Вячеслав медленно отставил в сторону чашку с остывшим кофе, которую неподвижно держал в руке перед собой все время, пока слушал доносящиеся из уборной характерные звуки… Так вот оно что!
— Эй, родная моя, с тобой все в порядке?! — крикнул он, подскочив к двери туалета. Он отлично понимал, как это глупо, но ничего не мог с собой поделать. И, упираясь лбом в эту самую дверь, не переставал счастливо улыбаться. А он-то гадал — почему в постели она превращается в другую женщину?! И почему иногда она как испуганный ангел, а иногда — как демон! Он уже было решил, что у его возлюбленной случилось раздвоение личности, на почве стрессов… А тут — такое!
— Милая, Юлька, прости, я больше не буду доставать тебя всякими глупостями! Честно-честно, обещаю…
— Да ладно, ничего, — сморщилась Юлия, выбираясь из туалета. — Просто объелась, вот и все.
— Ну, да, конечно… — он растерянно моргал, не выпуская ее рук из своих. — Юлька, как же я счастлив! У меня камень с души свалился! А я-то думал — что ты такая странная? Теперь понятно!
— Понятно? Что понятно?
Юлия, бледнея, со страхом смотрела на него, боясь услышать ответ.
— Ну, как что? — засмеялся Вячеслав. — Не совсем же я кретин! Хоть ты, может, именно так и думаешь? — он ласково взял ее пальцами за подбородок. — Понятно, почему ты зеленеешь иногда, как спелый киви. Понятно, почему настроение у тебя меняется через каждые полчаса, и вообще… Что же ты раньше молчала, дурочка?
Она и теперь молчала. Лихорадочно пытаясь сообразить, что же теперь делать. Но Вячеслав ответил за нее сам.
— Боялась, что я не признаю ребенка? Да? — он помрачнел на секунду. — Да, ты права. Раньше я вполне мог бы такое сотворить… Но не теперь! Теперь — все по-другому!! Юлька! Теперь все будет по-другому!!!
Схватив ее на руки, он закружился по комнате, как пятилетний пацан, которому вручили на день рождения воздушного змея.
— Ой, прости… Вот я… дурак.
Он аккуратно поставил ее на ноги, увидев цвет и выражение лица.
— Да ничего, — пробормотала Юлия, борясь с очередным приступом тошноты. — Пойду, прилягу, ладно? Устала что-то…
— Да-да, конечно! Отдыхай! За двоих! А лучше — за троих!!
Ей снился солнечный город на берегу фиолетово-лазурного моря.
Она смотрела на него сверху, с аллеи, изящно унизанной пальмами и кипарисами — оно синело внизу, как огромный сапфир в оправе из бирюзы неба, в желтом золоте солнечных бликов. И оно снова манило, обещающе раскрыв прохладные, свежие объятия… Она стала спускаться к нему по извилистой узкой тропинке. Вот уже скоро, вот сейчас прохлада бриза утрет пот с ее пылающего лба… Но нет. Прямо перед ней на тропинке выросла черная фигура, заслоняющая собой не только море, но и сам солнечный свет. Ноги становятся ватными от ужаса — она не сомневается, что это Медведь! Ведь Велемир предупреждал — Бер найдет ее, рано или поздно, и вот… Липкий пот стекает по спине, ладони становятся ледяными… Ребенок! Как же ребенок?! Она поднимает глаза. И вот уже готова плакать от счастья и облегчения. Это вовсе не Медведь преградил ей дорогу к морю. Это… Карлос! Сам Дон Карлос в черном шелковом одеянии, как он всегда любил ходить. Глаза цвета стали смотрят на нее ласково и немного осуждающе. Она хочет попросить у него прощения и тянется губами к бледным губам идеальной формы… Но он отстраняется, гневно сдвинув брови. И вдруг говорит голосом Вячеслава. «Если ты предашь свою сущность — горе тебе… Берегись, Юлия, ты уже на полпути к этому… Берегись… Берегись…»…
Когда она проснулась, Вячеслава уже не было дома. Она невольно вздохнула с облегчением. Смотреть ему в глаза больше не представлялось возможным. Ее раздвоение личности дошло до критической точки. Нельзя быть долго ангелом и демоном одновременно. Не получается. Когда-то нужно делать выбор.
Чтобы не думать о предстоящем вечере, Юлия включила телевизор. Этот зомби-ящик мог отвлечь от чего угодно, отупляя сознание не хуже таблетки фенозепама. Она лениво пощелкала кнопками пульта. Остановилась на новостях. Всегда приятно послушать про разрушительные ливни, наводнения и пожары, которые происходят где-то далеко…
— Внимание, экстренный выпуск, — строго сказала ухоженная до противности диктор Первого канала. — Сегодня ночью в женском православном монастыре такой-то области произошло ужасное событие…
Юлия привстала на локте, услышав знакомое название.
— …ученые-зоологи считают, что инцидент вызван аномальной жарой. Такое лето не может не сказаться на поведении диких животных…
Юлия подскочила в постели, дрожащей рукой сделав звук телевизора громче, и впилась глазами в экран.
— …по всей вероятности, зверь был огромным, о таких давно не слышали в этих краях. И тем не менее растерзанные тела двух монашек были найдены в лесу неподалеку от стен монастыря… Эксперты четко установили, что их гибель — дело лап матерого медведя… Не исключено, что случаи могут повторяться. Местные власти принимают все необходимые для населения меры предосторожности…
Ну, вот и все. Юлия взглянула в окно, потом на часы. До вечера она должна успеть. Очередной выбор сделан.
Глава 7. Москва — Барселона
«…Бус же именуется союзником Словена и отцом Бояна. Союзники собрались по велению птицы Матери Сва, а в бой их вел Белобог, под коим разумеется Сам Бус Белояр, нисхождение Яра-Белобога в эпоху Белояра.
…Германарех был побежден. По свидетельству Иордана, его поразили мечом в бок русколаны Сар и Аммий. Сар — это царь Бус. А Аммий — это его брат кам, то есть волхв-шаман Златогор. Бус и Златогор нанесли Германареху смертельную рану, и он вскоре скончался…»…
Вячеслав возвращался домой ненастным октябрьским вечером. Возвращался совсем не так, как обычно.
Порывы ветра швыряли ему в лицо пригоршни мокрых листьев и капли холодного осеннего дождя. А в душе у Вячеслава цвела весна.
Прохожие быстро и деловито бежали — кто домой, кто по делам. Спешили скрыться от непогоды, невольно втягивая головы в плечи, судорожно вцепившись в зонты, которые, в свою очередь, не менее конвульсивно стремились вырваться у них из рук. Каждый, как это водится, был погружен в свои мысли. Однако, поравнявшись с молодым человеком или случайно кинув на него взгляд, люди на несколько мгновений замирали, а некоторые красноречиво крутили пальцем у виска.
— …ежик резиновый, шел и насвистывал…
Сюсюкая, как с младенцем, запел очередной куплет Вячеслав, озаряя по-идиотски счастливой улыбкой серое ненастье. При этом он весело размахивал из стороны в сторону целлофановым пакетом, в котором угадывались торт и бутылка то ли вина, то ли шампанского. Хотя, если так интенсивно крутить сумкой, от торта вряд ли что останется.
Сегодня Вячеслав окончательно все решил для себя. И из-за этого решения пребывал в эйфории. Конец беззаботной холостяцкой жизни ничуть не пугал. Напротив! Юлия в роли жены и ребенок, который вскоре появится у них, радовали его больше, чем он сам мог бы ожидать. Вот и подъезд…
Поднявшись на свой этаж, он нетерпеливо позвонил в дверь. Тишина. Он порылся в карманах и достал ключи, вошел в темный коридор, не глядя, протянул руку и включил свет. «Вот и хорошо, что ее пока нет дома, — решил он. — Подготовим ей маленький сюрприз…»
Быстро раздевшись и продолжая напевать себе под нос, он прошел в кухню. Извлек из пакета бутылку красного сухого вина, которое так любила Юлия и небольшой, но «тот самый» торт «Птичье молоко», за которым сегодня специально заезжал в «Прагу».
— Ну, тортик немного помялся… а беременным пить не рекомендуется… — бормотал он, — но, думаю, и того и другого по чуть-чуть будет можно. По такому поводу.
А повод действительно был. Да еще какой! Дело в том, что сегодняшним вечером, не откладывая дела в долгий ящик, Вячеслав собирался просить Юлиной руки. Он даже уже купил кольца. И они лежали, как и положено, в бархатной коробочке, которая была убрана во внутренний, плотно закрывающийся карман куртки.
— Крыла-атые каче-ели…
Тихо напевал он мотив из детства, всегда ассоциировавшийся со щемящим чувством близкого счастья. Одновременно он красиво расставлял на маленьком столике в комнате бокалы, свечи, графин с перелитым в него вином. И, казалось беспорядочно, а на самом деле по строго выверенному плану раскладывал на столе яблоки, виноград и прочие фрукты и ягоды, которые с некоторого времени не переводились у него на кухне. Беременным нужны витамины!
Стрелки дряхлых часов умерли на двадцать два тридцать. Он, словно в предвкушении праздника, чуть ли не прыгает в такт музыке, открывая шампанское. Или виски? В результате просто оставляет открытым бар — пусть сама выберет. Плеснув себе дежурную дозу, просто так, не для того, чтобы взбодриться, наоборот — дабы утихомирить чересчур радостное ожидание, беззаботное впервые за долгое время, Вячеслав самодовольно утонул в мягком подлокотнике дивана.
— Уж полночь близится, а Германа все нет, — прокомментировал он, беря в руки мобильный.
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — сообщили ему на том конце. И в тот же миг в замке начал поворачиваться ключ.
«В лифте была!» — с нежностью подумал Вячеслав, бросаясь к двери.
— Ю… — начал он и вдруг осекся.
На пороге его квартиры возникла странная компания.
— Здравствуй, добрый человек…
Так поприветствовал его странный тип, одетый в кожаные байкерские штаны и длинную меховую безрукавку явно кустарного производства, надетую прямо на голое тело. Руки этого громилы были все сплошь покрыты татуировками, наверняка имеющими смысл, но непонятными непосвященному человеку.
— Нам бы с Юлей потолковать, — продолжил тот, выдавливая из себя улыбку. — Может, пригласишь? Негоже гостей на пороге держать…
— Ее нет дома, — голос Вячеслава предательски дрогнул.
— Вот жалость… Ну, да ничего. Мы подождем, если ты не против.
Здоровяк в безрукавке уверенным хозяйским движением отодвинул оторопевшего Вячеслава с пути и прошел в квартиру.
Следом за ним в дверь ввалились два высоких близнеца с глупыми ухмылками на лицах. При этом они едва не раздавили могучими плечами зажатого между ними худого мужчину со спутанными жидкими волосами. Они явно не то оберегали его, не то стерегли.
— Здрассьть! — гаркнули они в один голос. — Разве так русские люди гостей встречают?
Вошедший первым мужчина яростно зыркнул на них, и те замолчали, снова приклеив к своим румяным ртам одинаковые улыбки. Четвертый же гость, не отрывая взгляда водянистых блеклых глаз от Вячеслава, начал вдруг что-то тихо бормотать себе под нос, не то шепча молитву, не то творя проклятие. Он казался больным или испуганным, а может, и то и другое одновременно. Сильная дрожь сотрясала его тщедушное тело, а по глазам будто облака пробегали темные тени. Он вдруг схватился рукой за грудь. Вячеслав уже было подумал — не начинается ли у человека сердечный приступ. Но нет, оказывается, странный мужчина просто лихорадочным движением сжал в ладони большой круглый кулон, висящий поверх длинного одеяния. И тут же отдернул руку, будто сильно обжегся.
Наблюдая за этими, мягко говоря, непонятными действиями, Вячеслав не заметил, как кто-то из вошедших закрыл дверь.
«Выскочить теперь из квартиры вряд ли получится, — думал он, холодея. — И Юлия сейчас придет, обычно она возвращается не позже одиннадцати… Во что же она влипла, если какие-то гопники пытаются до нее добраться?!»
— Да ты не бойся нас, — пробасил их главарь.
В том, что этот упитанный байкер, весь, как картина, расписанный татуировками, главный в этой четверке, Вячеслав уже не сомневался.
— Мы не грабители. И не бандиты, — продолжал тот, сам тем временем усаживаясь на стул в прихожей. — Дело в том, видишь ли, что мой названный сын погиб, а Юлия носит под сердцем моего внука. Мы же мирные люди, живущие по древним славянским заветам на землях наших предков и чтящие их законы… И мой внук, который скоро появится на свет, по этим законам должен будет стать главой всех тех, кто поддерживает языческие традиции!
От слов незнакомца что-то оборвалось в груди Вячеслава.
— Внук?! — переспросил он изменившимся голосом.
— Да, мой внук, именно так, — уверенно кивнул круглой черноволосой головой почитатель древних традиций. — И когда повзрослеет — править ему…
«Сектанты!!» — мелькнуло в голове Вячеслава, лихорадочно пытавшегося найти разумный смысл во всем происходящем. Хотя чем дальше, тем труднее ему это удавалось, потому что действительность стремительно, как омут, затягивала его куда-то в другое измерение. Или уж точно в измененное сознание.
— Как внук?! — против воли вдруг вырвалось у него. — Это же мой…
— Бер! — вдруг произнес человек с кулоном на шее так громко и властно, как трудно было ожидать от этого доходяги в длинном платье.
Предводитель непрошеных гостей и двое его… охранников, что ли? — недобро взглянули на него.
— Что тебе? — не особенно ласково буркнул Бер.
— Видение. Только что. Это очень важно для рода.
Он проговорил этот бред тихо, но так убедительно, что даже Вячеслав почти поверил в огромную важность каких-то там видений. Круглоголовый байкер, по всей видимости, тоже проникся значимостью момента.
— Ты не против, хозяин, если вы пройдете в кухню с моими помощниками, — обратился он к Вячеславу. — А мы поговорим вдвоем, с глазу на глаз.
— А у меня есть выбор? — усмехнулся тот.
— Полагаю, нет, — согласился человек со странным именем, прежде чем произнести еще два не менее странных: — Гром, Ставр! Оставьте нас да закройте за собой дверь.
Молодые здоровяки, слегка подталкивая Вячеслава, прошли в комнату и послушно прикрыли дверь. Сразу за этим раздались их жизнерадостные голоса.
— Да у нас здесь вечеринка, Гром! — сказал один.
— Не, не вечеринка, а романтическое свидание, — ответил другой.
Сердце Вячеслава гулко ударило в грудь. Он с болью наблюдал за тем, как эти двое из ларца разглядывают и обсуждают стол, который он с такой любовью накрывал для Юлии. «Внук!» — ухало у него в висках. Чувствуя, что не в силах стоять, он медленно опустился в кресло. Предчувствие чего-то ужасного неподъемной тяжестью лежало на его ссутулившихся плечах.
— Ну, говори, шаман, — сказал тем временем Бер, нетерпеливо постукивая по полу носком тяжелого ботинка. — Надеюсь, ты не будешь лгать мне и выдумывать небылицы, чтобы твоя любимая Юлия смогла снова от меня сбежать?!
— Мое видение не касается ее, — ответил Велемир. — Оно про этого молодого человека.
— Неужто? — то ли деланно, то ли натурально изумился Бер. — И что с ним?
Жрец наклонился ближе к Медведю, словно надеясь таким образом помочь понять то, что собирался сообщить.
— Вячеслав — он не обычный человек…
Велемир понизил голос, чтобы его не было слышно в комнате.
— Не обычный человек? А какой же? Особенный, что ли?
— Слушай внимательно. Один раз ты мне уже не поверил. Поверь хоть сейчас. Он, так же как и Юлия, послан на землю, чтобы сделать выбор. Не знаю, как могло произойти, что они встретились. Тем более не постигаю — как между ними могло что-то произойти… — О чем ты толкуешь, колдун? — недоверчиво нахмурился Бер. — Что такое? Почему это между ними не могло…
— Потому что, — перебил жрец. — Потому что, в отличие от Юлии, этот Вячеслав демон!
— Демон?! — Бер явно не верил своим ушам. — Что за черт?!
— Т-сс…! — Велемир нервно оглянулся на дверь у себя за спиной. — Да! Демон… Полагаю, ни он, ни она еще сами не знают о его истинной сущности, а иначе бы…
— Сущность… — в свою очередь перебил его Медведь. — Истинная сущность! Ха-ха-ха!!! Ну, в таком случае его истинная сущность будет нам в помощь и эта Юлия…
— Юлия! — невольно выкрикнул шаман. — Юлия может толкнуть своего друга на поступки, которые уничтожат лютичей всех до единого! И не только их! Ты что, не понимаешь, он ДЕМОН! Его сила, явленная мне Марой, так велика, что знай он о себе правду, то легко бы мог править миром, если бы захотел… какое-то время, по крайней мере.
— Хватит пугать меня! — Бер потемнел от гнева. — Твои слова и поступки в последнее время доказывают, что доверять им нельзя! — он стукнул могучим кулаком по стене так, что закачались стеклянные бусины висящего на стене бра. — Предавший дружбу и свой народ один раз может повторить это снова и снова.
Медведь вскочил на ноги, распахнул дверь, не обращая более внимания на побледневшего еще сильнее Велемира. И абсолютно по-другому, чем ранее, воззрился на Вячеслава, который сидел уже на диване, зажатый с двух сторон Громом и Ставром.
— Я вижу, у тебя запланирован ужин, — Бер кивнул на накрытый стол. — Предполагаю, что с Юлией?
Вячеслав недобро зыркнул на него, не сказав ни слова.
— Нечего смотреть сычом, — продолжал Медведь. — Надеюсь, она скоро появится, и мы решим все наши проблемы… Велемир! — позвал он. — Зайди-ка и присядь где-нибудь. Мы немного подождем ту, ради которой сюда пришли незваными гостями.
После этого Медведь удобно развалился в кресле, где совсем недавно сидел Вячеслав. Он деловито повелел всем молчать, особенно Грому и Ставру, чтобы Юлия, возвращаясь, не заподозрила неладного.
Возникшую после этого тишину нарушало лишь дыхание людей в небольшой комнате, да время от времени скрип мебели под тушами двух близнецов, не обладающих терпением и выдержкой остальных. В тягостном напряжении прошел час. Начался второй… Бер обвел взглядом всех присутствующих.
— Что-то здесь не так, — сказал он. — Думается, Юлия вряд ли придет сюда. Во всяком случае — сегодня. Гм-м… Где она сейчас может быть? — обратился он к Вячеславу.
Тот небрежно пожал плечами, внутренне при этом умирая от беспокойства.
— Она свободна в своих поступках и делает всегда то, что хочет.
— А вот врать мне незачем! — Бер сверкнул на него черносмородиновой чернотой глаз. — Я точно знаю, что девочка живет у тебя с тех пор, как один предатель выпустил ее из монастыря, где она скрывалась от меня.
Вячеслав молчал, во-первых, потому что не знал, что ответить, во-вторых, и в-главных — логично полагая, что чем меньше информации он выдаст сейчас этим странным и явно опасным людям, тем, очень возможно, будет лучше для него и для женщины, которую он продолжал любить, несмотря на то что она, кажется, жестоко его предала.
— Ставр! Гром! — гаркнул Медведь братьям. — Думаю, она больше не вернется к этому простаку, — при этих словах он кинул на и без того уничтоженного Вячеслава многозначительный взгляд. — Переверните-ка тут все вверх дном! Возможно, она оставила что-нибудь для нас…
Близнецы как две пружины одного механизма подскочили с мест и старательно начали шарить по ящикам и полкам. Медведь понимал — Юлия вряд ли оставила какую-нибудь записку, если желала скрыться. Заметать следы и прятаться она научилась неплохо — настоящая волчица!
— А вот если не секрет… по какому поводу намечалась сегодняшняя трапеза? — хитро прищурился он на Вячеслава и снова указал на стол с догоревшими свечами.
— Наверное, уже не секрет, — удивительно ровным голосом ответил тот. — Я намеревался сделать ей предложение.
— О! — сказал Гром.
— Ха! — хмыкнул Ставр.
— Надо же… Похвально, — Медведь состроил гримасу, которая, вероятно, должна была напоминать улыбку. — Свадьба… Медовый месяц… Хм… Наверное, думал, что ребенок-то от тебя?
