— Спасибо тебе, — тихо прошелестела Сана, не дождавшись от него ответа. — Я никогда тебя не забуду.
— Ну, уж этого не надо. — Илар закрыл дверцу печи и ободряюще улыбнулся. — Сказала спасибо — и ладно. Не смущай меня.
— Это тот самый чародей-спаситель? Какой скромный!
В пекарскую вошли девушки. Одна, самая высокая, была очень похожа на Сану — должно быть, та самая старшая сестра. Пятеро других, кто старше, кто младше Саны на вид, выглядывали у неё из-за спины и рассматривали Илара с любопытством.
— Такой хорошенький, — шепнула одна, и остальные захихикали.
Сана засмущалась и отскочила от Илара, хотя и без того не решалась подходить слишком близко. Илар обтряс руки и оперся спиной о стол.
— День добрый. Не чародей, но иногда выручаю.
Он приветливо улыбнулся девушкам. Не хотелось подкреплять и плодить слухи о себе, и повышенное внимание скорее досаждало, чем приносило удовольствие. Жаль, что девушки загородили выход, не то Илар непременно ушёл бы, оставив караваи на совести Саны.
Сестра Саны окинула его оценивающим взглядом и кивнула.
— Я Талана. Сана — моя младшенькая сестричка. Спасибо тебе. Приходи сегодня к нам домой, отблагодарим. И подругу свою приводи.
Услышав о подруге, две девушки сделали кислые лица.
— Придём непременно. Спасибо.
Покрутившись в пекарской ещё немного, девушки ушли, оставив Илара ждать, пока не испекутся караваи.
Тем не менее всё в деревне казалось Илару неправильно-непривычным. Солнечный день, приветливые местные, цветы в садах. Он постоянно прислушивался: не завоют ли упыри за оградой? Принюхивался: не запахнет ли от случайного прохожего илом и тиной, как от Стевро? Присматривался: вдруг готовится что-то нехорошее вроде свадьбы в Сыром Ольшаке?
Но ничего страшного не происходило, не слышалось и ничем не пахло.
— У тебя нога болит? Или рука? Какой-то ты напряжённый, — заметила Купава.
— Да нет. Всё неплохо. Просто странно, всё так спокойно…
Купава рассмеялась.
— Ты слышишь себя? Спокойная жизнь уже кажется тебе неправильной. Так не должно быть, Илар. Ты ведь помнишь, на самом деле у нас в Сонных Топях тоже всё было хорошо и мирно. До тех пор, пока я не…
Он поспешно схватил её за руку, чтобы отвлечь. Не надо ей постоянно вспоминать. Пусть хотя бы этот вечер проведёт в гостях и не думает о своей вине.
— Ты права. Я слишком привык нервничать. Иногда тяжело, знаешь ли, отвыкать. Да и не нужно. Лучше быть настороже, я считаю.
Купава замолчала, глядя на свою руку в его руке.
— Но расслабляться тоже надо. — Она подняла на него взгляд и улыбнулась. — Тебе полезно сходить на праздник. Всё будет хорошо, вот увидишь.
Праздником это можно было назвать лишь с натяжкой. В доме Таланы, сестры Саны, и её мужа собралась семья: человек десять, не больше. Зато хозяйки — Талана и мать её мужа — постарались на славу, и на столе не было пустого места от тарелок, мисок и чаш.
Муж Таланы, смуглый и чернобородый мужчина по имени Рдан, усадил Илара и Купаву рядом с собой, прямо напротив Саны, которая розовела от удовольствия и смущения.
— Как у вас обстоят дела с дозорами? — спросил Илар, выпив сладкого клюквенного кваса. Хотелось понять, может ли Купава не бояться, защитит ли себя деревня в случае чего? — Алых огней на стене не видел. Чародеи к вам не заезжали?
Рдан, такой здоровенный, что занимал сразу два места и нависал даже над высоким Иларом, поставил свою кружку и зачерпнул печённых в сливках грибов.
— Мы этих сволочей к себе не подпускаем, не-ет.
— О.
Илар вежливо замолчал, не зная, говорила ли им Сана, что её спас «бродячий чародей». Но Рдан и сам, видимо, понял оплошность, крякнул и поёрзал на скамье, отчего она жалобно заскрипела.
— То есть не все они сволочи. Но те, что верховодят отрядами, — в большинстве своём. Ты ведь не из отряда, верно?
— Да и вообще не чародей.
Старший сын Таланы и Рдана, мальчишка лет трёх на вид, скорчил разочарованную рожицу и перестал глазеть на Илара, полез ложкой в горшок со сладкой кашей.
— Да как же. — Талана всплеснула руками, и мальчишка снова повернул вихрастую голову. — Сана сказала, ты упыря сжёг. Чародей самый настоящий.
Черноволосая кудрявая девушка, очень похожая лицом на Рдана, принесла большое блюдо с печёной гусятиной и села на краешек скамьи, около Купавы. Подперев кулаком щёку, тоже стала слушать.
Илар опустил глаза в свою тарелку. Если в этом доме — и в деревне — не жаловали чародеев, то не стоило говорить про свою искру. Но раз Сана уже всё рассказала, то отпираться было бы глупо.
Он ощутил, как Купава легонько тронула его колено под столом.
— Не буду лукавить, — вздохнул он и распрямил плечи. — Пару раз я прибегал к чему-то вроде искры. Но я никогда не учился. И чародеев сам не жалую. Они пришли грабить нашу родную деревню и вели себя как последние свиньи.
Он встретился глазами с взглядом Рдана, чёрным и оценивающим. Хозяин дома не был похож на местных: слишком тёмные волосы и смуглая кожа. Таких людей рождает горячее солнце, а в туманных болотистых краях люди сами часто похожи на туман: бледные и светлоглазые.
— И что твоя искра? Как проснулась? Расскажи.
Илар не был готов к таким расспросам, но отказать хозяину было бы невежливо. К тому же он подумал, что Рдан запросто мог бы проломить ему голову хоть кружкой, хоть просто кулаком. С таким дозорным и упыри, наверное, не решаются подходить к околице. Если только ограда его выдерживает.
— Сам не знаю. Всё было слишком быстро. Я был ранен, а потом в минуту опасности полыхнуло. Так, что я сам впал в беспамятство. А как чуть очухался — так снова получилось, когда Сану спасал. Больше ничего не знаю, проснулся в вашем дворе. Спасибо за лекарства. Не ожидал, что так хорошо поможет.
Рдан хмыкнул и довольно погладил бороду. Они с Таланой переглянулись.
— Все райхи знают толк в лечении, — прогудел он. — И я в том числе.
— Райхи? — удивлённо переспросила Купава. — О, извините. Я не должна была…
— Отчего не должна? Я себя не стыжусь, как некоторые мои братья и сёстры. Только иные скажут, что я неправильный райхи, раз мы с родителями обосновались в деревне вместе с местными.
— Но разве райхи не занимаются чародейством? — осторожно уточнил Илар и тут же добавил, чтобы скрыть неловкость: — Пироги выше всяких похвал. Тебе прекрасно удаётся тесто, Талана.
— Занима-аются. — Рдан тоже потянулся за пирогом и сунул в рот сразу весь, не откусывая. — Но не тем. Мы не огнепоклонники и не разжигаем искру. Мы действуем тоньше, красивее. И умеем больше. Сила огня слишком яростна и груба, чтобы лечить людей, она может лишь убивать и калечить. Такое мы не одобряем.
Илар молча согласился. Он сам успел дважды встретиться со своей искрой, которая, получается, притаилась диким зверем где-то у него в груди, и каждый раз после этих встреч он долго не мог прийти в себя. Наверное, до сих не пришёл — и как чародеи могли направлять её в стяги, в маленькие огоньки, в оружие? Она вырывалась мощным вихрем, как река, выходящая из берегов, и разделить её на отдельные потоки, чтобы управлять каждым из них, казалось чем-то запредельным.
— Это вы меня вылечили? — спросил он глухо. — Спасибо.
Рдан махнул огромной ручищей.
— Не люблю хворых. Ты спас сестру моей жены, а уж залатать дырки — это меньшее, что я мог для тебя сделать. Пусть ты и огненный чародей, человек всё равно хороший.
— А как у вас дела с защитой деревни? — Купава глотнула кваса и выглянула из-за плеча Илара, чтобы лучше видеть Рдана. — Простите, что так дерзко обращаюсь сразу к хозяину дома, просто…
— Не стесняйся, — успокоила её Талана. — Все свои. Не люблю тихих мышек, женщина должна уметь подавать голос.
— Мы видели всякое, — подтвердил Илар. Он не знал, можно ли говорить о старосте-упыре, поэтому решил не уточнять.
— С деревней, — Рдан потянулся к гусиной ножке и оторвал её, чуть не забрызгав жиром Купаву, — всё у нас в порядке. Лучше, чем у соседей. До нас доходят вести, как в других сёлах упыри прорываются за ограды и пьют столько крови, что лопаются, как надутые комары. Ещё говорят, что теперь эти твари умеют прикидываться людьми. Встретишь на большаке красавицу, захочешь подвезти, а она тебе в шею ц-цап! — Рдан рявкнул так, что его сын ойкнул и сполз под стол. — И повезёт, если перед смертью успеешь её пощупать.
Он рассмеялся, а Сана ещё сильнее покраснела, не вовремя кинув скромный взгляд на Илара.
— Как вы защищаетесь без чародеев? Вы их не впускаете? Тогда что сдерживает нежаков?
Илар попытался вспомнить, видел ли козлиные черепа на кольях. Вроде бы нет…
Рдан вдруг посерьёзнел и понизил голос, облокотился на стол и склонился ближе к Илару. В бороде блестели капли кваса, а глаза вблизи казались ещё чернее, и не разберёшь, где зрачок.
— Хитрость в том, что упыри не чуют нашу деревню. Чары райхи чем-то похожи на их, нежицкие. Ну, ты и сам, парень, наверняка слышал, как нас обвиняют едва ли не во всём зле на свете: будто это мы наслали нежаков на веси, будто мы сами не прочь попить тёплой кровушки… Только брехня это всё. — Рдан потряс гусиной костью у Илара перед лицом. — Слышишь? Брехня. Никого мы не выпиваем и мор не насылаем. Это огнепоклонники распускают слухи, чтоб к нам за помощью не шли, а только к ним. Их ратные сволочи-батюшки да матушки много денег с того имеют. Иные золотые хоромы себе отстраивают, знаю. Но в одном они правы: наши чары могут лечить и создавать, менять. И у нежаков так же, болотная вода своим духам дала такой дар. Так мы свою ограду зачаровали по-своему, и за ней не слышно запаха людей. Нежак, когда в упырином облике, он что зверь: идёт на запах и тепло, а бежит мимо нас и чует только брёвна. На что ему брёвна? Так и повелось, что мимо проскакивают и идут к другим, где вкуснее пахнет.