Конкордия вынырнула из воды, хватая ртом воздух.

— Ты в порядке? — спросил Эмброуз, чуть замедлив шаг.

— Да. — Откашлявшись, Конкордия нащупала под ногами дно. — Со мной все в порядке, не беспокойся. Беги за ним.

Эмброуз бросился в полумрак коридора. Тримли уже не было видно, однако Уэллс слышал, как он бежит по направлению к выходу в переулок.

В этой части здания было совсем темно, но Тримли продвигался вперед с уверенностью человека, знакомого с внутренним расположением помещений.

Оказавшись в конце коридора, Тримли толкнул какую-то дверь и исчез.

Эмброуз, следовавший за ним, увидел за дверью узкую винтовую лестницу. Выходит, Тримли бежал на крышу.

Вот где-то вверху скрипнула дверь. В здание хлынул поток ночного воздуха.

Эмброуз поднялся наверх в то самое мгновение, когда Тримли прыгнул на каменный парапет, окружавший здание, откуда перескочил на крышу соседнего дома. Эмброуз двигался проворно, быстро сокращая расстояние между ними.

«Неудивительно, что Феликс никак не могу следить затем, как Ларкин приходит в баню и уходит оттуда. — мелькнуло в голове Эмброуза. — Лорд преступного мира разработал оригинальный путь отступления. Интересно, догадывался ли Ларкин, что Тримли тоже известен этот способ убежать из здания?»

Видимо, осознав, что ему не удастся скрыться от своего преследователя, Тримли неожиданно остановился, наклонился и подобрал на крыше какой-то предмет. А затем медленно развернулся.

В свете луны Эмброуз разглядел, что Тримли держит в руках длинную трубу.

— Уж не знаю, кто ты такой, — медленно проговорил Тримли, — но ты мне порядком надоел. — С этими словами он ринулся вперед, размахивая трубой и явно рассчитывая обрушить ее на голову Эмброуза.

Уэллс упал на твердую поверхность крыши — труба просвистела в нескольких дюймах от него. Перекатившись в сторону, он вскочил на ноги и бросился к Тримли.

— Нет, держись от меня подальше! — закричал Тримли, пятясь назад. — Не подходи, черт тебя возьми! — И он занес трубу над головой для следующего удара.

Эмброуз скакнул влево. Тримли пришлось повернуться, чтобы оказаться к нему лицом. Эмброуз махнул правой ногой. Тримли попытался избежать удара. Его нога оказалась на самом краю крыши.

Он споткнулся, потерял равновесие и замахал руками, пытаясь удержаться на ногах.

— Не-е-ет!..

Его вопль эхом разнесся в ночной тиши.

Глава 36

— Ты уверена, что тебе тепло и сухо? — уже в который раз спросил Эмброуз сидевшую на противоположном сиденье кеба Конкордию.

— Да, спасибо, все в порядке, — вежливо ответила она — Я же сказала тебе, что вода в бассейне была еще теплой, а банщик был очень любезен и выдал мне целую кучу полотенец.

Старина Генри также вытащил очки Конкордии со дна бассейна с помощью длинной палки с крючком на конце. И все же Конкордия понимала, что выглядит странно, закутанная в длинное пальто Эмброуза. Это тяжелое пальто казалось ей довольно нелепым, однако в нужный момент пригодилось. Со стороны Конкордию можно было даже за мужчину принять — это на случай, если бы кебмен обратил внимание на странную фигуру.

Вот только Конкордия не знала, что делать с большим полотенцем, которым она замотала свои длинные мокрые волосы. Впрочем, пусть считает, что это последняя мода. Может, с ее легкой руки все снова начнут носить на голове тюрбаны, как это было модно некоторое время назад в самых экстравагантных салонах.

А вот о своем здоровье Конкордия и не вспомнила. Она была уверена, что без проблем переживет купание в бассейне. Куда больше ее беспокоил Эмброуз. Спустившись с крыши, он пребывал в самом мрачном расположении духа.

— Этой ночью ты спас жизнь бедняге банщику, — сказала Конкордия. — Если бы ты вовремя не оказался в бане, Тримли без раздумий пустил бы ему пулю в лоб.

— Старина Генри — тот самый информатор, который рассказал мне, что Нелли Тейлор упоминала разговор с Ларкином, в котором речь шла о замке Олдвик, — промолвил Эмброуз. — Именно Генри дал мне первый серьезный ключ.

— А что, этот старина Генри — один из твоих бывших клиентов?

— Да, — кивнул Уэллс. — Он полностью и даже сполна расплатился по своему счету.

Экипаж остановился. Выглянув в окно, Конкордия увидела ряд фешенебельных городских домов.

— Должно быть, это Рэнсомхит-сквер, — сказала она. — Господи, до чего же красивый городской дом! Знаешь, мне было известно, что люди, работающие в службе криминальных расследований, получают больше констеблей, стоящих на улице, но мне и в голову не приходило, что их жалованья хватает на подобную роскошь. Эмброуз отворил дверь кеба.

— Феликс не платил за этот дом из своего инспекторского жалованья, — заметил он.

— Стало быть, он с детства купается в деньгах? — продолжала допытываться Конкордия.

— Нет, но ему удалось скопить немалую сумму, когда он занимался своим прежним делом, — еще до того, как он стал полицейским. Феликс сделал удачное капиталовложение. — Уэллс выпрыгнул из кеба на землю. — Подожди меня здесь, я вернусь через минуту.

Откинувшись в тень, Конкордия наблюдала за Эмброузом, который легко взбежал по лестнице дома номер семь. Едва он постучал, дверь открылась. За дверью горела свеча. Эмброуз что-то быстро сказал тому, кого Конкордия не видела со своего места.

Дверь захлопнулась. Эмброуз сбежал вниз со ступенек и занял свое место в кебе.

Через минуту дверь дома номер семь отворилась во второй раз. Какой-то человек легкой пружинящей походкой спустился вниз и направился к экипажу. Когда он проходил под фонарем, Конкордия заметила в его руках пальто. Брюки и туфли он надеть успел, а вот с пуговицами рубашки все еще возился. На его шее болтался незавязанный галстук.

— Донкастерские бани, — сказал он кучеру, прежде чем сесть в темный кеб.

Экипаж медленно тронулся с места. — Какого черта ты вечно являешься ко мне в два часа ночи, Уэллс? — проворчал незнакомец. — Не можешь приходить днем, как все вежливые люди? — Только в это мгновение он заметил Конкордию, сидевшую напротив. — А вы, должно быть, та самая учительница?

В темноте Конкордия не могла разглядеть черты его лица, но звучание его голоса ей понравилось.

— Да, так оно и есть, — ответила она.

Эмброуз откинулся на спинку сиденья.

— Конкордия, позволь представить тебе инспектора Феликса Денвера, — проговорил он. — Феликс, это мисс Глейд.

— Добрый вечер, мисс Глейд, — приветливо поздоровался Феликс. — Или лучше сказать «доброе утро»? — Он ловкими движениями быстро завязал галстук. — Прошу вас не обижаться, но не могли бы вы сказать мне, что это у вас на голове? Шляпка по последней моде, вероятно?

— Это полотенце, — смущенно промолвила учительница, прикасаясь к влажному полотенцу. — У меня мокрые волосы.

— Ну да, — бросил Феликс. — Только что-то я не заметил, чтобы сегодня вечером был дождь.

— Это довольно длинная и запутанная история, — сказала Конкордия. — Пусть лучше мистер Уэллс обо всем расскажет.

— Замечательно! — Феликс слегка повернулся, чтобы оказаться лицом к лицу с Эмброузом. — Объясни, в чем дело, Уэллс.

— История длинная и вместе с тем короткая, — вымолвил Эмброуз. — В общем, и Ларкин, и его таинственный партнер мертвы.

— Они оба мертвы? — переспросил Феликс.

— Да, — кивнул Уэллс. — Неизвестный партнер оказался человеком по имени Эдвард Тримли. Он был связан с богатой вдовой, некоей миссис Хокстон. Это была одна из тех взаимовыгодных связей, которые так часто можно встретить в высшем свете. Он пользовался ее деньгами и связями ради своего блага. Она получала элегантного сопровождающего, когда ей было нужно.

— Миссис Хокстон — благотворительница благотворительной школы для девочек Уинслоу, — с готовностью добавила Конкордия.

— Так вот какая ниточка тянулась в школу, — задумчивым тоном промолвил Феликс.

— Да, — подтвердил Эмброуз. — А сегодня вечером мы с мисс Глейд проследили за Тримли, который поехал в Донкастерские бани. Выяснилось, что он отправился туда на встречу с Ларкином. Очевидно, они поссорились. К тому времени, когда я пришел в бани вслед за Тримли, Ларкин уже был мертв. Его труп плавает в одном из бассейнов.

— А где же труп Тримли? — спросил Феликс. — Или мне не следует спрашивать об этом?

— Лежит в переулке за зданием бань, — ответил Эмброуз тем равнодушным голосом, каким он говорил с того самого мгновения, когда вернулся с крыши.

— Смерть Тримли — несчастный случай, — быстро объяснила Конкордия. — Эмброуз преследовал его, Тримли выбежал на крышу. Они боролись, а затем Тримли упал с парапета.

Наступило недолгое напряженное молчание. Никто не проронил ни слова. Только в это мгновение Конкордия внезапно осознала, что произошедшее на крыше никак нельзя счесть несчастным случаем.

— Что ж, как бы там ни было, дело завершено весьма удачно, — безучастно заметил Феликс. — К сожалению, мне теперь некому задавать вопросы, не так ли? — Он помолчал. — Или, может, остался все-таки свидетель-другой?

— Единственный свидетель — это банщик, — признался Эмброуз. — Я уже успел переброситься с ним парой слов, и выходит, что самого убийства он не видел. В это время Генри находился в другой части здания.

— Тримли намеревался убить банщика, чтобы заставить его замолчать, — добавила Конкордия. — Если бы Эмброуз вовремя не вмешался, бедняга был бы уже на том свете.

— Но каким образом банщик-то оказался замешанным в это дело? — спросил Феликс.

— Он рассказал мне, что получил записку, в которой ему велели открыть бани поздно вечером, после закрытия, — сообщил Уэллс. — Такое приказание он получал далеко не в первый раз. Похоже, Ларкин имел обыкновение устраивать в банях тайные встречи с представителями преступного мира — как ты и подозревал.

— Я был уверен, что в Донкастерских банях что-то происходит, — подтвердил Феликс.

— Ларкин пользовался потайным ходом, расположенным на крыше, — сказал Эмброуз. — Именно поэтому ни ты, ни твои люди не видели, как он входит в бани. Однако Тримли разнюхал, что в дом можно войти через крышу. Подозреваю, что о потайном ходе было известно и кому-то из работников бани, но у них хватило ума помалкивать, чтобы не навлечь на себя неприятности.

— А что же Нелли Тейлор? — спросил Феликс.

— Тримли назвал Нелли одной из банных шлюх Ларкина и намекнул, что Нелли, на свою беду, узнала о планах Ларкина, касающихся Фебы, Ханны, Эдвины и Теодоры, за что и поплатилась жизнью, — сказал Уэллс.

— Итак, он ее убил, — заключил Феликс.

Несколько мгновений он молчал, а затем с отвращением добавил:

— Мерзавец!

— Да уж, — согласился Эмброуз.

— Мы считаем, что миссис Джервис — та самая особа, которая держала агентство, снабжавшее замок учительницами, и мисс Бартлетт, моя предшественница, были убиты при схожих обстоятельствах, — произнесла Конкордия. — Они догадались, что девочки были первыми из многих хорошо воспитанных молодых леди, которых Ларкин намеревался сделать дорогими куртизанками и продать на аукционе за большие деньги. Вряд ли им было известно об участии в деле Тримли и Ларкина, однако они знали, как связаться с Катбертом. Миссис Джервис и мисс Бартлетт совершили ошибку, пытаясь шантажировать его.

— Стоит ли говорить, что Катберт немедленно сообщил Тримли об угрозе, а Ларкин организовал их уничтожение, — вмешался Эмброуз. — Позднее Тримли и Ларкин избавились от самого Катберта. Вероятно, ответственность за это надо возложить на меня. Они заключили, что если я нашел Катберта, то полиции не составит труда сделать то же самое.

— Как много смертей, — спокойно проговорил Феликс. — Кстати, как был убит Ларкин?

— Я не стал вытаскивать тело из бассейна, — промолвил Уэллс, — но, судя по всему, Ларкину нанесли мощный удар в затылок, он потерял сознание, упал в воду, где его и оставили умирать. Точнее, тонуть. Если бы не сопутствующие обстоятельства и не личность убитого; его смерть можно было счесть всего лишь очередным несчастным случаем в бане.

— Ну да, как и смерть твоей клиентки, — добавил Феликс.

— Совершенно верно.

— Что ж, что сделано, то сделано, — сказал Феликс. — Если подумать, то все даже к лучшему. Конечно, я бы хотел задать Ларкину немало вопросов, особенно касающихся его бизнеса. Однако, честно говоря, было бы невероятно трудно доказать виновность этих людей в убийствах. Против Ларкина, к примеру, не было существенных доказательств, а социальный статус Тримли, вращающегося в высшем свете, не позволил бы заставить его предстать перед правосудием.

— И, пожалуй, самое неприятное состоит в том, — добавил Эмброуз, — что пройдет совсем немного времени, и кто-то другой займет место Ларкина.

— Это обычный порядок вещей, — философски заметил Феликс. — Но есть в этой ситуации и положительная сторона: я не останусь без работы. До тех пор, пока не перевелись негодяи, полиция будет востребована. — Он покосился в сторону Конкордии, которую почти не было видно в темноте: — Могу я полюбопытствовать, как это вы вымокли до нитки, мисс Глейд?

— Тримли столкнул меня в один из бассейнов, — объяснила учительница.

— Когда я приехал в баню, Тримли пытался сделать из пожилого банщика заложника, — объяснил Эмброуз. — Ситуация была тупиковая. У меня пистолета не было. У Тримли — был.

— Ясно, — вздохнул Феликс.

— Конкордия нарушила планы Тримли, толкнув на него тележку, доверху нагруженную бельем, — добавил Уэллс. — Наступило смятение, все были в замешательстве, а потом вышло так, что Тримли удалось столкнуть Конкордию в воду.

— Эмброуз многого недоговаривает, — вымолвила женщина. — На самом деле он почти держал ситуацию под контролем, но тут появилась я и попыталась спасти его. Боюсь, я серьезно нарушила его планы. Впрочем, должна сказать, Эмброузу удалось очень быстро исправить мою ошибку.

— Да уж, мне известно, что Эмброуз способен мгновенно принимать решения, — немного удивленно промолвил Феликс. — Этот талант проявился у него еще в юные годы.

— Так, выходит, вы давно знаете друг друга? — спросила Конкордия, силясь скрыть одолевавшее ее любопытство.

В это мгновение кеб остановился на улице напротив Донкастерских бань. Открыв дверцу, Феликс спрыгнул на тротуар и оглянулся, чтобы посмотреть на Конкордию. В свете уличного фонаря женщина лучше разглядела его лицо и пришла к выводу, что он весьма красивый мужчина. Она также заметила, что он, похоже, удивлен услышанным.

— Так Эмброуз ничего не говорил вам, мисс Глейд? Когда-то давно мы были деловыми партнерами, — проговорил Феликс. — Мы отлично сработались и вместе вели дела до тех пор, пока в нашей жизни не появился Джон Стоунер, который настоял на том, чтобы мы превратились в честных людей.

— Стоунер также сделал нас своими наследниками, — добавил Эмброуз. — Необходимость продолжать карьеру стала весьма спорной, не сказать бы хуже. К чему воровать, когда у тебя есть приличный доход? Более того, мы оба были обязаны найти себе такую профессию, которая бы позволила проявить наши таланты лучшим образом.

Глава 37

— Так ты работаешь на Скотланд-Ярд? — спросила Конкордия, наблюдая в темноте за Феликсом, который пересек улицу и направился к Донкастерским баням.

— Периодически. — Эмброуз постучал по крыше экипажа, делая кучеру знак трогаться в путь. — Расследуя какие-то частные дела, я нередко сталкиваюсь с Феликсом. Так случилось и в самом начале этого дела. Как только я понял, что смерть Нелли Тейлор может иметь отношение к Ларкину, я немедленно сообщил об этом Феликсу.

— А когда ты с ним познакомился?

— Через несколько дней после гибели моего отца, — ответил Уэллс. — Мы оба пытались украсть одежду, которую вывесили для просушки в одном саду. Мы с ним подрались из-за пары отличных брюк. Дело кончилось тем, что мы решили работать вместе.

— А как Феликс оказался на улице?

— Его родители умерли от лихорадки, когда ему было двенадцать лет, — вздохнул Уэллс. — В ту пору, когда мы с ним познакомились, он уже целый год промышлял на улице. Феликс был весьма опытным преступником, надо сказать, и я многому научился у него.

— Как же вы оба познакомились со Стоунером? — продолжала свои расспросы Конкордия.

— Можно сказать, в процессе работы, — усмехнулся Эмброуз. — Мы проникли в его дом, прибегнув к нашей обычной стратегии. Феликс стоял на часах. Я влез в дом, и Стоунер схватил меня.

— Боже правый! — воскликнула Конкордия. — Странно, что он не позвал полисмена! Вас обоих могли арестовать.

— Стоунер — очень необычный человек, причем во всех отношениях, — убежденно произнес Уэллс.

— Так же, как ты и как Феликс Денвер, — заметила Конкордия. Она помолчала. — А когда ты сообщишь своей клиентке, что люди, виновные в смерти ее сестры, умерли? Причем оба?

— Скоро, — коротко ответил Эмброуз.

— Эта новость, без сомнения, успокоит ее, вернет мир в ее душу.

— Думаю, что отчасти — да, — кивнул Эмброуз. — Вот только, боюсь, она не даст ей того, что эта женщина ищет. Правосудие и месть чаще всего не приносят утешения. Да, некоторое удовлетворение они дают, но комфортно человеку не становится, в этом я уверен.

Что-то в его словах задело Конкордию.

— Ты всегда бываешь таким после завершения дела, Эмброуз? — спросила она.

— О чем, черт возьми, ты толкуешь?

— У тебя всегда на время падает настроение после того, как ты получил ответы на все вопросы?

Несколько мгновений ей казалось, что она так и не дождется ответа.

— Ты очень наблюдательная женщина, Конкордия, — наконец промолвил Эмброуз. — Как ты догадалась об этом?

— Полагаю, что, закончив дело, ты испытываешь депрессию, потому что сердце подсказывает тебе: результаты расследования не принесут радости твоим клиентам, — промолвила Конкордия. — Ты думаешь, что обманул их ожидания — в некотором роде.

— Видишь ли, я не могу дать им то, что они ожидают получить от меня, когда заключают со мной договор о расследовании, — сказал Эмброуз.

— Эмброуз, но это же неправда! — воскликнула Конкордия. Наклонившись к своему спутнику, она взяла его руку и крепко сжала.

— Ты даже не понимаешь, что такое — заниматься бизнесом, продавать результаты своего труда. Ты же не обещаешь своим клиентам совершить правосудие или отомстить за кого-то.

— Однако именно за этим они приходят ко мне, — тихо промолвил Уэллс.

— Может быть, они этого и не понимают, но месть и правосудие — это дело закона, полиции и судов, — горячо проговорила учительница. — К твоей профессии все это отношения вообще не имеет!

Его пальцы крепко сжали ее руку.

— Но если это так, — хрипло прошептал Уэллс, — то, выходит, мне практически нечего предложить надеющимся на меня клиентам.

— Ты ошибаешься, — возразила Конкордия. — Ты даешь им то, что они не могут получить в другом месте.

— Что именно?

— Ответы.

Она только сейчас ощутила, что Уэллс очень крепко сжимал ее руку. Он с такой силой цеплялся за нее, словно надеялся, что его спутница может удержать его на краю пропасти, не дать ему попасть в беду.

— Ты даешь своим клиентам ответы на те вопросы, которые не дают им спать по ночам. А это, между прочим, дорогого стоит. Узнать правду — это, конечно, не то же самое, что совершить правосудие или отомстить, однако правда очень важна для множества людей.

В свете промелькнувшего за окном фонаря Конкордия увидела, что Эмброуз невидящим взором смотрит в окно. Тени четко выделялись на его застывшем, словно изваянном из мрамора, лице — как в ту ночь в конюшне замка Олдвик, когда она увидела его в первый раз.

Спустя некоторое время Эмброуз медленно повернул к ней голову.