И вновь день, полный самоистязаний, подходил к концу. Я не мог есть, не мог пить, не мог учиться. Я думал только о том, чтобы встретиться с Никой. На душе скребли кошки, а сердце неприятно сжималось. Мне нужно было поспать. Не знаю как, но я должен был это сделать. Терпеть становилось невозможно. Я был готов отдать всё что угодно, лишь бы это прекратилось. Итак, попытка номер два. Я вновь выключаю свет, ложусь на кровать, укрываюсь. Левый бок, правый бок. Скидываю с себя одеяло, но затем поднимаю его вновь. Кручусь, жмурюсь. И вот опять рассвет стучится в окна моей комнаты. Я перевёл взгляд на часы. У меня осталось пятнадцать минут, поэтому больше можно было не пытаться. Я подошёл к окну и раздвинул шторы.

Неужели я сказал «подошёл»? Не сомневаюсь, что допустил эту погрешность уже сотню раз. Извиняюсь, конечно же, я всего лишь подъехал на своей инвалидной коляске. Никакого волшебства не произошло. Я всё такой же убогий, каким был вначале своего повествования. Знаете, порой бывает так сложно устоять перед соблазном написать это волшебное слово «шёл». Мне так хочется, чтобы мой дневник, который никто и никогда не откроет, звучал красиво. Я перечитал достаточное количество книг, но ни в одной автор не писал «поехал». Герой может поехать на машине, на поезде, но ездить для того, чтобы просто добраться в другой конец помещения… Для меня этот набор букв буквально обладает магией. Ходить для меня так же невозможно, как для других летать. Поэтому прошу простить меня, если я вновь не смогу удержаться.

Комнату залил яркий свет. Я решил начать собираться в школу. Всё было лучше, чем просто мучить себя. Мне казалось, я полон сил, несмотря на то, что бодрствовал уже двое суток. Одевшись, я бесшумно позавтракал на кухне, так, чтобы никого не разбудить. Я вышел, чёрт возьми, выехал на улицу. Солнце всходило над горизонтом, ослепляя город своими лучами. Как ни странно, сегодня было действительно тепло. Осеннее утро было поистине весенним.

В школу я подъехал раньше многих, поэтому просто ждал у дверей прихода остальных. Я тихо сидел за последней партой в душном кабинете истории. Урок вела до ужаса противная женщина, которая всё говорила, говорила и говорила. Если она шутила, нам надо было дружно смеяться. И неважно, смешно нам было или нет. Если мы не оценили её «блестящий» юмор, она начинала злиться, впиваясь взглядом в толпу учеников и выбирая себе жертву. Тогда она превращалась в самую настоящую ведьму. Если она спрашивала, то придиралась к любым мелочам. Эта учительница могла завалить любого, даже если зубрилка знал параграф наизусть. Мне кажется, для этого надо иметь определенный талант. Не всем такое дано. Она ставит двойки, задаёт эссе по теме, которой нет в учебнике. И вот она снова рассказала свой уморительный анекдот. Надо было выдавить из себя ухмылку, когда мне вовсе не хотелось улыбаться. Прошло уже пол-урока. Кстати, ещё надо было постоянно смотреть прямо на неё и кивать, делая вид, что тебе очень интересно. Мои глаза начали слезиться от постоянного зрительного контакта, я зажмурился и опустил голову вниз на пару секунд. Не думаю, что это должен был кто-то заметить.

Я поднял голову и медленно открыл глаза. В классе было пусто. Ни учеников, ни учителя. Никого. Я сидел один в абсолютной тишине. В испуге я стал оборачиваться по сторонам, оглядываться. Может они просто решили поиздеваться надо мной? Может просто спрятались где-то? И тут я замер. У доски стояла Ника и с умилением смотрела на меня.

Глава 5 «Урок»

Я потряс головой, чтобы прийти в себя, широко открыл глаза и уставился на Нику. Откуда она взялась? Как она могла появиться в моей школе? Что вообще происходит? Этот вопрос я задавал себе на протяжении последних нескольких дней. Ника же просто стояла на месте, как мраморная статуя, не сдвинувшись ни на миллиметр. Так мы провели около минуты, молча играя в «гляделки». Осознав, что она действительно находится там, и что мне не мерещится, я отклонился на спинку своего кресла и сделал глубокий вдох.

Девочка залилась звонким смехом и пошла ко мне через весь класс. Она двигалась изящно и легко, протискиваясь сквозь узкие проходы между партами, неслышно ступая по полу. И иногда мне даже казалось, что она летит, а не идёт. Её шарф был тут же, повязанный на её тоненькой шейке. Она выглядела будто привидение, надвигавшееся на меня, что вызывало невольный страх. Только представьте: пустой кабинет, исчезнувшие люди и странная девочка, которой не было здесь секунду назад. Я машинально хотел отъехать в дальнюю часть класса, но моя коляска оказалась зажата между двумя столами. Пока я пытался раздвинуть парты, Ника уже стояла рядом со мной и легко улыбалась. На вид в ней не было ничего враждебного или злого. Она была милой и приветливой, но я не мог не связать пропажу людей и её внезапное появление. Я вжался в коляску, стараясь находиться как можно дальше от неё. Она сделала ещё шаг и оказалась почти вплотную ко мне.

— Привет! — радостно воскликнула она. От неожиданности я вздрогнул и чуть ли не подпрыгнул на месте.

— Привет… — тихо ответил я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Почему я так боялся?

— Как твои дела? — спросила Ника, посмотрев на меня.

— Мои дела? Мои дела… — нервно повторял я. — Н… нормально… Да, всё хорошо, — наконец сообразил я, заставив себя взбодриться.

Затем вновь наступило неловкое молчание, которое нарушал лишь громогласный стук моего сердца.

— А у тебя как? — еле выдавил я, сглотнув комок в горле.

— Всё хорошо, — ответила девочка и кивнула головой.

И опять тишина, которая заставляла меня нервничать ещё больше.

— Ну что? Идём? — спросила Ника, непонимающе взглянув на меня. Моё состояние явно смущало её.

— Куда? — чуть ли не заикаясь, сказал я.

— Ты что забыл? — огорчённо произнесла девочка.

Чёрт. Точно. Я должен опять идти за ней, даже толком не зная куда. Но я не могу сделать этого, я не могу даже просто находиться рядом, пока не попрошу прощения. А может, действительно по её вине исчезли все эти люди? Вернутся ли они? Может, они вообще мертвы?! А может, мне уже не надо извиняться? Она не выглядит обиженной… Решу потом. Лучше не делать поспешных выводов в отношении этой психопатки.

— Пошли, — ответил я, отталкивая от себя парту.

Мы вышли в пустой коридор, в котором не было ни единой души. Не было вообще никого, что казалось невозможным для школы. Теперь здесь не стоял даже охранник, по обыкновению дежуривший около входа. Когда мы перешли порог такого мерзкого и противного здания, мне показалось, что с моей души упал огромный груз. Когда выходишь из школы, реально обретаешь свободу. Из каждого угла каждой комнаты здесь веяло ненавистью и издёвками. Не знаю, как я заставлял себя приходить сюда пять дней в неделю.

На улице было темно как ночью, но я отчётливо помнил, что ровно полчаса назад был день. Да я просто не мог находиться вне дома ночью! Иначе мои родители уже бы сошли с ума, а все полицейские города искали моё бездыханное тело в одной из канав. Что за бред происходит, когда я оказываюсь рядом с Никой и её живым шарфом? Неужели эта девчонка может заставить Землю развернуться и вращаться в обратную сторону? Неужели она может поворачивать вспять целые планеты?

Мы отправились дальше, ни о чём не разговаривая и просто рассматривая серый асфальт под нашими ногами. И каждую минуту я думал, что в следующую произнесу то «прости», которое давно собирался сказать. Но что-то постоянно останавливало меня и сбивало с верного пути. Иногда я оборачивался к Нике, украдкой смотря на неё. Я разглядывал её тончайшее лицо, хрупкие черты, бледные потрескавшиеся губы и аккуратный маленький носик, но её огромные глаза так и не взглянули на меня в течение всего нашего путешествия.

— Давай остановимся? — предложил я, увидев невдалеке скамейку.

— Зачем? — спросила Ника.

— Ты не хочешь передохнуть? Мы идём уже достаточно долго, — сказал я.

— Нет, не хочу. Я думала, ты тоже не устаёшь, потому что всё время сидишь. Но если хочешь, мы можем остановиться.

Я подъехал к лавочке и припарковался рядом с ней. Ника тоже подошла и плавно опустилась на скамейку. Её шарф разлёгся на всей оставшейся площади, и она бережно разглаживала каждую складочку на нём, чтобы тот не помялся. Моя коляска была значительно ниже, поэтому я чувствовал себя неуютно. Я пытался приподняться и пересесть за счёт рук, но у меня не получалось, хотя я был достаточно натренирован в этом. Я лишь немного привставал, но затем вновь плюхался обратно в кресло.

— Тебе помочь? — тихо спросила Ника, заметив мои мучения.

— Нет, я справлюсь, — грубовато ответил я, не желая принимать от неё помощь.

Ещё несколько минут прошло в безуспешных попытках пересесть. В отчаянии я использовал все возможные и невозможные способы, но ничего не выходило.

— Да, помоги мне, — наконец сказал я, выбившись из сил и лишенный другого варианта.

Ника улыбнулась, встала и подошла ко мне.

— Что надо делать? — с интересом спросила она.

— Переложи мои ноги на скамейку, — довольно сухо ответил я.