Анастасия Дробина

Чудовище из озера

Третьего июля во всей деревне Островицы — и, наверное, во всём Рославлевском районе Смоленской области, — не было человека несчастнее Серёги Атаманова.

А ведь ещё вчера ничто не предвещало!.. Вернувшись домой после смены в спортивном лагере, Серёга первым делом нырнул в «Фейсбук» и отыскал друзей. Выяснилось, что Полундра уже в Москве, Белка Гринберг готовится к концерту, а любимая девушка Натэла возвращается от тёти завтра. Лучший друг Батон сидел у деда в деревне и мог прибыть повидаться в любой день: стоило только сесть в электричку. Серёга обрадовался тому, что на его день рождения — двенадцатого июля — съедется вся их компания, приготовился ждать… и вот, блин горелый! — дождался!

Среди ночи заверещал телефонный звонок. Атаманов сначала долго ждал, что трубку снимет мать, потом спохватился, что она в больнице на дежурстве. Шатаясь, встал и пошлёпал в коридор к телефону.

В трубке взахлёб рыдал девчачий голос. Спросонья Атаманов даже не сразу узнал кузину Лизку — дочь своей смоленской тётки.

— Лизка! Ты чего ревёшь? Что случилось? Где тётя Марина?

— В Новосиби-ирске… На перегово-орах… А где тётя Таня? Почему она мобильный не берёт?

— Дежурит потому что! А ну сопли вытерла, икать хватит, и всё по порядку щас же мне!.. — По опыту Серёга знал, что с рыдающими девицами надо говорить строго. — Что у вас там случилось, спрашиваю? Ты в деревне? В Островицах? У бабки? С мелкими? Какая «Скорая»?!

— «Скорую», говорю, я вы-ы-ызвала! А она приехать не может! Говорят, у них всего одна машина и та на вызове! Бабушку сейчас в область дядя Аслан повезёт! На инфаркт похоже! А мама прилететь всё равно не смо-ожет! Они эти переговоры в Новосибирске полгода готовили, без неё там всё ру-у-ухнет! И кто-то с бабушкой поехать должен! А кто, кроме меня?! И… и… ой, что же мне теперь дела-а-ать… Серёж, ты приезжай, ради бога, они же малые ещё, Ванька с Дениской! И Машке десять лет всего… И газонокосилка сдохла, а трава отовсюду прё-ёт… Ты, главное, Машке в руки косу не давай, она ногу себе отрежет! А у Ваньки на овсянку аллергия! А Дениску под утро на горшок посадить надо, а то…

— Не вой! — рявкнул Серёга в трубку. — Собирай бабку и поезжай! Документы не забудь, полис и всё такое! Потом отзвонись, как дела! Тёте Марине пока не звони, не пугай раньше времени! Скажи Машке, чтоб заперлись изнутри и не открывали никому! Еду! Утром буду! И газонокосилку починю!

Ругаясь нехорошими словами, Атаманов пошвырял в спортивную сумку трусы, носки, тельняшку, нестираные майки, верный телефон, куртку и кусок колбасы из холодильника. Затем сунул в карман пять тысяч рублей, отложенные на празднование «днюхи», написал СМС для матери — и вышел в ночь. Через час он уже был на Белорусском вокзале, а ещё через десять минут — в рейсовом автобусе на Рославль.

Деревеньку Островицы Серёга помнил хорошо: в детстве мать отвозила его туда каждое лето. Баба Тоня, конечно, была добрая, пекла пироги, упаивала внука молоком и разрешала гулять где вздумается. Островицы были окружены болотами, реками, речонками, ручьями и прудами, в которых можно было ловить рыбу и купаться до посинения. В прилеске за полчаса собиралась огромная куча грибов. Ягод было — завались. Но скука царила смертная. Никаких других мальчишек в округе не было, со старшей кузиной Лизкой поговорить было особо не о чем, Машка и Ванька были слишком малы, а Дениски тогда ещё и в планах не значилось. К концу лета Серёга уже готов был на луну выть от тоски. И поэтому был очень рад, когда мать начала отправлять его на каникулы в спортлагерь от секции карате, куда брали только с десяти лет. И вот — снова-здорово… Атаманов прекрасно понимал, что тётя Марина, которая неделю назад улетела в Новосибирск на важные переговоры, не сможет в два дня вернуться домой. И бабку в её восемьдесят три года выпустят из больницы не скоро. А значит, неприятности только начинаются.

В Островицы Серёга прибыл утром. У калитки его встретила Машка — десятилетняя зарёванная кнопка в ночной рубашке и огромных калошах на босу ногу.

— Ой, Серёжка! Ой, как хорошо, что приехал! Я всю ночь от страха не спала!

— Как дела? — сурово спросил Атаманов, входя во двор. — Лизка что — не вернулась ещё? Звонила хоть?

— Она с бабушкой в больнице осталась! Сказала, что бабушку там уморят без ухода! Что у них там ни градусников, ни лекарств, ни памперсов, ни лаборанток! И полы грязные! И окна немытые! И осталась!

Час от часу не легче…

— А кто их отвозил? Что это за дядя Аслан?

— Из Красного дома охранник! Вот хороший человек, спасибо ему! И довёз, и бабушку до больнички на руках донёс, и на обратном пути ко мне заехал, предупредил, что Лизка там останется, чтоб я не волновалась… Хотел со мной до утра посидеть, но я уж не согласилась. И так, думаю, человека обеспокоили… Ничего, говорю, я взрослая, замок у нас крепкий, а утром брат из Москвы приедет.

Машкина рассудительность Серёгу слегка успокоила, хотя никакого Красного дома он в Островицах решительно не помнил. Решив, что выяснит это позднее, он сбросил найковские кроссовки, натянул резиновые сапоги и пошёл осматривать свалившееся ему на голову хозяйство: огород, кур, собак, гусей и корову.

Огород стоял затянутый утренним туманом. Два дворовых пса, Жиган и Цыган, нагло дрыхли под крыльцом. Куры ерошились в сарае на шестках. Гуси сонно кагакали в своих клетушках. Рыжая корова Милка стояла в тёмном хлеву, переминалась с ноги на ногу и на вошедшего Серёгу взглянула как на личное несчастье. В здравом размышлении Атаманов решил, что хорошо бы животину подоить, покормить и вычистить за ней навоз. Но как всё это делается, он не очень-то представлял. Машка тем временем сварила пшённую кашу, подмела дом, усадила за стол проснувшихся братишек и огорошила Серёгу признанием в том, что доить корову тоже не умеет.

— Чего?!. — не поверил Атаманов своим ушам. — Ну, знаешь что, мелочь!.. Как хочешь — так и дои, а то она у нас подохнет ещё! У бабки второй инфаркт будет!

— Да нас бабушка к корове вообще не подпускает! — запищала Машка. — Она знаешь какая вредная, эта Милка?! Чуть что — сразу рогами! А если её не подоить — у неё вымя раздует и болеть начнёт!

— Та-ак… — Атаманов нахмурился, скрывая панику. — Тут хоть одна старуха имеется на всю деревню? Которая знает, что с этим… вымем… делать?

— Нет, Серёж, никого — со вздохом сказала Машка. — Степановна ещё весной померла. Мы последние корову держим.

Долго предаваться истерике Серёга Атаманов был не склонен. Нужно было немедленно действовать. Не хватало ему только смертельно больной коровы на руках!..

— Машка, мне срочно позвонить надо!

Тут же выяснилось, что мобильная связь в Островицах сильно хромает и берёт исключительно с могучего дуба посреди ржаного поля. Оседлав дряхлые велосипеды, Атаманов и Машка выехали за околицу, прокатились берегом узкой, заросшей камышом речонки и вылетели на луг. Справа темнела лесополоса, за которой стучал поезд. Слева Серёга с удивлением увидел двухэтажный кирпичный дом с красной крышей. Дом окружал высоченный забор. Атаманов был готов поклясться, что, когда он гостил у бабки в последний раз, ни дома, ни забора и в помине не было.

— Это кто тут у вас завёлся? — спросил он у Машки. — Депутат местный?

— Так это Красный дом и есть! Бизнесмен из Москвы построил! Таранов фамилия! Он сам тут не живёт, только сына на лето привозит! Это его охранник бабушку с Лизкой ночью в больницу повёз! И Лизка тебе звонила тоже от них!

— Так, может, не полезем на дуб-то? — обрадовался Серёга. — Давай опять к Таранову этому попросимся позвонить!

— Не! Они местных вообще-то к себе не пускают! Ночью Лизка пробилась, потому что уж совсем перепугалась! Долбила им в ворота и ревела, пока не впустили! А сейчас кто реветь будет?.. Лезь лучше на дуб, там на развилке связь хорошая!

Машка спрыгнула с велосипеда и махнула рукой в поле. Там среди ржи высилась тёмно-зелёная кудрявая пирамида дуба. Делать было нечего, и Атаманов, свирепо ругаясь, зашагал сквозь колосья.

Забраться на исполинское дерево оказалось легче лёгкого. Корявые ветви начинали расти чуть ли не от корней и лестницей поднимались к самой кроне. Атаманов с удобством уселся на толстом суке, свесил ноги и принялся тыкать в кнопки.

Андрюха Батон отозвался сразу же.

— Во, Атаман, здорово! Я как раз звонить собирался! Чего в «Фейсбук» не заходишь? Мы тут с дедом телевизор почти наладили! И говорит, и показывает! Приезжай давай — будем чемпионат по футболу смотреть…

— Ты корову доить умеешь? — перебил Атаманов. В трубке воцарилось озадаченное молчание.

— Ко… козу только, — наконец, икнув, ответил Батон.

— Какая разница! — обрадовался Серёга. — Вымя — оно и есть вымя! Короче, садись на электричку и приезжай поскорей! Куда-куда — в Островицы! Щас эсэмэской адрес сброшу! У меня тут корова, того гляди, кони двинет! Недоеная! До фига жрёт и до фига гадит! И бодается ещё, как носорог!

Лучший друг оставался лучшим другом.

— Буду. Пиши эсэмэс! От нас в Смоленскую область напрямую автобусы ходят, быстро доберусь!