— Да. Ладно. Я останусь.

— До чего же ты странная, Лера, — усмехнулся профессор. — Лучший аргумент для тебя — работа?

Я пожала плечами, отвечая:

— Да. Всегда.

— Невероятно.

Эрик усмехнулся и снова взглянул на часы.

— Совсем опоздал, — выдохнул он. — Доброй ночи. Не пугайся, завтра в семь принесут завтрак для тебя. Вернее, для меня, но ты поешь.

— Постараюсь не пугаться. Как мне покинуть квартиру?

— Просто вызови лифт.

— Понятно.

— И еще. На всякий случай мой мобильный. Не скучай.

Эрик протянул мне визитку, махнул рукой и умчался. Лифт увез его. Я осталась одна в доме.

Чтобы не вспоминать и (упаси бог) не ностальгировать в этой квартире по Климу, я скорее схватила папку, которую Эрик оставил на столе.

Как здорово, что проект Берга невероятно интересный. Я читала, пока не начала клевать носом, а потом перебралась в спальню и снова взяла с собой бумаги.

Выключилась в обнимку с исследованиями Берга, прямо посреди абзаца.

Клим

Эрик опаздывал. Обычно он не позволял себе такого. Я мог бы позвонить и все отменить, но не стал. Все равно планы по пизде, хоть с Бергом выпить и перекинуться парой слов. Я не постеснялся и отправил ему сообщение:

Ты опоздал.

Включив Xbox*, я достал пиво из холодильника, насыпал в бокал сушеных ништяков из тунца и перетащил все в игровую гостиную.

Мой руководитель явился через двадцать минут после назначенного времени встречи. Поразительная неспешность для его пунктуально-дотошного немецкого мозга.

— Здесь, — крикнул я, услышав приехавший лифт.

Берг жил на один этаж выше меня. И по жизни я тоже ходил под ним. Забавное совпадение.

— Ты один? — удивился Эрик, заходя в игровую.

— Один. А ты опоздал на гребаную вечность.

— Дела, — лаконично оправдал себя Берг и присел в кресло. — Где Матильда?

— Улетела в Сочи.

— За каким чертом?

— Очевидно за чертом с членом. И член этого черта интереснее, чем наши. Оба, — предположил я.

— Ревнуешь Матишу? — поинтересовался Эрик, приподняв бровь.

Я стоял у полки с играми, терзаясь муками выбора. Ни хрена не хотелось. Ни играть, ни трахаться, ни работать. Вроде бы я даже не расстроился, что потрахушки сорвались.

Берг сделал глоток из моей бутылки и повторил вопрос, который я проигнорировал:

— Тебя напрягает этот интересный член Матильды?

— Меня больше напрягает, что ты облизал мою бутылку.

Эрик хохотнул.

— Чистоплюй.

— Мы не насколько близки.

— Уверен?

Я повернулся к нему и уже не первый раз попросил:

— Эрик завязывай со своими пидорскими шуточками. Я не жил в раю для геев и не умею спокойно реагировать на такие подъебки.

— Ладно-ладно. Но мы трахаем Мати уже года четыре. Ты не брезговал моими жидкостями.

— Но я и не долблюсь с тобой в десны, мой толерантный друг.

Берг сделал еще глоток, поставил бутылку на столик и сложил руки на груди.

— Троллить тебя особое удовольствие, — признался он.

Я закатил глаза. У Эрика всегда были своеобразные развлечения, но я почти привык и к стебу, и к его ненавязчивому присутствию в моей жизни, квартире, постели. У меня не было брата, и с Алекс я никогда не был панибратски близок. А вот в Эрике Берге нашлось все то, чего мне не хватало для гармонии. И дело не только в сексе на троих. Мы круто работали вместе. Я поражался глубине его мысли и одновременно легкому, почти поверхностному, восприятию аудитории.

Он стал моим учителем и другом. Важнее в моей жизни была только семья. Может еще Лизи, но мы виделись преступно редко после ее свадьбы и рождения ребенка. Я не винил Громову. Жена президента каждый день кому-то что-то должна. Да и Андрей Михалыч не испытывал восторга от нашей дружбы.

В общем, бабы надоели, родные приезжали в Москву редко, поэтому Берг занял почти все мое пространство. Работа над проектом и бодрый секс с Матильдой. Иногда по выходным мы рубились на Xbox в Assassin's Creed или Call of Duty**.

Я сходил за новой бутылкой. Эрик бессовестно ржал, когда я с ней вернулся.

— Ассасина? — спросил я, хотя вроде уже и не хотелось.

— Чуть позже. Хотел тебе сказать завтра, но раз уж так случилось…

Берг не договорил и хлебнул еще пива, кинул в рот три куска сушеной рыбы.

— Я настроился на секс, — продолжил он, горестно вздохнув.

— Серьезно? — удивился я. — Последнее время тебе как будто в тягость было.

— Да, поднадоело. Я страдал ради здоровья собственной простаты.

Теперь пришла моя очередь смеяться.

— Ага, прям мучился, Эр.

— Ладно, шутки-шутками… Я хотел поговорить о Лере Тарасовой.

Смех застрял у меня в горле, я закашлялся, давясь воздухом.

— О ком?

— Валерия Тарасова. Четвертый курс рекламы и пиара.

— Я знаю, кто она. Почему мы должны ее обсуждать?

— Мне подсунули черновик ее курсовой, и я нашел даже сырую идею блестящей. Мы будем работать вместе. Она создаст нам рекламную технологию.

В каком-нибудь идиотском фильме бутылка, что я держал в руке, уже бы треснула. Так сильно ее сжал. Но в реальности, конечно, такой драмы не случилось. Поставив пиво на столик, я уставился на Эрика. С трудом пытался подобрать слова, но так и не нашел ничего нейтрального. Выдал то, что думал:

— Ты ебанулся, Берг?

— Нет, — ответил он со своим непрошибаемым немецким спокойствием. — Очень надеюсь, что ты тоже. Вам придется вместе…

— Нет, — прервал я бредовые планы Эрика. — Я не буду работать с Тарасовой.

— Тебе придется, Клим.

Эрик резал без ножа. Знал я этот его нордический тон. Когда он так говорил, значит нет смысла спорить и упираться. Лишь один раз мы так столкнулись лбами, и я не вышел из этого поединка победителем. Как ни крути, а Эрик главный инвестор и разработчик. Я лишь рассчитываю рентабельность.

Дав мне пол минуты, чтобы переварить новость, Берг продолжил тем же убийственно нейтральным тоном диктора из программы "Время".

— Я понимаю, что вы с Лерой влипли в неприятную историю.

— Я никуда не влипал. Это она…

— Все видели, Клим, что она сделала. И слышали. И даже снимали для тех, кто не был на вечеринке, — продолжал констатировать паршивые факты Эрик.

— Да, — признал я с ядом в голосе. — Даже моя мама видела тот ролик. Не говоря уж об отцах.

Губы Берга подозрительно кривились, но он не позволил себе усмешки.

— Скорее всего, в тот вечер Лера что-то слышала. Она искала тебя в подвале, где ты был с Мати.

— Чего ты сказал? — не сдержался я и повысил голос. — Она искала меня в подвале?

— Да.

— Кто, блять, ее туда отправил?

— Я.

Скотина-Берг развел руками.

— Какого хрена, Эрик? — выдохнул я настолько потрясенный, что даже орать не было сил.

— Она спросила — я ответил.

— И ты мне это только теперь говоришь?

— А что бы изменилось? Ты бы перестал психовать от одного упоминания ее имени? Побежал бы оправдываться и валяться в ногах?

— Нет, но… Она слышала. Скорее всего. Я говорил о ней с Мати. Фак!

Я запрокинул голову, пытаясь найти на потолке какие-то важные послания.

Похоже, Берг прав. Ничего это не меняет теперь. Но тогда…

Не уверен, что смог бы отпустить Валеру после первого секса. Если бы он состоялся.

Чего уж там… Я до сих пор не могу отпустить. Бесило одно воспоминание о ней. Бесило, когда видел ее и потом весь день думал. Бесило, что то самое видео набрало тонну просмотров. Бесило, что она так и не стала моей.

Оказывается, я так глупо прокололся. Чертова Матильда давила, и я говорил то, что заставит ее отъебаться хоть на время.

Какое-то время я просто сидел и пил пиво, глядя в выключенную плазму. Эрик занял мое место у полки с игрушками, выбирал и заодно читал мне лекцию.

— Пора отпустить эту историю, Клим. Вышло, конечно, неприятно, но намного лучше, чем могло.

— И как могло? — спросил я.

— Ты бы все равно ее бросил. Но она бы влюбилась сильнее и страдала больше. А так — быстро отодрался пластырь. Рывком. Три года прошло. Она, кстати, готова с тобой работать. Реагирует куда спокойнее.

Я встрепенулся.

— Ты спрашивал?

— Конечно. Я завишу от тебя точно также, как и от нее. Вы нужны мне оба и желательно без идиотских ссор, ругани и споров.

— Значит, она готова и не против? — продолжал уточнять я, не желая верить с первого раза.

Немного больно принимать правду о ее равнодушии.

Мне казалось, Лерка скучает и все еще чувствует что-то. Иногда она так смотрела… Конечно, мне бы хотелось, чтобы она страдала от собственного паршивого перфоманса на вечеринке Берга. Это была какая-то хромоногая надежда и злорадство одновременно.

Не самое светлое чувство.

Берг не удовлетворил мои низменные желания.

— Да, она не против и очень сомневается, что ты тоже согласишься. Меня, между прочим, тоже волнуют твои неожиданные эмоции. Я думал, ты легче примешь ее в команду.

Эрик обернулся и стал сверлить меня взглядом. Я было тоже стал играть в гляделки и даже прищурился, но почти сразу сдался и махнул рукой.

— Пофиг. Я не против. Раз ты говоришь, что она может создать хороший рекламный продукт — глупо капризничать.

— Хороший мальчик, — едко похвалил Эрик. — Наконец вынул мозги из задницы. Или где они у тебя ночевали?