Отсутствие жизни Анастасия Андрианова читать онлайн бесплатно

Анастасия Андрианова

Отсутствие жизни

Прежде чем начать

Если вы открыли эту книгу, значит, готовы погрузиться в историю, которая будет одновременно и уютной, и романтичной, и жуткой, и смешной.

Но прежде я хочу сказать кое-что.

Если вы читали мою фэнтези-дилогию «Сонные Топи», которая состоит из книг «Сквозь топь и туман» и «Через пламя и ночь», то встретите здесь знакомые имена и характеры персонажей. Во время написания дилогии я так прониклась героями, что подумала, насколько же интересно будет понаблюдать за ними в современном мире, похожем на наш. Мой эксперимент немного вышел из-под контроля, поэтому мы с вами находимся здесь.

Не переживайте, сходства заканчиваются на именах и характерах. Перед вами — совсем другая история, и если вы не читали «исходную» дилогию, послужившую вдохновением, то это никак не помешает вам следить за приключениями героев в этой книге.

Ну а если «Отсутствие жизни» натолкнёт вас на мысль прочитать «Сонные Топи» — что ж, я буду только рада!

В добрый путь.

Глава 1

Сколько времени должно пройти, чтобы избавиться от кошмара?

Полгода — явно недостаточный срок.

Стоило закрыть глаза, как снова начинали мелькать вспышки воспоминаний, острые до головной боли.

Поздний весенний вечер. Хруст инея под ногами. Чьи-то шаги — крадутся за спиной, всё громче и громче. Звучат так, будто это не две ноги. Четыре. Зверь.

Мавна оборачивается, но в темноте не разглядеть. Фонари в этой части пригорода ещё не поставили. Глухой рык. Сердце проваливается в пятки. Рык переходит в протяжный визг, будто ножом проводят по стеклу. Мавна пускается бегом. Шаги превращаются в топот, веет смрадом гниения, засохшей крови и болот.

Мавна падает — как в дурацком фильме ужасов, спотыкается о корягу. Или это была не коряга?

Смрад становится гуще, от него буквально нечем дышать. Визг снова опускается до утробного, вожделеющего урчания. Мавна кричит, когда что-то острое смыкается вокруг её щиколотки, гремит выстрел, улицу опаляет вспышка неестественно-алого света, на мгновение становится видна тварь, напавшая на неё: тощая, с горбатой спиной, пасть полна кривых зубов. Тварь загорается и несётся к перелеску, а её крик стоит в ушах до сих пор.

До сих пор.

* * *

Мавна глубоко вдохнула, сидя на кровати. Она давно поняла, что лучшее лекарство от тревоги — руки, занятые делом. Не вспоминать. Сосредоточиться на других делах. Дышать. Жить.

Мавна несколько раз распускала нити и начинала сначала. Стежки никак не хотели ложиться ровно, топорщились, и вышитые грибы получались будто бы мохнатыми, но так Мавне даже больше нравились. Она погладила мягкую шляпку расшитого мухомора и украдкой улыбнулась.

Последний год состоял сплошь из волнений, и, кажется, у Мавны больше не осталось ни одной вещи, на которой она не вышила что-то своими руками. Не говоря уже о полчищах вязаных носков, шарфов и шапок, которые она то распускала, то вязала заново.

Мавна затянула узелок и встряхнула кардиган, придирчиво разглядывая. По бордовым рукавам теперь распускались букеты шерстяных грибов: в основном мухоморов. Купава наверняка снова посмеётся и скажет, что это выглядит странно, но Мавна осталась довольна. Накинула обновлённый кардиган поверх футболки, перелезла через кровать и покрутилась перед зеркалом.

Рукава были длинноваты и закрывали пальцы, но что поделать, в местном секонд-хенде выбирать размер не приходилось — либо покупай и совершенствуй на свой вкус, либо иди в торговый центр.

А походов в него Мавна всеми силами избегала. Поторговавшись с собой, она оставила только возможность изредка забегать с подругой в кино, и то лишь потому, что у кинотеатра был отдельный вход.

Волосы, каштановые с рыжим отливом, волнами падали на плечи и закрывали самые мелкие грибочки, которые Мавна вышивала с особой старательностью, поэтому она заколола низкий пучок, оставив несобранными пару прядей у лица. Потянувшись к столику, Мавна взяла помаду — тёмно-вишнёвую, которой никогда не решалась пользоваться, и духи — свои любимые, тоже вишнёвые. Сняв колпачок, лишь слегка, еле дотрагиваясь, подкрасила губы — чтобы сделать только чуть ярче и добавить блеска. Краситься «в полную силу» она не хотела: думала, что яркие губы вместе с её пухлыми веснушчатыми щеками будут выглядеть неуместно и вульгарно. Зато духи брызнула от души, и комната наполнилась терпко-сладким ароматом.

Мавна сделала фото: такое, чтобы в кадр попал вышитый грибами рукав кардигана, её шея и губы. Немного смущаясь, отправила Варде. Телефон тренькнул в ответ так быстро, будто у Варде уже был открыт их диалог.

«Красавица!» — и стикер с лягушонком, целующим экран.

Мавна хихикнула, прижав пальцы ко рту. Набрала:

«Встретимся?»

Варде печатал пару минут. Но ответ оказался коротким:

«Сегодня работа, прости. Люблю тебя».

Мавна отправила сердечко и вздохнула. Что ж, не расстраиваться же. Вчера виделись, значит, завтра встретятся, и она похвастается законченной вышивкой. Варде точно оценит, он любит хенд-мейд. Может, и ему что-то вышить? На шапке, например. Или на свитере… Мавна решила, что обязательно предложит.

С размаху плюхнувшись спиной обратно на кровать, Мавна подняла телефон над лицом. Через окно в комнату заглядывал золотистый свет — впервые за неделю не лил дождь, и сидеть в такой день дома не хотелось. К тому же у Мавны был выходной, в кофейне сегодня управлялся Илар. Мавне казалось, что, дай брату волю, и он вообще не вылезал бы оттуда — так прикипел к делу, что проводил бы за работой дни и ночи. Хотя ночами он чаще уходил по другим «делам», прихватив с собой ножи и биту.

«Ты на учёбе?» — написала она Купаве.

«Еду домой. День дрянь. Вези пиццу», — быстро ответила подруга.

По лицу сама собой расползлась довольная улыбка. Нет, конечно, Мавна очень сочувствовала тому, что у Купавы сегодня не задалось, но как же приятно было предвкушать скорую встречу! Да ещё и пиццу сама предложила — нечасто Купаву уговоришь на вредности, максимум — похрустит попкорном.

Мавна ещё раз взглянула в узкое напольное зеркало, старое настолько, что кое-где темнели потёртости. Потянулась пальцами к губам — смыть помаду или нет? Не глупо ли выглядит? Решила оставить как есть, Купава уж точно не будет смеяться, даже если она выглядит нелепо. Закинув на плечо сумку, Мавна вышла из дома и вывезла из сарая старенький велосипед.

Их семья жила в пригороде, среди деревенских домиков, и за их улицей начинались болота, окружённые перелесками. Здесь совсем не пахло городом — только свежестью, листвой и туманами, которые с наступлением осени стелились гуще и плотнее. Зато к Купаве нужно было ехать в город, и в пути Мавна провела больше часа. Впрочем, ехала она небыстро: никогда не умела ловко крутить педали, моментально уставала и пыхтела, когда дорога вела в горку.

Купив на полпути две пиццы, Мавна наконец добралась до красивой белой новостройки в шестнадцать этажей. Велосипед она оставила на парковке, закрепив противоугонный замок.

Ей нравилось приезжать в город: тут шумели машины, мигали вывесками магазины и звенели тарелками кафе. Но всё-таки на родной окраине жилось куда уютнее. Если бы не те жуткие твари на болотах, было бы вообще прекрасно…

«Поднимаюсь», — написала Мавна и, отвязав от багажника коробки с пиццей, набрала код на панели домофона.

Родители купили Купаве квартиру в новенькой многоэтажке за поступление в вуз, но Мавна совсем не завидовала. Ей очень нравилась белоснежная студия с панорамными окнами, но становилось тоскливо, когда она понимала, что подруга живёт тут совсем одна, и вечерами даже не с кем поговорить — звонки по видеосвязи не в счёт. Купава только пожимала плечами и отвечала, что ей всё нравится. И иногда звала Мавну жить к себе, но та не соглашалась оставлять своих, только изредка приезжала с ночёвкой.

Дверь уже была приоткрыта, и едва Мавна постучалась, как изнутри прозвучал голос Купавы:

— Заходи-заходи!

Мавна шагнула за порог, закрывая за собой дверь. Квартира, как и всегда, встретила её ароматом живых лилий.

— Моя же ты дорогая, даже две! — воскликнула Купава, и Мавна не сразу поняла, что это про пиццу. На неё налетел вихрь: подруга сгребла её в охапку и прижала к себе, обдавая ароматом ванильно-ландышевых духов. — Разувайся, проходи.

Купава сунула Мавне в руку бокал с белым вином и потянула за собой в спальню.

— От кого цветы? — поинтересовалась Мавна.

— А-а, — Купава махнула рукой и закатила глаза. — Ерунда. За обедом в кафе пристал какой-то.

Они уселись на кровать — огромную, застеленную мягчайшим пледом молочного цвета и заваленную подушками. Мавна охнула, провалившись в перину и, как частенько бывало в гостях у Купавы, ощутила себя глиняной кружкой среди хрустальных бокалов — ну или плюшкой в окружении меренговых рулетов. Бордовый кардиган с яркой вышивкой неуместно выделялся на светлом, тогда как сама Купава была одета в белоснежный шёлковый домашний костюм.

— Прелестные грибочки, — заметила Купава, открывая коробку с пиццей. Мавне понадобилась минута, чтобы сообразить, что комплимент относился не к начинке, а к вышивке на кардигане.