— Бишоп!

Я сажусь.

— Что?

— Убери эту девчонку из моего дома. Она мне не нравится.

— Кто, Хейл?

Мама молча на меня смотрит или, лучше сказать, пялится. Я закатываю глаза.

— С удовольствием, но ее привел сюда отец.

Мама снова переключает внимание на папу.

— Избавься от нее, Гектор. Я серьезно.

Затем она лезет в сумочку и достает связку ключей.

— Думаю, сейчас самое время, чтобы это сделать, так что…

Папа встает с кресла во весь свой внушительный рост.

— Не сейчас, Скарлетт.

Она вскидывает руку, не давая ему договорить.

— Замолчи. Поскольку тебе нравится быть главным и принимать решения без меня, на этот раз я разберусь без твоего участия.

Она оглядывается на меня, и ее сердитое выражение лица смягчается. Одарив меня легкой улыбкой, она бросает связку ключей мне на колени.

— Поздравляю, сынок. С днем рождения!

Я растерянно смотрю на ключи.

— Погоди, какое сегодня число?

Мама подходит к дивану и садится рядом со мной.

— Я знаю, что день рождения будет только в выходные, но я решила отдать тебе ключи прямо сейчас.

Я смотрю в ее глаза и впервые замечаю, сколько в них усталости. Их обрамляют тонкие морщинки, а линии на ее щеках видны даже тогда, когда она не улыбается.

— Мам, я не думаю, что мне нужна еще одна машина…

— Это не машина…

Мое лицо проясняется.

— Подожди, ты купила мне личный самолет?

Отец поворачивается к нам спиной.

— Господи Иисусе.

Мама хихикает и берет меня за руку.

— Не в этот раз, дорогой. Это твоя собственная квартира в Нью-Йорке. Пентхаус, потому что мой мальчик заслуживает только лучшего.

Она проводит рукой по моей щеке. У меня перехватывает дыхание, информация никак не может уложиться в моей голове.

— Ты купила мне квартиру?

Она кивает.

— Ага! Лучшее, что я смогла найти, совсем недалеко от Нью-Йоркского университета.

— …Если он туда поступит, — вставляет папа, но никто не обращает на него внимания.

Она обнимает меня прежде, чем я успеваю ее поблагодарить.

— Когда я смогу познакомиться с этой девушкой Лебедем? Ты не представляешь, как мне интересно…

Я выдыхаю и опираюсь на спинку дивана, сжимая в кулаке ключи.

— Наверное, никогда.

— Что ты сделал?

Ее тон кажется обвинительным, и не без оснований. Она хорошо знает меня и моего отца.

— В том-то и дело, что я не сделал ей ничего плохого — кроме того, что скрывал от нее некоторые вещи. Я ни разу не обманул ее и не причинил ей вреда.

— Хранить секреты — большое дело, сынок. Предполагаю, что она узнала о вас с Элизабет и о шлюхе в соседней комнате.

У меня вырывается смешок. Забавно услышать грубое слово, вылетевшее из уст моей мамы.

Она встает, снова сжимает мою руку и мельком смотрит на отца.

— Что бы это ни было, дай ей время. Но не позволяй ей тебя дурить.

Она расправляет плечи и осторожно поправляет блузку.

— Что ж, ненавижу покидать свое идеальное семейство, но мне нужно вернуться на съемки в Лос-Анджелес.

У самого выхода из гостиной я ее окликаю:

— Эй, мам?

Она поворачивается ко мне.

— Да?

— Спасибо за квартиру.

Глава 5

— Бишоп только что мне написал, — объявляет Нейт, приступая к очередной порции.

Моя мама вышла задолго до того, как я успела объявить, что если первой не уйдет она, то это сделаю я.

Откинувшись на спинку стула, я делаю глоток апельсинового сока.

— И что он сказал?

Я ощущаю себя немного растерянной из-за того, что, кажется, почти готова его простить. Кроме того, я чувствую себя виноватой из-за того, как непоследовательно повела себя с Нейтом. Он не был моим. Как и Брантли, а Бишоп не раз повторял, что если между мной и другим Королем что-то случится, он позаботится о том, чтобы у этого были последствия. Я чувствую, что начинаю злиться. Он спал с моей чертовой мамой. Все стало еще более запутанным.

— Он устраивает вечеринку, так как в эти выходные у него день рождения.

— Ого, — вот и все, что я могу ответить. Теперь, когда здесь только мы с Нейтом, я чувствую, что мне не нужно прятаться за маской. — Когда?

— Двадцатого июня в его новой квартире в городе.

— Что? У него новая квартира?

Я откидываюсь на спинку стула, глубоко сожалея о том, что когда-либо приближалась к Нейту и Брантли. Я повела себя как засранка, и это было несправедливо по отношению к Бишопу. Конечно, я была на него зла, но нужно было справиться с этим как-то иначе, потому что, честно говоря, я не хотела, чтобы ко мне прикасались чужие руки. Теперь, когда у него день рождения, мне нужно найти способ его вернуть.

— Ничего ему не дари, — бормочет Нейт, читая мои мысли.

— Почему? — недоумеваю я.

Он качает головой.

— Он это не переваривает.

— Очень жаль. — Я проглатываю разочарование. — Но разве я могу подарить что-то парню, у которого есть абсолютно все?

— Естественно, — отвечает Нейт. — Ты ничего ему не подаришь, как я и сказал.

Я вздыхаю. Мои неутешительные мысли и чувство вины явно объединились против меня.

— Котенок… — шепчет Нейт, усаживаясь рядом со мной. — Я знаю, каково тебе. И это нормально.

Я качаю головой, вытирая со щеки слезу.

— Это не нормально, Нейт. Я снова облажалась. Грандиозно.

— Эй!

Он подцепляет пальцем мой подбородок, запрокидывая мое лицо вверх.

— Мы с тобой так долго ходили вокруг да около, рано или поздно это бы все равно произошло. Между нами была особенная химия, и Бишоп знал об этом, все это знали…

— Но мне не следовало спать с тобой, Нейт. — Мы встречаемся взглядом. — Мы с тобой оба знаем, кто нам по-настоящему нужен.

Его лицо становится серьезным, и он откидывается на спинку стула. Между нами повисает тишина. Нейта нелегко заткнуть, но одно упоминание о Тилли, и он молчит как рыба.

— Нейт… — настаиваю я.

Он упирается локтями в колени.

— Что-то не так с ее исчезновением, Мэди.

Мэди, а не котенок. Он был серьезен.

Я наклоняюсь к нему, мои волосы падают мне на плечи.

— Я знаю…

Он качает головой и снова откидывается на стул.

— Я не видел ее с тех пор, как мы были в хижине. Такое ощущение, что это было хренову тучу лет назад.

Стоп. То, что он не видел ее с момента поездки в хижину, означает, что он не знает о ее визите ко мне в больницу. Я хмурюсь и поднимаюсь со стула.

— Мне нужно, эм, отойти на секунду. Хочу кое-что сказать Деймону.

— Котенок, ты же знаешь, что он тебя не увидит.

— Я должна попытаться, Нейт. Он мой брат.

Я возвращаюсь в дом, игнорируя все то, что мне собирался сказать Нейт, и быстро поднимаюсь по лестнице. Пройдя по длинному коридору, я останавливаюсь у его двери и прислоняюсь лбом к прохладному дереву.

— Деймон? — шепчу я, мягко ударяясь головой о дверь. — Мне очень нужно поговорить с тобой прямо сейчас.

Деймон не разговаривал со мной с момента инцидента в лесу, и всякий раз, когда я приходила к нему в комнату, он казался отстраненным, скованным и растерянным. Еще больше, чем обычно. Я хватаюсь за металлическую ручку двери и уже собираюсь ее открыть — фактически вторгаясь в его личное пространство, — но в последнюю секунду выдыхаю и прислоняюсь к ней спиной.

— Что ж, пусть ты и не собираешься мне открываться, — начинаю я, сползая на пол, все еще в футболке Брантли и пижамных шортах. — Я все равно расскажу, даже если ты не хочешь слушать. — Не уверена, что мне стоит так его подначивать. — Дело в Бишопе, Деймон. Не знаю, что делать. Мне не с кем о нем поговорить, потому что у всех сложилось предвзятое мнение. — Я делаю паузу, надеясь, что это на него подействует. Ничего не происходит. Все равно продолжаю: — Я облажалась, он облажался, мы оба ужасно облажались, и я не знаю, как справиться со всем этим дерьмом. Кажется, что всякий раз, когда наши отношения наконец возвращаются в нужное русло, что-то нам мешает, и мы возвращаемся к исходной точке.

Комок слез подступает к моему горлу, угрожая вот-вот вырваться на поверхность.

— Мои чувства к нему слишком сильные, но, кажется, он не испытывает того же. — Прежде чем успеваю себя сдержать, по щеке стекает слезинка. Я сердито смахиваю ее и горько усмехаюсь. — Прошлой ночью я узнала, что он спал с моей ма… с Элизабет, — исправляюсь я, — которую я считала своей матерью. Это было частью процесса инициации, и, как будто этого было мало, выяснилось, что все эти годы он скрывал то, что оставил Хейл в живых по бог знает какой причине. Я даже не хочу его спрашивать, потому что заранее знаю, что он мне скажет. — Я глубоко вдыхаю. — Секреты — это оружие…

Внезапно я падаю навзничь, ударившись спиной об пол, и, подняв глаза, вижу…

— Деймон?

Он стоит, склонившись над моим телом, все еще сжимая в руке дверную ручку. Я приподнимаюсь на локтях.

— Я… я…

Теперь наступил мой черед потерять дар речи. Он выглядит еще более нервным, чем обычно. Взлохмаченные темные волосы совсем спутались, на лице виднеется двухдневная щетина, морщины вокруг рта заметно углубились, а глаза кажутся такими же темными и пронзительными, как полуночное небо. На нем надета черная толстовка с капюшоном и джинсы.

— Мэдисон, — бормочет он со своим характерным акцентом.