Глава 3
Они доставили Бекки в Дом милосердия на Элм-стрит и передали заведующей, миссис Мэллори. Девушка очень смутилась, но перспектива получить горячий ужин и чистую теплую постель пришлась ей по душе, и она решила шириться.
— Отправится ли она в благотворительную школу для девочек, где ее обучат полезному ремеслу, например, печатать на машинке, — это решать ей самой, — сказала Вирджиния, снова забираясь в карету. — Однако миссис Мэллори умеет уговаривать…
Оуэн сел напротив Вирджинии.
— Вы так уверены в пользе образования для уличных девиц? — спросил он.
Экипаж тронулся с места.
— Образование — единственная возможность выжить для тех женщин, которые остались совсем одни, — ответила Вирджиния.
— Вы знаете это по собственному опыту?
— Я осталась сиротой в возрасте тринадцати лет. Отец оставил мне небольшое наследство и распоряжение, что бы плата за мое обучение в пансионе вносилась до тех пор, пока мне не исполнится семнадцать. Иначе весьма вероятно, что я кружила бы по улицам, как юная Бекки.
— Нет, — возразил Оуэн. — Только не вы. С вашим талантом и умом вы наверняка нашли бы другой способ зарабатывать себе на жизнь.
Она всматривалась в темноту за окном.
— Кто знает?.. По некой иронии я занимаюсь ремеслом, которое заставляет меня работать по ночам.
— Кого-нибудь могло бы встревожить ваше отсутствие этой ночью? — спросил Оуэн. — Кроме экономки, разумеется…
— Нет. На самом деле я даже удивлена, что миссис Крофтон вдруг забеспокоилась. Она у меня недавно и еще не изучила мой необычный распорядок. Я часто выхожу по вечерам, однако так поздно еще ни разу не возвращалась.
По ее тону Оуэн понял: она не привыкла к тому, что кто-то может поднять шум или хотя бы забеспокоиться из-за ее долгого отсутствия.
— А почему вы работаете по ночам?
Ночью энергия в зеркалах обычно сильнее и легче воспринимается. А мой дар набирает особую силу и его легче концентрировать также ночью. Я часто думала: а может быть, это из-за того, что ночью отсутствует энергия, излучаемая солнцем? Наверное, потоки солнечной энергии взаимодействуют с некоторыми силами паранормальных излучений, препятствуя им.
Оуэн молчал, и она добавила:
— Мне известно, что вы и ваши единомышленники в Аркане не очень-то высокого мнения о тех из нас, кто вынужден зарабатывать на жизнь своим талантом. Знаю, вы считаете, что большинство из нас — шарлатаны. Понимаю также, что встречи с клиентами по вечерам никак не улучшают мою репутацию в глазах ваших коллег по Обществу. Но хочу прямо заявить: мне плевать на вас и на всех прочих членов Аркана, — что бы вы ни думали обо мне и моих друзьях из Института Лейбрука.
— Вы уже выразили свое мнение обо мне и Обществе, мисс Дин. Хочу, однако, заметить, что я — не член Аркана.
— Тогда почему вы были в той группе так называемых исследователей, желавших подвергнуть испытаниям мой дар, когда я читала в зеркале в доме Помроев?
— О, это долгая история… А вы очень устали. Вам требуются покой и время, чтобы прийти в себя после пережитого. Но обещаю, что утром расскажу вам все.
Вирджиния, не удержавшись, спросила:
— Для чего вы рисковали собственной головой, отправившись на мои поиски? Зачем?
— Я уже говорил, что приглядываю за вами. И я подумал, что вам, возможно, угрожает опасность. Хотя признаюсь: такой ситуации, в какой вы оказались сегодня, я ни как не предполагал. Я искал в другом направлении.
— Так вы — не член Аркана?
— Аркан — мои заказчики.
— Заказчики? — Казалось, она ужасно удивилась. — Вы работаете на Общество?
— В данный момент я занят расследованием для агентства «Джонс и Джонс», созданного Арканом. Они там занимаются исследованиями психики человека. Возможно, вы уже слышали об этом.
Вирджиния стиснула зубы.
— Да, до меня уже доходили слухи о новом агентстве.
— Вы не одобряете их деятельность?
— Подозреваю, что задача агентства «Джонс и Джонс» состоит в том, чтобы лишить куска хлеба тех из нас, кто зарабатывает на жизнь своим талантом. В Аркане полагают, что практикующие в области паранормального, в частности, в Институте Лейбрука, портят репутацию других исследователей психических явлений.
— Потому что в вашей среде слишком много шарлатанов. Эти мошенники дурачат публику и наживаются на ее заблуждениях. Но я думаю, что не ошибусь, если скажу, в данный момент в «Джонс и Джонс» по горло заняты по-настоящему опасными психопреступлениями. Поверьте, Калебу и Люсинде Джонс, директорам «Джонс и Джонс», сейчас не до обычных медиумов, гадалок и прочих подозрительных личностей.
— Это мы еще посмотрим.
— Я понимаю, вы не доверяете Аркану, однако мне нужна ваша помощь. Я выслеживаю убийцу, Вирджиния, такого убийцу, который действует в вашей среде.
— О чем вы?..
— В последнее время умерли две женщины, читающие в зеркалах. «Джонс и Джонс» просили меня разобраться в этом деле.
— С чего бы «Джонс и Джонс» стали волноваться из-за двух зеркальных гадалок? Полиция наверняка ими не заинтересовалась. Они даже не поверили, что миссис Рэтфорд и миссис Хэкетт были убиты. И никто не верит. Власти заявили, что смерть обеих женщин была естественной.
— Но вы подозреваете, что дело нечисто, ведь так?
Вирджиния медлила с ответом. Наконец кивнула:
— Да.
— Так же думают «Джонс и Джонс». Так же думаю и я. Как я уже говорил, это долгая история, а час довольно поздний. Даю слово, что утром все вам объясню.
— Вам не удастся отделаться от меня так просто, сэр. Вы сказали, что расследуете смерть женщин, читающих в зеркалах, и делаете это от имени Аркана, так? Но каким талантом обладаете вы сами, если имеете право проводить подобное расследование?
— Ну, скажем так… Вы были очень недалеки от истины, когда сказали Бекки, что я — частный сыщик. На самом деле я охотник.
— На кого же вы охотитесь, мистер Суитуотер?
— На чудовищ рода человеческого, мисс Дин. Как и вы, больше всего я люблю работать по ночам.
Когда он возвращался к себе, его дом стоял темный и безмолвный, как всегда бывало по ночам. Оуэн жил один. Экономка приходила рано утром и уходила ближе к вечеру. Такой распорядок позволял ему находиться в одиночестве, которого он все сильнее желал после наступления темноты. Никто не видел, когда он уходил бродить по ночным улицам. И никто не мог бы сообщить об этом другим членам его семьи — очень сплоченной и любящей семьи.
Но дело о зеркальных гадалках могло на время отвлечь Оуэна от ночных скитаний и пропасти, все более его манившей.
Он отнес заводную игрушку в библиотеку и положил на стол. Темные окна миниатюрной кареты зловеще блеснули в свете газового рожка. Прежде чем отправиться спать, следовало надежно запереть эту штуку в сейфе, в подвале. Оуэн был уверен, что ему удалось обезвредить зловещее орудие, но испытывать судьбу он не хотел. Эта игрушка — что-то совершенно новое; такие ему еще не попадались. С ней надлежало обращаться с величайшей осторожностью.
Оуэн пересек библиотеку, подошел к столику с бренди и отмерил себе разумную порцию. Со стаканом в руке он сел напротив остывшего камина и начал внимательно разглядывать искусно сделанную диковину. Расследование, которым он занимался, неожиданно сделало резкий поворот. Но смерть Холлистера сейчас волновала его меньше всего. Вопросов было по-прежнему больше, чем ответов, но одно стало ясно: ключом ко всему являлась Вирджиния Дин.
Глава 4
На следующее утро Оуэн извлек карету из сейфа, принес наверх, в библиотеку, и положил на стол. Подобрав кое-какие миниатюрные инструменты, он тотчас же принялся за работу — начал разбирать игрушку. Он уже вынимал одно из окошек, когда в дверь постучали.
— Не сейчас, миссис Брент! — Оуэн не поднял взгляда от своей тонкой работы. — Я сказал, чтобы сегодня утром меня не беспокоили. Ясно?
— Да, сэр. Я знаю, сэр. — Из-за двери голос экономки звучал приглушенно. — Но это миссис Суитуотер, сэр.
— Которая из них? В Лондоне их с полдюжины.
Дверь распахнулась, и миссис Брент строго посмотрела на Оуэна:
— Миссис Аурелия Суитуотер, сэр. Она прибыла только что и настаивает на встрече с вами.
«Разумеется, это Аурелия», — со вздохом подумал Оуэн. Старшая из его двоюродных тетушек, старейшая из женщин рода Суитуотер, умело пользовалась своим особым положением в семействе. Оуэн тотчас напомнил себе, что давно ожидал визита этой почтенной дамы. И ее визит внушал ужас…
Снова вздохнув, он пробормотал:
— Очень хорошо, миссис Брент. Проведите ее сюда, пожалуйста.
— Да, сэр, — кивнула экономка.
— Но предупреждаю: если вы принесете сюда поднос с чаем, это будет стоить вам места, — проворчал Оуэн. — Не хочу, чтобы она оставалась здесь дольше, чем нужно.
Губы миссис Брент сложились было в ухмылку, но она сумела сохранить невозмутимое выражение лица.
— Да, сэр.
— Я все слышала! — возвестила Аурелия Суитуотер. Она ворвалась в библиотеку, по-королевски элегантная в своем пурпурном одеянии. Ее седые волосы были уложены в высокую прическу-башню, увенчанную шляпой с перьями в тон платью. Длинные юбки старухи зловеще шуршали по ковру. — Кстати, сегодня у меня нет времени пить чай, но дело не в этом.
— Доброе утро, тетушка Аурелия, — сказал Оуэн. Он встал из-за стола и поспешил навстречу тетке, чтобы поцеловать ее в щеку. — Сегодня у вас, кажется, великолепное настроение. Однако несколько рановато, не так ли? Что привело вас ко мне в такой час?
— Тебе прекрасно известно, почему я была вынуждена нанести тебе визит в столь безбожно ранний час. Когда еще могу я застать тебя дома? Ты меня избегаешь, Оуэн.
— Вовсе нет. В последнее время я очень занят. Новый заказчик, знаете ли.
— Я знаю, что Общество Аркан стало клиентом нашей семьи. Но не уверена, что это разумно. Однако посмотрим…
— Аркан меняется, — возразил Оуэн. — Под руководством нового Магистра они взяли на себя новые обязанности. Похоже, и Джонсы чувствуют необходимость защитить общество от чудовищ.
Аурелия вопросительно вскинула брови. Лицо ее стало задумчивым.
— Но если это правда, то «Джонс и Джонс» наверняка завалят нас работой на ближайшие несколько лет.
Оуэн присел на угол письменного стола.
— Именно. Чудовища не переведутся никогда.
Аурелия улыбнулась, и Оуэн последовал ее примеру. А затем воцарилась молчание — привычный безмолвный диалог, признак взаимопонимания, возможного лишь между Суитуотерами. Мужчины семьи Суитуотер были охотниками на чудовищ — в этом-то и заключалась природа их таланта. И им хватало финансового чутья, чтобы брать с клиента щедрое вознаграждение — если возможно, конечно.
Тут Аурелия вдруг нахмурилась и заявила:
— Так уж вышло, что я пришла сегодня именно для того, чтобы обсудить дела Аркана.
— Что такое?..
— Кажется, Общество учредило новое консультационное агентство — брачное. Это агентство сводит друг с другом людей, наделенных даром.
Оуэн в тот же миг понял, к чему клонится разговор. Он мигом соскочил со стола.
— Даже не думайте регистрировать меня в этом своем агентстве, тетя Аурелия!
— Я и не смогу зарегистрировать тебя без твоего согласия, — ответила старуха. — Так что давай обсудим детали.
— Нет-нет. Я не собираюсь обращаться к свахе!
— Насколько я знаю, у леди Милден, которая заведует агентством, настоящий талант подбирать пару людям, обладающим сильной психикой. И у нее много источников, в том числе — многовековые генеалогические записи, которыми располагает Аркан.
— Забудьте об этом. — Оуэн подошел к окну и выглянул в мокрый от дождя сад. — Меня подобные методы не интересуют.
— Почему же?
— Суитуотеры сами находят своих женщин.
— Или не находят, — отрезала Аурелия. Она говорила спокойно, но ее слова были исполнены зловещего смысла. — Мы ведь оба знаем, что происходит, когда мужчина рода Суитуотер слишком долго живет без своей истинной подруги.
Оуэн не ответил. Все было ясно без слов.
— Ты начал бродить по ночам, не так ли? — тихо спросила тетя Аурелия.
Оуэн ощутил ледяной укол в затылок. Суитуотеры прекрасно умели скрывать тайны от посторонних, но как, черт возьми, сохранить тайну внутри семьи?!
— Я всегда охотился по ночам, — сказал он, пытаясь избежать расставленной ловушки. — Все в семье это знают. Знают, что после наступления темноты я вижу природу чудовища гораздо яснее, чем днем.
— Вся семья знает и другое, — заявила Аурелия. — А именно: ты проводишь все больше времени на ночных улицах. Одно дело — время от времени выходить на охоту. В нашей семье это как спорт, что-то вроде рыбалки. Но со всем другое — бродить в одиночестве каждую ночь, выискивая добычу. Это путь к безумию, грозящему мужчине рода Суитуотер.
— Я не охочусь ради азарта. У меня — особый заказчик, агентство «Джонс и Джонс». И особая цель — маньяк, который убивает тех, кто обладает даром читать в зеркалах.
— Я понимаю, ты недавно приобрел выгодного клиента, но это отвлечет тебя лишь на короткое время. Эта работа не избавит от того, что с тобой происходит, Оуэн. Твои родители и вся семья начинают волноваться. И если ты не найдешь свою женщину как можно скорее, то превратишься в ночного одержимого.
— С чего вы взяли, что леди Милден сможет найти мне пару?
— Мне рассказывали, что она преуспела в своем искусстве. Попробуй. Что ты теряешь?
— Время, — ответил Оуэн. — Время, которое я мог бы посвятить поискам моей второй половины.
— Ты же сам сказал, что мы живем в новую эпоху. Нужно пользоваться преимуществами современных, куда более действенных методов ведения дел.
— Хорошо, подумаю, — процедил Оуэн сквозь зубы.
— Принимаю эти твои слова как обещание.
Оуэн повернулся к гостье спиной.
— К черту все это, — пробурчал он.
— На сей раз я пропущу твою брань мимо ушей, потому что понимаю: ты говоришь так под гнетом тяжелых обстоятельств и из-за расстроенных нервов. — Тетя направилась к дверям. — Однако ты уже потерял слишком много времени. Дольше медлить нельзя, Оуэн. Твоя семья не хочет потерять тебя и отдать во власть ночи.
Глава 5
— Но обычно я не представляю заказчику отчет, пока дело не закончено, — сказал Оуэн Суитуотер.
Калеб молча кивнул. Похоже, Суитуотер думал, что делает агентству «Джонс и Джонс» огромное одолжение. За те несколько месяцев, что они с Люсиндой вели дела агентства, они обнаружили, что еще большей проблемой, чем клиенты, могли стать люди, наделенные могучим и непредсказуемым даром, — их агентство было вынуждено нанимать для проведения расследований.
— Сэр, мы ценим то, что вы делаете для нас исключение, — проговорил Калеб. Гейб, его двоюродный брат и Магистр Общества, рассматривал Оуэна с выражением участливого внимания.
— Ваша репутация выше всяких похвал, мистер Суитуотер. Однако прошу понять: подобным делом мы занимаемся впервые, — сказал Гейб.
Все трое стояли в помещении заброшенного склада возле доков. Место для разговора выбрал сам Суитуотер — точно так же, как он назначил место первой встречи, когда Калеб связался с ним, чтобы обсудить возможность сотрудничества. И сразу же стало ясно: если прибегаешь к услугам клана Суитуотер, то принимаешь все их условия.
Уже при первой встрече Калеб был уверен, что Оуэн Суитуотер наделен талантом охотника, но только не в традиционном смысле. Психические свойства среднего охотника тяготели скорее к физической природе. Как правило, такие люди отличались чрезвычайно обостренными рефлексами, быстротой движений, особо тонким слухом и способностью видеть в темноте. Они выслеживали добычу, улавливая оставленный психический след.
Оуэн Суитуотер двигался с непринужденной грацией хищного зверя, рассчитывая каждый шаг, что сразу наводило на мысль об охотнике. Однако среди родственников Калеба время от времени также появлялись охотники, поэтому он был совершенно уверен: Суитуотер, кем бы он ни являлся, обладал талантом совсем иного рода.
— И мы хотим знать, — Калеб тщательно подбирал слова, — удалось ли вам обнаружить улики, свидетельствующие о том, что обе гадалки были убиты паранормальным способом. Если же нет, то этот случай не может интересовать агентство «Джонс и Джонс». А сведения, которыми мы располагаем, я передам знакомому из Скотленд-Ярда. Пусть убийцу ищет полиция.
— Так же, как они расследуют убийства проституток, которые случились за последние несколько лет?
Гейб нахмурился:
— Черт возьми, что это может означать?
— Завтра или послезавтра в утренних газетах вы прочтете о трагической смерти лорда Холлистера, — продолжал Оуэн. — Официальной причиной его кончины назовут сердечный приступ или удар. На самом же деле ему воткнули нож в грудь.
Брови Калеба взлетели изумленно:
— Ваша работа?
Вы мне льстите. Я подозреваю его жену. Я обнаружил тело, когда обследовал подземелья под его особняком.
— Что вы делали в подземельях Холлистера? — спросил Гейб.
— Туда меня завело расследование, — ответил Оуэн слишком уж ровным тоном. — Но пресса не знает, что Холлистер годами истреблял молоденьких проституток. Заманивал в карету и увозил к себе. Запирал в подвале под домом, насиловал и убивал. Не могу сказать, скольких он убил. Когда я был в его доме, нашел еще одну девушку, к счастью — живую. Я отвез ее в приют на Элм-стрит.
— Газеты ничего не сообщали о пропаже уличных девиц, — заметил Калеб.
— Это потому, что газеты, как правило, не считают пропажу девушки событием, — заметил Оуэн. — С проститутками вечно что-то случается. Иногда их вылавливают из реки, иногда они просто исчезают. Но публике это неинтересно — привлекают только те случаи, когда смерть была особенно кровавая. А Холлистер был очень осторожен и избавлялся от трупов так, чтобы не привлекать внимания.
Гейб ненадолго задумался.
— Вы считаете, что у Холлистера был дар? — спросил он.
— Да, я уверен. Вероятно, он читал в зеркалах.
— Значит, вы очутились в его подземелье… — пробор мотал Калеб. — Полагаете, это он убил гадалок?
— Нет, не думаю. Но уверен, что существует связь между Холлистером и тем, кто убивает читающих в зеркалах. Мое расследование продолжается.
— Не сильно же вы продвинулись, — заметил Гейб.
— Зато я могу представить вам несколько интересных фактов. Например: в доме Холлистера я нашел довольно опасное психооружие, замаскированное под заводную игрушку. Там могут быть и другие устройства подобного типа.
Калеб простонал:
— А я-то надеялся, что после хрустальных ружей, которые причинили нам столько бед, с психооружием был покончено.
— Очевидно, еще нет, — сказал Оуэн. — Могу также сообщить, что связь между смертью Холлистера и гибелью гадалок пролегает через Институт Лейбрука.
— Этот Институт — оплот мошенников и шарлатанов! — в раздражении закричал Калеб.
— Если хорошо подумать, — проговорил Гейб, — то Институт — идеальное убежище для убийцы.
— Истинный талант среди шарлатанов, — со вздохом заметил Калеб. — Очень умно…
— Это называется «спрятать на виду», — сказал Оуэн. — Чудовища очень изобретательны в подобных вещах.
Калебу вдруг показалось, что в воздухе повеяло холодом. Но не из-за того, что с реки тянуло промозглой сыростью. И не из-за тумана, что окутывал склад. Этот холод исходил от ауры мистера Оуэна Суитуотера. «Мы связались с очень опасным человеком», — подумал он.