Я уговорила дворец позволить мне остаться в США в качестве королевского посла. Если на каком-то событии требовалось присутствие королевской особы из Эльдорры, я была подходящей кандидатурой. К сожалению, как бы мне ни хотелось остаться в Вашингтоне, большинство событий происходило в Нью-Йорке.
Я обнимала Аву крепче и дольше всех. За последние месяцы она пережила ад — семейную драму и разрыв с Алексом, — и ей требовалась дополнительная любовь.
— Ты полюбишь Лондон, — сказала я. — Начнешь все сначала, плюс у тебя есть моя маленькая черная книжечка обязательных для посещения мест.
Ава слегка улыбнулась:
— Уверена, так и будет. Спасибо.
Она огляделась — наверное, искала Алекса. Что бы Ава ни говорила, она не могла его забыть и, вероятно, не сможет еще какое-то время.
Я не заметила его в толпе — впрочем, неудивительно. Этот предполагаемый гений порой вел себя как полный идиот. Он сказал и сделал несколько дурацких вещей, но заботился об Аве. И просто был либо слишком упрям, либо слишком глуп, чтобы вести себя соответственно.
Я мысленно запланировала зайти к нему перед отъездом в Нью-Йорк. Я устала ждать, пока он вытащит голову из задницы.
После очередных объятий мои друзья постепенно разошлись, и наконец остались только я и Рис.
Дедушка и Николай хотели приехать, но в последний момент поездка сорвалась из-за дипломатического кризиса с Италией. Оба расстроились, не желая пропускать мой выпускной, но я заверила их, что все нормально.
И все действительно было нормально. Я понимала, какие обязанности влекут за собой корона и статус наследника. Но это не значило, что я не могла испытать немного жалости к себе.
— Готова? — спросил Рис чуть мягче обычного.
Я кивнула, не обращая внимания на свербящее внутри одиночество, пока мы шли к машине. Выпускной, переезд в другой город, прощание со всем, что я любила последние четыре года… Слишком много перемен за слишком короткое время.
Глубоко погрузившись в мысли, я не замечала, что мы направляемся в город, а не домой, пока не увидела вдалеке сияющий монумент Вашингтону.
— Куда мы едем? — подскочила я. — Ты ведь не тащишь меня на какой-нибудь склад, чтобы зарезать?
Я не видела лица Риса, но услышала, как он закатывает глаза.
— Если бы я хотел это сделать, то управился бы на следующий же день после встречи с тобой.
Я нахмурилась, скорее оскорбившись, чем успокоившись, но едкий ответ замер у меня на губах, когда он добавил:
— Подумал, ты не захочешь оставаться дома и заказывать еду навынос в выпускной вечер.
Я не хотела оставаться дома в выпускной вечер. Это казалось ужасно грустным, но еще грустнее было ужинать в одиночестве в каком-нибудь модном ресторане.
Меня сопровождал Рис, но ему платили за присутствие, и он был не самым разговорчивым собеседником. Тем не менее он точно знал, что мне нужно, хотя я не сказала ни слова.
Еще одна бабочка вспорхнула в животе, прежде чем я затолкала ее обратно в клетку.
— Так куда мы едем?
Я повторила вопрос — любопытство вытеснило всю меланхолию.
Он остановился перед торговым центром. В Вашингтоне их было немного, но этот обладал всеми необходимыми атрибутами, включая «Сабвэй», маникюрный салон и ресторан «Валиа».
— Лучшая эфиопская кухня в городе.
Рис заглушил двигатель.
Мое сердце замерло. Эфиопская кухня — моя любимая. Конечно, Рис мог выбрать место наугад, не помня этого факта, — я однажды случайно проговорилась по дороге домой.
— Я тебе не верю, — сказала я. — Лучшая эфиопская кухня — на Ю-стрит.
Но нет. Полчаса спустя, едва попробовав лепешку инджера и говядину тибс вот, я поняла — Рис прав. Это лучший эфиопский ресторан в городе.
— Как я могла не знать об этом месте? — недоумевала я, отламывая еще один кусок инджеры и зачерпывая им мясо. В эфиопской культуре хлеб — не только еда, но и посуда.
— Большинство людей не решаются сюда заходить. Несколько месяцев я охранял высокопоставленное лицо из Эфиопии. И узнал об этом заведении исключительно по этой причине.
— Ты полон сюрпризов. — Я задумчиво прожевала еду. А проглотив, сказала: — Раз сегодня мой выпускной, давай поиграем в игру. Назовем ее «Знакомство с Рисом Ларсеном».
— Звучит скучно. — Рис окинул ресторан взглядом. — Я уже знаком с Рисом Ларсеном.
— А я — нет.
Он тяжело вздохнул, и я едва сдержала радость — такой вздох означал, что он вот-вот сдастся. Это случалось нечасто, но, когда случалось, я радовалась, как ребенок в кондитерской.
— Ладно. — Рис откинулся на спинку стула и сложил руки на животе, демонстрируя недовольство. — Только потому, что сегодня твой выпускной.
Я улыбнулась.
Бриджит: один. Рис: ноль.
Остаток ужина я засыпала его вопросами, которые хотела задать всегда, начиная с мелочей.
Любимое блюдо? Печеный сладкий картофель.
Любимый цвет? Черный. (Шок.)
Любимый фильм? «Бешеные псы».
Закончив с основами, я подобралась к более личной территории. К моему удивлению, он без пререканий ответил на большинство вопросов. И отказывался говорить только о своей семье.
Самый большой страх? Неудача.
Самая большая мечта? Мир.
Самое большое сожаление? Бездействие.
Рис не пояснял свои расплывчатые ответы, и я не стала его подталкивать. Он уже дал мне больше ожидаемого, и, если бы я передавила, он бы закрылся.
Постепенно я набралась смелости рассказать о том, что терзало меня последние несколько недель.
Медовое вино сыграло свою роль. От него стало тепло и весело, и с каждым глотком мои барьеры рушились.
— Тот домашний фестиваль, который ты устроил во время Рокбери…
Рис проткнул ножом кусок говядины, не обращая внимания на женщин за соседним столиком, глазевших на него из-за угла.
— Да?
— Когда я рассказала подругам, они не знали, о чем я.
На всякий случай я уточнила и у Авы со Стеллой, и обе уставились с таким изумлением, словно у меня выросла вторая голова.
— И?
Я допила вино, пытаясь справиться с волнением:
— А ты говорил, мои подруги помогли все устроить.
Рис тихо жевал, не отвечая.
— Ты… — В горле образовался странный ком. Видимо, я слишком много съела. — Придумал все сам? И устроил самостоятельно?
— Это пустяки.
Он продолжал есть, не поднимая взгляда.
Я поняла, что это он, как только поговорила с Джулс, но услышать подтверждение лично — совсем другое дело.
Все бабочки разом вылетели из клетки, а ком в горле увеличился.
— Совсем не пустяки. Это было… очень заботливо. Как и сегодня вечером. Спасибо. — Я крутила на пальце серебряное кольцо. — Только я не понимаю, почему ты не сказал, что это твоя идея, и зачем вообще это сделал. Я тебе даже не нравлюсь.
Риса нахмурился:
— Кто сказал, что ты мне не нравишься?
— Ты.
— Я никогда такого не говорил.
— Ты намекал. Ты вечно угрюмый и меня ругаешь.
— Только если ты не слушаешься.
Я проглотила ехидный ответ. Вечер шел замечательно, и мне не хотелось его портить, даже если рядом с Рисом я порой чувствовала себя непослушным ребенком.
— Я не сказал, потому что это было неуместно, — мрачно добавил он. — Ты моя клиентка. Я не должен… делать такие вещи.
Мое сердце колотилось о ребра.
— Но все равно сделал.
Губы Риса сжались в недовольную линию, будто он злился на собственные действия.
— Да.
— Почему?
Наконец он поднял глаза и встретился со мной взглядом.
— Потому что мне не понаслышке знакомо одиночество.
Одиночество.
Слово задело меня сильнее, чем следовало. Физически я не была одна — меня постоянно и ежедневно окружали люди. Но, как я ни старалась притворяться обычной студенткой колледжа, я ею не была. Я была принцессой Эльдорры. Это означало не только гламур и известность, но и телохранителей, круглосуточную охрану, бронежилеты и жизнь, которую приходилось планировать, а не проживать.
Другие знакомые мне члены королевской семьи — в том числе и мой брат — были довольны жизнью в аквариуме. Я одна изо всех сил сжималась в комок, отчаянно пытаясь вырваться из собственной кожи.
В одиночестве.
Рис каким-то образом осознал эту несомненную истину раньше, чем я сама.
— Заботливый и наблюдательный. — Он всегда следил за происходящим вокруг, но я не ожидала, что он настолько внимательно наблюдал за мной, разглядев то, что я скрывала даже от себя. — Ты действительно полон сюрпризов.
— Никому не рассказывай, иначе придется их убить.
Напряжение спало, и на моих губах расцвела легкая искренняя улыбка.
— Еще и с юмором. Похоже, твое тело похитили инопланетяне.
Рис фыркнул:
— Пусть только попробуют.
Больше вопросов я не задавала, а Рис не предлагал ответов. Мы закончили ужин в дружеском молчании, а после того как Рис расплатился — он отказался разделить счет пополам, — мы отправились прогуляться в ближайший парк.
— Ты правда позволишь мне разгуливать без жилета? — поддразнила я. Пуленепробиваемый жилет висел в глубине шкафа — я не доставала его после поездки в торговый центр.
В голове промелькнуло воспоминание о руках Риса на моей коже, и я почувствовала, что краснею.