Ян Сапковский — дракон, древнее бессмертное существо, наделенное магией, сидел у меня на кухне и желал просто уплетать яичницу. У него имелась подписка на «Нетфликс» и профили в соцсетях. И все, что напоминало мне о его инаковости, о том, что он не такой, как мы, а дракон — это его ультрамариновые глаза.

А сейчас, когда мы были одни и нас не видели другие люди, — они пылали цветом вечной драконьей жизни. Цветом вечности.

И это был недобрый взгляд.

Я осмотрелась по сторонам. Задумалась, размышляя о вещах, которые люблю, вспомнила о гардеробе, который еще не перевезла в новую квартиру. И представила, как все горит ярким пламенем. И родители обвинят не его, а меня.

— Я забыла, — пробурчала себе под нос.

— Ты проявила неуважение к дракону, — заявил он и показательно уточнил: — Дважды. Примерно за каких-то двенадцать часов.

Из-за несправедливых обвинений я тоже начинаю закипать. Но не подаю виду, желая все же помириться с Яном. Ссора — совсем не то, чего бы я хотела после нескольких месяцев перерыва в общении.

— Можно сделать поблажку за столько лет дружбы? — спрашиваю я.

Но он непоколебим. Выражение его лица ясно дает понять — Ян оскорблен просьбой.

— При чем здесь ЭТО? — возмущается он. — Я ДРАКОН.

Да уж, спеси у Яна не отнять. Все как в старых сказаниях: драконы — те еще высокомерные ископаемые создания.

И он плавно, насколько это возможно, с моей подачи, не внешне, но поведением превращается в то самое древнее существо, в мифологического дракона, который привык к поклонению и щедрым пожертвованиям от людей.

Ненавижу, когда он таким становится.

— Я посолила машинально, — ворчу я.

Обиженная на него или уже на себя — точно не знаю, но разворачиваюсь к плите и начинаю готовить новую порцию, уже без соли.

Даже на расстоянии чувствую, как он до сих пор недоволен. Однако не намерена так просто сдаваться.

Я собираюсь победить.

Пока жарится яичница, подхожу к нему поближе.

Сажусь за стол и говорю, глядя Яну в глаза, совершенно милым тоном, словно мне снова лет пять:

— Ну, прости меня, дракон.

— Ян. Меня зовут Ян, — чеканит он, но против воли его голос звучит более мягко.

Он продолжает злиться, не способный усмирить гордыню. Но я отчетливо вижу и то, как теперь Яна бесит и тот факт, что ярость начинает его предательски покидать.

Он явно хотел бы наказывать меня подольше. Но никак не получается — он добреет на глазах.

Ведь он любит меня. Как младшую сестру — если бы мы были не из разных миров и одной крови.

Он любит меня. Он — дракон и мой давний друг.

Я широко улыбаюсь и в следующую секунду начинаю хохотать — меня смешит его несуразный растерянный вид. Дракон сбит с толку своим быстрым поражением.

Ян громко и недовольно выдыхает, отворачивается на секунду, а потом снова смотрит на меня — его губы изгибаются в сдержанной улыбке, которую он уже не в силах подавить.

Он немного успокоился. Ультрамариновые глаза потухли, уступив место безмятежному голубому, человеческому цвету.

И ровным тоном он, наконец, проронил:

— Ава, нельзя вызывать меня просто так, без причины.

Наконец произнес то, что задело его и в чем он — будто ему не пара сотен лет, а всего десять — не мог признаться.

Что заставило его разыграть этот концерт.

Тени вчерашнего костра в моей памяти угасали. Лицо Андрея, тонкие голоса девочек — пропадали.

— Боялась, что ты опоздаешь на мой день рождения, — прошептала я невинно.

— Я собирался приехать завтра вечером. У меня куча дел. Я, кстати, занят и был за тридевять земель отсюда. Полагаю, ты издеваешься не специально, но вспомни, сколько раз я просил не петь дурацкую песню. Вы, люди, постоянно норовите нарушить мои планы. И если остальные ничего не понимают, то от тебя я подобной беспечности не ждал.

Песня — старинное проклятие ведьм. И я впервые задумалась, что такого сделал Ян, раз они решили наложить на него заклятие, которое помогало им призывать дракона и даже убить.

Заклятие напрочь лишало Яна сил. Коих хватало, лишь чтобы обернуться в истинную сущность и долететь сюда, скрывшись при помощи остатков магии от людских глаз. Поэтому он и выглядел слабым, почти раненым драконом на пустыре перед озером.

— Я не хотела танцевать, но выбора не имела. Нельзя было отказаться — какое я могла найти объяснение? Я не могла рассказать о тебе. Прости.

Он улыбнулся — понимающе, по-доброму и сочувствующе.

Я недоумевала.

И не появилось никаких догадок, даже когда он спросил:

— Было так сложно его поцеловать? Того парня?

Не возникло никакого желания обсуждать поцелуи с Андреем. Но они — часть ритуала, который я тем не менее не исполнила.

— Не хотелось, — пробормотала я.

Он вздохнул и покачал головой.

— Значит, придется меня.

Я нервно усмехнулась.

— Что? — И тут же с испугом уставилась на Яна.

Дракон не шутил, наоборот, он был непоколебим и серьезен.

— Это просто детская игра, дракон, — шепнула я.

— Ян, — снова поправил он, почему-то всегда пытаясь меня заставить называть его исключительно по имени. — Ты в курсе, что неисполнение обычая лишает меня силы.

Это мне известно.

— Но я предполагала, что ты иногда можешь от него отступать.

— Нет. Обряд священен. Ты призвала меня. И мне нужна моя сила. Хотя после этого она восстановится только через несколько дней.

Я мялась. Ситуация казалось глупой. Но фактически у меня и сейчас не было выбора. Меня заставили. Ведьмы, дракон, я сама…

Он продолжал строго и выжидающе смотреть на меня.

Я несмело встала из-за стола. Ян — тоже, и мгновенно очутился рядом со мной.

Мы глядели друг на друга.

Это было самым странным, что когда-либо происходило между нами. Я знала Яна с пеленок, а сейчас все стало непонятным и непривычным.

И я попыталась выкинуть настоящий момент из головы. Уверена, мы оба мечтали, чтобы необходимое действие побыстрее закончилось. Я застыла каменной мумией. Дракон положил ладонь на мой затылок и, приблизившись к моему лицу, немедля коснулся губами моего рта. На секунду или две.

Меня обдало теплом драконьего огня, заточенного под его кожей. А затем он отпрянул.

Это было мгновенно. Я не успела ничего понять. Но сразу стало неловко.

Я опустила глаза в пол и скрестила руки на груди.

А затем неожиданно услышала голос мамы в арке кухни:

— Ян! Как я рада твоему приезду!

Я вздрогнула.

«Черт, — пронеслось в моих мыслях. — Что она успела увидеть?»

Я отскочила от Яна, словно он обернулся летающим змеем и обжег меня огненным дыханием. А мама уже находилась здесь. Дружелюбно улыбаясь, делая вид, что ничего не заметила, она принялась тепло обнимать Яна.

«Но она точно все видела. И что подумала?»

Я резко отворачиваюсь. Иду проверять яичницу, которая чудом или благодаря малой температуре не успела сгореть.

В глянцевой варочной панели я вижу свое отражение: волосы завязаны в небрежную гульку, на щеке — темная полоса земли — примерно пару часов назад я вышла ухаживать за драконами.

В это утро я была в домашних шортах, почти пижамных, и коротком топе. Очень домашний образ, который невольно меня смутил. И почему-то я судорожно начала распускать волосы и стирать со щеки грязь. Чувствовала себя некомфортно. Вот в каком образе я предстала перед Яном. А он… не мог ничего сказать, что ли?

Оттерев щеку, смотрю на свое отражение. Теперь я выгляжу гораздо лучше.

Яичница готова. Выкладывая ее на тарелку, слышу отдаленные голоса мамы и Яна, плавно переместившихся в гостиную.

Они с мамой — лучшие друзья. Познакомились много лет назад, их свело одно странное обстоятельство. Ян выглядел точно так же, ничуть не моложе, а мама была еще подростком.

Но и теперь Яну все еще тридцать, а мама, конечно, сильно повзрослела. А сколько ему на самом деле лет? Сто? Тысяча? Несколько тысяч? Неизвестно.

Благодаря моим усилиям яичница стояла на столе, и я прошла в гостиную, чтобы позвать Яна. Туда уже вошел отец и поздоровался с ним крепким уважительным рукопожатием.

Теперь они общались втроем. Я прервала их и пригласила его за стол, спросив, голодны ли родители.

— Ты надолго приехал? — спросила я.

Ян вернулся сюда невесть откуда, судя по свежему загару, он был на морском побережье, где палило жаркое солнце.

У него есть и квартира в Гомеле, где он часто останавливался.

— Мы собираемся вечером на Ставрах и Гаврах [Имена псов князя Бая — богатыря, родоначальника белорусских племен, первопоселенца. Существует предание, что по гигантским следам этих животных потекли две большие реки — Днепр и Двина.]. Придешь?

— Очень надо мне якшаться с детьми! — съязвил он.

— Ян, присмотри за ними. Пожалуйста, — протянула моя мама.

— Ладно, могу пойти только ради этого, Анжела.

Когда мы вернулись в кухню, наши взгляды уперлись в пустую тарелку.

Неожиданно пустую для меня, несколько минут назад выложившей на нее готовую пару яиц.

Слышалось тихое чавканье. Мы вчетвером одновременно уставились на Кинли, сидящего на полу у холодильника — в его миске была двойная порция.

Он стащил еду Яна.

— Мерзопакостное существо, — заключил Ян.

Я ощущала легкий стыд за поведение Кинли.

— Ян, он ни с кем так не поступает. Обычно всякое творит, но не такое. Извини, пожалуйста.

Получается, что из-за меня и Кинли наша семья никак не может уважить дракона.