— Я хочу этот!
Брови Татум поднимаются:
— Ты уверена? То есть он довольно милый, но куда ты собираешься его повесить?
Подойдя к нему, я опускаюсь на колени и приподнимаю лампочку:
— Можно повесить на потолок.
Я поворачиваю лампу вверх, и над нами тут же появляется звездное небо.
— Вот это да! — шепчет Татум. — Так выглядит намного лучше.
Я киваю:
— Это напоминает мне о том, как родители брали меня с собой на охоту и мы ночевали в лесу.
Она напрягается:
— На кого именно вы охотились?
Я встаю:
— Просто на оленей. Или на уток.
Лицо Татум снова расслабляется.
— Это звучит… не так уж плохо.
Я смеюсь:
— Да! И нам с тобой нужно будет как-нибудь выбраться.
— Ага, — говорит она, глядя в сторону. — Может быть.
— Эй, — я хлопаю ее по плечу, — я согласилась на шопинг, так что теперь ты обязана пойти на охоту.
Она сглатывает. Я смеюсь, в то время как к нам направляется одна из сотрудниц.
— Оооо, — говорит она, глядя на потолок. — Так вот как это работает.
Я снова смеюсь, глядя на звезды:
— Думаю, да.
Консультантка поворачивается в мою сторону. Она примерно нашего возраста, у нее длинные пастельно-розовые волосы, заплетенные в косу, ярко-зеленые глаза и оливковая кожа. Ее маленький нос-пуговка морщится от смеха:
— Мой промах.
Она отступает на пару шагов назад, оставляя светильник в том положении, в какое я его поставила:
— Спасибо. Вы наверняка спасли мою задницу от выговора.
— Ох, — отвечаю я. — Без проблем.
Она берет одну из коробок и передает мне, затем мы следуем за ней обратно к кассе. Она подмигивает и улыбается.
— Крутая штука, да?
— Ага! — отвечаю я на ее улыбку. — Я здесь новенькая, поэтому Татум решила, что мне нужно чем-то украсить комнату.
— О, так ты новенькая? — она внимательно нас оглядывает. — Мне, наверное, не нужно спрашивать, в какую школу ты ходишь.
— Академия Риверсайд.
Она кивает с легкой улыбкой.
— А ты в какой школе учишься? — спрашиваю я, опираясь на прилавок.
— Школа Хэмптон-Бич.
— Ого!
Публичная школа? Там мне точно было бы комфортнее.
Она указывает на лампы:
— У нас есть лампы, которые издают природные звуки. Создается ощущение, будто ты находишься в лесу.
Я тут же заинтересовываюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на светильники, о которых говорит девушка.
— Серьезно? — бормочет под нос Татум.
Я игнорирую ее слова, иду прямо к лампам и жадно хватаю одну из них:
— Спасибо! У моего сводного брата вечеринка в эти выходные, и она пригодится мне, если я захочу уснуть. Может, тогда у него появится шанс выжить, — говорю я с улыбкой.
Она разражается смехом, и я наклоняю голову:
— Слушай, а ты любишь вечеринки?
Обменявшись номерами с консультанткой, которую, как выяснилось, зовут Тилли, мы садимся в кафе и до отвала наедаемся жареной едой и шоколадными пирожными.
— Не могу поверить, что ты ее так просто пригласила! — Татум закидывает в рот куриное мясо. — Ммм, но она кажется милой, правда?
— Верно, — соглашаюсь я. — Так что будь с ней повежливей.
— Эй! — возмущается Татум. — Я всегда вежлива!
Это было несправедливо с моей стороны. Она и правда всегда очень добра ко мне. Я улыбаюсь, засовывая в рот еще один кусок пирожного, и он тает у меня на языке, смешиваясь с мороженым. Оказывается, Татум такая же сладкоежка, как и я, и завтра мы планируем устроить девичник с тоннами конфет. Татум сказала, что хочет посмотреть какую-нибудь мелодраму, но я заявила, что не люблю банальные ромкомы [Романтическая комедия — лирическая комедия про любовные отношения героев.]. Поэтому мы договорились, что я выберу фильм, а она принесет конфеты. Беспроигрышный вариант.
— Так каково быть младшей сестрой Нейта Риверсайда? — спрашивает Татум по дороге к дому.
— Я не его младшая сестра, — невозмутимо отвечаю я. — Не знаю почему, но он решил мучить меня при каждом удобном случае.
Она хихикает и резко давит на газ, из-за чего я с силой бьюсь о подголовник.
— Дорогая, если бы Нейт решил мучить меня, я была бы этому только рада. Он самый крутой парень в Риверсайде. Он даже спал с Сашей Ван Хален.
— Я даже не удивлена, — бормочу я себе под нос, когда мы оказываемся у подъездной дорожки моего дома.
Саша Ван Хален — дочь крупнейшего американского магната. Ее обсуждали все таблоиды — горячие сплетни и все такое.
— И последнее, — говорит Татум, нажимая на тормоз. — Я хочу поговорить с тобой о них. — Она указывает на окно Нейта. — Сегодня за обедом ты привлекла внимание Бишопа.
— Вряд ли, — усмехаюсь я, качая головой.
— Мне стоит рассказать тебе кое-что о Бишопе Винсенте Хейсе, — начинает она, и я наклоняю к ней голову. — Насколько я знаю, он встречался только с одной девушкой, и она правда много для него значила. Они были вместе много лет. Все считали, что Бишопа и Хейл связала судьба; им словно было предначертано быть вместе. Они знали друг друга с детства, потому что мама Хейл была наркоманкой и постоянно оставляла ее одну. Хейл училась в средней школе Хэмптон-Бич, которая находится в неблагополучном районе, и Бишоп пытался ее вытащить. Он очень старался, но в конце концов Хейл последовала примеру своей матери и тоже подсела на иглу. — Татум вздохнула.
— Она умерла? — спрашиваю я с замиранием сердца, зная, каково это — терять того, кого любишь.
— Нет, но никто не знает, где она. Около двух лет назад она вроде как просто исчезла. В ту неделю, когда она пропала, всех парней не было в школе, а затем внезапно они вернулись в кафетерий так, как будто ее никогда не существовало. Кто-то пытался расспросить Бишопа о ней, но он чуть не сломал парню шею, так что все поняли, что это деликатная тема, и больше никогда не задавали вопросов.
Она снова делает паузу, ее ярко-голубые глаза смотрят прямо на меня:
— Я рассказываю тебе только потому, что очень многие пытались занять место Хейл. Насколько мне известно, с тех пор у Бишопа не было другой девушки. Прошло уже два года. Кстати, это подводит меня к следующей теме.
Я все еще пытаюсь осмыслить ту информацию, которую вывалила на меня Татум. Два года? Люди ведь не растворяются в воздухе. Всегда есть причина, по которой человек пропадает без вести. Татум прочищает горло:
— «Клуб Элитных Королей»…
— Я спросила об этом Нейта, и он сказал, что все это просто сплетни.
Она качает головой, светлые волны волос падают на ее стройные плечи:
— Они об этом не расскажут. Это все может звучать как обычная сплетня, но это чистая правда. Я видела метку.
— Метку? — мой мозг вот-вот взорвется от поступающей в него информации.
— Да, их всех заклеймили, когда они были младенцами. Это ритуал, который проводят все родители.
— Но это безумие! — Мои плечи снова расслабляются. — Я услышала достаточно. Надеюсь, это все?
— Почти. Будь осторожна. Я знаю о них так много только потому, что изучала их столько, сколько себя помню. Я никогда не делилась своими мыслями с кем-то другим, потому что никто не общался с ними так близко, как ты. Ты должна быть очень осторожной, Мэди.
Я хватаюсь за ручку двери и открываю ее, вытаскивая свои сумки с заднего сиденья:
— Хорошо, я буду осторожна, но, по-моему, ты все-таки параноик.
Она слегка улыбается, пока я закрываю за собой дверь машины, а затем уезжает с моего двора.
Все это просто вздор.