Однако мне почему-то стало очень весело.

— Я все равно думаю, что проблема в тебе, — усмехнулась я.

— И как именно я его провоцирую? — уточнил Ян, повернувшись ко мне, сверкнув угрожающими ультрамариновыми глазами.

— Шучу, — осеклась я. — Но, похоже, он понимает все, что ты про него говоришь. И мстит.

— Бестолковый хут ничего не может понимать. Глупая птица.

— Ну вот, опять, — вздохнула я, недовольно закатив глаза. — Не называй его так.

Родители по-доброму засмеялись.

Папа, Ян и я сели за стол. Мама расположилась у плиты, мигом организовав третий вариант утренней яичницы, и мы позавтракали.

После Ян засобирался. Приехал Богдан и занялся драконами в вольерах, а я решила проводить Яна.

Мы прошли чуть дальше за дом, миновали асфальтированный пустырь, пристань и двигались вдоль берега к навесу с наколотыми дровами для мангалов, чтобы укрыться за ним, хоть Ян и умеет скрывать драконий лик от человеческих глаз.

Вдруг я замечаю, что ворот пиджака, который он снял еще за завтраком, а сейчас несет сложенным на согнутом локте, влажный.

И вспоминаю, как гладила дракона мокрой щеткой по шее.

Ян подмечает мой внимательный взгляд, замедляет шаг возле ряда поленьев и говорит на прощание:

— Ненавижу, когда ты это делаешь.

— Забочусь о тебе? — уточняю я с улыбкой.

— Относишься ко мне как к зверушке.

Я улыбаюсь еще шире:

— Именно потому, что тебе не нравится, ты позволяешь мне?.. — Ловлю ответную улыбку Яна, которая, однако, не кажется приветливой, и начинаю оправдываться: — Просто когда ты в драконьем образе, то уже не кажешься мне человеком. Вот и все.

Он злился.

И я продолжаю, будто извиняясь, но не совсем.

— Ты темное величественное существо, наделенное древнейшей магией. Я помню. Но, по-моему, ты обычный прирученный дракон.

Он мрачнеет. Во взгляде отчетливо читается желание меня убить за все, сказанное сегодня. А ведь еще только утро.

— Не пойму, кто меня сильнее раздражает. Хут или ты, — цедит он.

— О, а я совсем другое рассчитывала услышать спустя три месяца твоего отсутствия.

— За это время ты стала совсем неуправляемой.

— Я была рождена не для того, чтобы мной управляли.

— Это мы обсудим, Ава. И кое-что еще. Вечером.

Я слышу резкий хлопок, вижу клуб серого дыма вперемежку с синими электрическим молниями и дымку тумана, распространившегося от навеса до берега, чуть тронувшего озеро.

В клубах лишь на секунду промелькнул дракон, вернее, его огромная тень. В следующий миг — исчезнувшая.

Ни я, ни тем более Богдан, ради которого мы тут и прятались, не видели, как улетел дракон.

* * *

Вечером все собрались за «Новой жизнью», проехав на автомобилях несколько километров на запад. Многочисленные машины были хаотично припаркованы на обрывистом берегу озер, разделенных полосой белоснежной земли.

Ставры и Гавры — это меловые карьеры, бывшие технические водоемы.

Благодаря мелу вода в них имеет ярко-бирюзовый цвет. Купаться тут запрещено, но мы, как и всегда, уже видели ныряющих с крутого берега людей.

Из открытых дверей какого-то автомобиля доносились громкие звуки музыки. Неподалеку кто-то разжег костер, у которого дурачились чьи-то домашние драконы, играющие в веселые догонялки с псами.

Ставры и Гавры по вечерам становились пристанищем местной молодежи: здесь собирались подростки, старшеклассники, студенты, а иногда кто-нибудь постарше из окрестных деревень. А еще чьи-нибудь младшие братья и сестры, если ребят отпускали родители.

Я знала далеко не всех, но моя компания — Вероника, Лазари, Илья и Андрей — уже была в сборе. Ян Сапковский примкнул к обособленном кругу более соответствующих ему по возрасту. Там вели увлеченный разговор, наверное, о машинах, которые все по очереди оценивающе рассматривали, особо отмечая выбивающийся из общей массы люксовый кабриолет дракона.

Ставры и Гавры находились в противоположной от Ореховки — дома фоков — стороне, но и отсюда виднелось старинное кладбище, погружающееся в вечерний сумрак. Спустя полчаса его полностью скроет ночная тьма и будет не столь странно здесь отдыхать, хотя на погост почти никто давно не обращает внимания.

— Нормального места не нашли? Я должен вас от костомах отбивать? — спросил Ян, очутившись у меня за спиной.

Я оторвала взгляд от кладбища, на котором, по заверению Яна, они и обитали, и обернулась. Он держал в руках бумажные стаканчики с напитками и протянул мне один.

Попробовав, я ощутила вкус безалкогольной газировки. Конечно же. Готова поспорить, в стакане дракона плескалось нечто совсем иного рода.

Ян поздоровался с моими друзьями, мы поболтали и вновь разбрелись по компаниям. Я двинулась к сверстникам. Возле меня кружил Андрей.

Потом мы все пели песни и танцевали в толпе. Ян периодически возвращался, и не потому, что мама попросила его приглядывать за мной — это была его личная инициатива, охранять меня зачем-то. Он умел находить с каждым общий язык и пользовался авторитетом среди парней, особенно среди моих друзей Клима и Ильи, хоть и общались они нечасто.

Ян и тут обзавелся знакомыми. Замечая его, я всякий раз видела его с новыми людьми.

Затем к Яну направилась Вероника, и они впервые за вечер обменялись парой фраз.

— Вот он и вернулся к ней, — шепнула мне на ухо Соня. И неодобрительно покачала головой, уперев руки в бока.

Мы обе смотрели на удаляющихся Яна и Веронику.

Вероника…

Они с Яном, хоть и жили в одном поселке, познакомились лично даже не у меня дома, поскольку никогда не пересекались в гостях, а в тот момент, когда мы пели старинную песню о Яше на школьном празднике в начале учебного года.

Мы перешли в одиннадцатый класс. И Вероника, естественно, понарошку поцеловала… точнее, не поцеловала Илью, который играл роль Ящера.

И прилетел Ян. Она не знала, кто он на самом деле, не представляла, что он дракон.

В ее понимании он — красивый и притягательный сосед, который вдруг взялся из ниоткуда и начал флиртовать. Она отдала ему поцелуй. А он не стал делать так, чтобы она о нем забывала. Не стер воспоминания Вероники. Ведь длинноногая блондинка ему понравилась, как и многим парням.

И между ними возникло что-то… дружба или нечто большее — трудно сказать. Но совершенно точно Вероника в него влюблена. Но хоть ей уже и семнадцать, она все равно слишком молода, а их отношения не могли быть ни прочными, ни похожими на настоящие.

Да и никаких отношений у них вообще не могло быть, несмотря на все ее чувства. У него есть секреты. Скелеты в шкафу. Точнее, драконы. Ну и скелеты в принципе тоже, если его истории о костомахах — не способ заставить меня не гулять где попало по ночам, а чистая правда.

Но об этом Ян не мог ей рассказать — ни теперь, ни в обозримом будущем.

Однако порой Вероника позволяла себе заблуждаться насчет того, что встречается с Яном. Или вот-вот начнет. Как будто.

«Как будто» — поскольку до сих пор толком не вполне ясно, что в действительности между ними происходило.

И сейчас она притворилась, что сердита на Яна. Ведь он где-то пропадал. Не то чтобы он относился к ней серьезно. Или к кому бы то ни было из девушек — Вероника это прекрасно знала. Ян выглядел и вел себя так, словно никому не принадлежал, да и никогда не будет. Но и не старался отдаляться, намеренно или нет, подпитывая фантазии и заблуждения тех, кому уделял чуть больше внимания, чем нужно.

Я понимала ее, как и то, почему она предъявляла такие претензии.

Они о чем-то беседовали в сторонке.

Я наблюдала за ними, на какой-то миг мы остались вдвоем — я и Илья. Андрей, Соня и Клим общались с неизвестным мне парнем.

Оторвав взгляд от «возможно, влюбленной парочки», продолжающей удаляться, я увидела Илью. Он пристально смотрел на этих двоих. Заметив мое внимание, он сурово сдвинул брови на переносице.

— Ты тоже надеялась, что они не пересекутся? — бросил он и, не дождавшись ответа, развернулся и побрел к Андрею.

Значит, не одному Яну нравилась Вероника.

Но Илья ошибался. По поводу меня. Из-за моего близкого общения с Яном, а иногда мы и впрямь проводили много времени вместе, некоторые кое-что подозревали и даже намекали, что я не просто с ним дружу.

Но они совершенно не правы. У меня нет никаких чувств к Яну, кроме как теплоты, радости, когда я его видела. Легкости. Он был для меня родным, но я не знала, кем именно. Моим другом, драконом.

А любые слова о том, что я увлечена Яном в романтическом плане — в корне ошибочны.

Если честно, я еще ни разу не влюблялась по-настоящему. Время от времени мне нравились некоторые парни, но привязанность никогда не длилась долго. В большинстве случаев я переводила общение в дружбу.

Мне не доводилось испытывать глубоких эмоций, но в почти восемнадцать я желала ощутить, каково это: отдать кому-то сердце.

Может, на этот раз будет по-другому?

Зазвучала медленная музыка. Парни начали приглашать на танец девушек, и ко мне подошел Андрей.

Мы танцевали на обрывистом берегу, около лазурно-бирюзовой воды, в окружении плавно кружащихся пар. Я как-то чересчур крепко к нему прижалась и положила голову на его плечо. Окончательно отвела взгляд от Яна и Вероники. И мне вдруг снова стала приятна близость с Андреем. Мы танцевали под звездами. Небо — без единого облачка. Над горизонтом поднималась луна. Через несколько минут заиграла веселая, ритмичная композиция, и мы громко запели.