Глава 8

Утром Лу с удивлением вспомнила, что обещала вечером встретиться с Алланом Йетсом.

Она плохо спала, и перспектива поездки на танцы в шерстехранилище, где соберется компания веселой молодежи, неожиданно представилась девушке испытанием, которое придется вытерпеть, а не ждать с нетерпением.

Местечко, где должны состояться танцы, находилось всего в двадцати милях от Ридли-Хиллз, так что возвращение не будет таким долгим, как после карнавала в Йолу. Дженни и Пенелопа Браун привезут компанию друзей, так что это им теперь предстоит скучная дорога домой на рассвете. Дженни поговорила с Лу по телефону, а потом передала трубку Аллану. Девушку согрело откровенное дружелюбие Дженни, уверившей Лу, что всем будет очень приятно снова ее увидеть.

Затем Аллан уверил Лу, что заедет за ней, а когда вечеринка закончится, благополучно доставит домой. В прошлый раз девушка с радостью приняла его предложение. Но тогда Марни уговорила ее поехать, да и Анжелы не было.

Теперь все изменилось. Лу чувствовала себя бесконечно усталой и подавленной. Больше того, без Марни вся ответственность за дом лежала на ней, а если она поздно ляжет, это не прибавит ей сил.

За завтраком она, смущаясь, объяснила все это Стиву Брайенту и попросила разрешения позвонить по телефону Аллану Йетсу, чтобы отменить свидание.

Знай Лу, что Анжела намеревается этим утром «осчастливить» их своим появлением, то задала бы вопрос, пока они со Стивом еще были вдвоем.

Но возможность была упущена: в комнату вошла городская гостья, в небесно-голубом шелковом халате до пола, элегантная и спокойная. Воспитанно прикрыв зевок ладошкой, она заняла свое место за столом.

Анжела отказалась от кукурузных хлопьев, преувеличенно вздрогнула при виде щедрой порции отбивных и яичницы, которую с явным аппетитом продолжал поглощать Стив, вернувшийся за стол после того, как вежливо придвинул ей стул. Она взяла только чашечку чая без молока и сахара.

Лу злорадно отметила, что неожиданное появление столичной штучки в столь ранний час, видимо, проистекало из твердого намерения предотвратить всякий тет-а-тет, который она прервала накануне вечером. Во взгляде, брошенном в сторону Лу, читалось подозрение. Но Анжела сразу обратила свое чарующее внимание на Стива и полностью игнорировала присутствие Лу, пока девушка не заговорила о вечеринке.

Тут она повернулась к Луизе и, прежде чем Стивен успел ответить, горячо запротестовала:

— О, ну конечно ты должна ехать — правда, Стив? Одна работа целый век — и будешь скучный человек! Тебе нужно отдохнуть, дорогуша. Это не просто чудо, что ты понравилась такому милому человеку, как Аллан Йетс. И насколько мне известно, — красотка лукаво улыбнулась Стивену, — не без взаимности. Очаровательный юноша! Помню, я несколько раз видела его, когда приезжала сюда в прошлый раз. Кажется, у его отца обширные землевладения на Риверине. На твоем месте, Луиза, я бы не рискнула оставить милого мальчика одного на вечеринке. Он слишком притягателен для женского пола. Смотри, а то уведут добычу из-под носа, тогда будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. Да и мы со Стивом с удовольствием проведем время вдвоем. Не правда ли, дорогой? — Анжела демонстративно накрыла своей прекрасно ухоженной ладонью его ладонь. — Мне кажется, Стив, нам надо настоять на том, чтобы Луиза воспользовалась своим выходным. Молодежи так важно бывает вместе поехать куда-нибудь, а Луизе пришлось немного больше работать с тех пор, как Марни приболела.

Услышав скрытый намек на то, что прежде она якобы ленилась, Лу внутренне напряглась. Она обратила умоляющий взгляд на человека, который как ни в чем не бывало доедал завтрак.

— Пожалуйста, мистер Брайент — так я могу позвонить? Мне не хотелось бы…

Анжела вновь прервала ее. Голос изнеженной горожанки от возмущения сорвался на визг:

— Ох, да прекрати, Луиза! Не скромничай, а то Стив поймает тебя на слове. Ведь ты вчера только мне призналась, что хочешь поскорей увидеться со своим молодым человеком. И беспокоилась лишь о том, что надеть, помнишь?

Лу чуть не подавилась от столь явной лжи, но она не могла ни протестовать, ни отрицать откровенное вранье.

Анжела продолжала, теперь успокаивающе-ободрительно:

— И не беспокойся, дорогуша. Я одолжу тебе свою белую кружевную блузку. Она очень подойдет к твоей юбке. На танцы в шерстехранилище никто не надевает парадной одежды, так что ты будешь просто очаровательна. У нас примерно один размер, хотя я, конечно, повыше. Ты можешь взять мою красную шелковую накидку, она дивно подойдет к алому гибискусу на твоей юбке, мне не жалко. Скажи ей, чтобы не спорила, Стив. Пусть оставит свою глупую гордость — из-за одежды-то!

Стивен Брайент поднялся из-за стола и скользнул небрежным взглядом в сторону Лу:

— Помню, я уже говорил вам, если мужчина приглашает девушку на свидание, ему все равно, в чем она одета, мисс Стейси. Если вы по-прежнему считаете одежду главным своим достоинством, вам следует изменить понимание жизненных ценностей. — Его равнодушный тон причинял девушке невыносимую боль. — Конечно же, Лу, отправляйтесь на танцы со своими юными друзьями. Не мне советовать вам, как проводить свободное время. Но по-моему, вам стоит принять предложение мисс Пул с той же любезностью, с какой оно было сделано. С вашей стороны нехорошо отказываться из гордости, — он еще раз смерил ее непроницаемым, холодным взглядом, — тем более что вы, кажется, очень хотели поехать на вечеринку, если бы не отсутствие того, что вы считаете подходящим нарядом. — Он резко крутанулся на каблуках и зашагал к двери.

— Да, Стив, кстати… — Анжела поспешила за ним, словно хотела поговорить наедине.

Стивен Брайент пропустил ее вперед, открыв дверь, и столичная штучка проплыла мимо, изящно покачивая бедрами. Стив резко захлопнул дверь.

Лу осталась одна, борясь с накатывавшимися волнами то отчаяния, то возмущения.

О боже! Как она допустила, чтобы ее поставили в такое неловкое положение? Почему она позволяет этой наглой девице издеваться над собой?

Теперь, если она не поедет, Стив будет думать, что из-за ложной гордости. Мысли девушки путались от огорчения, но все же она не смогла не заметить нотки удивленного презрения в голосе Стива, отчитавшего Лу за неправильное представление об истинных ценностях.

Какая подлость со стороны Анжелы!

Лу призналась себе, что ее чрезвычайно волновало хорошее мнение Стивена Брайента о ней. И чтобы сохранить хотя бы какую-то долю его уважения, ей придется поехать.

Она торопливо закончила утренние дела и успела до ленча вымыть голову. Расчесывая перед зеркалом свои белокурые волосы, ложащиеся блестящей безупречной волной, Лу нашла, что похорошела. И это придало ей сил, чтобы пойти и сейчас же разобраться с этим мстительным созданием, которое не выходило из своей спальни с тех пор, как Стивен уехал из дому с Расти и Бантом после завтрака.

Лу решительно постучала в дверь и сразу вошла, не успев еще смолкнуть ленивый голос, пригласивший ее зайти.

Анжела сидела на круглой табуреточке у туалетного столика из мореного дуба. Перед ней были выстроены целые ряды баночек и бутылочек. Одна из дорогих косметических масок целиком покрывала ее лицо. Анжела походила на гипсовую скульптуру. Ее руки лежали на поверхности столика, и на овальных заостренных ноготках высыхал серебряный лак. Лу отметила, что утром был коралловый цвет.

Анжела небрежно помахала Лу, остановившейся у самой двери.

— Проходи, Луиза, — благодушно повторила она, Указывая на плетеный стул с мягким сиденьем. — Пожалуйста, будь добра, сядь. У вентилятора чуть прохладнее.

— Что вы такое наплели за завтраком? В этом нет и грамма правды, вы знаете! Вы понимаете, в каком я предстала виде: мелочная, тщеславная, как будто для меня в жизни одежда — самое главное. Ведь это же совсем не так.

Изящно выгнутые брови Анжелы Пул приподнялись в наигранном удивлении при столь откровенной атаке, отчего по ее матово-белой маске пробежали тонкие трещинки.

— Но, милая моя девочка, я всего лишь хотела тебе помочь. Я говорила правду. Я готова одолжить на сегодняшний вечер все, что тебе хочется. В конце концов, ведь очень важно, чтобы ты как можно лучше выглядела, если собираешься ехать на танцы с этим милым Алланом Йетсом! Право же, Луиза, ты чересчур обидчива, а? Мне жаль, если мое предложение тебя оскорбило. Как сказал Стив, оно было сделано совершенно искренне. Но вы, юные создания, иногда такие неловкие, когда вам хотят сделать одолжение, ты согласна?

Анжела подула на сохнущий лак.

— Мне, право же, безразлично, поедешь ты сегодня или останешься. Мне жаль, что я вообще об этом заговорила. Не думала, что ты так болезненно к этому отнесешься. Я подумала, что тебе будет очень приятно выглядеть так же современно и нарядно, как и все эти привлекательные девушки, — вот и все.

Было что-то настолько убедительное в ее словах, произнесенных с искренним сожалением… Лу невольно засомневалась — возможно, она несправедлива и невежлива. И как сказала Анжела, слишком уж обидчива. Но одно Лу знала точно: никогда она не сможет надеть ни одной вещи, принадлежащей Анжеле Пул. Ее хладнокровное предательство в сиднейской конторе оставалось для Лу кошмарной реальностью, как будто все произошло только вчера.

Может, Анжела пыталась загладить свою вину? Мог ли это быть запоздалый жест дружелюбия? Лу почему-то не верилось. Но она постаралась, чтобы голос звучал приветливо:

— Я… не считайте меня неблагодарной. Мне просто не хотелось сегодня ехать. Только и всего.

Анжела хладнокровно пожала худенькими плечиками:

— Ну, похоже, что тебе придется — теперь… Ведь если откажешься, будешь выглядеть в глазах Стива и Аллана упрямой и невежливой. Не так ли, милочка?

Поднявшись с табуретки и закупоривая многочисленные бутылочки, Анжела предложила ей уйти.

Лу проглотила обиду и постаралась держаться как можно достойнее:

— Я пойду приготовлю какой-нибудь салат на ленч. Наверное, вы правы, глупо поднимать шум. Очень мило с вашей стороны предложить мне ваши вещи. Но спасибо — я вполне обойдусь своими, пусть я и не буду в них современной и нарядной.

Голос Луизы звучал непривычно едко. У нее перехватило дыхание, и девушка больше ни слова не могла сказать.

Она поняла, что опять потерпела поражение.

Вечером, застегивая бледно-лимонную блузку, ту самую, что Марни подарила ей на Рождество, Лу услышала, как подъехала машина. Боже! Аллан? Он что, приехал раньше времени? Или она опаздывает?

От спешки пальцы Лу стали совсем неловкими. Блузка была на самом деле очень красивая, хотя и не очень сочеталась с рисунком на хлопчатобумажной юбке. Лу гнала мысли о том, как замечательно смотрелась бы в белой гипюровой блузке Анжелы и красной шелковой накидке.

Дверь приоткрылась, и виновница ее теперешнего затруднительного положения томно сообщила:

— Твой молодой человек уже здесь, Луиза. Не спеши, приготовься как следует. Я предложу ему что-нибудь выпить и развлеку, пока он будет тебя дожидаться. Стива, похоже, нет дома.

— Спасибо. Я скоро.

Лу не могла благодарить искренне, хотя и старалась. В конце концов, если бы Анжела не предоставила ей стирать гору белья в одиночку, она бы сейчас уже была готова.

Когда Лу наконец вошла в гостиную, то увидела, что Аллан и Анжела стоят рядышком возле окна, поглощенные разговором, с фужерами в руках.

Лу застыла в дверях. Анжела обернулась, подняла фужер, приветствуя ее:

— За чудесный вечер! Что будешь пить, Лу? Херес? Джин?

— Спасибо, не хочу. Я подожду, пока мы доберемся до места. Как поживаешь, Аллан? — Она с трудом высвободила руку из его затянувшегося пожатия.

— Лучше всех на свете, киска, когда ты со мной! — Голос Аллана звучал шутливо, но глаза были полны обожания. — Остальные поехали прямо в Яннап, — сообщил он. — Дженни должна сначала собрать стол, так что у нас масса времени. Эти вечеринки никогда не начинаются раньше чем через час после назначенного времени. Но все равно, нам, наверное, пора ехать, Лу. Ты, должно быть, захочешь помочь подготовить помещение. По-моему, Пенелопа не слишком хорошая помощница, и Дженни сказала мне, что очень хорошо, если ты приедешь пораньше.

Он быстро опустошил фужер и взял с кресла кофточку Лу, набросил ей на плечи, а потом передал девушке вышитую вечернюю сумочку, когда-то принадлежавшую ее сестре Норе.

— До скорого свидания, — улыбнулся он Анжеле, которая продолжала стоять у окна и не спеша попивала херес. — И… спасибо.

Лу, услышав знакомые размеренные шаги в коридоре, заметила, как Анжела и Аллан обменялись многозначительными взглядами. Но девушка, поглощенная тем, что приехал Стивен Брайент, не обратила на это особого внимания. Она привыкла, что Анжела дарит завлекающие взгляды каждому мало-мальски интересному мужчине, который попадается ей на пути, и была уверена, что на Аллана они не произведут особого впечатления. Анжела слишком высокомерна, чтобы ему понравиться. Похоже, она внушила ему священный трепет.

— Добрый вечер, сэр, — почтительно приветствовал молодой человек Стива.

— Добрый вечер, Йетс. — Ответ прозвучал равнодушно, а взгляд серых глаз, охвативший Лу одним оценивающим движением, был мрачен и не поддавался толкованию. — Желаю хорошо провести время, — нехотя произнес Стив, кивнул и направился к столику налить себе немного виски.

Пробормотав «до свидания», Лу поспешно вышла вслед за Алланом.

Шум голосов и звон посуды доносились из шерстехранилища в Яннапе, когда подъехали Аллан и Лу.

Они оставили машину у загонов, где уже стояло несколько автомобилей. Затем прошли мимо пустых стойл, нескольких джипов и старенького грузовика с множеством сорокагаллонных канистр.

— Запас воды на сегодняшний вечер, — объяснил Аллан. — Дженни и ее помощники уже должны были перенести часть канистр в помещение. Просто удивительно, сколько ее уходит: на приготовление напитков, на мытье рюмок и даже на то, чтобы окатить хорошенько тех, кто в конце вечера будет не в состоянии вести машину.

Перед ними в темноте возникли очертания длинного низкого склада. Пробираясь вместе с Алланом, Лу размышляла о его словах. Интересно, шутит он или нет?..

— Значит, здесь не будет светских условностей? — встревожилась девушка. Она еще не бывала на подобных вечеринках, но уже знала, что ей не угнаться за этими здоровыми, энергичными и, по ее мнению, совершенно неутомимыми австралийцами.

— Не то чтобы не будет, — успокоил ее Аллан, — просто здесь все без лишних формальностей. Ребята от души веселятся, барьеры снимаются, и все общаются со всеми: просто хороший старомодный праздник для всех.

Они вошли в открытую дверь, и Лу вскрикнула от изумления. Сдержаться было невозможно.

Огромных размеров помещение заливал разноцветный свет от подвешенных к балкам потолка китайских фонариков и лампочек, обтянутых гофрированной бумагой. Стены были украшены ветвями ивы и бумажными гирляндами, а широкая площадка пола блестела, как навощенная.

— По правде говоря, это овечий жир, — объяснил Аллан, услышав ее удивленный возглас. — Это доски, на которых идет стрижка. Вон, видишь, подставки, по одной на каждого стригаля, а их машинки на сегодняшний вечер подняли к потолку, от греха подальше. Посмотри на те колеса, разбросанные вдоль оси блока, — они приводят в движение гребни. — Он ткнул пальцем в пол. — Ланолин с овечьего руна, много лет трущегося о доски, создает иллюзию отполированного пола. Идеальный пол для танцев — лучшего в мире не найти!

И это объясняло всепроникающий запах шерсти и овец, который нельзя было ничем перебить. Лу, критически сморщив носик, отправилась на поиски Дженни. Та разделывала гигантскую индейку. Скелеты нескольких тушек говорили о том, что этим делом девушка занята уже довольно давно.

Повернув к Лу озабоченное лицо, Дженни тепло с ней поздоровалась, познакомила с девушками, тоже занятыми последними приготовлениями к вечеру, а потом поручила Луизе срезать корки с целой горы хлеба для сандвичей.

— Разложи их по тарелкам. А вон в той кипе есть салфетки, чтобы их накрыть. Потом возьми эти скатерти и расстели на столах — да-да, на тех, с деревянными решетками сверху. Обычно за ними работают чистильщики и сортировщики, они убирают обрезки шерсти и сортируют руно, но об этом не догадаешься, когда они накрыты яркими материями и заставлены едой. Мы стараемся, чтобы все забыли на сегодня о том, что это — обычный склад для шерсти.

Разнося тарелки с сандвичами, ветчиной, индейкой, пирожками, пирожными, желе и огромными посудинами с салатом из фруктов на застеленные цветастыми скатертями столы, Лу не переставала удивляться, насколько хорошо им удалось преобразить шерстехранилище.

Во всю длину одной из стен склада был устроен буфет, а маленькие альковы у противоположной стены были занавешены цветастой тканью. Там стояли маленькие круглые столики, по два-три стула и горели уютные неяркие фонарики. Лу застыла в восхищении. Здесь ее и нашел Аллан.

— Совсем как в солидном ночном клубе, правда?

Лу никогда не была в ночном клубе, но решила, что он, вполне возможно, мог выглядеть именно так — не считая, конечно, запаха овец.

— Это вообще-то бункеры для шерсти разного сорта. Сорт обозначен буквами, видишь, вверху над альковами. Когда шерсть рассортирована, ее переносят от сортировочных столов в соответствующие бункеры. В этих нишах сегодня поместится немного народу, но это Дженни придумала, чтобы создать уютную атмосферу.

— Еще какую уютную! — с восхищением воскликнула Лу. — По-моему, она замечательно придумала! Хоть бы уж скорее все началось!

— Уже скоро. На улице люди ждут, когда оркестр начнет. А уж зазвучит музыка, так сюда набьется столько народу — не поверишь.

Так и случилось. С того самого мгновения, как бородатый скрипач издал первую протяжную ноту, к которой стройно присоединились скрипучий аккордеон, настойчивый барабан и решительный кларнет, у Лу уже не было времени думать о сверлящей боли невысказанной любви, о коварстве заезжей красотки.

Весь вечер она кружилась в танце то с одним кавалером, то с другим. Некоторые из них, облаченные в смокинги, были изысканно любезны, желая хотя бы в этом придерживаться своего социального статуса. Большинство мужчин были одеты в обычные костюмы, а кто-то даже по-спортивному. Но в конце вечера было совершенно не важно, в чем они пришли, потому что на складе стало жарко и мужчины остались в рубашках — и к тому же закатали рукава! Но все они танцевали с упоением, несмотря на жару и тесноту. И ни один из них не смущался, если не слишком хорошо умел выделывать танцевальные па.

Аллану удалось завладеть Лу на пару танцев, но во время третьего ее перехватил Фред, почтальон.

К часу ночи вечеринка закончилась, и народ стал разъезжаться так же быстро, как и собирался. Лу устала до полусмерти, ноги ныли, голова разболелась. Она пробралась через группки оставшихся туда, где Дженни и Пенелопа складывали вырученные за вечер деньги в коробки пожертвований Красного Креста.

Девушки были в восторге от успеха благотворительной акции, и обе казались такими же свежими и жизнерадостными, как и в начале вечера. Измученная Лу могла только восхищаться их выносливостью и живостью и решила, что она, наверное, пропустила тот момент, когда Господь раздавал такие ценные качества.