— Никаких проблем. Я просто предложил ей потанцевать.

Студент смотрел на меня так, словно подумывал бросить мне вызов.

Явно тупой.

— Я не хочу танцевать. — Бриджит вышла из-за моей спины и свысока посмотрела на студента. — И я сказала тебе уже дважды. Не заставляй повторять в третий раз. Тебе не понравится то, что за этим последует.

Иногда я мог забыть, что Бриджит — принцесса, например, когда она фальшиво пела в душе — она-то думала, будто я не слышу, — или всю ночь готовилась к экзаменам за кухонным столом.

Но только не сейчас. Она буквально излучала ледяную царственность, и мои губы невольно изогнулись в мимолетной, восхищенной ухмылке.

Уродливая гримаса студента не исчезла, но у нас было численное преимущество, и он это понимал. Он отступил, пробормотав себе под нос «тупая сука».

Судя по порозовевшим щекам Бриджит, она его услышала. К сожалению для него, я тоже.

Он не успел сделать и пары шагов, когда я схватил его с такой силой, что он ахнул. Одно правильное движение запястьем, и я мог бы сломать ему руку, но парню повезло — я не хотел привлекать внимания.

Пока что.

— Что ты сказал? — в моем голосе послышались опасные интонации.

Мы с Бриджит не слишком друг друга жаловали, но это не давало окружающим права ее обзывать. Не при мне.

Вопрос принципа и элементарных правил чертового приличия.

— Н-ничего.

Крошечный мозг студента наконец осмыслил ситуацию, и его лицо покраснело от ужаса.

— Я так не думаю. — Я усилил хватку, и он захныкал от боли. — По-моему, ты оскорбил даму, используя очень плохое слово. — Новое сжатие, еще один стон. — И думаю, тебе стоит извиниться, чтобы не обострять ситуацию. Как считаешь?

Мне не понадобилось уточнять, что именно значит обострять.

— Прошу прощения, — промямлил студент в сторону Бриджит, которая глянула на него с ледяным видом. Она не ответила.

— Я не слышал, — сказал я.

В глазах студента мелькнула ненависть, но ему хватило мозгов не спорить.

— Прошу прощения, — повторил он громче.

— За что?

— За то, что назвал тебя… — он опасливо глянул в мою сторону, — …что назвал тебя плохим словом.

— И? — продолжил я.

Он озадаченно нахмурился.

В моей улыбке угрозы было больше, чем юмора.

— Скажи: прости, что был конченым идиотом, который не умеет вести себя с женщинами.

Мне показалось, Бриджит проглотила сдавленный смешок, но я был слишком сосредоточен на реакции студента. Он выглядел так, словно хотел ударить меня свободной рукой, и мне этого почти захотелось. Забавно будет наблюдать, как он пытается дотянуться до моего лица. Я возвышался над ним сантиметров на двадцать, и у него были хиленькие ручки.

— Извини, что вел себя как конченый идиот, который не умеет обращаться с женщинами.

Его переполняло негодование.

— Ты принимаешь его извинения? — спросил я Бриджит. — Если нет, мы можем выйти.

Студент побледнел.

Бриджит задумчиво склонила голову набок, и у меня на губах вновь мелькнул призрак улыбки. А она хороша.

— Пожалуй, — сказала она наконец таким тоном, словно делала кому-то огромное одолжение. — Не стоит тратить время на кого-то столь малозначимого.

Веселье чуть притушило жаркий гнев, бегущий по венам из-за слов студента.

— Тебе повезло. — Я отпустил его. — Если еще хоть раз увижу, что ты докучаешь ей или другой женщине… — Я понизил голос. — Можешь начинаться учиться делать все левой рукой, потому что правая работать не сможет. Никогда. А теперь иди.

Дважды повторять не пришлось. Студент сбежал, и его розовая рубашка мелькала в толпе, пока он не исчез за входной дверью.

Молодец.

— Спасибо, — сказала Бриджит. — Я рада, что ты с ним разобрался, хотя печально, что без постороннего вмешательства он не понимал. Неужели моего «нет» недостаточно? — Она раздраженно подняла бровь.

— Некоторые люди — идиоты, а некоторые — засранцы. — Я отодвинулся в сторону, пропуская хихикающую компанию. — Сейчас тебе пришлось столкнуться с представителем обоих видов.

Меня наградили робкой улыбкой.

— Мистер Ларсен, похоже, мы ведем светскую беседу.

— Неужели? Похоже, конец света не за горами, — невозмутимо ответил я.

Улыбка Бриджит стала шире, и будь я проклят, если от этого зрелища у меня внутри что-то не екнуло.

— Не хочешь выпить? — Она кивнула головой в сторону бара. — За мой счет.

Я покачал головой:

— Я на посту, и я не пью алкоголь.

На ее лице мелькнуло удивление.

— Никогда?

— Никогда — ни наркотиков, ни алкоголя, ни курения. Я видел, какой вред они могут причинить, и никогда не хотел пополнить эту статистику. Это не для меня.

Судя по лицу Бриджит, она заподозрила, что я что-то недоговариваю, но давить не стала, и я это оценил. Некоторые люди чересчур любопытны.

— Простите, что так долго! — вернулась Джулс на пару со Стеллой. — Ужасная очередь. — Она смерила взглядом меня и Бриджит. — Все в порядке?

— Да. Мистер Ларсен составлял мне компанию, когда вы ушли, — не моргнув глазом, ответила Бриджит.

— Правда? — подняла бровь Джулс. — Как мило с его стороны.

Ни я, ни Бриджит не проглотили наживку.

— Угомонись, Джулс, — услышал я голос Стеллы, пока направлялся обратно к столику — ведь инцидент со студентом исчерпан, и к ней вернулись подруги. — Присматривать за ней — его работа.

Чертовски верно. Это моя работа, а Бриджит — моя клиентка. Ни больше ни меньше.

Бриджит глянула на меня, и на долю секунды наши взгляды встретились, прежде чем она отвела глаза.

Я сжал пальцы.

Конечно, она меня привлекала. Красивая, умная и со стальным внутренним стержнем. Разумеется, она меня привлекала. Но это ничего не значило.

За пять лет работы телохранителем я ни разу не пересек профессиональных границ.

И не собирался этого делать.

Глава 3

Бриджит

Одна из худших вещей в круглосуточной охране — то, что приходится жить с охранником. С Бутом проблем не возникало, потому что мы прекрасно ладили, но тесное соседство с Рисом выводило меня из себя.

Дом внезапно начал казаться слишком маленьким, и, куда бы я ни посмотрела, везде был Рис.

Он пил кофе на кухне. Выходил из душа. Упражнялся на заднем дворе — его мускулы перекатывались, а кожа сияла от пота.

От этого складывалось странное домашнее ощущение, которого не возникало с Бутом, и мне это совершенно не нравилось.

— Тебе не жарко в этой одежде? — спросила я в один необыкновенно жаркий день, наблюдая, как Рис отжимается.

Хотя стояла осень, на улице было почти тридцать градусов, и по моей шее ползла капля пота, несмотря на легкое хлопковое платье и ледяной лимонад в руках.

Должно быть, Рису невыносимо жарко в черной футболке и тренировочных шортах.

— Пытаешься заставить меня снять футболку?

Он продолжал упражнения, хотя голос звучал абсолютно ровно.

По моим щекам разлилось тепло, совершенно не связанное с погодой.

— Как знаешь.

Не самый содержательный ответ, но я не смогла придумать ничего получше.

Честно говоря, мне действительно было любопытно посмотреть на Риса без футболки. Не потому, что мне хотелось взглянуть на его торс — который, следует признать, должен был выглядеть потрясающе, если судить по остальному телу, — а потому, что он так упорно ее не снимал. Даже из ванной после душа он выходил полностью одетым.

Возможно, ему было некомфортно появляться в полуголом виде перед клиенткой, но мне казалось, Риса Ларсена не так-то легко смутить. Скорее всего, дело в чем-то другом. Возможно, постыдная татуировка или какие-то проблемы с кожей, затрагивающие только торс.

Рис закончил отжиматься и перешел к турнику.

— Так и будешь поедать меня взглядом, или я могу тебе чем-то помочь, принцесса?

Меня бросило в жар.

— Я не поедала тебя взглядом. Я тайно молилась, чтобы ты получил тепловой удар. Если получишь, помогать не стану. Мне нужно… читать книгу.

Господи, что я несу?

После недолгого единодушия в «Крипте» пару недель назад мы с Рисом вернулись к придиркам и сарказму, и мне это совершенно не нравилось — по натуре я не придирчивый и не саркастичный человек.

Уголки губ Риса тронул призрак ухмылки, но он исчез прежде, чем перерасти в нечто большее.

— Приятно знать.

Я не сомневалась, что мое лицо сейчас пунцового цвета, но все равно вскинула подбородок и вернулась в дом с таким достоинством, которое только смогла изобразить.

Пусть Рис печется на солнце. Я надеялась, он получит тепловой удар. Может, тогда ему не хватит энергии быть таким засранцем.

К сожалению, удар он не получил, и энергии ему хватало с лихвой.

— Как книга? — протянул он позднее, когда закончил тренировку, и я схватила первую попавшуюся книгу прежде, чем он успел войти в гостиную.

— Увлекательная.

Я пыталась сосредоточиться на странице, а не на футболке Риса, прилипшей к вспотевшему торсу.

Шесть кубиков точно. А может, даже восемь. И я вовсе не считала.

— Оно и видно. — Лицо Риса оставалось бесстрастным, но я слышала легкую насмешку в его голосе. Он направился в ванную и, не оглядываясь, добавил: — Кстати, принцесса, книга перевернута вверх тормашками.