Голова закружилась и захотелось упасть обратно, но я усилием воли осталась сидеть.

— Помогаю тебе, конечно, — ответила Зоя Михайловна. — Чтобы время не терять. Я попросила знакомого отвезти нас на машине.

— А такси? — спросила я, догадываясь об ответе.

— Дорого, девочка. Ты учись экономить. Ребенок — это ответственность и море трат. Думаешь, Денис будет тебя содержать?

— Не думала об этом, — призналась я честно, садясь на кровати.

Меня больше не тошнило. Даже вроде хотелось поесть. Мозг включился.

А я ведь совсем не думала, как буду жить с ребенком. Денис сказал, что поддержит любое решение, но в нашей стране мужчины не самый лучший гарант стабильности.

Зоя Михайловна была права, как ни печально. Лучше не полагаться на ее сына.

Я еще и родителям не сказала. Понятия не имею, как они отреагируют. Вряд ли обрадуются, но точно не отправят на аборт.

У меня есть тыл, слава богу.

Пока я соображала, бабушка моего будущего ребенка продолжала складывать мои вещи. Она дошла до белья.

— Прекратите! — выпалила я, обретая голос.

Зоя Михайловна замерла с моими стрингами в руках.

— Что такого? Мы все девочки. Это тебе не понадобится.

Она брезгливо выбросила трусики обратно в ящик.

— Не белье, а наборчик шлюхи, прости господи.

Я вскочила, чтобы отстоять свой наборчик, но голова закружилась снова. Я чуть не упала на стул, еле успела схватиться за спинку. Иначе, наверное, свалилась бы и переломала пару ребер.

— Надя! — вскрикнула Зоя Михайловна.

Она подхватила меня и посадила обратно на кровать.

— Ты чего скачешь? С ума сошла? Голова кружится? Не смей падать в обморок.

— Мне вроде лучше уже, — пробормотала я, стараясь сфокусировать зрение.

Врала. Лучше не было. Все как в тумане. Я смутно помнила, как мама Дениса звонила по телефону, что-то говорила про больницу, анализ крови и гемоглобин у беременных. Потом она почти несла меня на себе до машины. Я не сопротивлялась.

Думала, мы едем в больницу, но нет. Мужчина проводил нас до квартиры. Зоя Михайловна оставила меня на диване. Я была в ее квартире. То место, куда мне совсем не хотелось попадать. Тем более жить.

Но слабость так одолела, что я опять вырубилась.

Проснулась от звонка в дверь. Чувствовала себя лучше, но в незнакомом месте мне стало страшно. Знакомое лицо, мать Дениса, не внушало ни капли уверенности. В комнату вошел парень немногим старше меня. В медицинском костюме. Он приготовил иглу и ампулу.

— Добрый день. Не вставайте. Мне сказали, у вас слабость. Бывает так у беременных. Нужно встать на учет и сдать все анализы в поликлинике.

— Если не сдохну, то сразу побегу, — прокряхтела я.

Он усмехнулся. Зоя ворчала где-то на фоне.

Медбрат уколол мой палец и первым делом замерил сахар, поморщился, сунул мою руку в манжет тонометра.

— Низкий уровень глюкозы, давление тоже низковатое. Когда и что ели?

— Не помню, — призналась я. Вчера мне в рот ничего не лезло, а сегодня я валялась, как тряпочка. Когда тут есть?

— Понимаю, но вам нужно хорошо питаться.

— За двоих! — добавила Зоя тоном знатока.

Я повернула голову и тут же пожалела. Видеть мать Дениса на фоне плохого состояния — рискую снова поблевать.

— За двоих есть не нужно, — не согласился санитар, готовя мою руку к забору крови. — Питание должно быть сбалансированным. Больше зелени и овощей. Сезонные фрукты, рыба и нежирное мясо. Ничего не жарить, лучше на пару. И отдыхать побольше, не нервничать.

— Я в универе учусь. В столовке не очень здорово по еде и нервам.

— Понимаю, — покивал парень. — Я тоже вот совмещаю. Мед — это кошмар.

— Верю.

Я слышала страшилки о медицинском. Оттуда вылетали запросто. Учиться на врача очень сложно. Моя журналистика, конечно, попроще.

Я не заметила, как отдала кровь на анализы.

— Ого, не больно, — удивилась я.

Санитар закручивал пробирку, довольно улыбался.

— Да, у меня легкая рука.

— Это точно. Думаю, врач тоже из вас получится отличный.

— Надеюсь. Отдыхайте, Надя. Из вас должна получиться отличная мама.

Я покраснела и улыбнулась ему.

— Если закончили, то я не задерживаю, — сварливо влезла Зоя Михайловна.

Она почти вытолкнула парня за дверь. Он едва успел надеть куртку.

Мне сразу досталось на орехи.

— Глазки строит. Видали? Денис с ума сходит, а она флиртует с медиком. Может, он и ребенка твоего воспитает? А?

— Я не флиртовала, — попыталась я оправдываться. — Мы поговорили и…

— Да-да, я слышала. Позвони Денису.

Она вручила мне мой телефон. Я онемела от такой наглости. Мое белье, мой телефон, моя кровь. Куда еще она мне залезет? В задницу?

Отоспавшись, я почувствовала силы отстоять свое личное пространство, но телефон зазвонил в руке. Денис.

— Мам, ну как она? Проснулась? Что там с кровью? — затараторил Майоров, едва я сняла трубку.

— Я в порядке, — проговорила я в трубку.

— Боже, Надя. Я перепугался. Что случилось? Когда будут анализы?

— Завтра. Похоже, я плохо ела и не выспалась.

— Вообще не ела, — рявкнула громко Зоя.

Она не потрудилась выйти из комнаты и совершенно не стеснялась слушать наш разговор.

— Надь, я не могу долго говорить. Ты, пожалуйста, побереги себя.

Я уставилась на Зою Михайловну, и она все-таки вышла. Видимо, на кухню.

— Я хочу домой, — проговорила я тихо.

— В общагу? Что ты там будешь делать, если опять станет плохо? Скорую вызовешь? Они будут ехать сто лет, а в больнице сразу заколят каким-нибудь дерьмом.

В его словах была правда, но сейчас я не хотела ее слушать.

— Денис…

— Надя! — перебил он тоном, очень похожим на менторский тон его матери, но сразу изменил голос. — Прости, не хотел быть резким. Я знаю, что с моей маман непросто. Но она позаботится о тебе. Это на время. Правда. Потерпи несколько дней. Надеюсь, тебе станет лучше. Я приеду в пятницу, и мы поговорим, ладно? Решим обязательно, что делать.

Я сдалась. Возможность увидеться с Денисом так скоро зарубила мой бунт на корню.

— Хорошо. Но мне очень неудобно стеснять…

— Ты не стесняешь никого, — крикнула Зоя с кухни.

— На время, Надя, — повторил Денис. — Считай, что это немного дневного стационара для реабилитации. У матери много хороших знакомых медиков.

С этим можно было поспорить. Медбрат, конечно, очень оперативно оказался в ее квартире, но вчерашний гинеколог — это кошмар.

Я собиралась аккуратно нажаловаться Денису, но он раздраженно выдохнул и сказал:

— Блин, я побежал. Пожалуйста, обещай остаться у матери. Несколько дней. Не больше.

— Ладно. Я попробую.

— Вот и умница. Созвонимся.

Денис чмокнул в трубку, и я ощутила, как кольнуло в сердце. Что-то между нами было. Это, конечно, не любовь, но симпатия и влечение точно есть.

Я старалась не надеяться на большее. Майоров ничего не обещал. Его забота и участие уже больше, чем я ожидала. Вот матери могло быть и меньше.

— Надя, принесу тебе бульон, — сообщила она, едва я отложила телефон.

— Не стоит. Я…

— Стоит, — снова надавила Зоя Михайловна. Она подвинула к дивану журнальный столик, поставила на него пиалу с бульоном.

Я почувствовала зверский голод и решила есть ради ребенка. Пока хлебала вкуснейший бульон, осматривала квартиру. Меня поселили в зале, проходной комнате. На стенах висели фотографии Дениса. По большей части из студии или со съёмок новостей. Прямо алтарь. Культ Майорова впечатлял, но его мать я понимала. Примерно так на Дениса молился и наш завкаф.

— Поживешь у нас, — приговорила меня Зоя Михайловна, когда пришла забирать тарелку. — Сейчас Нина придет.

Ни одной фотографии Нины на стене при этом не было. Если бы Денис не сказал, что у него есть сестра, я бы вообще не поняла, кто такая Нина.

— Вы подружитесь, — уверенно добавила Мать Дениса, как будто видела мою книгу жизни. — Раз уж мы будем семьей…

Последняя ее фраза звучала как приговор. У меня уже была семья. Я, мама и папа. Другую я не хотела.

Пока не укладывалось в голове, что я сама стану мамой. Что Денис будет связан со мной на всю жизнь. Пока мне действительно стоило отдохнуть и восстановить силы.