— Так леди Честертон, то есть Синтии, известно о моих филантропических деяниях? — Миссис Хокстон была не в силах скрыть охвативший ее восторг. — А я и не знала этого.

— Ну да, конечно, — подтвердила Конкордия. — Она много слышала о вашей замечательной деятельности в благотворительной школе для девочек Уинслоу.

Миссис Хокстон радостно закивала головой.

— Видите ли, мой покойный муж оставил мне в наследство приличную сумму, — принялась объяснять Конкордия. — Поэтому мне очень хочется использовать часть этих денег на создание академии для осиротевших девочек. — Она вздохнула. — Только я понятия не имею о том, что надо делать. Вот я и надеялась, что выдадите мне какие-нибудь практические советы, ведь у вас наверняка большой опыт.

Миссис Хокстон как-то сразу загрустила.

— О каких практических советах идет речь? — уныло спросила она.

— Ну-у… хотя бы скажите мне, сколько времени у вас уходит на то, чтобы заниматься благотворительной школой? — с невинным видом осведомилась Конкордия.

— О, теперь я понимаю, о чем идет речь, — вновь засияла миссис Хокстон. — Об этом как раз не беспокойтесь. Должна вас заверить, что деятельность школьной благотворительницы не отнимает много времени. На Рождество я отправляю нескольким девочкам подарки и позволяю им выразить мне свою благодарность. Вот и все, можете мне поверить. Одно скучнейшее утро в году — вот все, что от вас потребуется.

— Я не понимаю, — недоуменно произнесла Конкордия. — А кто же нанимает персонал школы?

— Такие вещи я оставляю директрисе, разумеется, — сказала миссис Хокстон.

— А ее кто нанимает? — не унималась Конкордия.

Явно озадаченная этим вопросом, миссис Хокстон нахмурилась, однако ее черты быстро прояснились.

— Понимаете, мне же не пришлось никого нанимать, — заговорила она. — Благотворительная школа для девочек Уинслоу уже существовала, когда я решила стать ее благотворительницей. В ту пору ее возглавляла мисс Пратт, и я не видела необходимости увольнять ее. Больше того, мне казалось необходимым оставить ее на этом посту. Мисс Пратт — отличный распорядитель, она лично следит за всеми расходами, у нее ни пенни даром не пропадает.

— А что произошло с прежней благотворительницей школы? — поинтересовалась Конкордия.

— Это был мужчина, и он умер, а наследники не захотели возиться со школой, — ответила миссис Хокстон. — Так уж получилось, что я как раз в ту пору искала подходящий благотворительный проект. В общем, все вышло очень удачно.

Конкордия прихлебнула чаю.

— Но каким образом вы поняли, что именно эта школа подходит вам? — спросила она.

— Это было совсем просто, — отозвалась хозяйка дома. — Один мой близкий друг, некий мистер Тримли, узнал о сложившейся ситуации и предложил мне стать благотворительницей.

Конкордия задумалась на мгновение, ее рука с чашкой застыла в воздухе. Сквозь густую вуаль ее лицо было невозможно разглядеть, однако Эмброуз догадался, что его приятельница пристально разглядывает миссис Хокстон.

Собственно, он делал то же самое, правда, старался приложить все усилия, чтобы скрыть свой интерес к этой даме.

— Похоже, я не знакома с мистером Тримли, — деликатно заметила Конкордия.

— Он очаровательный, очень элегантный джентльмен, — заверила ее миссис Хокстон. — Я полностью полагаюсь на него, когда дело касается моды и вкуса.

— Потрясающе! — воскликнула Конкордия. — И как же вы с ним познакомились?

— В прошлом году нас представили друг другу на вечере у Даннингтонов. — Миссис Хокстон заговорила вежливо-доверительным тоном. — Наверняка вы тоже там были, миссис Неттлтон. Хотя, признаюсь, я не помню, чтобы видела вас там. Но потом эта чудовищная катастрофа, не так ли?

«Черт!» — выругался про себя Эмброуз.

Он не подготовил Конкордию к такому вопросу.

— В то время я почти не выезжала, — сообщила Конкордия. — Мой муж страдал тогда от своей последней… — ее голос дрогнул, — и как выяснилось, смертельной болезни. Я чувствовала, что должна быть рядом с ним день и ночь.

Эмброуз был просто в восторге от Конкордии — эта леди быстро справлялась с любой ситуацией.

— Да-да, разумеется, — закивала миссис Хокстон. — Простите меня, я как-то не подумала. В общем, я познакомилась с мистером Тримли именно в прошлом году. Мы с ним отлично поладили.

— Похоже, у вас с ним довольно близкие отношения? — продолжала давить на нее Конкордия.

— Совершенно верно, — подтвердила хозяйка. — Мистер Тримли завтра вечером будет сопровождать меня на бал к Грэмам. — Она с гордостью улыбнулась. — Надеюсь, вы тоже получили приглашение?

— Да, разумеется, — кивнула учительница. — Но к сожалению, меня не прельщают развлечения подобного рода.

— Понимаю.

Конкордия очень аккуратно поставила чашку на блюдце.

— Насколько я понимаю, вы нанимаете поверенного, который занимается деловой стороной вашей благотворительной деятельности в школе Уинслоу? — осведомилась она.

— Об этом заботится сам мистер Тримли, — ответила миссис Хокстон. — Я же вообще на такие мелочи не обращаю внимания. Как я вам уже говорила, деятельность, подобная благотворительной, совершенно не обременяет.

— Похоже, мистер Тримли оказывает вам неоценимую поддержку, — заключила Конкордия.

— Представить даже себе не могу, что бы я без него делала, — призналась миссис Хокстон.

Спустя непродолжительное время, испытывая невероятную гордость за устроенное ею представление, Конкордия позволила Эмброузу взять ее под руку и сопроводить вниз по лестнице, к передней двери городского дома миссис Хокстон.

Выйдя на улицу, они обошли дом и завернули за угол.

— Насколько я понимаю, ты в восторге от своего поведения в гостиной этой дамочки, — сухо промолвил Эмброуз, обращаясь к своей спутнице.

Впрочем, он не мог скрыть звучавшего в его голосе удивления ее способностями.

Конкордия сосредоточилась на том, чтобы заговорить полным высокомерного негодования тоном, который был так популярен у знатных дам.

— Что ты хочешь этим сказать? — процедила она надменно. — Я считаю, что играла весьма правдоподобно.

— Так оно и было, — кивнул Эмброуз. — У меня было полное ощущение того, что я всего лишь ничтожный поверенный, которого наняла на службу высокомерная особа.

— Что ж, сэр, должна признаться, что и вы свою роль сыграли неплохо, если эти слова могут хоть как-то вас утешить, — проговорила Конкордия. — Честное слово, я в жизни еще не встречала поверенного, который выглядел бы именно таким поверенным, каким его представили вы.

— Вот спасибо. — Эмброуз махнул проезжавшему мимо кебу. — Впрочем, долгие годы научили меня умению становиться незаметным, практически сливаться со стенами.

Конкордия улыбнулась за своей вуалью и протянула Эмброузу руку, чтобы он помог ей сесть в кеб.

— Послушай-ка, Эмброуз, да ты просто скопище самых разнообразных талантов, — сказала она.

— Ты тоже, Конкордия. — Закрыв дверь в экипаж, он уселся на противоположное сиденье. — Мое восхищение учительской профессией растете каждым днем.

— Итак, что дальше? — спросила Конкордия, вглядываясь в лицо Уэллса сквозь вуаль. — Полагаю, нашим следующим шагом должны стать поиски этого таинственного мистера Тримли?

— Именно так. — Эмброуз стал задумчиво смотреть в окно. — Мне кажется, он очень важный персонаж всей этой истории. Возможно, именно он и окажется тем самым знатным партнером Ларкина.

— Вероятно, можно почти с полной уверенностью сказать, что миссис Хокстон в этой шайке дела не вершит, — промолвила Конкордия. — Без сомнения, она распускает слухи о своей благотворительной деятельности лишь для того, чтобы о ней говорили в обществе.

— Совершенно с тобой согласен, — кивнул Эмброуз. — Более того, я подозреваю, что мистер Тримли, этот замечательный друг миссис Хокстон, манипулирует ею. В свете это обычное дело, когда какой-то джентльмен-мерзавец использует богатую дамочку в своих целях. Вероятно, он добился не меньшего успеха, когда уговаривал Эдит Пратт сотрудничать с ним.

Конкордия с отвращением сморщила нос.

— А вот я подозреваю, что согласие на это мисс Пратт дала, получив хорошую взятку.

— Что ж, тебе виднее, — усмехнулся Уэллс.

— Но как мы найдем Тримли? — с любопытством спросила Конкордия. — Может, ты станешь следить за домом миссис Хокстон, чтобы узнать, приезжает ли он к ней?

— Это один из возможных вариантов, — сказал Эмброуз. — Но боюсь, мне понадобится потратить немало времени на то, чтобы выяснить, бывает ли у нее Тримли и как часто. Однако кажется, у меня есть более простой способ выяснить это.

— Какой же? — удивилась учительница.

— Миссис Хокстон упоминала, что завтра вечером мистер Тримли будет сопровождать ее на бал в дом Грэмов, — ответил Эмброуз. — Я тоже пойду туда. Вокруг будет полно народу. Думаю, не составит большого труда понаблюдать за этим мистером Тримли в толпе.

Конкордия изумленно уставилась на него.

— Нет, ты, должно быть, шутишь, — прошептала она.

Эмброуз нахмурился:

— С чего это ты взяла?

— Не может быть, что ты всерьез собираешься заявиться на этот модный бал.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Уэллс.

— Да хотя бы потому, что у тебя нет такой малости, как приглашение.

— Во-первых, такие вещи проще простого подделать, — вымолвил Эмброуз. — Но в данной ситуации я даже возиться с этим не буду — необходимости нет. На сборищах у леди Грэм всегда настоящее столпотворение, так что никто и внимания не обратит на незнакомого человека.

— Я бы хотела пойти с тобой, — заявила Конкордия. — Я могу помочь тебе вести наблюдение.

Эмброуз посмотрел на свою спутницу долгим задумчивым взглядом.

— Хм-м… — протянул он.

— Боюсь, это невозможно, — покачала головой Конкордия, — но спасибо хотя бы за то, что ты задумался об этом.

— Да нет, не вижу причины не взять тебя с собой, — промолвил Эмброуз. — Как женщина, ты можешь узнать такие вещи, которые мне окажутся недоступными.

— Видишь ли, дело еще и в том, что у меня не найдется подходящего платья, сэр, — напомнила учительница. — Те наряды, что ты мне купил, очень милы, но, боюсь, на бал в таких не явишься.

— Платье тоже проблемы не составит, — сказал Уэллс.

— Ты в этом уверен?

Эмброуз улыбнулся:

— Вполне.

Конкордия была в восторге.

— Как это замечательно, ведь я же ни разу в жизни не бывала на балу! — воскликнула она. — Я буду чувствовать себя настоящей Золушкой.

— Да нет, как я часто говорю, это не будет похоже на волшебную сказку. — Вытянув вперед ноги, Эмброуз скрестил руки на груди. — Кстати, давай-ка сменим тему разговора. Я совсем забыл тебе сказать, что рассмотрел блокнот, который взял из стола Катберта прошлой ночью. Я пришел к выводу, что в блокноте он вел записи каких-то счетов или еще чего-то в этом роде.

— Каких счетов, интересно? Думаешь, они имеют отношение к благотворительной школе?

— Нет, — покачал головой Эмброуз. — Скорее, это скрупулезные записи его проигрышей в игорных заведениях. — Эмброуз помолчал. — Ничуть не сомневаюсь в том, что Катберт не был удачливым игроком. К тому моменту, когда его убили, он был должен кому-то внушительную сумму.

— Александру Ларкину? — предположила Конкордия.

— Думаю, именно ему, — кивнул Уэллс.

— Так ты полагаешь, что Ларкин и Тримли шантажировали Катберта карточными долгами, заставляя его действовать по их схеме?

— Вероятно, так оно и было, — отозвался Эмброуз.

Конкордия поежилась:

— И вот теперь Катберт убит…

— Люди, вступавшие в игру с Александром Ларкином, часто именно так заканчивали свой путь, — проговорил Эмброуз. — Однако в прошлом эти люди были либо точно такими же негодяями, как он, либо представителями самого дна. Можно сказать, все они были преступниками, только не теми, которыми так увлекается пресса, потому что их имена не составили бы сенсацию. Более того, они были так ничтожны, что представители закона не считали своим долгом проводить всестороннее и тщательное расследование их преступлений или смерти. Однако, похоже, сейчас Ларкин и этот Тримли готовы рисковать по-крупному.

— Кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, — промолвила Конкордия, кивая головой. — Жертвы последних убийств — профессиональная учительница, владелец агентства, который направляет воспитателей и учителей в школы для девочек, и поверенный.

— Да, никто из них, правда, не был вхож в высший свет, однако все они были более или менее уважаемыми людьми, — сказал Эмброуз. — И в отличие от убийства сестры моей клиентки их убийства привлекут внимание общественности.

— Ну да, только после того, как их обнаружат, — напомнила Конкордия. — Вспомни-ка! Мисс Бартлетт просто исчезла. Миссис Джервис предположительно покончила с собой. А тело мистера Катберта еще не обнаружено.

— Совершенно верно, — согласился Эмброуз. — И тем не менее меня не перестает удивлять то, что Ларкин и его помощник тратят так много сил на поиски твоих учениц, которые, без сомнения, для них на вес золота.

Глава 32

Вцепившись руками в переносную лестницу, Конкордия подняла голову и посмотрела на самый верх кирпичной стены, на которую ей предстояло взобраться.

— Ты, наверное, не поверишь мне, Эмброуз, но, когда ты сказал, что мы пойдем вечером на бал у Грэмов, я представляла себя совсем в другом наряде.

Эмброуз крепко держал руками лестницу, чтобы она не качалась под весом Конкордии.

— Да брось ты, зато ты отлично сойдешь за горничную какой-нибудь знатной дамы, — заверил он учительницу. — Тебе так идут чепец и фартук.

— Хорошо хоть мне не пришлось напяливать убогий костюм лакея, как у тебя, — парировала Конкордия его замечание.

— Мне-то казалось, что я вполне доступно объяснил тебе, ради чего весь этот маскарад, — заговорил Эмброуз терпеливо. — Леди Грэм — дама знатная, уж если она устраивает званый бал, то это настоящее событие, ради которого ей приходится нанимать дополнительную прислугу. Так что никто не заметит незнакомых горничную и лакея.

Конкордия опять посмотрела на верх стены, понимая, что лестницу Эмброуз притащил только ради нее — сам-то он без труда залез бы на стену просто так.

— Теперь я понимаю, почему ты решил не возиться с подделкой приглашения, — проворчала она.

— Ну к чему заниматься всякой ерундой, когда можно без затей перелезть через садовую стену?

— Да уж, взгляд на вещи у тебя практичный.

Конкордия отпустила на мгновение лестницу, чтобы убрать мешавший ей подол платья и нижних юбок. Затем она быстро вскарабкалась наверх, перекинула сначала одну, а затем и другую ногу через стену. Тяжелые льняные панталоны, которые она поддела под наряд горничной, защищали ее кожу от грубых синяков и царапин.

Оказавшись наверху, Конкордия увидела по другую сторону стены залитый лунным светом огромный сад. Вдали сверкали огни особняка Грэмов. Из бального заладились звуки музыки. На мгновение Конкордия представила себя в сказочно красивом платье. Рядом Эмброуз, они танцуют вальс. Фантазия быстро нарисовала ей шикарную прическу, украшенную шпильками с бриллиантовыми цветами. Ну разумеется, Эмброуз тоже великолепен в официальном черно-белом костюме.

Конкордия улыбнулась.

— О чем, черт возьми, ты думаешь? — спросил молодой человек, внезапно оказавшийся рядом с ней.

От неожиданности Конкордия едва не упала вниз — она даже не слышала, как Уэллс поднимался по лестнице следом за ней.

— Да так, о пустяках, — бросила она.

— Постарайся думать о делах и обращать внимание на важные вещи, — напомнил он ей. — Я не хочу, чтобы сегодня ночью ты совершала ошибки.

— Можешь не читать мне нотации, Эмброуз! — огрызнулась Конкордия. — Я отлично знаю, что должна делать этим вечером.

— Надеюсь на это, — недовольно проворчал Уэллс.

И, втащив лестницу наверх, он пристроил ее с другой стороны стены.

— Запомни, что ты не должна проявлять инициативу. Если возникнут какие-то проблемы, если тебе что-то не понравится, немедленно дай мне знак.

— Знаешь что, Эмброуз, с тех пор как мы вышли из дома, ты это повторяешь уже в десятый раз, — раздраженно бросила Конкордия. — Вам известно, в чем ваша проблема, сэр?

— Какая именно? — спросил Эмброуз, с кошачьей ловкостью спускаясь вниз по лестнице. — А то в последнее время что-то у меня слишком много проблем возникло.

Конкордии стало обидно, однако она постаралась не подать виду. Двигаясь очень осторожно, учительница стала спускаться вниз — далеко не так грациозно, как ей бы того хотелось. Эмброуз ждал ее на земле. Когда Конкордия повернулась к нему лицом, он бережно поправил ее очки.

— Твоя проблема в том, что ты не ценишь инициативу своего партнера, — промолвила она.

— Возможно, я веду себя так, потому что привык работать в одиночку, — сказал Уэллс. — Вот уже много лет у меня нет партнера.

Вмиг забыв об обиде Конкордия заинтересованно спросила:

— А раньше был, да?

— Был, в самом начале, — рассеянно ответил Уэллс и снял плащ. — Как я выгляжу?

Конкордия попыталась внимательнее разглядеть его лакейскую ливрею, однако ей удалось увидеть в ночной тьме лишь белый парик.

— Не знаю, — призналась она. — Здесь чересчур темно, ничего не видно.

— Твой чепец набок съехал, — сказал Эмброуз, поднимая руки к ее голове. — Погоди-ка, я поправлю.

— Господи, да ты видишь в темноте, как кошка, Эмброуз!

— Стоунер часто говорил мне это. — Уэллс взял ее за руку. — Пойдем, дорогая, нам пора на бал. После этого вечера ты уже не сможешь говорить мне, что я не посещаю званые вечера.

Прошло два часа. Проскользнув по темному холлу, Конкордия отворила узкую дверь. Луч света, ворвавшийся в темное помещение из коридора, осветил просторный чулан, в котором стояли ведра, швабры, щетки и веники.

Она протиснулась мимо ряда швабр и закрыла за собой дверь.

«Наконец-то одна», — подумала Конкордия, устало прислонившись спиной к двери чулана.

Ну кто бы мог подумать, что исполнять роль горничной настолько утомительно? У нее минутки свободной не было с тех пор, как она вошла в гардеробную для дам.

Вместе с двумя другими сбивавшимися с ног служанками Конкордия помогала и помогала требовательным гостьям. Большую часть времени ей пришлось стоять на коленях, натягивая на ноги гостьям леди Грэм бальные туфельки и подкалывая шлейфы их пышных платьев, чтобы те не мешали им танцевать вальс. Вдобавок ко всему ей приходилось разбираться с разными мелкими неприятностями вроде пятен от пролитого шампанского или порванных нижних юбок. Раз или два ее звали для того, чтобы она отчищала подозрительные травяные пятна на шелковых юбках.

«Одно утешало: никто ничего не заподозрил,» — подумала Конкордия удовлетворенно.

Белый чепец и фартук горничной служили ничуть не худшим средством маскировки, чем густая вуаль. Ни одна из элегантных дам, проплывавших по гардеробной, не обратила внимания натрудившихся как пчелки служанок.

Другие горничные не задали Конкордии ни единого вопроса. Все были слишком заняты, чтобы интересоваться тем, откуда она взялась, к тому же лишняя пара рук была очень кстати. Да и кого могла заинтересовать личность горничной, которую наняли в дом всего на один вечер?

Лишь однажды Конкордия почувствовала себя не в своей тарелке: это было в тот момент, когда в дверь гардеробной вплыла миссис Хокстон, разряженная в громоздкое шелковое платье розово-сиреневого цвета с обилием рюшей и оборочек.

Впрочем, милосердная благотворительница школы для девочек Уинслоу и парой слов не обмолвилась со служанкой, которая, стоя на коленях, подкалывала ее длинный пышный шлейф.

… Прикоснувшись к чепцу, чтобы убедиться в том, что он не сбился набок, Конкордия открыла дверь и осторожно выскользнула в холл, думая о том, удалось ли Эмброузу вычислить мистера Тримли среди собравшихся на бал гостей.