Девушка знала, что подруга переехала к тете вскоре после смерти матери, видимо, в выдуманных историях она могла найти убежище от невыносимого настоящего.

— А кто это Николас, Тимоти?

— Мои кузены. Никогда не думала, что в одной семье могут быть настолько непохожие мальчишки. Тимоти — сын тети Луны, а Николас — тети Розмари и ее мужа Блейка. Всегда не переваривала Николаса, ты сама поймешь почему, когда встретишься с ним. — Девушка состроила гримасу.

Джули отметила про себя, что Клои не назвала имени отца одного из своих братьев.

— Встречусь? Не говори мне, что ты заделалась сводней, — пошутила она, но внимательно посмотрела в лицо Клои, чтобы увидеть ее реакцию.

— Нет. — Лаконичный ответ успокоил Джули. — Просто не удивлюсь, если через пару дней он будет стоять на пороге и предъявлять свои права на Дормер-Хаус. Здесь сильны традиции наследования по мужской линии, и, даже несмотря на то что тетя Розмари — дочь сестры моего деда и Николас не носит фамилию Дормер, он был бы более предпочтителен как наследник, чем я.

Клои почти не выдала свою ярость, но Джули достаточно хорошо ее знала и заметила, как крепко та сжала пальцы в кулак. Коротко остриженные ногти впились глубоко в кожу.

— «Каждая несчастливая семья несчастна по-своему». — Кулак расслабился, и хрупкая ладонь легла на подлокотник кресла. — Но почему мне кажется, что, когда речь заходит о наследстве, все несчастливые семьи ведут себя одинаково?

* * *

После ужина Клои показала Джули комнату, в которой «вершились судьбы».

— Тетя Вивиан была необыкновенной. Когда я переехала сюда, тетя уже оставила вечеринки в прошлом, и я их не застала. — Клои открыла дверь крошечным ключом и нажала на кнопку фонарика.

Яркий луч проник в комнату, освещая только один предмет мебели зараз. По мере того как глаза Джули привыкали к такой фрагментарности, она пыталась составить представление об интерьере. Посреди темной комнаты стоял круглый стол, вокруг него — тринадцать стульев, окна были плотно зашторены бархатными занавесями, слой пыли смягчал их кровавый цвет.

Свет фонарика скользнул по стене, и Джули увидела нечто, что и впрямь могло ее заинтересовать: фотографии.

Девушки зашли внутрь, оставив дверь приоткрытой.

— Подожди минутку, я зажгу свечи. В этой комнате лампы были под запретом, — таинственно произнесла Клои. Она обошла стол по кругу, касаясь пламенем газовой зажигалки всех свечей, до которых могла дотянуться.

Мрак немного рассеялся, и Джули смогла рассмотреть старые изображения на стене.

Она сразу узнала Вивиан Дормер: и по сходству с Клои, и по ее рассказам о тете. Элегантная молодая женщина, сидящая во главе стола, ножки которого не касались пола. Окружающие ее люди застыли с выражением волнения и недоумения на лицах, лишь она сохраняла спокойствие. На тонких губах Вивиан играла едва заметная улыбка, словно она одна знала, в чем здесь секрет.

На другом снимке Джули заметила смуглую девушку с густыми широкими бровями. Ее глаза закатились, а из открытого рта и носа выходила некая белая субстанция.

— Любуешься доказательствами связи с потусторонним миром? Я знала, что тебе будет интересно. Никакого фотошопа, все снимки подлинные. — Клои подошла к подруге, старые половицы отзывались на каждый ее шаг скрипом.

Джули пробежалась взглядом по всем снимкам: на каждом было что-то неестественное. Мужчина, стоящий перед высоким зеркалом, но не отражающийся в нем. Неясные очертания человеческого тела на фоне надгробной плиты. Искрящийся шар света в гостиной Дормер-Хауса.

— Это фотографии времен расцвета спиритуализма?

— Почти. Тетя Вивиан унаследовала титул главы местного общества спиритуалистов от своей матери. В свое время вертящийся стол в Красной гостиной был главным гвоздем вечеринок. — Клои ласково погладила глянцевую столешницу.

Джули охватило возбуждение. Она была сторонником необработанных в специальных программах фотографий, а мастера прошлого, умело игравшие со светом, тенью и необычным реквизитом, вызывали у нее восторг. Для девушки не имело значения, что эти изображения представляли собой подделки, выдачу желаемого за действительное, главное, что выполнено это было мастерски.

— Ты знаешь, что под видом эктоплазмы выдавали шифон или газовую ткань? — Джули указала на девушку с закатившимися глазами.

— Какая мерзость! То есть половину сеанса мадемуазель Мистерия проводила с носом и ртом, набитыми шифоном? А что скажешь про эту загадочную даму? — По легкому тону Клои было невозможно понять, чего она хотела от подруги: профессионального взгляда на искусственно созданное изображение или ее мнения, можно ли этим фотографиям верить.

— Это метод двойной экспозиции, — уверенно сказала Джули, — взяли фото с этой женщиной в темной накидке и наложили его поверх другого, чтобы создался эффект вызова духа. Людей за столом, конечно, предупредили, что следует сделать очень удивленные лица.

— Как интересно, дорогая, ты точно уверена в этом? — Клои сняла рамку со стены и подошла к ближайшей свече, чтобы лучше рассмотреть.

— Конечно, и, если фотография действительно сделана в начале двадцатого века, ты сможешь выручить за нее неплохие деньги. Помню, ты говорила, что знаешь нескольких людей, увлекающихся такими находками. — Девушка потерла глаза, бликующий свет свечей действовал усыпляюще.

Клои застыла, зачарованно всматриваясь в темную фигуру на снимке, будто не расслышала слов о продаже.

— Просто здесь запечатлен призрак Молящейся Бланш, а она никогда не делала своих фото при жизни.

Но этого же не может быть… Ох! — Девушка вскрикнула от испуга. Изящная деревянная рама загорелась с верхнего левого угла, и Клои уронила фотографию на пол.

Джули огляделась в поисках чего-либо, что могло закрыть доступ кислороду и остановить пламя. Она боялась топтать картинку: если даже огонь ее не разрушит, каблуки точно принесут непоправимый вред. Она схватила с тонконогого диванчика плед и набросила его на горящий прямоугольник на полу. Клои дрожала, прижав пальцы к губам.

— Боже, я даже не заметила, как близко поднесла ее к свече. Наверное, все сгорело дотла. Не знаю, к счастью, это или нет. — Клои старалась дышать размеренно и игнорировать запах чуть не начавшегося пожара.

Джули осторожно приподняла плед и заглянула под него.

— Счастье в том, что ты не спалила все свое наследство, — ворчливо произнесла она, скрывая свой собственный страх. Обычно она действовала решительно, когда этого требовали обстоятельства, а их суть доходила до нее уже позже.

Рамка почернела, а пострадавший сильнее всех уголок превратился в уголь. Девушка аккуратно, двумя пальцами, вытянула теплое фото из оков, большая его часть была спасена: неровный обожженный край придал ему даже больше романтизма.

— Молящаяся Кто-то там не пострадала, не волнуйся. — Джули подала спасенную вещь хозяйке.

— Молящаяся Бланш, — машинально поправила ее Клои. — А может, стоило дать ей немного пострадать за мои кошмары?

Она уже оправилась от первого шока и саркастично улыбалась, глядя на недоумевающее лицо подруги.

— В каждом старом доме водятся привидения, как известно. В Дормер-Хаусе это Молящаяся Бланш Торн, сестра моего деда Эйса. По семейной легенде, она стала свидетельницей смерти моей бабки Луизы и после этого провела остаток жизни в молитвах за душу своего беспутного брата.

Клои раздвинула занавес у грязного окна и закашлялась от разлетевшейся пыли. Яркий дневной свет ударил по глазам, и у девушки выступили слезы.

— Тетя Луна не уставала рассказывать мне ее историю, утверждала, что не раз встречала Бланш в коридорах. Это привидение было частой гостьей в моих снах, мне слышался голос, шепчущий молитвы…

У Джули в груди поселилось неприятное чувство.

«Неужели меня напугали слова Клои? Но это же глупости, призрак бабушки в старом доме… Бедная девочка, начитавшаяся страшных сказок, и эта Луна…»

Девушка поняла, что впервые за все годы дружбы она жалеет Клои. Это открытие поразило ее: Клои Дормер — это высоко поднятый подбородок, циничные высказывания, умение повести себя безупречно в любой ситуации, жалеть ее — словно забраться на пьедестал и снисходительно взирать сверху.

Дормер-Хаус странно влиял на Клои, вскрывал ее подростковые раны, заставлял откровенничать и выдавать семейные тайны. Джули подумала о том, что за пару часов узнала о подруге больше, чем за прошлые три года.

Клои отвернулась от окна и, казалось, полностью владела собой:

— Что скажешь? Эта комната просто клад для тебя.

Джули смешалась:

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

Клои посмотрела на нее, опустив точеную линию подбородка к плечу:

— Здесь не делали снимков привидений уже много лет. Ты могла бы присоединиться к традиции, пока еще есть возможность. Кто бы ни купил этот дом, первым делом он отправит всю оккультную рухлядь на свалку.

Клои указала на стеклянный шкафчик, полный кристаллов различного цвета и форм, кулонов на длинной цепочке, бархатных мешочков и индийских благовоний.

— Вижу, тетя Вивиан серьезно подходила к делу, — невольно улыбнулась Джули, содержимое шкафчика почему-то напомнило ей о кухонных ящиках ее бабули.