Мэделин бережно отодвинула на задний план воспоминания о прошлом и вызвала в воображении адские сцены из навязчивого ночного кошмара. Ей не хотелось заново обдумывать свой сон, но у нее не было выбора. В последний раз она увидела нечто необычное и теперь должна была это осмыслить.

Время шло. Она все глубже погружалась в свои видения. Вот уже послышался треск бушующего пламени, а пальцы сомкнулись на холодном железном ключе. Рядом на ковре блеснуло золото.

Мэделин похолодела — точно так же, как во сне. Руки ее дрожали, но она не спешила прогнать страшные образы.

Расспросы Артемиса натолкнули ее на мысль проанализировать сцены ночного кошмара во время сеанса медитации. Вчера ночью ее описание было прервано появлением Закари. Она весь день ходила сама не своя, оттого что не успела рассказать Артемису нечто важное, а именно что в последней версии сна появились новые детали.

Его больше всего заинтересовала прогулочная трость Ренвика, но это-то как раз было самым обычным. Элегантная тросточка не говорила ни о чем, кроме тщеславия Девериджа.

Сегодня ее беспокоило другое — ключ. За те месяцы, что прошли после пожара, она много раз видела этот кошмарный сон. Иногда в нем происходили какие-то изменения, но одно присутствовало всегда — ее растущий страх от того, что она не сумеет отпереть дверь спальни.

Однако она не помнит, чтобы ей когда-нибудь снилось, как мертвый Ренвик рукой тянется к ключу, то и дело выпадающему из ее пальцев.

Она не пыталась подстегивать свое воображение. Оно и без того было достаточно ярким благодаря свече и мысленной концентрации. Огонь, хохот Ренвика, запах дыма — все это было таким отчетливым, как наяву.

Ключ выпал из ее пальцев. Она нагнулась, чтобы его поднять. Ренвик душераздирающе захохотал. Она обернулась и посмотрела на него.

Он протянул к ключу пальцы…

Спальню потряс пронзительный крик. Пламя свечи затрепетало и погасло. Комната внезапно погрузилась в кромешную тьму.

Мэделин едва успела сообразить, что кричала она сама и сама же опрокинула свечу, как на лестнице загромыхали сапоги. В следующее мгновение в дверь забарабанили.

— Мэделин! Открой дверь, немедленно?

Едва дыша, вся в холодном поту, она кое-как поднялась на ноги и поспешила отпереть дверь. Тут же в комнату влетел Артемис.

— Что за черт… — Он остановился у порога и окинул спальню одним быстрым взглядом.

— Все в порядке, — торопливо заверила его Мэделин. — Прошу прощения за крик.

Он посмотрел на нее, в три широких шага подошел к окну, рывком отдернул штору и проверил засовы, потом обернулся и взглянул на потухшую свечу.

— Я медитировала, — объяснила она, — пыталась мысленно воспроизвести свой сон.

В дверях появилась Бернис. Лицо ее было встревоженным.

— Боже мой, что здесь происходит?

— В чем дело, а? — спросил Итон Питай, появив шийся за спиной у Бернис. Рука его висела на хрустя ще свежей белой перевязи, а кустистые брови были беспокойно приподняты. — Опять «чужак»?

— Нет-нет-нет! — поспешила заверить его Мэделин и застонала, увидев, что в дверях появились еще и Нелли с домработницей. — Я медитировала, и что-то меня напугало. Не волнуйтесь, ничего не случилось.

— Я здесь сам разберусь, миссис Джонс, — обратился Артемис к домработнице. — Будьте добры, скажите прислуге, что все в порядке.

— Хорошо, сэр. — На лице миссис Джонс проступило явное облегчение. Она и Нелли ушли.

Артемис дождался, когда они спустятся по черной лестнице, потом взглянул на Мэделин:

— Что произошло, черт возьми?

— Мой сон. — Она посмотрела на Итона Питни. — Это долгая история, сэр. Дело в том, что мне снится один и тот же кошмарный сон, а вчера ночью в нем появилось кое-что новое. Ключ.

— Ключ? — Питни склонил голову набок. — От двери, вы хотите сказать?

— И что же насчет ключа? — спросил Артемис.

— Он всегда присутствует в моем сне, но вчера ночью я его выронила и, вместо того чтобы поднять, как обычно… — Она не договорила и вновь обернулась к Питни. — Сэр, вчера я показала вам одну маленькую книжку, и вы сказали, что это не «Книга секретов»?

— Безусловно, нет! Она даже написана не на том языке.

— Но мы с вами предположили, что эта книга может являться неким шифром.

— И что же?

Она сделала глубокий вдох:

— Лорд Линслейд разговаривал с неким субъектом, который пробрался в его дом и которого он принял за привидение моего покойного мужа. Они обсуждали «Книгу секретов». Призрак Ренвика сказал, что, даже если книгу найдут, никто не сможет ее перевести, потому что очень немногие ученые умеют читать на древнем языке.

— Совершенно верно, — подтвердил Питни.

— А вы сами говорили, что «чужак», который побывал в вашем доме, требовал у вас ключ.

— К чему ты клонишь, Мэделин? — не выдержал Артемис.

— Что, если «Книга секретов» не сгорела во время пожара? — спросила она с расстановкой. — Что, если человек, который ею завладел, теперь ищет шифр, чтобы ее прочитать? Что, если эта странная маленькая книжка, которую я сейчас изучаю, и есть «ключ» к «Книге секретов»?

Глава 18

Он притаился в темноте за расписной ширмой и ждал, глядя сквозь маленькие отверстия, предусмотренные рисунком. В элегантно обставленный банкетный зал ресторана один за другим вошли двое мужчин. Они были ошеломлены, увидев друг друга, но быстро спрятали свое удивление за обычными светскими любезностями. Однако ни одному из них не удалось до конца скрыть неловкость. Стараясь не смотреть друг на друга, они оглядывали уютный маленький зал с камином.

Стол был накрыт на четверых. В свете свечей сверкали хрусталь и серебро. Тяжелые бархатные портьеры скрывали увеселительный парк за высоким окном, откуда долетали далекие, приглушенные звуки — музыка и шум толпы. Мягкий ковер скрадывал шаги мужчин. Прислуга отсутствовала.

Маленький зал окутывала тишина. Глентхорп первым прервал томительное молчание.

— Не ожидал тебя здесь увидеть. Как я понимаю, ты тоже акционер этого предприятия?

— Ты имеешь в виду проект разработки прииска? — Флад взял стоявшую на столе бутылку кларета и щедро налил себе в рюмку, однако Глентхорпу выпить не предложил.

— Я с самого начала вошел в долю и собираюсь получить прибыль.

— Мне сказали, что первое время круг инвесторов был сильно ограничен.

— Да, знаю. Акции можно было купить только по приглашению. — Флад залпом выпил полрюмки кларета и взглянул на Глентхорпа поверх хрустального края. — Значит, ты был одним из первых инвесторов?

— Ты же меня знаешь, Флад, — Глентхорп хохотнул, — я никогда не упущу своего.

— Да, я тебя знаю, — быстро сказал Флад. — А ты знаешь меня. И мы оба знаем Освинна. Весьма любопытно, не правда ли?

Этот вопрос заставил Глентхорпа вздрогнуть.

— Слышал новость? — спросил он.

— Что сегодня утром из реки выловили его труп? Слышал.

— Его убил уличный бандит. — Глентхорп говорил с какой-то отчаянной горячностью. — Что ж, доигрался парень. Ты вспомни его характер — лихой и безрассудный. Освинн вечно ошнвался в самых опасных кварталах. Удивительно еще, как его не продырявили много лет назад.

— Да, — сказал Флад, — удивительно. Но теперь он мертв, и из членов бывшего маленького клуба в живых остались только двое.

— Ради Бога, Флад, давай не будем больше об Освинне!

— Нас осталось двое, и по странному совпадению мы оба пришли сегодня сюда на встречу с владельцем нашего предприятия, чтобы узнать о нашей прибыли.

Глентхорп подошел к камину, желая немного согреться.

— Ты пьян. Наверное, тебе не стоит больше пить до тех пор, пока мы не обсудим наши дела.

— Наши дела… — задумчиво повторил Флад. — Да, наши дела. Скажи, тебе не кажется странным, что больше никто не пришел?

Глентхорп нахмурился, потом быстро достал из кармана часы и откинул на них крышку.

— Еще только четверть одиннадцатого.

— Приглашение было на десять.

— Ну и что? — Глентхорп убрал часы в карман. — Сегодня в парке полно народу. Наверное, остальные опаздывают.

Флад оглядел четыре места за столом.

— Судя по всему, их будет немного.

Глентхорп проследил за его взглядом. Руки его нервно забегали.

— По крайней мере еще двое, — сказал он.

Флад продолжал рассматривать четыре стоявших на столе столовых прибора.

— Если предположить, что одно место предназначено для владельца этого предприятия, то, помимо нас, остается только один инвестор. Как видно, для участия в этом сказочно прибыльном деле пригласили только трех человек.

— Не понимаю. — Глентхорп поигрывал брелками на своей часовой цепочке. — Мы пришли сюда, чтобы узнать о нашей прибыли. Кто может опаздывать на такую приятную и важную встречу?

— Покойник, — тихо сказал Артемис, выходя из-за ширмы.

Флад и Глентхорп резко обернулись к нему.

— Хант… — пробормотал Флад.

— Что за чертовщина?! — Выражение страха в округлившихся глазах Глентхорпа сменилось полной растерянностью. — Почему вы прятались за ширмой? Почему сразу к нам не вышли? Сейчас не время для шуток.

— Согласен с вами, — отозвался Артемис. — Шуток больше не будет.

— Что вы имели в виду, когда сказали про покойника? — резко спросил Глентхорп.

— Ты дурак, Глентхорп! — Флад не спускал глаз с Артемиса. — И всегда был дураком.

Глентхорп злобно ощетинился:

— Черт возьми, как вы смеете обзывать меня дураком, сэр? Вы не имеете права меня оскорблять!

— Хант не третий инвестор, — устало проговорил Флад. — Он владелец золотодобывающего предприятия. Верно, сэр?

Артемис кивнул:

— Вы правы.

— Владелец? — Глентхорп взглянул на четыре столовых прибора и вновь посмотрел на Артемиса. — Тогда кто же третий инвестор?

Флад скривил рот в усмешке:

— Я подозреваю, что третьим был Освинн. Он, как и мы, вложил в этот проект все свое состояние. Артемис не выходил из темного утла.

— Вы опять не ошиблись в своих выводах. Впрочем, вы всегда были самым умным из всей троицы, не так ли?

Флад поджал губы.

— А позвольте спросить, просто ради любопытства, какую часть наших инвестиций мы потеряли?

Артемис подошел к столу, взял бутылку и, налив себе в рюмку кларета, посмотрел на собравшихся.

— Вы оба потеряли все, — сказал он.

— Мерзавец! — прошипел Флад.

Глентхорп изумленно раскрыл рот:

— Все? Но это невозможно! А как же наша прибыль? Мы должны были здорово разбогатеть на этом проекте.

— Боюсь, что ваша прибыль, так же как и вложенные вами деньги, ухнула в рудники этого воображаемого золотого прииска в южных морях, — изрек Артемис.

— Вы хотите сказать, что никакого прииска нет?

— Да, Глентхорп. Именно это я и хочу сказать.

— Но… но я заложил свою недвижимость, чтобы получить деньги на покупку акций этого прииска!.. — Ослабев, Глентхорп вцепился в спинку стула. — Я буду разорен.

— Мы все трое поставили на кон гораздо больше, чем могли себе позволить. — Флад злобно уставился на Артемиса. — Мы поверили в иллюзию, а Хант выступил в роли фокусника. Что и говорить, ловко он нас надул!

Глентхорп зашатался. Лицо его исказила гримаса страдания. Он приложил руку к груди и сделал несколько слабых вздохов, потом медленно выпрямился.

— Ничего не понимаю… Зачем? Ради чего он заварил всю эту кашу?

Артемис посмотрел на него в упор:

— Ради Кэтрин Джексон.

Побледнев, Глентхорп кое-как добрался до кресла и рухнул в него как подкошенный.

— Черт возьми! Так это вы прислали мне брелок несколько месяцев назад?

— Я хотел дать вам время на размышления о прошлом, прежде чем сделать следующий шаг, — объяснил Артемис.

— Вы жестокий дьявол, Хант, — почти небрежно сказал Флад. — И как же я раньше об этом не догадался?

— Нет, — Глентхорп потер нос тыльной стороной ладони, — нет, этого не может быть! Каким образом? Все закончилось пять лет назад.

Артемис удостоил его лишь мимолетным взглядом. Самым опасным противником был Флад.

— Отомстить никогда не поздно.

— Но это был несчастный случай! — Глентхорп повысил голос. — Мы здесь ни при чем. Кто бы мог подумать, что эта маленькая вертихвостка будет так сопротивляться? Ей удалось вырваться. Мы хотели ее поймать, но она убежала. А ночь была темной, безлунной. Без фонаря ни зги не видно. Мы не виноваты, что она упала с той скалы.

— А я считаю, что виноваты именно вы, Глентхорп, — мягко проговорил Артемис. — Вы, Освинн и Флад.

— Ну хорошо, — спокойно сказал Флад. — Вы что же, собираетесь нас убить, так же как и Освинна?

Глентхорп от неожиданного обвинения не нашелся что ответить.

— Освинна убили вы? — Он судорожно скривился и вцепился в край стола, чтобы не упасть. — Значит, это был не уличный бандит?

— Конечно, Освинна убил Хант. — сказал Флад. — Кто же еще?

— На самом деле, — произнес Артемис, — я не убивал Освинна.

— Я вам не верю, — заявил Флад.

— Верить мне или не верить — это дело ваше. Но если вы будете все время оглядываться через плечо, опасаясь нападения с моей стороны, вы можете не заметить настоящего убийцу, который подойдет к вам спереди.

— Точно так же, как мы не заметили, что нас заманили в ловушку и разорили? — мрачно усмехнулся Флад.

Артемис улыбнулся:

— Совершенно верно. Советую вам быть поосторожнее с новыми знакомыми.

— Нет, — Глентхорп дышал слабо и прерывисто, — нет, этого не может быть!

Флад вновь поджал губы.

— Если Освинна убили не вы, Хант, тогда кто же?

— Отличный вопрос. — Артемис рассеянно попивал свой кларет. — Надеюсь, что скоро я получу на него ответ. А пока вполне вероятно, что убийца займется кем-то из вас. Вы оба можете стать его следующей жертвой. Вот почему я позвал вас сюда сегодня. Прежде чем вы умрете, я хочу, чтобы вы знали: Кэтрин Дженсон отомщена.

Глентхорп беспомощно потряс головой:

— Но зачем этот злодей будет нас убивать?

— Затем же, зачем он убил Освинна. Он пытается отвлечь меня от другого дела, которым я сейчас всерьез занимаюсь, — объяснил Артемис. — Должен признать, что пока ему это удается. Я не могу допустить, чтобы так продолжалось и дальше.

Флад взглянул на негр:

— От какого другого дела?

— Это вас не касается, — отрезал Артемис. — Достаточно будет сказать, что с настоящего момента я оставлю вас с Глентхорпом в покое. Обстоятельства вынудили меня вступить в игру раньше, чем я планировал. Мне придется удовлетвориться тем, что завтра утром вас прижмут кредиторы.

— Я разорен! — взвыл Глентхорп. — Окончательно разорен!

— Да. — Артемис пошел к двери. — Конечно, это ни в коей мере не может искупить вашу вину за злодейство, совершенное пять лет назад, но у вас по крайней мере будет о чем подумать долгими холодными ночами. Разумеется, при условии, что убийца Освинна не доберется до вас первого.

— Черт бы тебя побрал, негодяй! — прорычал Флад. — Не думай, что тебе это сойдет с рук.

— Если вам кажется, что я каким-то образом задел вашу честь, — очень вкрадчиво проговорил Артемис, — пожалуйста, можете прислать ке мне секундантов.

Флад побагровел от гнева, но смолчал.

Артемис вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Он слышал, как что-то ударилось в деревянную панель стены — наверное, бутылка с кларетом.

Спустившись по черной лестнице, он шагнул в туманную ночь. Сырая погода не влияла на энтузиазм толпы, но сегодня вечером большая часть посетителей парка выбирала аттракционы в крытых помещениях. Напротив ресторана сияли огни Хрустального павильона. Артемис пошел по гравийной дорожке, которая петляла среди деревьев в освещенной фонарями роще.

Вот все и кончилось… Сегодня он осуществил свой план, который вынашивал и отшлифовывал долгих пять лет. Освинн мертв, Флад и Глентхорп разорены и могут в любую минуту пасть от руки таинственного злодея, маскирующегося под призрак Ренвика Девериджа. Что ж, этого более чем достаточно.

Он прислушивался к себе, ожидая каких-то особых эмоций, но ничего не было — ни удовлетворения, ни чувства свершившегося правосудия, ни маломальского успокоения.

Из Серебряного павильона донеслись аплодисменты: только что закончился сеанс гипноза.

Ему пришло в голову, что последние пять лет он жил в состоянии транса. Наверное, Мэделин права: он свихнувшийся чудак. В самом деле, какой нормальный человек в здравом рассудке потратит целых пять лет на подготовку мести?

Он знал ответ на этот вопрос: человек, у которого в жизни нет ничего более важного, чем хладнокровная месть.

Эта удручающая мысль была такой же серой и аморфной, как туман, но она ложилась на сердце куда большей тяжестью. Артемис вышел из западных ворот и направился к наемному экипажу, стоящему на темной улице.

Вдруг он заметил неподалеку маленькую черную карету и резко остановился. Салон кареты тонул во мраке.

— Проклятие!

Пустота в его душе внезапно сменилась злостью. Ей нельзя было сюда приезжать!

Когда он подошел ближе, Латимер, высившийся на козлах большой черной грудой, поздоровался.

— Простите, мистер Хант. Я пытался отговорить ее от этой ночной поездки, но она не стала меня слушать.

— Ладно, Латимер, мы потом обсудим, чьи приказы ты должен выполнять.

Он рывком распахнул дверцу кареты и запрыгнул в темный салон.

— Артемис! — Голос Мэделин был сдавленным от волнения. — Вы только что встречались с теми двумя мужчинами: Фладом к Глентхорпом. Не пытайтесь отрицать!

Он сел напротив нее. Она была в густой вуали, как в ночь их первой встречи, и сидела, сцепив на коленях руки в перчатках. Он не видел ее лица, но чувствовал исходившее от нее напряжение.

— Я и не собирался это отрицать, — сказал Артемис.

— Как вы посмели, сэр?

Ее гневный тон привел его в замешательство.

— Вы о чем, черт возьми?

— Вы даже не потрудились поставить меня в известность о своих планах на вечер. Если бы Закари случайно не обмолвился, что вы послали записки двум господам, с которыми у вас были деловые контакты, я бы и не узнала, что вы затеяли. Как вы могли уехать, не сказав мне ни слова?

Артемис не мог понять причину ее возмущения.

— Моя сегодняшняя встреча с Фладом и Глентхорпом вас совершенно не касалась.

— Вы сказали им про их скорое разорение, да?

— Да.

— Черт возьми, сэр! Ведь они могли вас убить!

— Это маловероятно. Я полностью контролировал ситуацию.

— Боже мой, Артемис! Вы отправились на опасную встречу со своими злейшими врагами и даже не взяли с собой Закари, чтобы он вас прикрыл!

— Уверяю вас, ему там нечего было делать.

— Вы не имели права так рисковать. Могло случиться все, что угодно! — Она повысила голос:

— А если бы Флад или Глентхорп вызвал вас на дуэль?

Ее гнев раздражал и вместе с тем приятно удивлял. Артемис видел, что она не на шутку за него испугалась, хотя и совершенно напрасно.

— Флад и Глентхорп — не из тех, кто рискует жизнью на дуэлях. Если бы это было так, я бы уже давно вызвал их на поединок. Успокойтесь, пожалуйста, Мэделин.

— Успокоиться? Да как вы можете мне это советовать? А если бы кто-то из них схватился за пистолет и всадил в вас пулю?

— Ну, я не такая уж легкая мишень, — мягко сказал он. — Не хотелось бы напоминать вам о моих недостатках, однако я как-никак магистр ванза и убить меня совсем не просто.

— Ваша пресловутая ванзагарская выучка — не броня от свинца, сэр. Ренвик Деверидж тоже был ванзагарцем, но я взяла пистолет и застрелила его в коридоре второго этажа его собственного дома.

Карета уже тронулась, но пронзительная тишина в салоне заглушала и грохот колес, и топот копыт. Вспоминая свое безрассудное признание в убийстве, Мэделин спрашивала себя, не сошла ли она с ума. Столько месяцев хранить свою самую главную тайну — тайну, за которую ее могли повесить или сослать на каторгу, — и вдруг выболтать ее в пылу спора!