— Я вам не верю.

— Хорошо. Но позволь доказать тебе, что я права. Не делай поспешных выводов.

Директриса привела Даниэль к спальням девочек.

— Все уже на уроках. Тебе нужно догнать их. Когда через три недели увидишь самолеты собственными глазами — все поймешь. Переодевайся скорее в форму, и я отведу тебя в класс.

Когда Даниэль умылась и принарядилась в форму, Эбигейл намазала ее синяк мазью, мысленно поругав Левикота. Если бы он позаботился об этом заранее, можно было бы избежать множества вопросов.

* * *

— Сегодня очень длинный день, — вздохнула Эбигейл, сидя на диванчике в большой гостиной, где она принимала малознакомых или малоприятных посетителей.

На самом видном месте висел огромный портрет его императорского величества.

Напротив расположились Томас Биен, верховный рекрутер Юджин Левикот и второй рекрутер Ксандр Инс.

— Не стоило привозить кадетов, если они не готовы учиться, — заметил Томас.

— Девки не смогут нагнать программу, — парировал Левикот. — Пилоты нужны, причем срочно. Вы знаете, сколько самолетов простаивает?

— Какая разница? Если новенькие собьют расположение группы? Те, кто был негативно настроен, только-только начали втягиваться в процесс.

В дверь постучали.

— Войдите.

Зашла служанка с подносом и расставила на столике чайные принадлежности.

За ней появилась Луиза.

— Ну что, дорогая? — заворковал Томас.

— Даниэль молчит. Никто ничего не видел сегодня утром. Мы были на уроках.

— Хоть что-то хорошее, — сказала Эбигейл.

— Как общее настроение? — продолжил Томас.

— Все в порядке. А о чем она должна рассказать?

— Какой любопытный маленький носик, — проворковал Томас. — Главное, что никаких проблем пока нет. А если она начнет болтать что-то странное или настраивать кого-то против учебы, сразу приходи к нам. Договорились?

— Конечно. — Луиза сделала реверанс и удалилась.

— Чудесный ребенок, — улыбнулся Томас. — А что с Пеловер?

— К сожалению, что бы мы ни делали, пытается сбежать. Пока я запер ее в поезде под охраной.

— Вы подобными методами ничего не добьетесь, — заявила Эбигейл с укором.

— Графиня права. Нужно передать девочку ей, — согласился Томас.

— А что с сестрой Деви? Вы нашли ее?

Левикот пожал плечами, всем своим видом давая понять, как ему не нравилось положение дел, когда он не мог похвастаться блистательными результатами или хотя бы лично проведенными пытками.

— Графиня, подготовьтесь к встрече Дюфуа, а я пока побеседую с Пеловер, — решил Томас.

— Кстати… нельзя, чтобы сюда привезли репортеров.

— Не беспокойтесь. Мы нашли надежных людей. Они подписали обязательство о неразглашении местоположения академии. Сделаем совместное фото, а статью сочинит Гобен.

— Гобен? Оттавио Гобен? Да вы представляете, что он напишет?

— Лишь то, что ему разрешат. И не тревожьтесь понапрасну. Главное, чтобы министр с женой остались довольны.

— Почему я должна организовывать прием в такие короткие сроки?

— Не надо приема. Пусть посмотрят, как построен процесс. Убедятся в безопасности и уедут. Будьте очаровательны, как умеете только вы, и все пройдет отлично.

Глава 8

— Ты боишься смерти? — Голос Томаса звучал так, будто он размышлял об искусстве или читал список покупок. Размеренный и бесстрастный, но вселяющий ужас.

Бархатные диванчики в купе перепачкались кровью так сильно, что, скорее всего, придется менять обивку. Абелия, забравшись в угол, всхлипывала. Волосы липли к вискам. Одежда, выданная утром, снова изорвалась, пока девочку тащили обратно к паровозу.

— Не бойся, я тебя не обижу. Просто ответь на вопросы.

— Не боюсь! Ни смерти, ни пыток! — всхлипнула она.

— Может, ты боишься за жизнь родителей?

— Нет у меня никого.

— Тогда к чему упрямство? Не веришь, что полеты безопасны? Ходят слухи, будто самолеты взрываются в небе через час после взлета — настолько они нестабильны. И девочка-пилот должна успеть добраться до границы, чтобы взорваться на вражеской территории. Веришь в такое?

— Нет.

— Поговори со мной. Иначе придется позвать господина рекрутера.

— Рекрутеры? — Она истерически рассмеялась и всхлипнула от боли. — Да они палачи! Назовите палачами!

— Нет, это не отражает сути. В академии сейчас восемь учениц. Их отобрали рекрутеры. Девочки превосходно себя чувствуют, у них сытная еда, крыша над головой, работа. Почему ты не хочешь к ним присоединиться?

— Я не раб Империи.

— Ты ведь в курсе, что рабство давным-давно отменили?

Абелия злобно глядела из угла, забившись к стене еще глубже. Но Томас и не думал к ней прикасаться. Пытать людей ему никогда не нравилось. Советник предпочитал отдавать приказы или действовать хитростью. Хотя на сей раз он говорил предельно откровенно.

— Пустые слова. Да и рабство не единственная проблема.

— Времена непростые, но ведь ты понимаешь, почему мы ведем войну?

— Хотелось бы понять. — Девушка потерла лицо, пытаясь убрать запекшуюся под носом кровь.

— В Республике — только сумасшедшие и дикари. Представь, как страдают девочки, такие, как ты, лишенные прав и свобод…

— Будто у меня здесь много прав. — Абелия начала дрожать, будто от холода, голос звучал тише, а отрывистое дыхание громче.

— Ты сама делаешь выбор. Становись авиатрисой, весь мир откроется перед тобой.

— Не буду я на тебя работать. — Она рассматривала трясущиеся руки, грязь под ногтями, укусила заусенец и поморщилась. На губе остался маленький кровавый мазок.

— Разве лучше было побираться и воровать на улице? Тебе мила жизнь беспризорницы?

— На моих руках хотя бы нет крови. — Абелия резко вскинула голову. В ее бледных глазах стояла решимость и ярость.

— Ты сможешь бороться за справедливость. Умереть должны лишь военные лидеры Республики, вот на их руках — гораздо больше крови и страданий, чем у кого-либо в Этрийской империи. Мы не убиваем мирных жителей.

— Хоть что-то из твоих слов — правда?

— Я дам тебе время подумать до завтра. Или пойдешь в академию и будешь вести себя как паинька, воздавая благодарности Небесам и императору за подаренную возможность. Или окажешься в тюрьме до конца своих дней, где сгниешь заживо, а твое имя не вспомнит ни один человек на земле.

Томас поправил костюм, прическу и, дав охране указания не спускать глаз с девчонки, отправился в академию.

* * *

Золотистое свечение разливалось по вечернему небу, освежающий ветерок гулял среди невысокой травы. Эбигейл де Локк с Томасом Биеном шли бок о бок, переговариваясь довольно сухо. За ними следовали рекрутеры — Юджин Левикот и Ксандр Инс, которые в молчании осматривали окрестности.

Далее профессор Аронакс и профессор Клод обсуждали военные темы, а кадеты шептались между собой, парами направляясь к ангарам, расположенным в отдалении замка. Там же находилась площадка и взлетно-посадочные полосы.

С севера исполинской тучей приближался дирижабль. Когда он начал снижаться, стало видно, что жесткий каркас изготовлен из тончайшего кованого переплета. Новейшая модель небольшого гражданского аэростата принадлежала человеку весьма состоятельному. Блестящая кабина сверкала фальшивым золотом в первых закатных лучах.

Авиатрисы плелись уставшие, но довольные внезапной прогулкой. Безвылазная учеба по двенадцать часов в день их замучила. Лица посерели — хуже, чем от работы на фабрике. Для Лорел, привыкшей трудиться на свежем воздухе фермы, просиживать столько времени в классе стало испытанием.

Дирижабль опустился на взлетно-посадочной полосе почти вертикально. Люди в черных кожаных костюмах, служившие охраной в замке и обычно остающиеся в тени, привязали его к земле. По трапу спустилось семейство Дюфуа. Но лицо Эбигейл оставалось крайне недовольным.

— Добро пожаловать в академию. — Она не удостоила гостей своим искренним радушием.

— Здравствуйте, дорогуша. — Баронесса Дюфуа бесцеремонно расцеловала директрису в обе щеки, а потом заглянула ей за спину. — А это ваши ученицы? Какие-то бледненькие.

— Уверяю вас, у девочек все хорошо. Им приходится много учиться и следить за питанием, чтобы не набирать лишний вес.

— Как вы себя чувствуете? — обратилась баронесса к ученицам.

— Прекрасно, баронесса Дюфуа. — Вперед вышла Луиза, улыбаясь вдвое шире, чем обычно улыбалась Эбигейл, и сделала реверанс. Остальные девочки переглянулись и нестройно повторили за ней: Лиз и Лилиан постарались, а Лорел и Вивьен едва согнули коленки.

— Что ж, я рада, если моя Рози не растолстеет. Рассчитываю выдать ее замуж не меньше чем за герцога, — Женщина переливисто засмеялась. — Давайте пройдем в замок?

— Прошу прощения. В замок могут попасть только кадеты и персонал. Сфотографируемся около дирижабля. — Эбигейл смотрела беспристрастно, ни одна мышца на лице не показывала, что ей жаль.

Баронесса Дюфуа поджала тонкие губы.

Биен отвел министра в сторонку, они обменялись несколькими фразами — коротко и по делу, как умел только Томас. Муж баронессы изрек:

— Действительно, лучше сфотографироваться здесь. Месье Гобен пришлет вам статью на утверждение, Томас.

Фотограф быстро выстроил всех в два ряда, спереди авиатрисы — по центру Розалин, вторым рядом — взрослые.