— Пойдём со мной. Я не упырь. Не враг тебе.

Девушка не шелохнулась, только шмыгнула красным носом.

Платье на ней уже не было таким свежим и чистым. Она комкала ткань, и спереди, и на подоле остались заломы-вмятины. На груди не хватало бусин и кусочков тесьмы: оторванные, они валялись тут же, у ног девушки. К белому платью пристали травинки и веточки мха, волосы девушки тоже не походили на праздничную причёску. Видимо, она пыталась вырвать ленты из косы, но ничего не вышло.

Сзади неё Илар увидел очертания призрачного разрушенного дома. Девушка снова так напомнила ему Мавну, что у него до боли сжалось в груди. Быть может, она сидит сейчас вот так же, потерянная и заплаканная? И ей совсем некому помочь.

Сглотнув спазм в горле, Илар протянул ей руку.

— Пошли со мной. Пожалуйста.

Наверное, что-то в его голосе наконец-то убедило её. Девушка поднялась и, не говоря ни слова, всё с таким же отрешённым выражением лица шагнула к Илару. Он подхватил её под руки и, стараясь закрыть своей спиной от дозорных, торопливо, спотыкаясь, повёл к телеге.

Со стороны леса раздались визгливые вои. Ещё один вой — уже ближе — прозвучал за спиной. Илар выругался.

Он попытался бежать быстрее, но девушка, как назло, едва переставляла ноги, путаясь в длинном подоле.

— Ты ведь не хочешь, чтобы тебя сожрали? — зашипел он ей на ухо. — Прошу тебя, помоги мне. Я не хочу умереть вместе с тобой.

Она что-то прокряхтела в ответ, чуть ли не заваливаясь на Илара. Взгляд у неё был блуждающий и мутный, точно после отвара, который иногда давали тем дозорным, кого кусали упыри.

— Осторожно! — окликнула Купава. — Илар!

Краем глаза он видел, как сбоку на них с «невестой» бежит упырь. Наверное, Стевро. Со стены послышались возбуждённые выкрики. Собрались наблюдать за пиршеством нежаков? Илар издал грубый смешок.

— Не дождутся. Мы ведь не позволим им такое развлечение?

Он взвалил девушку на плечо и, собрав остатки сил, со всех ног бросился к телеге. Купава уже взяла вожжи и направила лошадь ему навстречу.

Нога обещала вот-вот подкоситься, лёгкие горели, раненая рука пульсировала горячей болью. В голове стучали кузнечные молоты, но Илар последним усилием забросил девушку на телегу и — едва ли поняв, как, — запрыгнул сам.

Лошадь заржала и побежала галопом. Отвратительный скрежещущий визг раздался совсем рядом, и упырь ударился всем телом о борт телеги. Телега пошатнулась и накренилась, чудом не перевернувшись. Разъярённый упырь верещал, кидаясь снова и снова. Слюнявая пасть щёлкала у самого бока Илара.

— Да чтоб тебя!

Илара захлестнула злость. В груди стало совсем тесно, будто сердце разбухло в два раза. Он вскинул руку, не понимая, зачем, — и в упыря ударила огненная вспышка. Нежак заверещал, объятый алым пламенем, и скорчился на дороге.

Только сейчас до дозорных дошло, что происходит что-то не то. Они закричали короткие команды, и на дорогу посыпались стрелы.

Купава подгоняла лошадь, а Илар, чувствуя, как начинает задыхаться, медленно сполз на дно телеги, к «невесте». Вспышка забрала его последние силы, изо рта вырвался нервный смешок.

— Кажется, мы убили старосту…

Телега подскочила на ухабе, стрела вонзилась в деревянный борт, и Илар закрыл глаза, теряя сознание.

Глава 3

Туманный рассвет

Ступор прошёл почти сразу. Мавна подбежала к Смороднику и затрясла его за руку.

— Ты меня слышишь? Смородник!

Кровь стекала из ранок на шее и впитывалась в простыни. На столе ещё горела свеча на блюдце — наверное, не успел погасить перед тем, как лечь. Мавна стиснула его запястье, нащупывая, бьётся ли жилка под кожей. Билась.

Беспомощно обернувшись к двери, она не увидела там никого. Странная девушка исчезла так же внезапно, как появилась. В разбитое окно задувал сырой ветер, и если бы Мавна своими глазами не видела, как оттуда выпрыгнула упырица, она бы не поверила.

— Ох, да неужели можно так крепко спать… От кваса так захмелел, что ли?!

Мавна легонько ударила Смородника по щеке. Отчего-то она постеснялась бить сильнее, да и вообще не хотелось касаться его лица или шеи. Нижняя рубаха на чародее была расстёгнута, чуть открывая грудь, покрытую шрамами, и Мавна старалась не смотреть туда.

Он всё никак не просыпался. Мавна огляделась, схватила со стола кружку с водой и выплеснула всё до капли Смороднику в лицо.

Он вскочил, молниеносно выхватив из-под подушки нож. Мавна вскинула руки и отскочила на шаг назад.

— Я никак не могла тебя разбудить. Тут была упырица. И… укусила тебя.

Взгляд Смородника стал совсем страшным и на миг задержался на Мавне.

— Это не я! — на всякий случай уточнила она.

Смородник будто только сейчас понял, что по его шее течёт кровь. Он быстро ощупал рану и посмотрел на свои окровавленные пальцы.

— Арх'дарэ… Где эта тварь?

— Выпрыгнула в окно.

Он кинул быстрый взгляд на разбитое стекло, скривил рот и тронул щепотью сперва грудь, потом нож. Лезвие на мгновение ярко вспыхнуло, а потом засияло ровным красным светом.

— Что ты будешь делать?

Мавна топталась у изножья кровати, продолжая сжимать пустую кружку. Её потряс вид такого Смородника — сперва беспробудно спящего, с кровью на шее, беспомощного, теперь — растерянного.

Смородник, ничего не отвечая, закрыл себе рот тыльной стороной ладони и резким движением плашмя прижал пылающий нож к ране. Сквозь стиснутые зубы раздался приглушённый рык, запахло палёной плотью.

Расправившись с раной, Смородник погасил нож, так же тронув его щепотью и затем дотронувшись до груди. Нашарил под кроватью свой мешок, быстро вынул оттуда чистый отрез ткани, промочил какой-то мазью и обмотал вокруг шеи. Всё это он проделал так ловко и быстро, что Мавна не успевала следить за его движениями.

— Ты как? — спросила она и смутилась. Конечно же, глупый вопрос. Как можно быть после укуса упырицы? От мысли, что из Смородника могли выпить всю кровь, да ещё и в соседней от Мавны комнате, подкашивались ноги. Выходит, не так уж и безопасно путешествовать с чародеем.

— Если ты думаешь, что я стану упырём, то нет. Не стану. — Он поправил повязку и хмуро посмотрел на Мавну в упор. Черты его лица сильнее заострились, тени под глазами стали ещё темнее, будто вместо заслуженного отдыха он лишь вымотался ещё больше. — Но как-то в чужом отряде одного чародея покусали упыри. Не просто напали, а стали пить кровь, приняв человечье обличье.

— И что с ним стало?

Мавна наконец-то поставила кружку на место, слишком неуклюже и громко громыхнув донышком о стол.

Смородник досадливо повёл одним плечом, будто муху прогонял.

— Он умер.

Мавна тихо охнула и попятилась к окну.

— На зубах у нежаков куча заразы. Как, впрочем, и у любого существа. — Смородник мрачно усмехнулся и наконец-то поднялся с кровати. Только сейчас Мавна заметила, что его привычные косицы у висков были расплетены и длинные чёрные волосы свободно лежали на плечах и спине. — Собирайся. Ты тоже не одета.

Спохватившись, Мавна обхватила себя за плечи: в самом деле, она так и осталась в нижнем платье, вот стыд-то…

Но убегать, на удивление, не думала. Она всматривалась в Смородника: как он двигается, что говорит, блестит ли белая искра в глазу. Хотелось убедиться, что он сможет сопровождать её, несмотря на укус. Одна она не осилила бы дорогу — приходилось это признавать.

— Я не собираюсь падать замертво, — буркнул он, заметив внимательный взгляд Мавны. — По крайней мере, не сейчас. Я сделал всё возможное. Поэтому нам лучше скорее выехать. Если в кровь попало что-то нехорошее — а оно, скорее всего, попало, потому что упыри, как ты знаешь, не совсем живые, — то райхи на Чумной слободе смогут помочь. Надеюсь, — он затянул горловину мешка, — ты хотя бы выспалась.

Мавна фыркнула. Уж кто из них дрых, так это точно не она.

* * *

Агне притаилась за углом. Оба сердца колотились, и волнение только нарастало с каждой минутой ожидания.

Искать Луче было бессмысленно: эта сумасшедшая носилась так, что никто бы её не поймал. Агне со злости сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Проклятая, и не жилось ей спокойно! Просила же по-хорошему — нет, надо было всё испортить. Сдался ей этот чародей!

И как теперь всё исправлять?

Ожидание тянулось и тянулось. Вдруг ничего не выйдет? Вдруг они уже всем рассказали? Тогда в корчму скоро нагрянут чародейские отряды, и хорошо, если её не сожгут и не убьют отца…

Чародей появился позже, чем Агне ожидала, но всё-таки пришёл — тут она не просчиталась. Значит, заберёт сейчас Варде и уйдёт из корчмы. Это хорошо. Подождав, пока чародей войдёт в хлев, Агне шмыгнула следом.

— Привет, — тихо произнесла она, встав позади. Голос от волнения прозвучал тоньше, чем обычно.

Чародей обернулся. Лицо у него было хмурое и уставшее, на шее — повязка. Чувство вины кольнуло Агне. Пусть не она его укусила, а Луче, да и всё равно любой чародей заслужил куда большее, но было неприятно смотреть на перевязанную рану, полученную в оберегаемой ею корчме. Ей было жаль отца, а не этого незнакомца.

— Это ты меня кусала, нежичка?