаешь об этом?
Он обошел меня вокруг, чтобы оценить и сзади тоже. Я закусила губу, снова чувствуя себя лошадью на рынке. Сейчас еще в зубы заглянет.
Но в рот мне смотреть Егор не стал. Зато потребовал ответа.
— Я задал вопрос, Майя. Ответь мне.
— Какой? — не поняла я.
— Ты знаешь, что очень красива?
— Это вопрос? Серьезно? Он не риторический?
Егор склонил голову и ждал. Он больше ничего не пояснял.
Я дернула плечами. Становилось прохладно и одновременно горячо от его взгляда. Мурашки ознобом промчались по спине.
— Я нормальная, — проговорила я, стараясь не заикаться.
Егор покачал головой, не соглашаясь.
— У тебя красивая грудь.
Он протянул руку и тронул мой сосок пальцем. Едва коснулся, но я дернулась, как будто меня прижгли каленым железом. Сосок тоже отреагировал. Оба, если быть точной. Они затвердели моментально.
— Красивая, — повторил Егор.
Он очертил округлость груди пальцем, спустился к талии, погладило бедро.
— Хорошая фигура после родов, — заметил он.
Я окаменела. Он знает про Роба. Откуда?
Чтобы не запаниковать, я нашла лучшее объяснение. Гуглил. Конечно, Баринов посмотрел меня в сети. Там и я, и Джордан, и Роберт. Про нас что только не писали. Особенно про меня. Он ничего не знает, кроме фактов. У меня был муж и есть сын.
Я игнорировала его замечание, ведь это был не вопрос. Отвечать необязательно.
— Ты сказала, что не кончаешь, — продолжал Баринов серию ужасных вопросов.
— Сказала, — выпалила я. В этом случае я была не против поболтать. Пусть помнит, что ничего ему тут лишнего не обломится. Только мое тело. Млеть от его члена я не собираюсь. А раз Егор запретил врать и симулировать, то и никаких этюдов не придется исполнять.
— Ты имела в виду вагинальный оргазм?
Я окончательно разозлилась. Даже стыд притупился из-за его безобразных вопросов.
— Какого черта, Егор! Я не собираюсь…
— Собираешься, Майя. Отвечай, если я спрашиваю. Забыла, что мы договорились?
— Будь ты проклят, Баринов.
— Я уже, — хохотнул он. — И все же… Ответь мне.
— Забыла вопрос. Повтори, — соврала я.
Егор продолжал улыбаться. Я пыталась обыграть его в его же игре. Очень глупо, но остановиться уже нет сил.
И он задал совсем другой вопрос.
— Ты мастурбируешь?
— Да, — простонала я и попыталась опустить голову.
Но Егор поймал мое лицо ладонями и напомнил:
— На меня смотри.
Я уставилась ему в глаза яростно.
— Да, вот так.
Он убрал руки с моего лица.
— Ты кончаешь, когда ласкаешь себя сама?
— Да, — повторила я. — Зачем тебе это, я не понимаю…
— Поймешь, — пообещал он туманно. — Потрогай соски.
— Чего?
Наверное, я ослышалась. Что за дерьмо происходит.
— Прикоснись к груди, Майя. И прекрати заставлять меня повторять. Это бесит.
Я постаралась отстраниться от реальности максимально. Даже в поганых фантазиях Егор не делал со мной ничего плохого. А все остальное он делал быстро. Я точно не готовилась к таким разговорам и играм. Это никак не сочеталось с Бариновым, которого я знала. Но, видимо, я его совсем не знала. Или он изменился.
Решив больше не пререкаться и не сопротивляться, я положила ладони на груди и приготовилась тупо исполнять его требования.
— Ласкай, — тихо приказал Егор.
Я была готова к этому. Почти. Мои деревянные пальцы двигались очень странно. Я чувствовала себя Буратино каким-то.
«Он не мучает меня, не делает больно», — успокаивала я себя, чтобы не упасть в обморок от стыда.
Трогать себя на глазах у Егора — это не самое страшное.
Чтобы отвлечься и не думать о его горячем взгляде, я сама начала рассматривать моего бывшего друга. Он изменился даже внешне. Очки больше не носит, зубы ровные, фигура стала спортивной, и даже этот похотливый взгляд меняет его лицо.
Из милого ботаника он превратился в красивого мужчину, который наблюдает, как я касаюсь своей груди. Этот факт не успокоил, а еще больше взбудоражил. Я больше не дрожала. Мне стало жарко, тяжело дышать. Изо рта вырвался стон.
Я сдвинула ноги и потерла бедра друг о друга. Возбуждение кольнуло острой иглой между ног. Я простонала еще раз.
Егор довольно дернул уголком губ, изображая подобие улыбки.
— Ляг, велел он. — Разведи ноги.
Я снова передвигалась, как деревянная кукла. Наверное, он хотел, чтобы я соблазнительно растянулась на кровати, но я даже при желании не смогла бы это сделать. Кое-как завалившись на бок, я перевернулась на спину. Ноги попыталась раздвинуть, но не очень удачно. Их как будто заклинило.
Егор сел на кровать и покачал головой. Он шлепнул меня по внутренней стороне бедра, заставляя взвизгнуть.
— Не пойдет, — заявил он. — Шире ноги.
Я раздвинула еще немного, но и этого ему было мало. Он сам взял меня за лодыжки и поставил их на желаемую ширину. Теперь я была открыта будто у гинеколога на приеме. Уставившись в потолок, я старалась не разреветься от унижения.
— На меня, Майя, — напомнил Егор.
Он сидел так близко, видел так много меня. Даже бывший муж не видел столько… меня.
Я с трудом вернула взгляд на Егора. Мои глаза расширились, когда он коснулся меня между ног.
— Неплохо, — оценил Баринов.
Его палец проскользил по моей влажной плоти.
Боже, когда я успела стать такой мокрой? Откуда это возбуждение?
С Джо после родов всегда приходилось использовать смазку.
Не контролируя себя, я снова свела ноги и зажала руку Егора. Он шлепнул меня по бедрам. Звонко и обжигающе. Я вскрикнула.
— Хватит, — процедил Баринов. — Или мне придётся использовать распорку.
— Чего? — обрела я дар речи от ужаса.
— Распорки, Майя, — любезно пояснил он. — Они зафиксируют твои ноги, и ты не сможешь зажаться, как целка. Хочешь?
— Н-нет, — всхлипнула я, разводя колени в стороны.
— Вот и хорошо. Егор убрал руку, но тут же сунул пальцы мне в рот. Глубоко, почти до горла.
Я подавилась, конечно. Он усмехнулся и не стал меня мучить, вынул пальцы. Баринов пропихнул мне под спину подушку. Стало удобнее, но благодарности за это я не испытывала.
— Ладно, давай найдем компромисс, — неожиданно пошел он мне навстречу. — Я разрешу тебе закрыть глаза, а ты прекратишь дергаться, как марионетка на веревках.
— Так себе компромисс, — пропищала я.
— А ты как хочешь?
— Хочу, чтобы тебе удалось уснуть в своей комнате, где никто не задает вопросов.
Егор мрачно усмехнулся.
— Это не компромисс, а наглость, Майя, — сообщил он.
В принципе, я была согласна с ним. Но попытаться стоило.
— Давай ты не будешь кривляться и доставишь мне удовольствие. Я хочу увидеть, как ты кончишь.
— Я не смогу, — выпалила я.
— Постарайся расслабиться. Закрой глаза и представь что угодно. Прикасайся к себе так, как нравится. Трогай везде. Договорились?
— Попробую, — пообещала без энтузиазма.
— Вперед.
Я сразу прикрыла глаза и догадалась по шуму, что Егор встал с кровати. Представить себя в одиночестве с трудом можно. Но мне совсем не хотелось кончать для него. Да и вряд ли получится дойти до пика.
— Начни с груди, — проговорил Баринов. — Я скажу, когда хватит.
Я положила руки на грудь и стала растирать соски. Никогда такого не делала сама. Джо тоже быстро остыл к моей груди, поэтому неожиданно приятно оказалось чувствовать нежную кожу сосков пальцами. Стоны серией вырвались из моего рта. Я запоздало сжала губы и представила, как усмехается Егор. Он заметил, конечно, что я стараюсь не издавать звуков.