— Да ну вас!.. — рассердилась Сашка. Вновь закрыв глаза, она решительно свернула в первый попавшийся коридор.

И тут же врезалась в живого человека. Не пятно, не комету, не карамельный поток.

— Ой! — пискнула она.

— Ой, — согласилась с ней девочка примерно ее лет, натягивая на голову капюшон толстовки. — Ты кто?

Она была вся рыжая. Наверное, подобно Сашке, войдя в кофейный коридор, приняла вид… кого? Или чего? Чашечки, что ли? А что, похоже. Только, в отличие от Саши, не белой фарфоровой, а глиняной, шершаво-пористой. И такой пыльно-рыжей, что Сашку передернуло — очень уж цвет походил на волосы Серого. Но она отогнала наваждение и всмотрелась в девочку. Бесполезно. Черты лица смазывались, как у феечек и, наверное, самой Сашки.

— Так кто ты?

Как ответить на такой простой вопрос, учитывая непростоту ситуации?

— Саша. А ты?

— Лиза, — засмеялась девчонка, — вот и разобрались. Надо понимать, ты Кофейная ведьма? Я тоже. Но я тебя не знаю. Ты давно ведьмачишь?

— Нет. — На всякий случай не стала уточнять, что «ведьмачит» впервые. — И тебя я тоже не знаю.

Лиза снова засмеялась.

— Это как раз потому, что ты новенькая. А ты по своим делам по сети бродишь или уже вступила в игру? А на чьей стороне?

Говорить «не знаю» не хотелось. Нести первое, что в голову взбредет, — тоже. Особенно после сегодняшней стычки с Серым. Саша раскрыла было рот, чтобы выдать нейтральное «по своим делам», но не пришлось. Лиза и сама рот распахнула. От удивления — из-за Сашиного плеча выпорхнула одна из фей. Остальные, обретя размеры чуть больше своих изначальных, порхали чуть позади.

— Это твои фамильяры?! — завопила новая знакомая, аж подпрыгивая на месте. Капюшон снова свалился. — Ну, так ты очень крута, если сама новичок, а таких штуковин наколдовала!

— Это не штуковины, — почему-то обиделась за феек-кофеек Саша. — Это фейки-кофейки. Они раньше были ручками чашек, а сейчас — сама видишь. Но они все равно не штуки, а существа.

— Ну, прости. — Лиза наморщила свой, наверное, курносый нос. — У меня банально кот. С фантазией туго. Только кошак мой — лентяй страшный и по сети со мной не бродит.

— А ты сама тут по делам или… в игру вступила? — осторожно осведомилась Саша.

— Не, никакой игры, я просто… ну… в общем, есть один человек…

Приехали, подумала Саша. Неужели все, везде и всегда, по сути, сводится к тому, что «есть один парень…»? Перед тобой, можно сказать, истинная вселенная раскрывается, а ты о любовях-морковях думаешь. Но Лиза продолжила:

— …это пожилая женщина. Ну, как пожилая… Моя бабушка вроде бы постарше, но мама гораздо моложе. Она, кажется, совсем одинокая. И без всяких там «кажется» очень-очень несчастная. Понимаешь? Не так, как некоторые люди, кому все не так, — ей по-настоящему плохо. Она кофе варит, а он такой грустный получается, что самой плакать хочется.

Саше стало стыдно. Вот ведь, уже успела счесть Лизу поверхностной свистулькой, думающей только о парнях. А оно вон как оказалось.

— Ты хочешь ей помочь? — спросила она. — Но как?

Лиза нахмурилась и всмотрелась в Сашу. Наверное, пожалела о минутке откровенности.

— Ты совсем новенькая, или мозги мне пудришь? Не знаешь как? Пришла же ты сюда как-то.

Да, похоже, минутка откровенности затянется.

— Честно говоря, я в эту, как ты говоришь, сеть, попала в первый раз. И не уверена, что сама. По-моему, меня вот они затащили. — Саша указала на феек-кофеек, прикинувшихся троицей нежужжащих мух.

Лиза залилась беззаботным смехом человека с чистой совестью. Или хотя бы с красивыми зубами. Правда, сейчас Сашка не могла нормально оценить ни то, ни другое.

— Кто, фамильяры? — сквозь смех проговорила новая знакомая. — Я тебя немножко обломаю. Они ничего не умеют сами. Они вроде гаджета. Если не умеешь пользоваться, ноль тебе пользы от всех их возможностей. Я больше года ведьмачу, а толку? Мой фамильяр-кот как был жирной ленивой тушей, так и остался. Даже поболтать с ним невозможно по душам. Ну, если рявкнешь хорошенько, то что-нибудь принесет-подаст. Если расположен будет, угу. А не расположен, так «у меня лапки, возьми сама». Начитался этих наших Интернетов. Не-етушки, эти твои… куклы ничегошеньки не сделали. Все ты сама. Ой, да не смотри ты так. Я тоже не сразу разобралась. А потом меня в обучение взяли. И тебя возьмут, не бойся, мы своих не бросаем. Ой, а пошли со мной? Только скорее, а то я же в самом деле за ту тетку волнуюсь…

— Лиза, — окликнула Саша новую знакомую через несколько шагов. Ну, то есть как «окликнула»… просто позвала по имени, чтобы молчание нарушить, — а мы вообще где находимся? Ты назвала это «сеть», но на вид это как коридор. Или лабиринт коридоров. Я уже вообще не помню, откуда пришла. Но… что это? Параллельное пространство? Четвертое измерение? Кофейное зазеркалье?

Лиза даже притормозила на полуходу-полубегу.

— Неудивительно, что ты обзавелась такими необычными фамильярами, — сказала она. — Я не задумывалась о Сети с такой… ну… философской точки зрения.

— Скорее уж географической, — Сашке стало смешно, — или физической.

Лиза тоже засмеялась.

— Честно, толком не знаю, — призналась она. — Я вообще не отличница ни разу, ни в школе, ни в ведьмовском обучении. Могу рассказать, что слышала от наставников. Хочешь?

— Да, расскажи, пожалуйста.

— Мир людей оплетен незримыми сетями, — нараспев начала Лиза, будто сказку или пресловутую «песнь» завела, причем явно не своими словами, а заученный текст, — то есть они незримы для обычных людей, но для ведьм — наоборот. Очень даже видимы. Кофейные сети охватывают, опутывают, затягивают всех, кто пьет кофе, готовит его, гадает на нем. Всех ведьм и всех людей, для которых кофе жизненно значим.

— Да много ли таких? — удивилась Саша. — Я кроме себя никого повернутого на кофе не знаю.

— Меня теперь знаешь, мало, что ли? Вообще-то нас гораздо больше, чем можно просто взять и представить, — ответила «глиняная девочка», которую уже хотелось называть подругой, только страшновато было. — Миллионы людей и тысячи ведьм. Нет, люди, конечно же, не думают о кофе и вполовину так часто, как о других людях. Но… они включают его в свое бытие. Пьют по утрам, не просто чтобы проснуться, но чтобы наполнить день смыслом. Греют руки о чашки, разделяют напиток с любимыми… а иногда… — голос ее дрогнул и зазвучал как-то иначе, — иногда чашка кофе может подтолкнуть человека к решению… например, жить или умереть.

— Могу понять… стоп-стоп… умереть?! — Сашу передернуло, озноб пробежался по коже. Девочка обхватила себя руками, будто так можно было отменить то, что только что прозвучало.

Ведьмочка кивнула.

— Страшно подумать, какие мелочи порой подталкивают к жизненно важным решениям. Лишняя перчинка в чашке кофе может отогреть гибнущую душу и не дать ей низринуться в небытие. — Голос Лизы вдруг стал чужим и безжизненным, Саше больше не казалось, что та шпарит наизусть по накатанному. — Я не умею пока говорить о смерти, прости, Кофейная ведьма. Научусь. И ты научишься тоже.

Саша не нашла слов для ответа. Да и ни одной идеи, которую можно было бы облечь в слова, ей в голову не пришло. Она просто постаралась побороть озноб и отправилась дальше, туда, где далеко впереди коридор разветвлялся. Лиза бесшумно ступала рядом, больше не рассказывая ничего. Фейки-кофейки тоже притихли.

Сашка поняла, что еще чуть-чуть, и молчание станет тягостным. Лучше его разогнать до этой точки невозврата.

— Как ты находишь дорогу? — спросила она новую знакомую.

— По веяниям, — лаконично ответила та. И уточнила: — Когда человек делает глоток кофе, его чувства сливаются с потоком напитка. — И продолжила, снова входя во вкус бытия просветителем: — и любая ведьма, шагнувшая в сеть, может уловить их веяния. Ты тоже можешь и улавливаешь, только пока не понимаешь, что происходит.

— Когда я закрыла глаза, то как бы… увидела всякие пятна, кометы. И когда одну потрогала, то было плохо.

— Додумалась тоже, за веяния хвататься! — Лиза вдруг стала строгой, как учительница в начальной школе. — Ты знаешь, как выглядит радость? А грусть? А отчаяние? Можешь чужую депрессию схватить запросто! Или невыносимую боль. Кстати, когда немного опыта наберешься, сможешь видеть веяния, не закрывая глаз.

Саша опять не знала, что сказать. А Лиза, увидев ее растерянность, сжалилась.

— Слышала, говорят «повеяло печалью»? Это ведьмы обогатили человеческий язык красивыми э-э-э… идиомами, или как их там? Метафорами? Ой, я не филолог ни разу.

— Выражениями, — резюмировала Саша, которая филологом тоже не была и становиться не собиралась.

— Ага, выражениями, — согласилась Лиза. — В сети они просто стаями гуляют. А мы, ведьмы, можем их ослабить или усилить. Или вовсе стереть.

— Или создать с нуля чувство, которого человек вовсе не испытывал, — предположила Саша.

Лиза замерла.

— Д-да, только это дурное дело, — сказала она. — Так делают те, кто играет на стороне… бррр… неважно. Мы пришли. Кстати, опытные ведьмы носятся по коридорам сети с такой скоростью, что с ума сойти можно!

С точки зрения Саши, они оказались в округлом тупике, выложенном такой же белой и коричневой плиткой как все коридоры.