Глава 45

Лежа ночью в постели, Конкордия ждала, пока дом затихнет. Тогда она откинула одеяло, тихонько поднялась с кровати и потянулась за халатом.

Нашарив в полумраке очки, Конкордия нацепила их, после чего глубоко вдохнула, зажгла свечу, открыла дверь и вышла в коридор.

Дверь в комнату Эмброуза была плотно закрыта. Конкордия постучала лишь раз, причем очень тихо.

Эмброуз отворил дверь мгновенно, словно поджидал ее. Он был в черном халате. Конкордия, сама не зная почему, обратила внимание на то, что он босой, и пришла к выводу, что у него очень красивые большие пальцы.

— Ты пришла для того, чтобы еще раз скомпрометировать меня? — спросил он.

Конкордия быстро подняла голову. Пламя свечи подрагивало на сквозняке. Она поняла, что пальцы у нее дрожат.

— Нет, — ответила она.

— Жаль, — усмехнулся Эмброуз.

Конкордия начала раздражаться, и от этого ее нервы немного успокоились.

— Вот что, Эмброуз, у тебя довольно странное чувство юмора, но я уже наслушалась твоих шуток сегодня, — сухо промолвила она. — Нам надо поговорить.

— О чем?

— О нас.

— Понятно. — Сложив на груди руки, Эмброуз прислонился одним плечом к дверному косяку. — И где же ты собираешься проводить эту беседу?

— Может, в библиотеке? — предложила она несмело.

— Насколько я помню, в тот раз, когда мы остались с тобой в библиотеке наедине, ты меня обесчестила, — улыбнулся он.

— Эмброуз, клянусь, если ты не перестанешь поддразнивать меня…

— И даже не вздумай предложить мне отправиться в теплицу, — перебил ее Уэллс.

Он поднял вверх одну руку.

— Было бы жестоко по отношению к Данте и Беатриче вновь подставлять их под удар, ведь кого же еще обвинят в том, что они испортили цветы!

— С меня довольно! — прошипела Конкордия, приосаниваясь. — Следуйте за мной, сэр.

— Да, мисс Глейд, слушаюсь. — Эмброуз послушно вышел в коридор и тихо прикрыл дверь своей спальни. — Куда мы направляемся?

— В то место, которое даже тебе не покажется подходящим для любовной игры, — отрезала Конкордия.

— Будь я на твоем месте, я бы не был так уверен в этом, — усмехнулся Уэллс.

Притворившись, что не слышит его замечания, Конкордия повела Эмброуза вниз и вдоль по длинному коридору, в мир миссис Оутс — безупречно чистую кухню. Обойдя один из рабочих столов, Конкордия поставила на него свечу и посмотрела на Эмброуза.

— Сэр, я понимаю, что вы находите все эти шуточки и саркастические замечания по поводу женитьбы увлекательными, но я требую, чтобы вы их прекратили, — начала она гневно.

— Да что ты! — возмутился Уэллс. — Можешь мне поверить, что я вовсе не шутил, а был абсолютно серьезен.

Конкордия зажмурила глаза, силясь сдержать наворачивающиеся слезы. Справившись с собой, она смело посмотрела Уэллсу в глаза.

— Я понимаю, что долг чести заставил тебя предложить мне самой сделать выбор и, если захочу, навязаться тебе в жены, — проговорила она. — Я очень ценю твое благородство, но в нем не было необходимости.

— Говори за себя, — перебил ее Эмброуз, оглядываясь по сторонам. — Интересно, не осталось ли кусочка пирога с лососем?

— Эмброуз, выслушай меня, пожалуйста! — возмутилась Конкордия. — Не отвлекайся!

— Извини. — Уэллс уселся за стол, чинно сложил перед собой руки и посмотрел на Конкордию с видом внимательного и послушного ученика. — Так о чем ты говорила?

— Мы оба прекрасно понимаем: несмотря на твои попытки пролить свет на это дело, твоя репутация в этом доме опасности не подвергается, — промолвила она. — Собственно, и моя тоже.

— Ха! — Эмброуз почесал подбородок. — Ты в этом уверена?

— Да. — Конкордия приосанилась и попыталась смело улыбнуться. — Я справлюсь с любыми проблемами, которые могут возникнуть в связи с этой ситуацией. Не забывай о том, что я много лет скрывала свое прошлое, так что для меня не составит труда вновь придумать образ, которому я буду соответствовать. В результате рано или поздно я смогу найти себе место в школе для девочек.

— Понятно, — кивнул Уэллс. — Одним словом, ты не хочешь, чтобы я пекся о твоей репутации, верно я тебя понял?

— Моя репутация — это мое дело, Эмброуз, а не твое! — едва ли не выкрикнула учительница. — С твоей стороны очень мило проявлять такую галантность, но, поверь, в этом нет необходимости.

— А как же девочки? У меня создалось впечатление, что им понравилось жить тут, — проговорил Эмброуз. — Мне известно, что Феба написала тетушке и с нетерпением ждет, когда они смогут поселиться вместе. Но я уверен, что ты не хочешь отправить остальных к тем самым родственникам, которые были счастливы заплатить Тримли и Ларкину за то, чтобы девочки исчезли.

— Разумеется, нет! — Видимо, эта мысль прежде не приходила Конкордии в голову, потому что она была шокирована словами своего собеседника. — Я дала девочкам слово, что они смогут остаться со мной столько, сколько пожелают. Неужели ты считаешь, что я могла бы нарушить такое обещание?

— Нет, — решительно ответил Эмброуз. — Этого ты не сделала бы никогда.

— Да, возможно, теперь они богатые молодые леди, но им до сих пор нужна защита и покровительство. Пройдет еще немало времени, прежде чем они созреют для того, чтобы выйти в мир, — продолжала Конкордия. — Еще они должны научиться с умом тратить свои деньги и опасаться тех мужчин, которые захотят взять их в жены только из-за их состояния.

— Согласен.

— Но за девочек отвечаю я, Эмброуз, — напомнила Конкордия. — Я, а не ты. Теперь, когда опасность позади, ты не должен считать себя обремененным обязательствами по отношению к ним. Или ко мне.

Эмброуз встал, наклонился вперед и уперся ладонями в стол.

— Иными словами, я могу вернуться к тому образу жизни, к которому привык, — вымолвил он. — Ты ведь об этом говоришь?

— М-м… — на мгновение замялась Конкордия. — Да! Кажется, именно это я и пытаюсь сказать.

— Но что, если тот образ жизни меня больше не привлекает? — спросил Уэллс.

— Прошу прощения? — не поняла Конкордия.

— Что, если я решил завести партнера?

— Эмброуз…

— Прежде чем ты снова изольешь на меня поток извинений за неспособность сделать из меня порядочного человека, ты сможешь ответить на мой вопрос?

У Конкордии перехватило дыхание.

— Какой это вопрос? — прошептала она едва слышно.

— Ты любишь меня, Конкордия?

Слезы, которые женщина так долго сдерживала, покатились у нее из глаз, и она, сорвав очки, принялась яростно утирать их рукавом халата.

— Ты должен знать, что люблю… — шепнула она.

— Нет, я не знал этого, — возразил Уэллс. — Признаюсь, я надеялся на твою благосклонность, но я не был уверен, а неуверенность становится просто невыносимой. Конкордия, взгляни на меня.

Яростно заморгав, чтобы смахнуть с ресниц слезинки, она снова надела очки.

— Что ты хочешь сказать?

— Я люблю тебя.

— Ох, Эмброуз!.. — Слезы рекой хлынули у нее из глаз. — Ты должен понимать, что это невозможно.

— Почему?

Конкордия развела руками.

— Ты богатый человек, один из наследников огромного поместья Стоунера, — проговорила она. — Если ты действительно хочешь обзавестись семьей, то без труда сможешь найти партию получше, чем обнищавшая учительница с запятнанным прошлым.

— Ну сколько раз можно повторять тебе, что я не джентльмен, — усмехнулся Уэллс. — Я всего лишь слегка изменивший свой образ жизни вор. Я до сих пор рискую, пробираясь ночами через окна в чужие дома, вскрывая запертые ящики и узнавая секреты, до которых мне в общем-то нет никакого дела.

— Ты отлично понимаешь, что это описание для тебя не подходит, — нахмурившись, промолвила Конкордия. — Ты благородный, преданный рыцарь, который борется за справедливость.

— Нет, моя любовь, — возразил Уэллс. — Я профессиональный вор, в моем роду было немало мошенников и негодяев. Если в этой кухне и есть человек благородный и преданный, так это ты! Совершенно ясно, что мне до отчаяния будет необходимо твое руководство и влияние, если я вдруг вздумаю вернуться к старым привычкам.

— Эмброуз! — Конкордия не понимала, плакать ей или смеяться. — Я уже не знаю, что и сказать.

— Попроси меня жениться на тебе. — Выпрямившись, Эмброуз обошел вокруг стола, чтобы заключить ее в свои объятия. — Это лучший способ убедиться в том, что я на верном пути. К тому же своим предложением ты оплатишь счет.

— Что-то я не понимаю, — недоуменно покачала головой Конкордия.

— Если ты помнишь, я беру плату за свою работу услугами, — напомнил Уэллс. — Твою плату я установил — это предложение стать твоим мужем.

Конкордия положила руки ему на плечи. Устремленный на нее взор был таким теплым и многообещающим. Она доверила ему свою жизнь и жизни своих учениц. Он сказал, что любит ее. Она может доверить ему свое сердце.

Что-то внутри ее — что-то, до той поры замерзшее и застывшее, — вдруг расцвело, словно отогрелось в теплых солнечных лучах. Она нашла человека, которого может любить. И она не откажется от этого чудесного дара.

— Я люблю тебя всем сердцем, — прошептала Конкордия. — Ты женишься на мне, Эмброуз?

— Да, — ответил он, касаясь губами ее губ. — Да, конечно. Как можно скорее.

Все ее существо возликовало от радости. Обвив руками шею Эмброуза, Конкордия вернула ему поцелуй со всей той страстью и любовью, что она хранила в себе для человека, которого ждала всю жизнь.

А потом его губы прикоснулись к ее шее.

— В одном ты серьезно ошиблась, — сказал он.

— В чем же это?

— У меня куда более богатое воображение, чем ты предполагаешь, — прошептал Уэллс. — К примеру, я вполне в состоянии смотреть на кухонный стол как на потенциальное ложе для любовных утех.

— Эмброуз!

— Только не перед собаками, прошу вас, — раздался от двери голос Стоунера.

В кухню ворвались Данте и Беатриче.

— И не перед этими юными леди, — добавил Стоунер.

Ханна, Феба, Теодора и Эдвина толпились в коридоре позади Стоунера.

— Так она все-таки сделала ему предложение? — спросила Ханна.

Стоунер приветливо улыбнулся Эмброузу и Конкордии.

— Да, кажется, сделала.

— И что ответил мистер Уэллс? — нетерпеливо спросила Эдвина.

По-прежнему находясь в объятиях Эмброуза, Конкордия оглядела своих друзей. Они все теперь связаны накрепко, подумала женщина. Конкордия чувствовала невидимые нити, которые привязали ее не только к Эмброузу, но и ко всем четырем ученицам. Даже Феликс Денвер входил в этот круг.

Конкордия узнала это чувство. Правда, оно согревало ее так давно, но забыть его она не смогла. Это было чувство того, что у нее есть семья.

— Я рада сообщить вам, что мистер Уэллс сказал «да», — с улыбкой ответила Конкордия.

Глава 46

Энни Петри пришла на кладбище вскоре после полуночи. Вокруг надгробных камней и склепов клубился туман — почти так же, как и в ту ночь, когда она впервые встречалась с ним.

Зажав полы плаща на груди одной рукой, другой Энни высоко подняла фонарь.

— Вы здесь, сэр? — шепотом спросила она, вглядываясь в темноту.

— Прошу вас, притушите фонарь, миссис Петри. — Голос раздавался из ближайшего склепа.

Вздрогнув, женщина резко обернулась, но послушно прикрутила фитиль фонаря.

— Я получила вашу записку, — сказала она. — И еще утром я читала газеты с сообщениями об интересующем меня деле. Все о том, как Эдит Пратт убила Нелли. Уж не знаю, как вас благодарить, сэр.

— Так вы удовлетворены результатами моего расследования? — спросил он.

— Да, сэр.

— Порой ответы не приносят нам того утешения, которое мы ждем, — заметил он.

— Возможно, так оно и есть, — согласилась Энни, дивясь силе собственного голоса. — Но я с уверенностью могу сказать вам: на душе у меня стало много спокойнее после того, как я узнала, что человек, убивший мою сестру, заплатит за свое преступление.

— Я был рад помочь вам, — промолвил он.

— Вот еще что, сэр, о вашей плате… — помолчав, проговорила Энни. — Надеюсь, вы не передумали и до сих пор ждете, что я заплачу своими услугами в обмен на ваши? Видите ли, деньги у меня есть, но немного…

— Я ведь уже сказал вам, когда вы нанимали меня, что в один прекрасный день мне могут понадобиться ваши товары, — напомнил он. — Этот день пришел раньше, чем я ожидал.

— Что вы хотите этим сказать, сэр?

— Я хочу купить тридцать восемь солнечных зонтиков, — заявил он.

Энни была поражена.

— Но зачем же вам так много зонтиков, сэр? — осмелилась спросить женщина.

— У меня есть план, — сообщил он.

— Да, сэр. — Энни напомнила себе, что, судя по доходившим до нее слухам об этом человеке, он был весьма эксцентричен.

Впрочем, простые люди едва ли станут заниматься такими делами, какими занимается он.

— Вы можете получить столько солнечных зонтиков, сколько хотите, сэр. Вам не надо платить за них. Я просто отдам их вам. После того, что вы для меня сделали, это меньшее, чем я могу отблагодарить вас.

— Давайте сделаем так, — предложил он. — Один зонтик я возьму бесплатно в качестве гонорара за мою работу. За остальные вы получите хорошие деньги.

— Если вы настаиваете, сэр.

— Только я хочу, чтобы тот зонтик, который мы сочтем платой за мою работу, был сделан по особому заказу. Это возможно?

— Да, сэр, — закивала Энни. — Моя помощница сделает все, как надо. Какого рода рисунок вы хотите видеть на этом особом зонтике?

— Вам пришлют картинку, я позабочусь об этом, — сказал он.

— Очень хорошо, сэр.

— Благодарю вас, миссис Петри.

Энни Петри почудилось, что в густой тени склепа что-то шевельнулось. Неужели он поклонился ей, словно она была настоящей леди, а не какой-то торговкой?

— Это все, сэр?

— Да, миссис Петри. Надеюсь, вы порекомендуете меня, если кому-то из ваших знакомых понадобится такая же помощь, какая понадобилась вам.

Не может быть, чтобы он просто поддразнивал ее, подумала Энни Петри. Едва ли у человека с такой репутацией есть чувство юмора.

— Доброй ночи, сэр. — И, подняв фонарь повыше, Энни Петри торопливо зашагала к воротам кладбища.

Она знала, что грядущей ночью будет спать чуть спокойнее, чем прежде.

Глава 47

Перешептывание в столовой сразу стихло, когда туда вошла Конкордия. Тридцать семь взволнованных юных леди уважительно поднялись со своих мест. Тридцать семь пар глаз устремили на нее свои взоры. Мисс Берк и те из работников школы, которых оставили на службе, стояли небольшой группой возле стены. Впрочем, и у них был такой же нерешительный и встревоженный вид, как у воспитанниц. Ханна, Феба, Эдвина и Теодора стояли в противоположной части большого зала. Тетушка Фебы Уинифред присоединилась к девочкам и счастливо улыбалась.

Конкордия быстро прошла по проходу между собравшимися. Остановившись в конце комнаты, она повернулась лицом к ученицам и работникам школы. Учительница заметила подругу Ханны Джоан — девочка стояла в первом ряду. На ее личике светилась надежда и ожидание.

Эмброуз наблюдал за происходящим от дверей. Все его существо излучало любовь и гордость, которые волнами летели к Конкордии через разделявший их зал. Рядом с ним замер Феликс — он элегантно прислонился к дверному косяку. За ними стоял Джон Стоунер, на лице которого застыло удовлетворенное выражение.

Конкордия посмотрела на девочек, стоявших перед ней, и испытала настоящее торжество. Никто не смотрит в будущее с такими чувствами, как учитель. И это потому, что учитель смотрит в глаза своим ученикам.

— Вы можете сесть, — сказала она.

Раздался тихий шорох платьев и нижних юбок — девочки послушно расселись по своим местам.

— Доброе утро, — проговорила Конкордия. — Мое имя — мисс Глейд, я новая директриса вашей школы. Скоро я выйду замуж, и вы будете называть меня миссис Уэллс, однако свой пост я не оставлю и буду по-прежнему работать в школе Уинслоу.

По залу пролетел недоуменный шепот. Несколько девочек обменялись разочарованными взглядами — леди никогда не работают после замужества.

— Как вы вскоре обнаружите, у меня очень современные, нетрадиционные взгляды, касающиеся образования молодых женщин, — продолжала Конкордия. — Здесь, в Уинслоу, вас ждут большие перемены. К вам придет новая кухарка, и готовить она будет по новому меню. Также вам сошьют новую форму, а в холодные дни в школе будет тепло. Простыни будут менять чаще. Вдобавок ко всему в школу будут принимать всех девочек, у которых не осталось близких, независимо от их происхождения и положения в обществе.

Гул голосов распространился по залу.

— Вашим главным инструктором буду я, но мне будут помогать четыре выпускницы школы, которые решили стать учительницами. Их зовут Эдвина и Теодора Купер, Ханна Радберн и Феба Лейленд.

Четыре подружки, стоящие в конце зала, засияли от удовольствия.

— Мы также будем иметь честь познакомиться с новым благотворителем, — продолжала Конкордия. — Его зовут мистер Стоунер. Мистер Стоунер будет не только помогать школе материально. Уже совсем скоро здесь оборудуют новый класс, в котором вас будут обучать древней философии, а также дадут уроки восточной гимнастики и медитации. Вы станете первыми женщинами, которые когда-либо изучали искусство ванза.

Лица девочек загорелись любопытством.

— Моя цель, — продолжала Конкордия, — дать вам образование и те навыки, которые пригодятся каждой из вас во взрослой жизни, когда вы покинете Уинслоу. Мир меняется с невероятной скоростью. И юные леди, выпускницы школы Уинслоу, будут готовы воспользоваться преимуществами этих перемен. Более того, я надеюсь, что некоторые из вас станут инициаторами некоторых изменений.

Теперь девочки смотрели на нее, разинув рты и широко распахнув глаза от изумления.

Конкордия улыбнулась:

— Нас ждет немало приключений. Но сейчас за окнами светит солнце и воздух такой чистый. Мне известно, что с тех пор, как вы прибыли в Уинслоу, немногих из вас отпускали с территории школы. Но я абсолютно уверена, что вам необходимы ежедневные прогулки. Думаю, тренировать привычку прогуливаться мы начнем немедленно. Следуйте за мной!

Конкордия прошла по проходу между рядами стульев. Сначала у нее за спиной на мгновение наступило молчание, которое, однако, тут же сменилось смехом и суетливым топотом. Девочки вскочили со своих мест и поспешили следом за учительницей.

У дверей Конкордия задержалась и еще раз посмотрела на своих новых учениц.

— Вот еще что, — сказала она. — В прихожей вы обнаружите милые новые зонтики от солнца. Каждая может взять себе зонтик. Они теперь ваши, так что берегите их.

Конкордия повела учениц к передней двери. Когда она проходила мимо Эмброуза, он заговорщически подмигнул ей. Она улыбнулась ему с любовью, которая переполняла ее сердце.

В вестибюле Стоунер и Феликс раздавали девочкам солнечные зонтики. Потом Эмброуз галантно распахнул перед всеми дверь.

— Куда мы идем, мисс Глейд?

Конкордия опустила глаза на маленькую веснушчатую девочку. На вид ей было не больше восьми лет, но глаза ее были полны взрослой усталости и нерешительности. Однако за тревогой и опасением на ее личике просвечивало выражение надежды.

— Как тебя зовут? — ласково спросила Конкордия.

— Дженнифер, мэм, — ответила девчушка.

— Сегодня в парке проводится ярмарка, Дженнифер, — сказала Конкордия. — Я подумала, что всем вам неплохо побывать там. На ярмарках можно многому научиться.

Дженнифер и остальные девочки замерли от восхищения.

— Мы идем на ярмарку, — прошептал кто-то.

Эмброуз еще раз подмигнул Конкордии.

— Вечером я буду с нетерпением ждать вашего рассказа о том, как вы погуляли, мисс Глейд, — сказал он. — Развлекайтесь со своими ученицами.

— Непременно, — пообещала Конкордия.